Кровь на разбитой губе

Игорь ненавидел уродов, считавших, что им всё можно. Поэтому он с огромным удовольствием чистил их самодовольные рожи — благо работа позволяла. Гром вообще подсел на жестокость — вечерних тренировок ему было мало, запал не тратился полностью, как бы тот не выкладывался, поэтому отрывался как мог на преступниках, хотя этого тоже было мало. Но вскоре одно обстоятельство перевернуло его жизнь и представление об удовлетворении страстей. Наткнулся Гром однажды на перевозку контрабанды из Гонконга. Вышел на старый завод, где всё добро хранилось. Спрятался, посмотрел, что да как, разузнал кой-чего. Его вычислили, но вместо массового избиения (а как жаль! Игорь ради этого и пришёл!) почесали пистолетом у затылка и повели его к главному. Главный в своём кабинете ноги на стол закинул, зубочистку жевал да складной ножик в руках крутил. Привели, кинули корочку, вот, дескать, разнюхивал тут, сами разбирайтесь (какие скучные преступники пошли!). Тот сунул нос в корочку, звериным взглядом смерил майора, хмыкнул и коварно улыбнулся. — Чевойсь надобно? — Да вот бизнес ваш прикрыть хочу. Больно обнаглели вы. — Игорь усмехнулся, не растерялся. — А силёнок хватит? — Тот рассматривал майора, будто оценивал стоимость камня. — О, об этом не стоит беспокоиться. У меня сил хватит всю вашу нору палкой разворотить и добраться до крысиного короля. Белобрысый нахмурился, вонзил нож прямо в стол, поднялся с кресла и начал медленно шагать к Грому. — Денег надо? — Он подошёл вплотную. Ростом был чуть выше Игоря, из-за чего зубочистка оказалась на уровне его носа. — Деньги свои засунь себе в жопу. — Гром вытащил зубочистку из чужих зубов и переломил пополам. — И чё ты хочешь? — Он только вскинул бровь, никак не отреагировав на провокацию. — Да я просто ваши рожи бандитские терпеть не могу. Так и бы и размазал по этому столу. Этот мент был либо слишком рассчётливым, либо слишком тупым. Либо же... конечно. Вадик заметил в глазах напротив промелькнувшую искру. Драться хочешь, майор? Эмоции некуда выплеснуть? Вад резко ударил Игоря кулаком в челюсть. Тот пошатнулся, но не упал, сплюнул кровь — тут в его глазах вспыхнул полноценный огонь — и двинулся вперёд. Удар в живот — но Вад даже не изменил широкой улыбки. Серия ударов в живот и грудь (у этого майора хороший поставленный удар), но тут руку перехватывают, впечатывают его в стол и придавливают сверху. Гром чувствует огромное тело над собой и восхищается силе этого человека. Вад наклоняется, что-то сказать хочет и чуть ослабляет хватку. Игорь пользуется этим: скользит по столу, сметает все бумаги на нём, вырывается из плена. Стойка, удар ногой — соперник чуть отступает назад. Вада поражает то, с какой ловкостью тот всё проворачивает. Получил уже, но ему всё мало. О да, это определённо алмаз среди множества красивых на вид подделок. Игорь наносит ответный удар в лицо, и на скуле выступает кровь — от этого Вадик конкретно заводится. Бросается вперёд, валит Грома на пол, тот от неожиданности теряется, и его со спины берут на удушающий. — Ну всё? Наигрался? — горячий шёпот прямо в ухо Игорю, а затем укус. У Грома мурашки по загривку бегут, он не сопротивляется, только старается вдохнуть, но вместо этого выходят жалкие всхлипы. Ещё немного бы — и кислородное голодание, но его выпускают из хватки, он валится на пол и жадно хватает ртом воздух. — Это чё за акт милосердия? — хрипит Гром. — Не хочу такой простой победы. — Это ты-то победил меня? — возмущается Игорь, в ответ на это его разворачивают лицом и вжимают в пол. Он видит перед собой хищную улыбку, но его это не пугает, наоборот — будоражит. Вад стирает большим пальцем кровь со своей скулы, запускает его в рот Игорю — тот обводит его языком, чувствует вкус чужой крови, так уверенно и с наслаждением обсасывает, что Вад, словно заворожённый, наблюдает за действом, но вдруг резко отнимает палец, запускает всю пятерню в волосы Грому и сжимает их, а сам наклоняется и целует. Грубо, жадно, чувствует во рту чужую кровь, прикусывает губу, Игорь мычит, но только прислоняется ближе. Дышит тяжело: ему вообще-то не дали набрать воздуха после удушающего, но Вадика это не особо волнует. Он лишь делает поцелуй более размашистым, наслаждаясь, как Гром хватает крупицы кислорода в перерывах. Он наслаждается этой властью: Игорю нечем дышать, он спокойно может ударить Вада, сбросить его и отдышаться, но он только жмётся ближе. — Победа, — заключает тот Игорю прямо в губы, хищно улыбаясь. Гром коротко кивает, тянется снова, но тот отстраняется, встаёт с игоревых бёдер. — Достаточно. Я вашу капитуляцию не принимаю, майор. Будьте добры в следующий раз приготовиться получше. А Игорь не то чтобы планировал следующий раз. Не то чтобы у него вообще были хоть какие-то веские доказательства, чтобы прийти сюда официально и с обыском. Но взыгравшие гормоны успокаиваться не желали. Он узнал, что белобрысого любителя зубочисток звали Вадимом. Работал тот на какого-то крупного мафиозника, да и сам по себе был крутым перцем. Настоящую фамилию так заинтересовавшего Грома мужчины никто не знал, но в преступных кругах у него был позывной — Дракон. Игорь посчитал, что это от его умения вгрызаться до кости и драконить должников. И у Грома была возможность самолично проверить, как он умеет драконить, когда он, спустя неделю после их встречи, без приглашения нагрянул к Грому домой и беспощадно отымел того. Грубо, не щадя чувств и зада Игоря. Собственничество и доминирование читались в каждом его действии, и не сказать, что Гром был сильно против. Впервые в жизни ему понравилось быть в чьей-то власти, хоть он и старался не показывать слабости, но это было чертовски сложно. Победа, которая граничила с поражением — а двух поражений подряд Игорь снести не мог, поэтому в следующий раз сам влез в кабинет Вада, подробно изучив его распорядок дня (информацией, полученной из преступных кругов, он не брезговал) и помещение того завода, где они встретились. Гордо восседал на стуле босса в ожидании его самого, не забыв прихватить пистолет и наручники. Дверь открылась, и вошедший хищно улыбнулся. — А вы настойчивый, майор. — А я и не за тобой вовсе пришёл, — театрально начал Игорь, окидывая взглядом кабинет. — А за кем же? — Вад начал медленно приближаться, всё ещё не теряя настроя. — Да вот барахло бы ваше конфисковать, людей бы повязать, да босса вашего тёпленьким забрать. Что думаешь? — Игорь игрался с пистолетом, но на последней фразе перевёл глаза на собеседника. — Если б это было твоей целью, ты бы сейчас внизу вместе со своими друзьями наручники надевал на моих ребят, а не пожирал бы меня глазами, развалившись в моём же кресле. — Он уже совсем приблизился, поставил ногу на стул, между широко разведённых коленей Игоря, и наклонился к его лицу. — Хочешь меня нагнуть, так кусайся, а не скаль зубы. — И он по-собственнически снял с его пояса наручники, не обращая ни малейшего внимания, что Игорь крутил в руках пистолет. — Ты правая рука Алтана Дагбаева, крупной рыбы в мафиозном мире. — Игорь внимательно следил за лицом Вада. — Делаешь всю грязную работу за него. Пошлёт он тебя устроить кровавую резню или договориться о поставках — ты завсегда. Вот только унижения ты от него терпишь так же безропотно, как и приказы выполняешь — выходит, и ты не такой несгибаемый. Да, Дракон? Вад выгнул бровь: мент много разузнал, это заслуживало уважения. — Что, не даёт тебе? Ищешь развлечений на стороне? — На этой фразе Игорь заметил изменение во взгляде собеседника, хотя на его лице всё ещё красовалась улыбка. — Между прочим, ты тогда сам пришёл со взглядом «умоляю, дайте мне по лицу». — Я же не думал, во что это выльется. — Игорь уловил хитрый прищур глаз. — А ты чем-то не доволен? — Я этого не говорил. Вад ухмыльнулся. Строит из себя типо крутого легавого. Давай, ещё скажи «Hasta la vista, baby». Сам же после одного поцелуя размяк, как мякиш. Давно у тебя близости ни с кем другим не было, майор, и тебе пиздец как хочется, иначе не пришёл бы. Он ловким движением выбивает пистолет из рук Игоря, в одно мгновение оказывается за стулом и успевает заковать руки Грома в наручники. Тот немного напрягается, но не сопротивляться. А Вад снимает с его головы кепку и надевает её на себя. Тут Игорь уже конкретно беспокоится (невинности можете лишить, но только не кепки!), но Вад грубо хватает его за подбородок и поднимает голову наверх, чтобы тот смотрел на него. — Расслабься. — И он снова хищно улыбается. Разворачивает Игоря к себе (а кепка Ваду даже идёт, он не может не отметить), опускается на колени, проводит рукой по молнии джинс, в которых хозяину уже явно очень тесно, и принимается расстегивать ремень. Стягивает джинсы вместе с бельём и обнаруживает твёрдо стоящий член. Игриво смотрит на Игоря и облизывается, отчего тот сглатывает, а затем проводит влажным языком по всей длине. Игорь пытается заглушить вырвавшийся стон (ну не очень брутально!), но это не остаётся незамеченным — Вадик начинает работать языком активнее, ведёт по венам, вылизывает под головкой, дразнит зубами, чтобы вызвать реакцию. Игорю очень тяжело сдерживаться: он хочет запустить руку в эти короткие волосы, грубо сжать их и насадить Вада по самое горло, но руки-то закованы! Вадим считывает это по его лицу и снова хитро улыбается, отчего Грома ведёт (ещё и кепка так ему идёт, мерзавец). Он наконец вбирает член в рот — и, о боже! — там слишком влажно и горячо, слишком хорошо. Игорь уже стонет вслух, с наслаждением, Вад тоже не сдерживается и издаёт низкий стон, из-за чего идёт ещё более возбуждающая вибрация. Затем сглатывает, вбирает глубже, отчего его горло сужается, и гордо смотрит снизу вверх на Игоря — тот буквально скулит от удовольствия, машинально пытается вырвать руки, но безуспешно. И не боится же Вад, прямо тут, в офисе. А что будет, если сейчас кто-то из его подчинëнных войдёт и увидит, как его босс отсасывает какому-то менту? Очевидно, подумает, что это особый вид взятки. Игорь всё же находит в себе силы открыть глаза и посмотреть вниз: его взгляд пьяный и восхищённый, у Вада — довольный и хищный, но гораздо опаснее, чем обычно, и это возбуждает ещё больше. Вадик делает всё слишком правильно, слишком ловко, Игорь бы подумал, что тот уже много на ком натренировался, но ему не до того — самый пик, и наступает разрядка. Внутри ощущается приятное опустошение. Вадим проглатывает чужое семя и медленно выпускает изо рта член, будто ему не очень хочется это делать. Затем, опять расплывшись в улыбке, поднимается, сверлит гордым взглядом. Грома будто снова нещадно поимели, хотя он вроде бы шёл восстановить справедливость. Но сейчас на импровизированный счёт ему было плевать. Он глядел на Вадика настолько влюблённым заворажённым взглядом, что тот не сдержался и поцеловал его, так же жадно и по-собственнически. После этого случая Игорь чувствовал себя двояко: с одной стороны, он считался побеждённым, с другой — был только рад этому. Но его также занимал вопрос статуса их с Вадимом отношений. Совсем незнакомыми они друг друга считать уже не могли, потому что каждый нарыл про другого уйму информации (а также они уже неплохо изучили внутренние миры друг друга). Просто знакомые? Друзья? Хорошая дружба. Мужская. Крепкая. Любовники? Ближе, хотя у Игоря никогда не было такого без продолжительных отношений. А даже после трёх встреч Гром понял, что их недостаточно, и ему нужно ещё — лишь Вадик мог сравниться с ним по силе, наглости и амбициям и умудрялся этим его возбуждать. Только вот любовники же держат какую-то связь, так? А тот завод они покинули, теперь он пустовал. Игорь через свои связи попробовал поискать Вадика, но посчитал, что раз тот не вышел с ним на контакт, значит, не очень-то и хочет. Да и вообще надо меру знать. На том и порешал. Только либидо и адреналин скакали и спрашивать совета Игоря не собирались. В привычку снова вошло бить морды всякой швали на улицах и в обезьяннике, только на этот раз начальство всë-таки пригрозило. Тогда Гром нашёл какой-то грязный подвал, когда-то бывший спортзалом с раздевалкой, где каждый вечер собирались накаченные мужики и выпускали пар посредством кулачных боёв. Вот там Игорь чувствовал себя как дома: он раскачивался до такой степени, что ему напрочь отбили тормоза, и он не просто снимал там напряжение, а каждый раз дрался, как в последний, и получал от этого неимоверный кайф. В один из таких убойных вечеров он был особенно хорош: нокаутом завалил громилу в два раза выше его. Зрители были в восторге, такое шоу они могли посмотреть только с Громом. Кстати и позывной придумывать не пришлось (какая всё-таки звучная фамилия). После удачного боя Игорь покинул ринг раньше остальных: этот громила как-то не очень по плану попал по его печени, так что нужно было присесть (а лучше прилечь и умереть, с таким отдыхом не долго протянуть). Тут на пути в раздевалку он увидел прислонившегося к стене и не выпускающего изо рта свою любимую зубочистку Вадика. — Я впечатлëн. Значит, ты не всегда поддаëшься, — ухмыльнулся тот. — А ты ещё многого обо мне не знаешь. — А ты расскажешь? — он подошёл вплотную, хитро улыбнулся и выкинул зубочистку. Запах чужого пота пленял. Блестящие капельки стекали по лбу Грома, он сглотнул, глядя в упор на Вада, тот проследил взглядом движение его кадыка и облизнулся. В глазах Игоря загорелся огонёк — о как долго Вад его не видел! — и он подался вперёд за поцелуем. Он выдался страстным, жëстким, оба будто пытались съесть друг друга после длинной разлуки в качестве мести. Разбитая губа Игоря болела, но какая тут к чëрту губа! Он бы прямо сейчас отымел здесь Вадика, не будь тут людей. Воздух кончился быстро, и оба начали судорожно глотать его крупицы. Вад расстянулся в своей любимой хищной улыбке, погладил Грома по разбитой губе — тот попытался укусить палец, но Вадик его быстро отнял. Затем провёл указательным и средним пальцами по его груди, с которой тоже градом лился пот, и облизнул их. — Приходи завтра вечером, покажешь пару приёмов. И Гром был уже точно уверен, что, даже если завтра на Землю упадёт метеорит, он придёт к Вадику. С незнакомого номера ему действительно пришла смс с адресом. И следующим вечером он уже стоял у подъезда дома. К удивлению Игоря, здание не было загородной виллой (там даже не было мраморного пола и пианино в коридоре!), это был самый обыкновенный хрущëвский дом с заплëванным лифтом. Неужели босс ему не платит такую же, как его достоинства, огромную зарплату? Игорь поднялся к нужной квартире и обнаружил дверь открытой. Правая мысль — что-то случилось, но через секунду он отбросил её, вспомнив, кто такой Вадик (кто вообще способен ему навредить?). Вариант, что это может быть ловушка, он не рассматривал и никакого оружия не брал. Гром сделал шаг в квартиру, прошёл по коридору и обнаружил Вада на кухне, наливающим чай в чашки, хотя по-домашнему он не выглядел. За короткое знакомство Игорь видел того только в водолазках с высоким горлом и джинсах, прекрасно подчëркивающих его зад, и никак не ожидал, что у того вообще есть классические брюки и рубашка. Вад развернулся. Три верхних пуговицы рубашки были расстëгнуты, и из-за этого Игорь увидел часть яркой татуировки и подумал, что очень хочет увидеть её полностью. Да и эта рубашка явно лишняя. — Добрый вечер, майор. — Его излюбленная гордая улыбка. — А я тут чай сделал. Кипятка, правда, нет: чайник сломался. Но, я так думаю, у нас и без него будет достаточно горячо? Конечно, Игорь знал, зачем пришёл, но от такого откровенного флирта бросало в жар не меньше, чем от вида обнажённых ключиц Вада. — Костюмчик специально по случаю? — Ах, это. Мероприятие было, босс сказал посетить. — Босс скинулся на дорогой костюм, а на ремонт чайника денег пожалел? — Гром медленно начал подходить ближе. — А мне хорошо выглядеть для работы важнее, чем чай пить. А что, не нравится костюм? Можно от него избавиться. Чëртов провокатор. Игорь в секунду преодолел оставшееся между ними расстояние и впечатал Вада в столешницу поцелуем, не щадя собственной разбитой губы, что аж одна из чашек опрокинулась и разлила содержимое. На этот раз в поцелуе доминировал Игорь: он выплëскивал всю злобу, что оставалась в нём после боёв, а также мстил за то, что его оставили на несколько недель. Вад промычал в губы, судя по всему, не ожидая насколько бурной реакции, но одобряя её. Игорь нащупал пуговицы чужой рубашки, но потные пальцы не желали их расстëгивать, тогда он, прорычав и не разрывая поцелуя, дёрнул её в разные стороны и услышал треск ткани. Вадик почувствовал, что его сейчас уложат прямо на конфорки, и насилу чуть отстранился. — В спальню, — выдохнул он в губы. — В спальню, жеребец. Теперь Игорь раскладывает Вадика на кровати и пребывает от этого в несказанной радости. Тот не сопротивляется, не пытается забрать контроль, только заинтересовано наблюдает. Грому удаëтся как следует рассмотреть татуировку — теперь вопрос о его прозвище точно закрыт. — Даже не будешь перехватывать инициативу? — Хочу посмотреть, как ты будешь действовать. — Вад ухмыляется, но в его глазах какой-то особенный азарт, видно, это самому ему в новинку. — Можешь заглянуть в тумбу. Игорь неуверенно тянется к дверце, открывает и обнаруживает там целый БДСМ-набор: верëвку, фиксаторы, ремни, кляп, наручники — теперь понятно, откуда у того навыки обращения с ними — повязку на глаза и даже плеть. Гром присвистывет. Он бы переспросил ещё раз, но раз Вад сам на это указал, значит, не против, и лучше не ждать, пока он передумает. Игорь достаёт фиксаторы и начинает бесцеремонно крепить с их помощью руки Вадика к спинке кровати. Тот лишь улыбается: месть, значит. Гром расстëгивает ремень его брюк и вместе с бельём откидывает их в сторону, игнорируя стоящий член (никакие брюки не имеют права насладиться каждым милиметром кожи), и закрепляет ноги широко разведëнными. Полностью обезоруженный Вад всё так же уверенно смотрит, тогда Гром достаёт из тумбы ещё и повязку и с хитрой улыбкой завязывает ему глаза. — А вот это уже нечестно, — недовольно фыркает Вадим. — Сам дал мне карт-бланш. И вообще не ворчи, а то кляп вставлю. Игорь быстро избавляется от своей одежды и хочет обратиться к ублажению чужих достоинств, потому ему самому уже трудно терпеть, но тут он замечает на тумбе складной нож — тот самый, который Вад крутил в руках в первую их встречу. Он вспоминает кровавый поцелуй и уже не может выкинуть его из головы. Он берёт нож, проводит пальцами по татуировке — на пробу — касается острым лезвием очертания дракона и слышит, как его хозяин с шумом выдыхает. Выступает алая струйка, которую и так плохо видно на красном, и Гром быстро слизывает её, наслаждаясь металлическим вкусом. Его кровь, как и он сам, словно наркотик: хочется всё больше. Игорь делает ещё надрез, уже на волке: красный цвет отлично контрастирует с синим. Он ведёт по нему языком, размазывает цвет по груди и наслаждается картиной. — Можешь надавить сильнее, — выдыхает Вадик. Игорь так и делает: рисует, углубляя нож в нежную кожу, и следит за реакцией Вада. А ему будто бы ничего — словно ручкой рисуют, значит, привык к боли. Только дышит чаще, похоже, его это возбуждает не меньше. Гром широко лижет грудь, смакует привкус и вдруг подаётся наверх и жадно целует Вадика. Тот отвечает хищно, грубо, кусает за и так разбитую губу, отчего Игорь автоматически немного отстраняется и стонет — Вада от этого конкретно ведёт. — Сколько можно прелюдий? Игорю уже самому очень хочется, поэтому он совсем отодвигается — Вад разочарованно вздыхает, не чувствуя на себе горячего тела — вытаскивает из тумбы бутылëк со смазкой и выдавливает немного на пальцы. Ему, конечно, нравится боль, но в прошлый раз Вад так неожиданно и грубо взял его, что он потом неделю не мог нормально ходить, так что сейчас лучше подготовиться. Он запускает в себя сразу два пальца, холодных от смазки. Тесно, контраст холода с горячими стенками, но он двигает, разводит пальцы в стороны, растягивая вход, старается быстрее, чтобы не заставлять Вадика ждать, но и чтобы не кончить раньше времени. На третьем пальце вырывается непроизвольный стон, который пьянит Вада. — Чëрт, ты меня в могилу сведëшь! Дал бы мне себя растянуть! Игорь на это лишь смеётся, стараясь держать голос как можно более уверенным. Дал себя привязать — терпи. Четвёртый палец, ещё немного ожидания — стенки уже более менее податливые. Гром, смотря на тяжело дышащего от нетерпения Вадика, выдавливает ещё смазки себе на пальцы и начинает размазывать по его члену, поглаживая. Тот рычит от этого приятного издевательства, и Игорь подаётся вперёд, слизывает вновь выступившую из ран кровь и собственнически кусает его за плечо, чтобы немного отвлечь. Наслаждается оставленным узором от зубов, а затем отстраняется и резко насаживается во всю длину. Внутри ужасно жарко и тесно, но до звёзд перед глазами ожидаемо и хорошо, что он непроизвольно издаёт протяжный пошлый стон, через секунду к нему присоединяется и Вадик — их звуки сливаются в симфонию желания. От этого ещё сильнее ведёт обоих, Игорь задаёт достаточно быстрый и грубый темп, опираясь одной рукой на грудь Ваду и не стесняясь стонать во весь голос. Тот от этих звуков чувствует что-то уже совсем сверхъестественное. — Развяжи глаза!.. Я хочу тебя видеть!.. — выдавливает он через силу. Игорь не сразу обращает на это внимание, но всё же фокусируется на чужом голосе и, стараясь не сбиться с темпа, одной рукой скидывает повязку и упирается второй рукой ему в грудь. Вадик наконец видит Игоря: весь ужасно взмокший, стонущий от удовольствия, с таким прекрасным, довольным лицом скачет на его собственном члене. Вад уже видел Грома побеждённым, возбуждëнным, обессиленным и по-собачьи преданно-влюблëнным, но это... это было прекраснее в тысячу раз: грозный, уверенный в себе, но при этом желающий принадлежать ему, Вадику. Он не мог оторваться, хотел запечатлеть каждую морщинку на его лице. Благо Гром предпочитал стонать с закрытыми глазами, так что можно было не объяснять такую внимательность. Оба находились в таком возбуждении, что разрядка наступила быстро, но от этого была не менее приятной. Игорь без сил повалился на кровать рядом с Вадиком, тяжело дыша. Они пролежали так какое-то время, пока Гром не вспомнил, что вообще-то своего любовника нужно освободить. — Всё нормально, не затекли? — спросил Игорь, расстëгивая фиксаторы на руках. — Нет, специально для таких случаев же. — Внезапная забота немного сбила Вадима с толку. Игорь освободил Вадика и, найдя в тумбе-на-все-случаи-жизни салфетки, принялся вытирать его живот, который сам же запачкал, а также остатки ещё не запëкшейся крови на груди. Он делал это так старательно и аккуратно, что Вад не мог отвести взгляд. Гром заметил это и вопросительно уставился, тогда тот подался вперёд и поцеловал Игоря, обхватив его лицо руками. Настойчиво, как делал это всегда, но на этот раз в поцелуе было так много нежности, что Вадик бы сам себе не поверил, если б ему две недели назад сказали о том, что он умеет так целовать. Этот жест как бы говорил: «Хочешь быть моим? Конечно хочешь. Но всё же у тебя есть выбор.» Вад медленно отстранился, и Игорь как бы прочитал в его глазах всё, что нужно. — Ну ты это... приходи в общем, когда захочешь.