Выключилась последняя камера, а значит, съёмки ролика «читаем фанфики» завершились. Времени было около двенадцати ночи, поэтому все ребята решили остаться в студии, ведь у каждого здесь была своя комната.
Съёмки были весёлые. Все насмеялись, и готовы были идти спать, вот только этим вечером Дима не относился к этой группе. Он уже давно знал о том, что их всех шипперят, а точнее его и Эмиля. Парень видел много артов, эдитов, а теперь и читал фанфики. При просмотре творения каждого шиппера, его начинал мучить вопрос: «Неужели это правда так? Неужели целоваться с парнем приятно? неужели они с младшим выглядят как пара? «, и много других «неужели».
Съёмки этого ролика стали последней каплей, интерес брал свое. Хотелось узнать ответы на свои вопросы. Решив у себя в голове, что если ему не понравится, то все отлично. А варианта, что будет, если понравится, парень даже не рассматривал.
Дождавшись, пока вся команда разойдётся по комнатам, Дима переступил порог спальни. Главное идти тихо. Если кто-то выйдет, и увидит куда в такое время направляется их друг — от подколов не отвертеться.
Старший знал, что Иманов в такое время обычно не спит. Даже если устал, посмотреть Тик Ток и Инстаграм — святое.
Положив ладонь на дверную ручку, Дима засомневался в том, что делает. Как ему объяснить другу, чего он хочет? Это будет максимально странно. Да и вероятность, что его пошлют, или прекратят общение — очень высока.
Вздохнув, парень надавил ладонью на ручку — открыто. Медленным шагом войдя в комнату, старший увидел Эмиля: тот лежал на своей кровати, конечно же с телефоном в руках.
— Можно?
— Да, конечно. Что-то случилось?
Дороги назад нет.
— У меня тут одна просьба… Она странная, и, наверное, очень глупая, но пожалуйста, пойми меня правильно.
Дима говорил быстро, и скорее всего неразборчиво, но успокоиться он был не в силах. Нужно договорить.
— Ээ… Хорошо.?
— Давай поцелуемся…
Старший поднял голову, и посмотрел ему прямо в глаза. Он готов к любому исходу.
— Дим, зачем тебе это?
Эмиль говорил спокойно, но нотки волнения в этих словах все же проскальзывали.
— Ну… интересно просто. Давай это сделаем… по-дружески, как говорят, крепкая мужская дружба…
— Ты действительно хочешь этого?
— Наверное, да.
— Ладно… друзьям нужно помогать, верно? Но только один раз.
Масленников был в недоумении: младший быстро согласился, и, хотя голос был нервный, его лицо выражало спокойствие, как будто к нему каждый вечер с такой просьбой приходят.
— Ты уверен?
Вот теперь уже старший решил переспросить. Вдруг это шутка, и над ним сейчас посмеются, и просто выставят за дверь?
— Вообще-то не очень, но раз тебе так интересно… То разок, и по дружбе — можно.
— Ладно…
Вроде они договорились, но начинать никто не спешил.
Дима уже прикинул, как правильнее будет сделать. Обычно, когда он встречался с девушками, (хотя это было давненько, и что-то его понесло в другую сторону), он помнил, что удобнее целоваться, когда человек сидит у тебя на коленях.
Теперь старшему стало еще более неловко говорить. Кажется, он покраснел до кончиков ушей.
— Эмиль… ты можешь сесть мне на колени, так будет удобнее.
— Ээ… хорошо…
Теперь в этой комнате на одного раскрасневшегося человека стало больше.
Иманов неловко встал, и, ухватившись за плечи старшего, сел ему на колени.
— Ну что… начнём?
Дима медленно приблизился к губам напротив. Секунда — и он чувствует нежное прикосновение. Ещё секунда — и получает ответ. Младший целовал умело, упираясь руками в его широкие плечи.
Сначала поцелуй был нежным, спокойный, но с каждой секундой он углублялся и наполнялся страстью.
В каком-то неясном для себя порыве Масленников опустил руки на талию парня. Моментами сжимал ее, а иногда поглаживал, заставляя обоих почувствовать тяжесть в низу живота.
Кажется, поцелуй медленно но уверенно перешагнул грань дружеского. Кто знает, что было бы, если бы не нехватка воздуха. Она заставила старшего отпрянуть от пухлых раскрасневшихся губ.
Спустя несколько секунд Дима вновь приблизился к губам младшего, но на этот раз он коснулся ладони. Эмиль прижал её к губам, и чуть отвернул голову, как бы говоря «нет».
— Только один раз.
Более-менее восстановив дыхание, сказал кареглазый. Встал с колен, ложась в то же положение, взял в руки телефон.
Спустя несколько секунд Масленников поднялся с кровати, и, сказав неловкое «спасибо», вышел из комнаты, закрывая дверь.
Путь к своей спальне ощущался будто в тумане, а тело не слушалось.
Когда парень переступил порог комнаты, все что он был в силах сделать — это повалиться на кровать.
Это случилось. Случилось самое ужасное.
Ему понравилось. Опустив голову вниз, он увидел заметно выпирающий бугорок штанов. Настолько ему понравилось. И тут новая мысль всплыла в голове: кажется, из-за этого Эмиль отказал ему в продолжении. Конечно, на это есть и много других причин, но одурманенный разум воспринял только одну.
Всю ночь Дима не мог уснуть. Каждая мысль о том, что ему понравилось выбивала весь воздух из легких. Всю жизнь он считал себя натуралом, да и сейчас так считает. Всегда он смотрел только на девушек, и все его отношения были только с ними. Только вот, встал сейчас не на прекрасную представительницу женского пола, а на лучшего друга.
Все говорят, что есть несколько ступеней принятия, только вот парень кажется засел только на одной — отрицание.
Подумаешь, губы младшего целовать было приятнее, чем многих девушек. Подумаешь, его талия идеально подходит под ладони Димы, и её было так приятно сжимать. Подумаешь, нежные руки могут опалять кожу даже через ткань. Подумаешь, у него подтянутые бедра, которые так и манят к себе. Подумаешь, у него прекрасные глаза, которые могут утянуть тебя в свои покои. Подумаешь… Дима это упорно отрицает,
он натурал.
Ураганы из мыслей с каждой секундой били по голове, оставляя боль как моральную, так и физическую. Утро встретило Диму ужасной головной болью. Вставать сил вообще не было. Но нужно что-то делать, чтобы забыться. Вчерашняя ночь так и лезет в голову.
***
С того дня прошло ровно пять дней. Пять дней, за которые Дима прошел пять ступеней принятия.
Отрицание. В первый день, было очень тяжело, кажется он был самым тяжелым. Глаза не могли смотреть на друга, а тело так и тянуло к нему. Но он отрицал, отрицал все. «Мне не понравилось. Я не гей. Это было противно» Как мантру парень повторял у себя каждую секунду.
Гнев. Во второй день, хотелось все ломать и крушить, мантра не действовала, и в голове началась борьба с самим с собой. «Да не гей я блять, это было п-р-о-т-и-в-н-о» К концу дня, две чашки все же было разбито.
Торг. В третий день гнев поутих, теперь парень торговался сам со своими мыслями. «Ну допустим мне понравилось, но это только из-за того, что у меня давно не было девушки. Допустим… допустим… допустим…» «Дорогой разум, а давай ты не будешь думать об Эмиле, а я начну заниматься спортом»
Депрессия. В четвертый день смешались все эмоции с предыдущих троих. «Это конец, конец всему. Друзья меня покинут, мама не примет, подписчики осудят» Весь день парень не выходил из комнаты.
Принятие. На пятый день его мысли наконец обрели покой. «Ладно мне понравилось. Да Эмиль симпатичный. Возможно я гей. Но все же я натурал.
Один раз — не…»
***
Наступил шестой день после той ночи. Теперь, когда все стадии были пройдены Дима, понял, что возможно он гей, но это пройдет. Да очень хотелось прильнуть к мягким губам, и прижимать парня к себе, но это пройдет.
Сегодня трое парней Дима, Эмиль и Сударь, поехали в другую страну для сьемки ролика на канал первого. День был напряженный, а находиться в маленькой пещере, бок о бок было сложно.
Когда сьемки были отсняты, три сталкера вылезли из пещеры. Только вот в этот момент, Никита, сообщил о том, что в отель не вернется, он поедет к своей девушке. Смирившись с этим, Дима пожелал удачи другу, но мысленно желая ее больше себе.
Два «друга» прибыли в отель, и Масленников сразу же сообщив о том, что он в душ покинул спальное место. Нужно побыть одному со своими мыслями. Одно он решил точно, главное не сорваться, и не прижать друга к какой-то стене. Подметив в своей голове, как это забавно что неделю назад, он о таком, и подумать боялся, то сейчас стоит, и надеется не сорваться. Это и правда забавно.
Обмотавшись полотенцем, старший вышел из ванной комнаты, пропуская внутрь нее нового гостя.
Оставшись одному в комнате, Дима осматривал номер. Три кровати, это единственное что привлекло, хотя логично что их должно быть три, а не одна как уже начал желать парень.
Спустя тридцать минут, и кажется миллиона переключённых каналов на телевизоре, из двери показался младший, который также был одет в халат.
Он что-то начал говорить, подходя к большому экрану. В этот момент, с его плеча сползла одна сторона халата, оголяя острую ключицу. Ко всему этому добавились горевшие глаза и припухшие губы.
Тормоз сорвало.
Не отвечая на слова друга, Дима подошел к Эмилю, и прижал его к ближайшей стене, в ту же секунду впиваясь в желанные губы.
Сначала младший мычал, но позже расслабившись ответил на поцелуй.
Дима целовал настойчиво, грубо и глубоко, будто дорвался до самой желанной вещи в мире. Он хозяйствовал во рту парня, отдаваясь без остатка, и наполняя этот поцелуй всеми эмоциями.
В отличии от первого раза, во второй Дима управлял процессом. За эти несколько дней, он слишком начал хотеть эти губы, глаза, тело, душу,
Эмиля…
Возможно, Масленников, никогда и не узнает о том, что младший хотел этого также сильно, и испытывал те же эмоции на протяжении всех этих дней, и ночей. Он бы никогда не согласился поцеловать, а тем более садиться на колени к другу, если бы не чувства.
А теперь, взаимные чувства.
Сейчас Дима понял, он не гей, ему не нравятся мужчины,
ему нравится только Эмиль.
