***
Чуя никогда до этого ноги не брил, но раз для задания нужно, придётся попробовать. Кое хотела помочь, на что Накахара только фыркнул и удалился в ванную. Пока он в нерешительности крутил в руках бритву, дверь отворилась и на пороге появился Дазай. — Что, посмеяться пришёл? — зло взглянул на него Чуя. — Да нет. Мне просто интересно, — пытался быть серьезным Осаму. Чуя поставил ногу на ванну и намылил её мылом. — Это не моё дело, конечно. Но, ты не хочешь воспользоваться восковыми полосками? — Что? — удивлённо переспросил Чуя. — Все девушки ими пользуются. — Спасибо, но нет. Я знаю как болезненно их отрывать потом. — Какие познания! Да, это неприятно, зато ножки после этого гладкие и надолго. — Какая разница. Не тебе же их гладить. — Я бы не отказался от такого. Накахара кинул в Дазая полотенцем, чтобы не пялился куда не надо. Но Осаму все равно следил за каждым движением Чуи, пока тот брился. — Ну как. Порядок? — спросил рыжик, откладывая бритву. — Ножки идеальные, — качнул головой Дазай, — Но ты не добрился. — Если ты имеешь в виду мои подмышки, то я брил их два дня назад. — Нет, Чуя. Я имел в виду не подмышки, — загадочно хмыкнул Осаму, — я имел в виду — у тебя между ног. Накахара сначала лишился дара речи, а потом накинулся на Дазая с кулаками.***
Проводить его до гостиницы и подождать в холле. Вот все задание Дазая! Что он –маленький, сам дойти не сможет?! 💢 Чую просто распирало от возмущения. Но, походив немного в женских туфлях, он понял, что ему гораздо лучше, когда Дазай рядом и за его руку, при случае, можно зацепиться. Осаму сносил довольно стойко все щипки и заваливания на себя, его забавлял вид Чуи в платье и на каблуках. Как истинный джентльмен, он подал Накахаре руку и помог ему дойти до машины. Разместившись на заднем сидении, они поначалу молчали. Дазай не сводил с напарника пристального восхищенного взгляда. Чуя сидел с хмурым видом, решительно глядя вперёд, хотя в его фигуре Дазай читал некую скованность. — Расслабься! — Дазай, а вдруг он полезет ко мне? Ну, ты понимаешь… как мужчина? — проговорил Чуя вслух ту мысль, которая не давала ему покоя последние несколько часов. — Я бы посмотрел на это! — хмыкнул Осаму, но, когда Чуя зло взглянул на него, поспешил добавить, — Он любит смотреть. Не волнуйся, с тебя только приватный танец. Когда они очутились в гостинице, Накахара потянул Дазая к лифту, ему не терпелось побыстрее со всем покончить и снять наконец эти чёртовы туфли. Но Осаму резко тормозную его и повел к лестнице. — С ума сошел, пешком на шестнадцатый этаж? — возмутился Чуя. — Бережного Бог бережет. Там камеры, Я не хочу, чтобы ты засветился, — серьезно проговорил Дазай. — Твою мать! — выругался Чуя. Единственное, что его радовало, это возможность снять туфли прямо сейчас. Подниматься в них по лестнице он бы не рискнул. — Ну все, Дазай. Следующее такое задание будет за тобой, — фыркнул Чуя, оказавшись на нужном этаже. Чуя с трудом добрался до нужного номера. Он пожалел, что снял туфли на лестнице, сейчас идти в них было совсем невозможно. — Кажется, я повелся на дешевку. Нужно было настаивать на трех бутылках и двух месяцах работы без Осаму, — бормочет себе под нос парень. Перед номером сначала собирается с силами и только потом стучится, слышит разрешение на вход и открывает дверь. Внутри приглушенный свет, практически темно. Чуя нервно выдыхает, здорово, в темноте не будет заметно, если он что-нибудь сделает не так. Заметив мужчину, сидящего в кресле у окна, он решительно входит, закрывая за собой дверь. Делает несколько шагов вперед и останавливается, уперев руку в бок и расставив ноги на ширину плеч. Длинный разрез платья оголяет правую ногу и бедро, выставляя напоказ красивое крепление чулка. Со стороны кресла слышится глубокий вздох, понравилось, понимает Чуя. — Добрый вечер! — говорит он своим хриплым надломленным голосом, — Меня зовут Мишель, я заменяю заболевшую Кристину. — Хорошо, Мишель, покажи, что ты умеешь, — голос с акцентом, явно иностранец. Чуя снимает туфли и поднимает ногу вверх, демонстрируя свою великолепную растяжку, потом легко опускается в шпагат, прогибаясь корпусом назад. Выпрямляется под несдержанное «Вау!» и, наклонившись вперед, упирается локтями в пол, устраивая голову на ладонях. — Что-нибудь еще? — Да. Приватный танец. Выбирай — стул или шест. — Шест, конечно, — поднимаясь произносит Чуя. Он подходит к нему и начинает изящно крутиться вокруг, все как учила Кое-сан, плавно, эротично, с чувством. В какой-то момент шест выскальзывает у него из рук и Чуя падает на пол, опираясь о него руками. Он возбужденно дышит, открыв рот, волосы выбились из прически и разметались по плечам. — Простите, руки вспотели, — немного расстроено шепчет парень. «Твою мать! Вся подготовка под хвост!» — ругается он про себя. — Не стоит так волноваться, Мишель, никто не идеален. Поднимись, — снисходительно замечает мужчина. — Спасибо! — Чуя встает на ноги и тушуется немного в ожидании новых указаний, он уже собирается спросить о них, но мужчина опережает его. — Я хочу, чтобы ты легла на кровать, Мишель, и закрыла глаза. — Интим не практикую, — хмурится Накахара. — Я тоже, не волнуйся, — твердо слышится в ответ. Чуя снова глубоко выдыхает и, смиряясь ложится на кровать, злобно рыча внутри себя на весь свет, а в первую очередь на Мори-сана, сестрицу Кое и этого кретина в бинтах по имени Дазай Осаму. Он закрывает глаза и старается успокоится, в конце концов у него получается это сделать. И вот, когда он практически расслабился, его руки сжимают за запястья и заводят за голову. Дыхание в раз снова становится возбужденным, если этот извращенец позволит себе к нему прикоснуться, Накахара придушит его на месте, не взирая на приказ о неприкосновенности объекта. Но вместо рук к запястью прикасается что-то мягкое и бархатистое, похожее на лепестки какого-то цветка. Мужчина проводит им по руке Чуи, от запястья к плечу. А потом лепестки цветка касаются его губ, скользят по подбородку на шею, а затем и до выемки на груди. Приятное ощущение, оно заставляет расслабится и дышать спокойней. Но только Чуя поддался этому соблазну, как его приоткрытых губ коснулись чужие губы, нежно, но в тоже время очень требовательно. И рука мужчины при этом скользнула по его оголенному бедру. Накахара тут же взбрыкнул, угодив коленом в пах обидчику. Руки прошлись по его голове, Чуя бил не разбираясь. — Скотина такая! Я предупреждал, что не шлюха! — он врезал мужчине еще несколько раз для верности и оттолкнув его от себя, направился к выходу. — Подожди, Чуя! Это же я, — услышал Накахара за спиной хриплый от боли голос. — Дазай? — в удивлении оборачивается он. Чуя направляется обратно к Дазаю и присаживается на пол рядом с ним. — Осаму, ты совсем с ума сошел? Я же мог тебя убить, — он придержал Дазая за подбородок, изучая его побитое лицо. — Не убил же! — пытается улыбнуться Осаму, ощущая боль уголком губ. Его глаза блестят озорством, изучая глубокий вырез платья на груди Накахары. — Мне, наверное, не понять, но все же… Зачем ты придумал все это? — фыркает Чуя, замечая куда устремлён взгляд его напарника. — Просто ты мне очень нравишься, — виновато вздыхает Дазай. — А сказать мне об этом, без этой клоунады, ты не мог? — укоризненно качает головой Накахара. — Хочешь сказать, что ты бы мне поверил? — Осаму встряхивает головой и ойкает, ощутив боль своим затылком. — Нет, конечно, — не задумываясь отвечает Чуя и отворачивается. — Ты не представляешь, какой это кайф видеть тебя в платье, на каблуках, — Накахара хмурится, а Дазай, пользуясь тем, что друг не видит тянет к нему руку, — танцующим приватный танец только для меня. Кстати, мне всё это время было интересно… ты побрился там, где я тебе сказал? — Что? — смущённо спрашивает Чуя снова взглянув на Осаму, и тут же ощущает его руку под платьем у себя в промежности. — Ты что творишь, Осаму? — между ними происходит небольшая борьба в результате которой Накахара прижимает запястья Дазая к полу, восседая на нем верхом, — Совсем инстинкт самосохранения потерял? Чуя хмуро вглядывается в лицо Осаму, от него не ускользает с каким вожделением смотрит на него Дазай, как глубоко дышит и облизывает пересохшие губы. — Прекрати сейчас же! — просит Накахара. — Мои чувства к тебе сильнее голоса рассудка, — ухмыляется Осаму, — Я не могу их остановить. — А кто может? Пуля, кинжал, яд? — Ты… поцелуем. — Фу, не дождешься, — Чуя отпускает руки Дазая и выпрямляясь демонстративно отворачивается. — Послушай! Я ведь не прошу о многом, — Осаму поднимается следом, обнимая Накахару за торс, — Всего лишь поцелуй. Сначала Осаму почувствовал, как Чуя выдыхает через нос. Глубоко, как будто с чем-то соглашаясь. А потом губы Накахары коснулись его лба. Легонько, почти невесомо. Но так приятно. Руки Чуи скользят по груди Дазая и ложатся ему на плечи, и на сердце вдруг становится так тепло. Он спешит притянуть Накахару еще ближе к себе. Их губы встречаются и Чую бросает в жар. Он никогда раньше не думал, что Дазай умеет так офигенно целоваться. Прохладные пальцы Осаму скользят по его обнаженной спине, и Чуя не сдерживает стона. Осаму оголяет плечи Чуи, переходя дорожкой поцелуев на ключицы. Голос Накахары настолько прекрасен, что просто кружит голову. Дазай приподнимает Чую за бёдра и тот обхватывает Осаму ногами, глядя в тёмные, как преисподняя, глаза. Дазай делает шаг и роняет его на кровать, наблюдая следующую картину. Огненно рыжие пряди разбросаны по простыне. Белая кожа прекрасно видна на фоне чёрного постельного белья, отчего кажется фарфоровой. Осаму навис над Накахарой, и обменявшись с ним взглядом, впился в губы Чуи, углубляя поцелуй, сплетая языки и буквально не давая напарнику дышать. Чуя сначала был против такого продолжения, но останавливать Осаму не собирается. Он и не предполагал, что Дазай может быть таким… нежным? Накахара сильнее стискивает его ногами, черт с тем, что из-за близости их тел, Осаму может понять, что Чуя возбуждён. Он в одно мгновение освобождает партнёра от рубашки и его руки проходят по бинтам на груди Дазая, оглаживают шею и зарываются в мягкие пряди волос. Разум ещё возмущается, а тело покорено и млеет, ловя каждую подаренную Дазаем ласку. Желание берёт верх, и Осаму срывает с Накахары платье, проводя рукой по груди и спускаясь ниже, касается кружевного белья. — Не думал, что ты так сильно хочешь меня, — шепчет Осаму, целуя и слегка покусывая соски Чуи. Рука водит меж его ног, пока Дазай не чувствует, как от стонов у самого в штанах стало довольно тесно. Они не пьяны, а у обоих в глазах туман. Желание и терпение борются друг с другом до тех пор, пока шатен не касается до паха парня и тот вздрагивает, глядя на Осаму самым невинным, но в тоже время требующим взглядом. Как у него получается совмещать это, Дазай не понимает, но сейчас было и не до рассуждений. Поцелуи проходятся дорожкой по телу и, когда губы Осаму касаются низа живота, Чуя чувствует волну мурашек. Он приподнимает бедра, что дает возможность резким движением снять с него последнюю мешающую вещь. Оценив взглядом представшую картину, Осаму резко поднялся и, за пару секунд избавившись от брюк, вернулся к рыжему объекту обожания, вновь прильнув к его губам. Накахара в этот раз свободно отвечает на поцелуй, делая его более требовательным, и властно обнимает шатена за шею. Пару ловких движений руками и Чуя лежит не с краю кровати, а на подушках. Дазай отстраняется и кратко поцеловав в уголок губ, спускается на шею, слыша сдавленный вздох. Нежные поцелуи сменяются укусами и через пару секунд на теле, словно бутоны, появляются следы. Шатен спускается к груди, и постепенно переходит на соски. Парень под ним начинает елозить, тихо простонав и прикрыв рот рукой, но Осаму быстро убирает её и, прижав обе кисти над головой Чуи, шепчет в самые губы: — Сегодня я хочу слышать тебя, каждый твой вздох, каждый стон. После он вновь спускается к груди и водит языком по розовой бусинке, вызывая у Чуи дикое наслаждение. Лёгкая игра языком, пару укусов, влажная от поцелуев грудь и, Накахара уже не соображает, от слова совсем. Но это шатену только на руку, ведь ему давно тесно в боксерах. Наклонившись, Дазай кусает парня за мочку уха, вызывая у него ещё один стон и чуть отстраняясь, открывает тумбочку, достав бутылёк лубриканта. Чуя вопросительно смотрит на действия Осаму, а после чуть сводит ноги, но не надолго. Сильная рука скользит по бедру, колену, а после спускается на внутреннюю сторону, тем самым раздвигая колени и, садясь поближе, Дазай блокирует парню возможность вновь свести ноги. Пока Накахара от смущения заливается краской, шатен выдавливает на пальцы прохладную жидкость и подносит их к колечку мышц, наклоняясь вперёд. — Я буду нежен, — шепчет Осаму в самые губы, кратко целуя, а после медленно вводя один палец. Лицо старшего меняется в момент. Поначалу глаза широко раскрываются, словно на свете появились два прекрасных океана, с губ слетает протяжный стон, а после он прикусывает губу, совсем закрыв глаза и выгнувшись. Столько прекрасных эмоций, Дазай любуется и вводит палец до конца, вызывая приятную дрожь и заставляя выгнуться еще раз. — Ах… Д-Дазай, ммх., — шепчет Чуя, тая от новых ощущений. Но шатен лишь ухмыляется, со временем вводя в Накахару ещё один палец и растягивая на манер ножниц, вызывая долгий, нежный стон. Руки Чуи хватаются за плечи Дазая и с приоткрытых губ летит рваный, сдавленный выдох. — Что такое, Чуечка? — дразня, интересуется Осаму, когда руки покидают тело, и рыжик не скрывает лёгкого разочарования, — Ты же не думал, что я буду трахать тебя одними пальцами? Верно? — с этими словами он еще ближе придвигает Накахару за бедра и вновь взяв бутылёк лубриканта, выдавив немного на член, проводит рукой по стволу, после чего подставляет его к колечку мышц, наблюдая за Накахарой, — Чтобы ты не говорил, твоё тело желает меня. Так ведь? Парень отвернулся, прикусив губу. Рука Дазая прошлась по бедру, и тело ответило дрожью. Чуя с ожиданием смотрит на шатена. Осаму же лишь слегка ухмыляется и медленно толкается внутрь, продолжая наблюдать за реакцией рыжика, который в свою очередь обхватив его ногами за бедра, сильнее распахивает глаза и тяжело стонет. Подождав немного, младший начинает двигаться, наслаждаясь нежными стонами, а после набирает темп, выбивая более рваные, но такие же красивые звуки. — Д-Дазай… Ах., — стонет Чуя, чувствуя, как внизу затягивается горячий узел. — Я сейчас… Мм… Договаривать не пришлось. Осаму обхватывает стояк партнёра, и не снижая темпа, начинает двигать по нему рукой, от чего из глаз Накахары сыпятся звёзды. — Давай кончим вместе! — голос Осаму завораживает. Он такой нежный и вкрадчивый, но столь тихий, что мафиози кажется, что это звучит в голове его собственный голос. Ответа не последовало и шатен, сделав ещё пару толчков, с протяжным стоном изливается прямо в парня, который в свою очередь кончает себе на живот. — Молодец! — улыбнувшись, Дазай нежно целует Чую и ложится с ним рядом, укрыв обоих одеялом, — Сладких снов, милый! В ответ на это Накахара лишь льнет ближе к младшему, утыкаясь ему в грудь и, тихо что-то промурчав, проваливается в царство Морфея. — Мой маленький, рыжий мафиози! — усмехается Осаму, целуя старшего в макушку и притягивая к себе еще сильнее.***
С той ночи прошел почти месяц. Мори выполнил обещание и не поручал дуэту совместных заданий. Чуя сначала вздохнул с облегчением, смотреть спокойно в лицо Дазаю после того, что между ними произошло, он не мог. Но дни шли за днями и он все больше начинает понимать, что ему не хватает приколов Осаму, его надоедливого голоса рядом. А когда однажды ночью он вскочил лишь от того, что увидел Дазая во сне, шепчущего ему на ухо «может повторим», понял, что с этим нужно что-то делать. Дазай все это время порывался переговорить с Чуей, но ему было тоже неудобно за свое поведение. Он старался лишний раз не сталкиваться с Накахарой и был рад, когда Мори отослал его в командировку. Вернулся Осаму только к очередному собранию Исполнительного комитета. Весь вечер он глаз не сводил со своего рыжеволосого напарника. Чуя вел себя как обычно, только вот свой дерзкий взгляд на Дазая бросал крайне редко. Осаму усмехнулся, понимая, что тому тоже неловко. — Ну что, пожалуй, на этом все, — наконец объявил Мори, — Если никто больше ничего добавить не хочет, можете идти. — Я хочу взять слово, Мори-сан, — Кое поднялась со своего места, — Осаму, у меня к тебе необычное задание. Поступил запрос на высокую шатенку с длинными ногами. Дазай бросает на Чую пристальный взгляд и замечает, как тот ехидно улыбается.