И при любой погоде

Я наконец понял Меня не держат корни И при любой погоде Я внутренне свободен Я все оставлю в прошлом Наотмашь хлопнув дверью Я никому не должен И никому не верю.

У Савады Тсунаеши нет никаких проблем, потому что он давно не Савада Тсунаеши. Коллеги из агентства зовут его просто Еши и в целом, для группы неординарных и не всегда сотрудничавших с законом личностей этого достаточно. Им плевать на имя парня, что присоединился к ним пару лет назад обычным секретарем, но быстро влился в коллектив и стал детективом. В агентстве Еши любили потому, что он умел решать проблемы. Будь то споры с полицией или стычки с Портовой мафией, все словно становилось проще, если за дело брался парень с непослушными волосами и равнодушным взглядом. Еши был спокойным, мягко улыбался и делал все в срок. Он ладил с Рампо и Йосано, а только вступивший в агентство Ацуши тянулся к нему как к островку спокойствия и адекватности. Казалось, он мог одним своим присутствием успокоить всех и решить любой конфликт. Дазаю нравился Еши, он был интересным. Когда он пришел устраиваться по объявлению в агентство, его не смутили ни крики (Йосано посредством причинения тяжелых телесных лечила Кенджи) ни требования Куникиды, ни нескончаемая движуха. Еши прекрасно справлялся даже с бухгалтерией агентства, быстро разобрался что к чему, легко сортировал и расшифровывал отчеты с заданий оперативников и в целом работал на отлично. На второй недели его работы на офис в очередной раз напали, взяв в заложники сестру Танидзаки. Еши не растерялся и с ходу, ничуть не изменившись в лице, сломал нападавшему пару костей и выкинул в окно. Свои действия он никак не прокомментировал, вернувшись за свой стол работать. Всем стало понятно, что это их человек. На первое задание Еши взяли через полгода, Рампо сам его попросил себе в помощники и с тех пор предпочитал коллегам именно его. Еши мог его защитить случись что, особо не лез, но легко урегулировал все конфликты с полицией и прочими. Не реагировал особо на закидоны Эдогавы и, казалось, оживал, когда встревал с детективом в приключения. И даже сам Рампо, который не любил опасные и некомфортные ситуации на пару с Еши был готов брать не только классические расследования. Конечно, Дазай пробил по всем каналам внешность и имя новенького, но ничего примечательного не нашел. Никто о нем не слышал, на вопросы он не отвечал. Даже информаторы из мафии не смогла сказать ничего внятного, обычный парень, взявшийся ниоткуда. Ни в чем плохом по крайней мере, замешан точно не был. Ходить на задания с Еши любил и сам Дазай. Его конечно неинтересно было тролить, парень просто не реагировал, но в остальном он был прекрасным напарником. Еши не раскрывал свою способность, и за все время работы даже Осаму так и не понял, что именно мог делать новенький. Казалось, он мог просто все. Залезть на крышу по отвесной стене? Окей. Вырубить кучу бандитов? Никаких проблем. Решить головоломку? Черт его знает как, но этот парень решал. Еши вообще словно всегда… чувствовал направление. Дазай так же любил работать с Еши потому, что он умел молчать. Он молчал, когда они с Осаму столкнулись с Портом и Акутагава наговорил лишнего. Молчал, когда на задании Дазай вышел из себя и по меркам агентства сильно перегнул палку. Молчал, даже когда нашел Дазая в ванной со вскрытыми венами. В скорую не позвонил, просто вытащил его и зашил, обычное же дело, суициднувшийся коллега. Никаких нравоучений и причитаний. Чуя так никогда не мог. Про Куникиду лучше и не вспоминать. Еши был сломанным. Сломанным и равнодушным, несчастным и больным. Ему то становилось лучше, когда он встревал во что-то интересное, то хуже, когда он глубже уходил в себя. Дазаю хотелось поковырять в нем палкой, посмотреть, что там внутри, но каждый раз, когда он с интересом маленького жестокого ребенка заглядывал в карие глаза, что-то останавливало его. Впервые в жизни Осаму решил, что несмотря на свое желание, он должен остановиться. В дальнейшем, для социопатичного Дазая, многое было впервые с Еши. Когда обострился конфликт с Портовой мафией, Мори странно реагировал на Еши. Они сталкивались несколько раз и каждый раз Огай словно был готов сделать все, лишь бы на прямую конфронтацию не идти. Еши тоже без страха или пиетета смотрел на босса сильнейшей мафии Японии. — Неожиданно. — Сказал Мори, пересекаясь взглядом с Еши. — Готов поспорить, они пожалеют. Дазай и стоящий рядом Ацуши с интересом прислушивались к неожиданному диалогу. Чуя и Акутагава были готовы ринуться в бой. — Не имеет значения, — холодно ответил Еши, но Дазай почувствовал за этим печаль, промелькнувшую не в голосе даже, а где-то в дрогнувших зрачках. — Босс, мы не будем нападать? — Спросил Чуя, когда Мори, не решив конфликта, просто развернулся уходя. — Даже лев в клетке все еще лев. — Высказал Огай, решив, что оно того не стоит. — Тем более, если никакой клетки нет. — Хмыкнул ему в след Еши, явно развеселившись. Мори замер и обернулся, встречаясь взглядом с бывшим наследником сильнейшей мафиозной семьи в мире, и почти вздрогнул от тяжести этого взгляда. — Тем более. Осаму привел Еши в свой любимый бар. Конечно, тот ничего об этом не знал, но для Дазая это было равносильно высшей степени признания. Это было его место, то в котором он действительно создал настоящие дружеские связи и жалел об этом все время. И несмотря на это, все равно повел коллегу именно в Люпин. Дазаю вообще нравилось повторять раз за разом одни и те же ошибки. — Ну не мерзость ли? — Ужас. Это допьем, еще надо будет заказать. Еши с удовольствием заказал виски и легко поддержал непринужденную беседу, давая Осаму побыть немного не восторженно-идиотпатичным коллегой с детективного агентства, а депрессивным, побитым жизнью человеком. Впервые, с момента ухода от Мори, кто-то мог видеть Осаму насквозь. Тем интереснее было то, что в отличии от босса Порта, Еши не стремился использовать свое понимание чужих демонов. Впервые Дазай понял, что он может кому-то полностью доверять. Это понимание, доверие между ними, выбивало Осаму из колеи. Он привык использовать людей в соответствии своим планам, и Еши был человеком, который легко поддавался на все игры Дазая полностью осознанно, принимая его как есть. Однако он так же понимал, что Еши не чувствует того же. Еши никому не верил. Он был словно идеальным пазлом для всех, но никто не был идеально подходящим для него. Дазай решил, что это квест. Стать человеком, которого по-настоящему примет Еши. Стать его напарником, другом, всем. Впервые Осаму захотелось заполучить кого-то целиком и полностью. Он и сам не совсем осознавал подоплеки этого желания. Но с момента, как началась эта игра, он ни разу не попытался покончить с собой. Когда Гильдия приехала в Японию и развезла свои игры, Дазай и Еши уже жили вместе. Это было проще, чем в общежитии, так как не приходилось все время притворяться перед Ацуши или присоединившейся к агентству Кека Изуми. Жить вместе с Еши было весело, но спокойно. Он вкусно готовил и не жаловался на доставку, которую заказывал не умеющий в быт Дазай. Еши словно дорвался до возможности создать для кого-то уют и Осаму и сам не понял, как быстро они обжили новую квартиру. Как создали в ней самую семейную атмосферу, которую Дазай только мог вообразить. Временами Осаму думал, что Еши делает все это неосознанно, а когда понял, как далеко зашел, было уже поздно себя одергивать и возвращаться к образу холодного и равнодушного ко всему человека. О том, что Еши тоже нужен кто-то близкий, Дазай понял по мелочам, вроде бокалов для вина со смешными надписями или здоровых кружек, которые выбирались три дня. Гильдия создавала много проблем. Сталкивала агентство с Портом, нарушала баланс сил в Йокогаме. На момент, когда Фицджеральд устроил встречу, чтобы потребовать у агентства лицензию, они успели основательно всех достать, но только Еши и Дазай понимали, насколько все серьезно на самом деле. И если Осаму готовился к долгой битве, которая затронет напрямую и мирных жителей их города, то Еши решил ничего не ждать. — Из-за вас здесь станет слишком шумно, — тяжко вздохнул он. И пока глава Гильдии разрождался тирадой о том, как все вокруг его не достойны, Еши взял в руки телефон. — Бьякуран, привет. — После непродолжительных гудков сказал Еши. Глаза Френсиса расширились от удивления. — Ты мне не поможешь? Некая Гильдия во главе с Фицджеральдом сильно расшалились у меня дома. Ага, спасибо. Даже подчиненные Гильдии никогда не видели босса таким бледным, казалось, он действительно испугался. — Ты что… Мельфиоре? Джессо никогда не лез в наши дела, с чего ты… — Идемте, — сказал Еши, развернувшись к говорившему спиной, — нам тут больше нечего делать. Поддавшись его уверенности представители агентства собрались на выход, когда у взволнованного Фицджеральда зазвонил телефон. Он поднял трубку и обернувшиеся на этот звук представители агентства увидели, как у этого напыщенного мужчины затряслись руки. — Если завтра вас не будет в стране, то я позвоню ему и скажу, что никаких претензий у меня нет. Вот так, легко и непринужденно закончился конфликт с Гильдией из США. Они не задавали вопросов, но Еши решил прояснить. Сидя в офисе вместе с полным составом оперативников агентства, он спокойно и без эмоций рассказал, что стал наследником самой влиятельной мафиозной семьи в мире в четырнадцать лет, что из-за одного инцидента лишился возможности использовать пламя и его признали непригодным и нашли замену. Сжимая в руках чашку с кофе, приготовленным Ацуши, Еши рассказал, что друзья и хранители ушли за новым боссом в свое собственное светлое будущее, а Савада Тсунеши вышел из игры с подчищенной историей и документами. Они договорились. Тсуна не имеет претензий и его просто оставят в покое. Он согласился, глядя в растерянные и в тоже время разочарованные лица семьи. Все было правильно, но имело горький привкус предательства. Интуиция подсказывала ему, что все это подстроили, но Еши не стал ничего менять. Он просто оставил выбор друзей им самим и ушел. Одинокое Небо не может быть счастливым. Этого он конечно не сказал, Дазай, да и все остальные, и так это поняли. Небо без хранителей. Небо, оставленное семьей. Дазай обнял одной рукой со спины, вынимая кружку из напряженных рук, чтобы отпить немного. Ацуши покраснел, Куникида закатил глаза, а Йосано похабно усмехнулась. А Тсунаеши выдохнул и улыбнулся. Ему правда стало лучше. Акико стала вести себя странно, нервно одергиваясь и закрываясь в себе. Все заметили, но ждали, что она сама расскажет, но не пришлось. Они появились внезапно. Почти взрослый Реборн, Ямамото, Гокудера и Мукуро. Интересный состав, видимо проезжали мимо с какого-то задания. Приехали в агентство, чтобы требовать у Фукудзавы его подчиненную. Вонгола хотела самое мощное Солнце поколения Акико Йосану себе. Вонгола привыкла, что никто не мог ей отказать. Кеко позвонила Еши и оставила вызов, чтобы он мог слушать их диалог, пока мчался в офис из дома. Перед дверью родного офиса он не позволил себе даже на секунду остановиться, чтобы поглубже вдохнуть. Нет времени на свои неоднозначные чувства, когда дорогой тебе человек может пострадать. Он открыл дверь и уверенно вошел внутрь, проигнорировав удивление бывших друзей. Конечно же, они не могли его не узнать, он почти не изменился. Все те же пышные непослушные волосы, карие с проблесками янтаря глаза. Старше почти на десять лет, а все тот же, невысокий, с прямой спиной. Куникида встал с кресла, уступая место практически в центре для того, кто мог вести этот диалог на равных. — Давно не виделись, — мягко сказал Еши, глядя на повзрослевших бывших хранителей и репетитора. Они тоже почти не изменились. Заматерели еще при его нахождении на Сицилии, да и в будущем он всех видел, как раз такими вот взрослыми. Гокудера снял наконец все свои бунтарские фенечки-сережки, Мукуро не изменил эпатажному стилю и ботфортам, а Ямомото обзавелся тем самым примечательным шрамом на лице. Шрамы — вот что отличалось от привычного Саваде образа. Они были у всех, даже у практически взрослого Реборна. — Что ты здесь делаешь? — Взял на себя инициативу Реборн. Он, видимо, был единственным, кто не потерял дар речи от столь неожиданной встречи, разбередившей в момент старые раны. — Работаю, живу. Вы, можно сказать, пришли в мой дом. — Сказал Тсуна, превратившись из мягкого парня, от которого они успели отвыкнуть в холодного и закрытого человека. — Так что это к вам вопрос. Реборн нахмурился. Эта ситуация все усложняла, но не настолько, чтобы миссия стала невозможной. Осталось как-то донести это до бывшего ученика. — Ты ведь уже знаешь, зачем мы здесь, — сделал правильный вывод Аркобалено. — У вас нет выбора, я предлагаю все не усложнять. Вам всего лишь нужно передать нам Акико Йосано и никаких проблем не будет ни у кого, включая ее саму. — Нет. Такой спокойный и легкомысленный ответ напряг представителей Вонголы. Они знали Тсунаеши. Это его «нет» говорило даже слишком хорошо о его уверенной позиции. Савада не считал, что у Вонголы есть шанс претендовать на Йосано. — Тсуна, — спустя столько лет, все еще с запинкой сказал Гокудера его имя, — не смотря на наши отношения, у нас есть задание и мы должны его выполнить. Мы не хотим… ссорится с тобой. Я рад, что у тебя все хорошо, но нам придется настаивать на своем, даже если тебе это не понравится. Тсунаеши улыбнулся. Дазай не смог с ходу расшифровать, чего было больше в этой слабой улыбке, иронии, тепла к неуверенности бывшего друга или горечи. — Послушай, Тсунаеши-кун, ты не сможешь… — начал было Мукуро, но его прервали. Савада демонстративно сжал руку в кулак и на нем загорелось яркое, чистейшее пламя Неба. Практически оранжевое от мощной концентрации. Настолько сильное, что всем пламенным в помещении стало сложно дышать. Он больше не был добрым мальчиком подростком. И больше не был взрослым наследником, которого лишили сил. — Когда-то мне говорили, что я Занзаса победить не смогу и я его размазал. А потом, что не справлюсь с Бьякураном, но посмотрите-ка. Ах да, Вендиче, кто-то помнит еще битву представителей? Вы знаете меня достаточно для того, чтобы понимать — не существует того, перед чем я остановлюсь, если вы тронете близких мне людей. Так что завалитесь. Скажите там Роберто, что я ему привет передавал. И только суньтесь в мой дом еще раз, я подобью Порт, Шимон, позову погулять Мельфиоре и сильно задолжавших мне Аркобалено, не все из которых собачки на поводке Вонголы. Я устрою вам такое побоище, что история с переворотом Второго покажется сказкой на ночь. Но прежде, например, заблокирую кольца. Напоминаю, я единственный признанный первым поколением наследник, а значит кольца мои, чтобы мы там между собой ни решили. Остались еще вопросы? Нет? Тогда пошли вон. — Еши… — Акико тихо выдохнула его имя и смотрела тоже только на него. — Если бы ты хотела в мафию, ты бы пошла в Порт, разве нет? Тут нет никого, кто хотел бы чего-то подобного, мы же детективное агентство. Но я все еще помню, что ты сказала мне в первый рабочий день. Мы — вооруженное детективное агентство. — Еши перевел взгляд с Йосано на бывших друзей. — И мы будем настаивать на своем, даже если вам это не понравится. Уходящий Реборн выглядел до странного довольным, и это, парадоксальным образом, подняло Еши настроение. Он не жалел. Открыто сжимая руку Дазая при всех своих друзьях, он наконец не жалел ни о чем в своей нынешней жизни.