Четыре

Когда это случилось в первый раз, они ссорились. Они ссорились слишком часто, потому что были прикованы друг к другу. Эл полагал, что такой ход событий было довольно легко предсказать, что с течением времени становилось всё более очевидным; Лайт часто раздражался, и его было несложно разозлить. Этого следовало ожидать с самого начала, но это происходило не по тем причинам, на которые ставил Эл. Лайт никогда не срывался из-за того, что у него не было другого выбора, кроме как быть прикованным к Эл цепью, или из-за того, что за ним постоянно следили, а вместо этого устраивал мелкие ссоры из-за самых незначительных вещей — или, по крайней мере, Эл думал, что они были незначительными. — Ты опять потратил всю горячую воду! — Если я ещё хоть раз проснусь от того, что экран твоего ноутбука меня ослепляет, я отправлю его в небольшое путешествие через окно, клянусь богом… — Пожалуйста, перестань приносить еду в постель! У меня крошки застряли в таких местах, где их точно не должно быть. — Ещё раз тронешь мои волосы липкими пальцами, Рюдзаки, ещё раз… И так далее. Данная ситуация тоже не отличалась ничем особенным. — Лайт, ты не мог бы прекратить? — Эл вздохнул, постепенно уставая от того, что едва ли не каждую минуту ему приходилось отталкивать руку Лайта от своей клавиатуры. — Ты делаешь это неправильно! — продолжал Лайт, отказываясь вернуться к своему компьютеру. Эл нахмурился. Какая-то его часть хотела рассмеяться, на самом деле рассмеяться, потому что он так давно не слышал ничего подобного от кого-либо по поводу своей работы, а другая, более гордая его часть была слегка обижена, возможно, по той же причине. — Что именно, — начал он, поворачиваясь к Лайту лицом, абсолютно спокойным голосом, как и всегда, — здесь не так? Но Лайт даже не удосужился на него посмотреть — он просто указал на монитор, и в его движениях и словах не было никакой мягкости. — Весь отчёт! Я мог бы написать тебе гораздо лучше. «А не перегибаешь ли ты палку?» Эл невольно фыркнул, и в этот момент Лайт наконец оглянулся на него почти сердито. — Я просто пытаюсь тебе помочь. — Ты мешаешь мне работать — вот что ты делаешь. — Я просто говорю, что могу помочь… — Что-то я в этом сомневаюсь… — Рюдзаки, ты же знаешь, что я могу помочь тебе. И сейчас я не пытаюсь себе льстить. Почему ты ведёшь себя так неразумно? — вот, он снова сорвался. Эл вздохнул. — Я не веду себя неразумно, Лайт-кун, мне просто не нужна твоя помощь, особенно когда ты ведёшь себя как ребёнок. — …прости? — голос Лайта дрогнул, как если бы он снова находился в раннем подростковом возрасте, и, судя по тому, как быстро покраснели его уши, он не был этому рад. И, о боже, он что, отрабатывал это обиженное выражение перед зеркалом? — Я веду себя как ребёнок? — неверяще переспросил Лайт, на мгновение забыв о смущении. — Из нас двоих… Ты говоришь это мне. — Я никогда не отрицал этого в отношении себя, — заметил Эл, встретив неодобрительный взгляд Лайта. — Но сейчас ты действительно задал высокую планку. — Просто потому что я предложил помощь? Эл наблюдал за тем, как бровь Лайта изящно изогнулась. — М-м-м. Потому что ты не принимаешь «нет» в качестве ответа, например. — О, ты считаешь, что такой случай не единичный? — Лайт внезапно показался удивлённым, если это вообще было возможно. — О да. Прости, Лайт, но иногда ты бываешь очень… раздражающим. Сказав это, с разными вероятностями Эл ожидал многих реакций, но то, что Лайт разразится смехом, вообще не входило в их число. И всё-таки тот рассмеялся так, будто его выбили из колеи. Эл, наблюдая, сделал мысленные заметки о множестве вещей сразу: Лайт громко и искренне смеялся. Это выглядело честным. Это было нечто новое. Он делал это с закрытыми глазами. Это было… неплохим зрелищем. Фактически… Должно быть, он ещё больше погрузился в анализ увиденного, потому что, когда Лайт наконец пришёл в себя, он заговорил так, словно чувствовал, что должен был объяснить. — Мне жаль. Просто я никогда не думал, что услышу такое от тебя. Эл полусерьёзно кивнул, всё ещё не совсем уложив в голове эту положительную вспышку Лайта. — Конечно, потому что я тоже раздражающий. Лайт усмехнулся: — О, чрезвычайно. — Разумеется. Умножь эту степень на пять, и тогда я окажусь почти на одном уровне с тобой, — сказал Эл, не прекращая смотреть на Лайта, чтобы понять, насколько тот ещё зол. Взгляд Лайта застыл только на секунду, а затем снова смягчился — к большому неудовольствию Эл. Он намеревался продолжать препирательства ещё немного, раз уж Лайт их начал. Дело было в том, что Лайт мог устраивать столько ссор, сколько захочет, и Эл успешно заставлял его замолчать в 70% случаев. Так или иначе это всегда было игрой между ними, но она не могла начаться, пока Лайт не был хотя бы слегка выведен из равновесия. А сейчас Лайт, похоже, совсем не был рассержен. Его глаза изучали лицо Эл так, будто он что-то на нём искал, и, когда Эл нахмурился, может быть, выглядя так, словно это он сейчас дулся, Лайт снова ухмыльнулся. Вероятно, он нашёл выражение лица Эл забавным, а это было просто недопустимо. — В чём дело? — спросил Эл, чувствуя, как растут его любопытство и разочарование, затем янтарь встретился с чернотой, когда Лайт посмотрел ему в глаза… и затем всё свелось к четырём секундам. Один Лайт наклонился вперёд, и Эл всё ещё был в замешательстве. Два Лайт одним пальцем тронул его подбородок, приподнимая, заставляя Эл внезапно осознать, что это в его личное пространство — не наоборот — вторглись, чего раньше никогда не случалось. Три Лайт придвинулся ещё ближе, и Эл насторожился. Четыре Губы Лайта коснулись его губ… и остались там. А затем время застыло — чёрт возьми, остановилось всё, кроме сердца Эл, которое вдруг стало биться так быстро, что Эл мог физически ощущать его удары в своей груди. Он больше не хмурился, его брови удивлённо взлетели вверх, а глаза будто продолжали расширяться неограниченно. Глаза Лайта были закрыты. Эл не думал, что в состоянии последовать его примеру. Несмотря на то, что он полностью оцепенел, несмотря на полный шок, его разум всё ещё работал, производя вычисления даже сейчас, и его разум предупредил его не закрывать глаза, потому что это сделало бы его уязвимым, а он не мог себе этого позволить, просто не мог. Его разум был одновременно безмолвен и оглушителен; Эл словно ничего не слышал — только стук собственного сердца в ушах, тихое гудение компьютеров в комнате, звук медленного дыхания Лайта через нос, — и всё же его разум перекрывал всё, создавая вихрь звуков и мыслей, которые боролись между собой за доминирование. «Боже мой!» «Что за?..» «Божемойбожемойбожемой» «Что происходит?» «Это ловушка?» «Это шутка?» «Лайт болен?» «Может быть, он действительно?.. — Нет!» «Почему Лайт это делает?» «Что это?» «Это абсурд! Это неправильно! Всё, что сейчас происходит, неправильно». «Я должен отстраниться. Я должен оттолкнуть его». «…я забыл, как двигаться». «Это неправильно, это… так приятно». После последней мысли голоса в его голове почему-то смолкли. Буря внутри его сознания стала тише, а затем совсем исчезла. Хорошо, подумал Эл, теперь я действительно смогу сосредоточиться. Хотя казалось, что Лайт поцеловал его целую вечность назад, Эл быстро вспомнил, что на самом деле прошло не больше четырёх секунд. Первое, что он заметил, — что палец Лайта всё ещё удерживал его подбородок, а затем он вновь подумал о губах, прижавшихся к его собственным. Губы Лайта были очень мягкими. Это удивило Эл, потому что он ожидал, что они будут немного более грубыми, чтобы соответствовать его характеру. Третья мысль — фактически это даже не было поцелуем. Просто губы Лайта на его губах… Губы Лайта. На его губах. Одного осознания этого было достаточно, чтобы по его спине пробежала дрожь. От отвращения ли или от возбуждения, Эл не знал — а такое случалось нечасто. В следующую секунду всё закончилось; рот Лайта оторвался от его рта, Лайт открыл глаза, отстранился, всё ещё оставаясь достаточно близко, но так, что они больше не соприкасались, и взглянул на Эл с нечитаемым выражением. А Эл просто… не понимал, и это заставляло его чувствовать себя неуверенно. Он точно знал, что всё ещё смотрел на Лайта широко раскрытыми глазами, знал, что Лайт, вероятно, знал, что он вообще не закрывал их, но он не мог заставить себя беспокоиться об этом. Поэтому он ждал. Настала очередь Лайта говорить. Он должен был всё объяснить. «Пожалуйста, говори. Скажи правду, солги, скажи что угодно, только объяснись как-нибудь». Однако, когда Лайт всё-таки начал, это было совсем не то, что Эл ожидал услышать: — Твои губы на вкус как клубника. Это вышло едва громче шёпота. Его слова витали в воздухе между ними, и Эл не знал, что с ними делать. Ну конечно, это была клубника. Это было вполне естественно, учитывая, что всего несколько минут назад он съел большое количество клубники, обильно посыпанной сахаром. Дело не в этом! «Мне не нужны факты, которые я и так знаю, Лайт, предоставь мне причины!» Но он не собирался просить о них. Он вовсе не был намерен проигрывать. Если это тоже всего лишь игра… Тогда он не проиграет, задавая вопросы. И всё же почему-то то, каким образом Лайт это сказал… «Почему я чувствую себя… странно?» Лайт ещё мгновение смотрел на него, потом незаметно улыбнулся и развернулся, чтобы вернуться к своему компьютеру. И всё, понял Эл, он больше не собирался об этом ничего говорить.

***

Оказалось, что Эл был прав. В течение следующих трёх недель Лайт так и не упомянул об этом инциденте, и Эл обнаружил, что нисколько не возражал. Всё было в точности как прежде, казалось, что между ними ничего не изменилось, и, как бы Эл ни был поначалу озадачен, он постарался больше не думать об этом. Это сработало так хорошо, что он начал делать вид, что этого вообще не случилось. Он скорее сотрёт это из своей памяти, чем проиграет и сдастся, задавая ненужные вопросы. Кроме того, пока он занимался расследованием и поисками Киры, всё это даже не казалось хоть сколько-то важным. Всё было по-прежнему, они всё ещё не прекращали препираться и спорить, и это было прекрасно. Так и должно было быть. Так и должно было продолжаться.

***

И так продолжалось ещё две недели. Затем это произошло снова. Когда это случилось во второй раз, они не ссорились. Была середина ночи, и Лайт резко проснулся, испуганный, измученный беспокойным сном. Эл отложил ноутбук в сторону и попытался помочь ему успокоиться. В этом не было ничего необычного: Лайту довольно часто снились кошмары. Всякий раз, когда они появлялись, он просыпался с симптомами, похожими на паническую атаку, и Эл пытался его успокоить, насколько мог. Эл не слишком много об этом думал; в конце концов, он не мог сосредоточиться на своей работе, пока Лайт был охвачен тревогой, поэтому он просто каждый раз пытался помочь. Это более или менее работало. — Почему ты никогда не говоришь об этом? — мягко спросил он у Лайта, едва тот немного успокоился. Эл лежал на кровати, лицом к Лайту, и его тёмные глаза искали привычный, осмысленный янтарный блеск, но казалось, что Лайт всё ещё был где-то далеко. — Я не… я не могу. Эл внимательно изучал лицо Лайта. Тот всякий раз был очень бледным после кошмаров. Его глаза блестели, немного расширившись, и словно стали честнее. Лайт всегда выглядел наиболее открытым и честным после кошмаров, и это, конечно, интриговало Эл. Это были единственные моменты, когда Лайт не был собран, когда он не удерживал какой-то фасад, когда он казался… уязвимым. Эл даже не нужно было быть гением, чтобы понять, что Лайт, вероятно, ненавидел такие периоды. — Мне тоже иногда снятся кошмары, — сказал Эл, особенно это не продумав, но это сработало: Лайт посмотрел на него, и его взгляд наконец сфокусировался. — Хочешь знать, как я с ними справляюсь? — О, дай угадаю, — предположил Лайт, слабо усмехнувшись, — почти не спишь? Эл хмыкнул и тоже улыбнулся. — Итак, тебе лучше, если ты снова начинаешь насмехаться надо мной. В глазах Лайта что-то мелькнуло, но Эл не смог точно определить, что это было, — что было досадно. — Полагаю, ты прав, — медленно проговорил Лайт. «О… он удивлён?» — Но я всё ещё хочу знать, как «величайший детектив в мире» преодолевает свои кошмары, — продолжил он с самодовольной улыбкой, придвигаясь чуть ближе. — Ты опять это делаешь, — удивлённо отметил Эл, понимая, что Лайт постоянно над ним издевается. Лайт отвёл взгляд — весьма драматично, — а затем просто выжидательно кивнул в сторону Эл, словно бы говоря: ну, продолжай. — Ты просто должен помнить, что это не реальность, — только и сказал Эл. Лайт моргнул, показавшись настолько уставшим, что Эл быстро продолжил: — Даже если это кажется реальным или если это было реальным в какой-то момент, ты должен помнить, что реальность — только прямо здесь и прямо сейчас. Я знаю, что это не очень большая помощь, но… — Нет, — Лайт прервал его. — Спасибо. И Лайт сказал это серьёзно. Возможно, это практически не помогло, но Лайт действительно был благодарен — это стало совсем очевидно, когда он скользнул ближе к Эл; ближе до тех пор, пока Эл не почувствовал его дыхание на своей щеке. Ближе, пока их носы не соприкоснулись. Ближе, пока губы Лайта снова не соединились с его. На этот раз мысли Эл не были настолько громкими, но губы Лайта были такими же мягкими. Эл всё ещё был растерян, но уже воспринимал это как-то спокойнее. В этом не было никакого смысла. На этот раз Эл закрыл глаза на четвёртой секунде и позволил себе… допустить это. Он не был уверен, почему его ощущения были немного другими. Ничего не изменилось, кроме того факта, что Лайт устал и только что обрёл утешение и спокойствие. Поцелуй тоже казался успокаивающим, хотя он всё ещё был не более чем лёгким соприкосновением их губ. В следующую секунду всё закончилось. Лайт разорвал поцелуй, который едва ли можно было назвать поцелуем, но не отодвинулся и не открыл глаз. Он остался рядом с Эл и попытался снова заснуть. А Эл просто смотрел на него в удивлении. В эту ночь Лайту больше не снились кошмары — он спал спокойно. На этот раз, хотя у Эл всё ещё были вопросы, он не хотел объяснений — он считал, что они не имели значения.

***

Прошла всего неделя, прежде чем это случилось в третий раз. Это не случилось после ссоры или после очередного кошмара, и, возможно, именно поэтому Эл снова был невероятно сбит с толку; он не мог найти этому никакого логического объяснения. В одну минуту они оба были заняты работой, а в следующую Лайт уже оказался совсем рядом, схватил стул и развернул Эл лицом к себе, затем наклонился вперёд, и всё повторилось опять. Это произошло так спонтанно, настолько внезапно и неожиданно, что Эл почти оттолкнул его, чтобы спросить: «Лайт, что ты делаешь?». Почти. Вместо этого он закрыл глаза, как только почувствовал, что губы Лайта — теперь уже почти знакомые — коснулись его губ, отчаянно пытаясь понять, почему. Почему Лайт это делал? Какой цели это служило? Почему Эл позволял ему это делать? А потом он вспомнил, что это приятно, проклиная и Лайта, и самого себя. Он не был намерен проигрывать. Если Лайт хочет продолжать целовать его, пусть так и будет, какой бы ни была причина. Возможно, ему скучно. Возможно, ему одиноко. Может быть, любопытно — или он сходит с ума. Возможно, это гормоны. А может, это всего лишь ловушка, расставленная Кирой. «Держи своих врагов ближе…» Эта мысль заставила Эл глубоко впиться ногтями в колени, почти до боли, прежде чем полностью расслабиться. Нет, этого не могло быть. Если бы план Лайта заключался в том, чтобы заставить Эл потенциально влюбиться в него, тогда Лайт объяснил бы поцелуи. Он не только объяснил бы их, но, вероятно, и попытался бы его очаровать — Эл видел, как Лайт использует своё обаяние; это было очень эффективно. Но сейчас был не тот случай. Лайт медленно отступил, и Эл открыл глаза. «Почти семь секунд…» Они становятся всё длиннее, размышлял Эл. — Сегодня это карамель, — негромко заметил Лайт, и Эл нахмурился. …что? А потом пришло понимание. О… О! Лайт снова говорил о вкусе его губ. Эл перевёл взгляд на пустой пакет с карамельными конфетами на столе, а затем снова на Лайта, и его замешательство усилилось. «И кем он меня считает? Живым эквивалентом дегустации?» — Лайт-кун, если ты тоже хотел, ты мог бы просто попросить, — полушутя сообщил ему Эл. — Я уверен, что там, откуда они взялись, есть ещё. Я всегда могу попросить Ватари принести тебе немного. Лайт улыбнулся, а затем вернулся к своему компьютеру: — Спасибо, но в этом нет необходимости. И тогда Эл решил, что больше не собирается тратить энергию на попытки понять Ягами Лайта — по крайней мере, в этом вопросе.

***

Ещё три дня прошли спокойно, а на четвёртый Эл решил, что если уж Лайту позволено иногда терять рассудок без объяснения причин, то и он тоже может — или, по крайней мере, он может попытаться. Несмотря на свои планы не пытаться понять Лайта, Эл не мог ни игнорировать, ни хотя бы скрыть тот факт, что Лайт его очень интриговал. Он находил Лайта интересным с тех пор, как впервые услышал о нём, так почему же в этой ситуации должно было быть иначе? Лайт словно был тайной, которую нужно было раскрыть, а Эл любил тайны почти так же сильно, как любил их разгадывать. Он твердил себе, что единственная причина, по которой он вообще думал об этом, заключалась в том, что он хотел посмотреть, как Лайт отреагирует. Он хотел застать его врасплох и посмотреть, к чему это приведёт. Возможно, в этом случае преимущество будет на его стороне, и, возможно, он поймёт больше. И именно поэтому Эл решил привести свой план в действие этой ночью. Они всё ещё работали, но было поздно, поэтому они переместили исследование в их спальню. Это должно сработать, думал Эл, пожёвывая большой палец. Он бросил косой взгляд на Лайта, а затем легко дёрнул цепь наручников, чтобы привлечь его внимание. Лайт поднял вопросительный взгляд, оторвавшись от своего ноутбука, и Эл использовал это как возможность атаковать. Прежде чем Лайт успел что-то спросить, Эл бросился вперёд, оттолкнул ноутбук в сторону и захватил губы Лайта своими. Это было несложно; в конце концов, он просто должен был сделать то, что делал Лайт. «Это было проще простого». Однако Лайт казался ошеломлённым только в течение первых двух секунд, прежде чем вновь удивить Эл: он отреагировал. Он мягко пошевелил губами, и Эл замер. Раньше такого никогда не было. Это было что-то новое. В голове снова сработал сигнал тревоги, заставляющий всё прекратить, но тут рука Лайта внезапно оказалась на его щеке, нежно лаская её большим пальцем, словно бы говоря: всё в порядке. И Эл столкнулся с противоречием. Он был совершенно уверен, что ничего в этом не было в порядке и что это — чем бы оно ни было — отличалось от предыдущих трёх раз. Эл, основываясь исключительно на логике, не мог не думать о возможности того, что раньше Лайт просто прощупывал почву, а теперь, когда инициатором стал Эл, тот стал более… каким? Смелым? Это совсем не было похоже на Лайта, поэтому Эл отбросил эту мысль так же быстро, как она появилась. Мысль о том, что Лайт испытывает к нему чувства, была достаточно абсурдна. «Нет. Это что-то другое…» «Это, наверное, просто игра». «Может быть, это пригодится. Если я заставлю Лайта поверить, что он нравится мне именно таким, у меня всё равно будет преимущество». Поэтому Эл медленно, экспериментально поцеловал его в ответ, и Лайт тут же ответил, слегка улыбнувшись ему в губы. «Это просто… игра». «Только игра…» С каждой секундой мысли Эл исчезали вместе с его решимостью, пока он не мог думать ни о чём другом, кроме прикосновений Лайта, губ Лайта и вкуса губ Лайта. Его дыхание было прохладным и мятным — это не было тем, что Эл обычно предпочитал. Это могло бы быть немного слаще, но по какой-то причине Эл не возражал. В любом случае понятие «сладкий» не очень хорошо сочеталось с самим Лайтом. Они целовались десять секунд или несколько минут, сложно было сказать. Время превращалось в дымку по мере того, как становилось всё жарче. Это выглядело чем-то отчаянным, почти необходимым, как будто они снова сражались, как будто они были равны, как никогда, и Эл не знал, когда и как именно он оказался на коленях Лайта; возможно, его туда притянули, но это никаким образом не объясняло его рук на шее Лайта или его пальцев, перебирающих волосы Лайта, — как те могли быть такими мягкими?! Лайт прижал его к себе, когда поцелуй медленно перешёл в множество лёгких, едва ощутимых поцелуев, а потом полностью прекратился. Их лбы соприкасались, Лайт немного тяжело дышал, а Эл молча ждал, когда его отпустят. По какой-то причине он не хотел ничего говорить, не хотел даже ни о чём думать, а просто продолжать всё это осознавать. Спустя ещё несколько секунд он попробовал отодвинуться, но Лайт удержал его ещё крепче, притягивая обратно, так что Эл ошеломлённо на него посмотрел. — Просто… подожди секунду, пожалуйста, — пробормотал Лайт, не глядя на него, и Эл впервые подумал, что понимает — хотя бы немного. Он подчинился, снова прижавшись лбом ко лбу Лайта и позволив себе расслабиться. Они сидели так, прильнув друг к другу в тишине, по ощущениям не меньше нескольких часов. Эл знал, что они не будут говорить об этом позже. Возможно, эти мгновения между ними были подобны фракталам: они существовали только в данный момент. Они встанут, отпустят друг друга, продолжат спорить и никогда не будут о них говорить. Они будут продолжать вести себя так, будто этих моментов никогда не случалось. Они будут продолжать делать вид, что не испытывают никаких эмоций…