The Alchemist / Алхимик

В одной временной шкале Томас Кальверт усердно работал, анализируя информацию и вступая в контакты, какие ему позволяли его значительные активы. Миллионы долларов переходили из рук в руки даже за самые ничтожнейшие услуги. Он испытывал различные составы и оружие на своих сотрудниках, задавал вопросы своему питомцу, пока она на начала кричать, требуя свою конфету, и запоминал каждую деталь, которую мог, из недавно полученной информации. В этой временной шкале было сделано так много грязной работы, что он понимал — ему придётся от неё отказаться, но то, что она была настолько продуктивной, заставляло его чувствовать разочарование. Сплетница должна была привести сюда ту девушку. Он разделил временную шкалу — достаточно давно, чтобы его подчинённая не предвидела этого — и выпытал из неё каждую деталь, просто на тот случай, если она его предала. Даже его питомец подтвердила, что при правильной наживке и порции лжи, которую могла бы представить Сплетница, у него в руках было бы универсальное и гибкое оружие против всего, что он только мог себе представить. Всё, что он получил за пытки — подтверждение имени, которое она видела записанным в библиотеке, добавленное к элементарному описанию внешности с приложенным дерьмовым кадром из библиотеки. И каракули вместо фамилии. Начиналось она то ли с Ф, то ли с Д, то ли с Т — этого было недостаточно, чтобы продолжать поиски, только если он не попросит Сплетницу просматривать школьные ежегодники, так что имя было не самой ценной деталью в данный момент. Он получит нужную информацию совсем скоро, и она будет принадлежать ему. И то, что уловка с Хеби не сработала — чувство юмора Сплетницы временами давало знать о себе, но на была достаточно ценным активом, чтобы это терпеть — просто делало должность директора СКП ещё более ценным призом. Томас не любил большую часть людей и ненавидел остальных, но он был лидером дольше, чем парачеловеком, и иногда единственное, что срабатывало — это пряник. А на человеке, который не был связан лимитом Мантона, и которого нельзя было купить, что ж, кнут применить было трудно, а такой же трюк, как с его питомцем, провернуть было ещё сложнее. Почему-то всё пошло не так, и неуютное ощущение, возникшее в результате его поисков, подсказывало ему, что его выводы относительно неудач по этому делу были правильными. Здесь был замешан кто-то ещё, кто-то, способный настолько сильно влиять на будущее, что Дина не могла этого видеть. Цифры изменились, это было всё, что сказала его питомец. Он знал, что сам способен изменить проценты вероятностей с помощью своей силы и выбора нужной ветки. Значит, были и другие предсказатели или люди со способностями, подобными его силам, которые, вероятно, могли делать то же самое. Кто-то вроде него играл с Алхимиком. Кто-то вроде него послал Синка просто для того, чтобы она не попала в его лапы. Он проверил этого человека на своём рабочем месте — оценка угрозы давала много информации для дальнейших поисков — но в файле, к сожалению, отсутствовали ключевые детали. Не тот недостаток, который вызывал подозрения — он знал, как распознавать ложь за милю — но ему жутко не хватало чего-то, что дало бы больше личных деталей. В файле были расписаны битвы Губителей, в которых он участвовал, места, где он работал, и так далее, но не было указано никаких личных данных. Ничего, с помощью чего можно было бы зацепить его на крючок. Если бы он пытался играть на более высоком уровне, он бы создал для игры именно такого агента — почти анонимного парачеловека, с высоким уровнем допуска и программой действий, срывающим каждую попытку похищения, которую он пытался организовать. Синк был эффективен, а тот, кто снабжал его информацией, делал его ещё эффективнее. Против него играл ещё один игрок. Нет, подумал он, и покачал головой, заставляя себя анализировать ситуацию беспристрастно. Ты этого не знаешь. Они не обязательно в курсе о тебе, они просто знают про Алхимика и хотят её получить. Кто бы не хотел? Потребовалось сосредоточиться, чтобы проигнорировать вариант того, что это был поединок один на один между ним и этим гипотетическим противником, который хотел получить то, что должно принадлежать ему. Конечно, возможно, что его враг или враги даже не подозревали, что он тоже был игроком — многие из его противников понятия не имели, что он уже расставил их, словно шахматные фигуры, на своей доске. Как Эмили и Макса. Они оба думали, что были в полной безопасности в своих — в прямом и переносном смысле — башнях. Они серьёзно заблуждались. Кента представлял для него куда большую опасность из-за природы своих сил, но Алхимик устранила эту его проблему. Знание того, что единственная временная шкала, в которой ему всё было известно, была заброшена, стала причиной для смеха. В другой временной линии Томас слегка рисковал, но каждая новая крупинка информации об этой девушке говорила ему, что оно того стоило. Она боялась собственной силы, разрушающей материю. Продемонстрируй уверенность под дулом опасности — она уважала это, даже если не понимала, почему испытывает это чувство. Его сердце всё ещё колотилось в груди, но он справился с собой, не отпрянув и не разделив временную шкалу, чтобы обезопасить себя. Историей позже, рассказанной, чтобы завоевать уважение, от направился прочь от Призрачного Сталкера и Алхимика. В его планы на юного Стража недавно вмешалось расследование Мисс Ополчение её школьных проделок. Он больше не сможет использовать её действия против Эмили, и дискредитировать Мисс Ополчение будет куда сложнее, и вряд ли вообще это будет стоить затраченных усилий. Если бы он управлял ситуацией с позиции главы СКП, она бы отчитывалась уже перед ним — он бы проследил за этим. Если бы он управлял ситуацией как Выверт, что ж, он дал бы ей шанс продвинуться дальше. Она была недостаточно полезна, чтобы он пытался переманить её на свою сторону, и недостаточно опасна, чтобы её убивать. Время поджимало, и ему было необходимо внести последние штрихи. Он начал менять образ мышления и контролировать лицо. Эмили, конечно же, захочет увидеться с ним после сегодняшнего фиаско, и ему нужно было показать правильный настрой. Ему нужно выглядеть шокированным и возмущённым, но в то же время немного понимающим. Он не мог позволить ей начать подозревать себя. И это была самая трудная часть разговора. Эмили была подозрительной женщиной. Она редко доверяла рассказанным ей историям, она верила только в свою интуицию увиденное собственными глазами. Это делало её характер скрытным и вызывало неприятие практически у всех её собеседников, но зато её очень трудно было обмануть. В сотый раз он мимолётно задавался вопросом, последовала бы она за ним, если бы триггернула в Эллисбурге. Остальные члены их команды погибли настолько быстро, что было не удивительным, что у них даже не было шанса словить свой триггер, но они, самый высокий и самый низкий член команды, сражались гораздо дольше, чем ему хотелось помнить. Нилбог подал ему эту идею — заполучить свой собственный город. Город, который будет управляться его прихотями, контролироваться его способностями. Котёл был готов помочь ему в получении суперсил, но за ту силу, которую он хотел, пришлось бы заплатить раз в сто больше, чем обычно. Может быть, она бы разделила с ним его видение мира. Если бы она триггернула, возможно, её ненависть к паралюдям не стала настолько сильна и не сделала бы из неё настолько доступную мишень. Она могла бы быть его правой рукой — два профессионала из СКП против рядовых любителей кейпов Броктон-Бея. Ему захотелось поднять тост за упущенную возможность. Вместо этого он мысленно себя проклинал. Этот ход мыслей был совершенно непродуктивен.

~ ~ ~

Чуть меньше, чем за минуту до того, как речь Эмили должны были прервать, он разделил временную линию. Обычно — если он не был на публике — он бы записал список дел и ключевые моменты из исчезнувшей временной шкалы, но сейчас ему оставалось лишь довериться своей хорошо натренированной памяти. Его двойник прервал подачу звука на динамики с помощью скрытой поломки, в результате чего система изошлась взрывом статических помех. После некоторой неразберихи и вмешательства парочки не особо заинтересованных в работе техников, Эмили возобновила свою речь уже без микрофона, и никто не догадывался о том, что он подбросил несколько аудиофайлов воспроизводиться через динамики. В эти решающие несколько минут в его предпочтительной временной шкале Эмили прервали записями, который он получил из её офиса. Версия лазерного микрофона тинкертех упростила эту часть работы. Самих по себе записей было недостаточно — он это понимал. Даже если бы их удалось воспроизвести полностью, и, конечно же, у кого-то хватило ума вообще их вырубить меньше чем через минуту, они бы не смогли передать всю глубину предрассудков Эмили. Однако записей плюс то, что он уже подверг процедурам анонимности — очень сложная работа с учётом существующих разнообразных Умников — и отправил всё прессе, было более чем достаточно, чтобы похоронить её. Ни один герой Протектората не захочет сейчас мириться с тем, что их будет контролировать такой человек, как она, а СКП не могла позволить себе и дальше держать на зарплате такого сотрудника, как Эмили. Руководителю СКП, который имел сильную предубеждённость против паралюдей, не позволили бы сохранить должность. Протекторат мог терпимо относиться к некоторому недоверию или неприязни — такое отношение действительно делало этих людей менее восприимчивыми к определённым мастер-эффектам Властелинов или Скрытников, или, по крайней мере, некоторые герои готовы были признать, что умеренная осторожность в их отношении имела смысл — но записи, которые были у него на Эмили, показывали то, что её отношение к паралюдям было далеко за гранью разумного. Для того, чтобы понять это, не потребуется докторской степени. Он осознал, что его метафорическая маска начинает слезать, и выбросил из головы посторонние мысли. Возмущение с лёгким оттенком сочувствия — вот что он должно сейчас выражать его лицо. Теперь Эмили упала в глазах окружающих. Ещё один толчок, и она будет бессильна что-либо сделать. Взять на себя управление СКП стало бы в этом случае лёгкой задачей — в стране было не так уж и много квалифицированных людей, которые могли бы управлять штаб-квартирой подразделения СКП, и никто из этих людей не работал где-нибудь поблизости. У него уже были люди, готовые опротестовать замену, если на эту должность выдвинут кого-то неместного, и его имя выделится из общей массы как самый очевидный вариант. Поскольку Эмили уже ушла со сцены и никаких очевидных ошибок в исполнении этой части плана не произошло, он снова разделил временную шкалу. Его двойник опоспешил после этого как можно более вежливым способом со всеми распрощаться и уйти в более безопасное место. Самая сложная часть плана была отыграна, и теперь ему необходимо было получить железное алиби во всей этой истории. В своей побочной временной шкале Томас нашёл тихое, изолированное место, которое заранее проверил на наличие жучков, и достал телефон. Пока его второе «я» работало в зале, натренированной рукой он набирал заметки о потерянной временной шкале — результаты экспериментов, ответы на вопросы — насколько он смог их запомнить — и которые он проанализирует с помощью своего питомца, и отчёт о конкретной совместной работе, которую он организовал для команды Трещины и Неформалов. Закончив всё записывать, он направился к выходу. Если ему придётся отказаться от приоритетной временной шкалы, это должно было произойти из-за необычных причин, и он хотел бы, чтобы другая его версия была как можно дальше от разворачиваемых неожиданных происшествий. Когда он сел в машину, у него зазвонил телефон. Это был неизвестный номер, но специфического набора цифр было почти достаточно, чтобы рекомендовать себя в качестве визитной карточки. На мгновение он заколебался. По их соглашению, на все важные звонки вроде этого отвечала только одна его версия, чтобы свести к минимуму отклонения в разговоре и облегчить запоминание произнесённых и непроизнесённых деталей. Тем не менее, он знал, что если звонит Аккорд, у него были важные на то причины, а ещё мужчина ненавидел, когда его игнорировали. Ему нужно было либо придерживаться предпочтительной временной шкалы, либо оставить эту и упустить шанс манипулировать толпой, либо попытаться совместить обе. Он ответил на звонок. Он решил их совместить.

~ ~ ~

К 23:15 Томас успешно согласовал две временные линии этого дня, и в одной из них он направлялся домой, чтобы отдохнуть. Сон был более рискованным решением, чем некоторые другие, особенно после приведения в действие такого плана, как этот, но с учётом того, что вторая временная линия будет отброшена, ночная работа не должна была дорого ему обойтись или быть опасной. Он знал, как максимально использовать своё время.  На одном из его мониторов была открыта электронная переписка между выбранным им репортёром и его начальником — Сплетница предоставила ему доступ к этой сети, хотя и не знала об этом. Один из участников разговора выказывал опасения по поводу безопасности обнародования полученной информации, что было равносильно личному нападению на директора СКП, без ссылания на проверенный источник. Выверт записал имя женщины. Всегда было полезно знать о людях, которые могли смотреть дальше своего носа и понимали, к чему могут привести последствия их поступков. Она могла стать полезной фигурой во время его пребывания в должности директора, если он сможет должным образом направить ситуацию. На другом мониторе он читал тайную стенограмму — абсолютно незаконную, но вряд ли недоступную для человека с такими же средствами, как у Аккорда — о деле кейпа, о котором ему было известно. Нужно было заполучить себе этот инструмент, используя узкое окно возможностей, прежде чем та станет безвозвратно для него потеряна. Пейдж Макаби, подумал он, глядя на приложенный снимок, а также на судебное фото. Тот первый общественный защитник был чертовски хорошим адвокатом, пока не выстрелил себе в ногу, и ты застряла с плохим. Три обвинения в непредумышленном убийстве были сняты из-за отсутствия улик. Тебе действительно не стоило петь о том, как выздоравливающие наркоманы и психи могут хорошо проводить время, если есть риск, что что-то может пойти не так. Я удивлён тем, что им вообще удалось осудить тебя, но во всём стоит винить ужасное представление о своей силе, которое ты всем предоставила. Властелин её калибра был очень опасным инструментом — ни одна клетка не удержала бы её без полной автоматизации сдерживающих мер, да и то, возможно, даже полная автоматизация тут не поможет. Кнут состоял в грязном шантаже но одного его сомнения в том, что влияние от команд Властелина будет более долгосрочным, чем его силы, было достаточно, чтобы он отверг этот вариант. Ему оставался только пряник. Благодарность плохой крючок, слишком быстро она забывается, раздумывал он над вариантами. Месть звучит лучше, но похоже, ты прекрасно справилась с этим сама. Безопасность, возможно. Угроза разоблачения кому-то, по кому плачет Птичья Клетка. Нет, это просто ещё один кнут, слишком опасный. Нехотя он закрыл страницу и перевёл сумму на счёт Аккорда в качестве благодарности за то, что тот поставил его в известность о происходящем. Эта — он снова проверил страницу — Канарейка грозила ему слишком большими рисками и недостаточной полезностью. Выживет ли она в Птичьей Клетке или нет, это уже не его дело, но если Аккорд хотел её получить, Выверт не будет стоять у него на пути. Он сомневался, что кто-то, кто был настолько осторожен, что даже изменил своё имя в файлах Сторожевых Псов, взял бы в команду такого Властелина, как она, особенно с учётом того, что та явно была подвержена сильным эмоциям. «Леонард Александр» — слишком претенциозное имя, на его вкус, но у Аккорда были некоторые трудности с пониманием тонких нюансов — не стал бы спасать её, но если бы и стал, то это было уже не дело Выверта. Другой монитор показывал взломанную сеть Медхолла, но там не происходило ничего интересного. Макс работал — что было несколько удивительно, учитывая столь поздний час — но занимался только своими законными медицинскими делами, а не руководил своей «командой», как он любил их называть. Он недооценил тот эффект, который повлек за собой нежелание Кайзера — это было не совсем подходящее описание, но из-за отсутствия какой-либо дополнительной информации он мог назвать это только так — захватывать территорию Лунга. Разоблачение их личностей в разгар акта агрессии позволил бы гораздо сильнее застать их врасплох и выбить опору из-под ног, но они, кажется, стойко держали себя в руках, несмотря на пустующую территорию стоимостью в миллионы долларов, с которой можно было бы выкачивать деньги и нести очищение своим отвратительным способом. Макса не волнуют деньги, подумал он. Медхолл не просто отмывал незаконные доходы, сам по себе он прилично зарабатывал. Это и было главной причиной того, что его головорезы совершали значительно меньше преступлений, и даже если то, что совершалось, попадало в газеты, всё равно всё было в порядке. Преступления на почве расовой ненависти всё равно смотрелись в глазах обывателей лучше, чем истории о контрабанде или рэкете. Похоть тоже не имеет смысла — Макс не слишком отвлекается на секс от своей грязной работы, так что если бы он действительно хотел захватить эту территорию, его не получилось бы отвлечь таким банальным способом. Даже эта его бывшая — он любил в ней её силу, а сама по себе она не представляет из себя ничего особенного. Месть? Против кого? Томас фыркнул. Мотивы другого человека оставались для него загадкой — Макс либо хорошо играл на публику, либо был совершенно безумен. Ему было удобнее верить во второе, поэтому он в основном отталкивался от первого. Он просто недостаточно осторожно обращался со своей тайной личностью. Плюс, с деньгами можно было найти информацию даже на миллионеров, а если к этому добавить ещё и дюжину лазерных винтовок, то говорить начинали все. Выверт был готов признаться, что был удивлён, когда впервые узнал про тайную личность Кайзера. Медхолл в этом плане проделал хорошую работу. Однажды он и сам проходил там лечение. Он представлял себе, как это могло подействовать на нервы Кайзеру. Когда Империя падёт, возможно, он сможет переманить их к себе как новый богатый покровитель. Влияние Гезельшафта к тому моменту будет полностью выкорчевано, но до этого ему нужно было оставить ситуацию дозревать. Надо будет спросить у питомца в запасной временной шкале, подумал он. Какой способ подойдёт лучше всего, чтобы разрушить империю Всеотца? Он убедился в том, что дверь его кабинета была закрыта, а затем слегка приподнял маску. Быстро введённый пароль открыл ящик в его столе, в котором лежали коробка дорогих сигар и почти полная бутылка ещё более дорогого скотча. Его двойник крепко спал дома. Он вытащил сигару из коробки и понюхал её. Они потеряли часть своей привлекательности после того, как он приобрёл свои силы. Одна и та же сигара, выкуриваемая сотню раз подряд, и ощущения притупились. Щелчком он отрезал от сигары кончик. Частично потеряла, но только частично. И была большая вероятность, что эта временная шкала станет реальной, чтобы он мог предаться своим любимым развлечениям.