Надеюсь, это сработает, лихорадочно соображала я, готовая использовать свой символ Стрелка.
Если за мной никто не придёт, придётся самой искать выход отсюда, или надеяться, что Оружейник что-нибудь заметил.
Я была готова изменить состав атмосферы вокруг себя, но я не могла заставить себя прицельно бить по толпе теней, маячившей в тёмном тумане — я всё ещё не знала, кто или что это было, и поразить фигуры атакой, подобной выстрелу огнемёта, было риском, на который я не была готова идти. Если у меня были галлюцинации или моё сознание подчинили, то я не могла быть уверенной на все сто процентов в том, что увиденное мною было реальным.
Я не могу просто предполагать, что это всё галлюцинации, напряжённо размышляла я.
Каждая туманная фигура может скрывать за собой человека или оружие. Я не могу просто так обрушиться на них.
Вместо этого я прицелилась вверх, в единственную вещь, которая оставалась здесь неизменной — в сияющий огонёк высоко наверху. Это была моя лучшая догадка по отношению того, где находился враг, и даже если это выдаст мою позицию, мне нужно было переходить в наступление. Я не знала, как долго я здесь пробыла, и что могло случиться со мной за это время.
Кажется, будто пространство не позволяет мне взлететь вверх, размышляла я, убедившись в том, что песок всё ещё находился в нескольких футах под моим ховербордом.
Вероятно, это способности манипулирования пространством, может быть, что-то типа способностей Висты, применённых локально? То же самое происходит, когда я пытаюсь сдвинуться с места, независимо от направления. Придётся атаковать, и бить вверх наименее рискованно, особенно если атака пробьёт пузырь. Не думаю, что большинство сил, создающих карманные пространства, так легко расшатать, но лучше так, чем случайно кого-то спалить.
Голубое свечение моей силы было не очень ярким — серый туман приглушал свечение даже на расстояние вытянутой руки — но узкий столб пламени взметнулся под большим углом, вероятно, на сотню футов вверх, прорезав собой туман и позволяя мне видеть дальше, чем раньше.
Пламя было достаточно ярким, чтобы я могла увидеть, как прямая линия столпа, созданная моей силой, отклоняется в сторону.
Скрутка пространства. Значит, не галлюцинации. Или почти наверняка не они. Или тот светящийся центр может быть ею. Или, может, это просто центральный элемент скрутки? Уже кое-что, раз она его защищает.
Туман, который был сожжён или сдвинут моей силой, потёк обратно, заполняя то место, которое только что занимал мой огненный столп, снова заливая всё вокруг серым цветом.
Стенания вокруг меня стали громче, и после того, как я быстро проморгалась, чтобы отойти от последствий наблюдения за ярким огнём, я смогла разглядеть фигуры, ковыляющие в мою сторону со всех направлений.
— Нашла тебя, Алхимик, — сказал голос, сочившийся ненавистью. Даже София и Эмма никогда не звучали настолько жестоко, и даже в моих самых ужасных мыслях они никогда не говорили со мной с такой ненавистью.
— Выкуси! — рыкнула я в ответ, выставляя перед собой Зиппо и старательно давя в себе страх.
Если эта сучка из Падших думает, что может просто так напугать меня, не показываясь на глаза, значит, у неё на уме что-то другое.
Первая из теневых фигур выступила из тумана достаточно близко, чтобы её можно было разглядеть — всего в десяти футах от меня. Это был мужчина лет сорока, с избыточным весом и дряблой кожей. Его глаза казались мёртвыми, а кожа была похожа на кожу мертвеца. Его одежда выглядела выцветшей — он был похож на труп, который могли найти на пляже после того, как он некоторое время болтался в океане.
— Назад, — сказала я как можно более твёрдым голосом, держа зажигалку между ним и собой, но он не переставал приближаться. Его походка не изменилась, но не было и попыток напасть или принять угрожающую позу. Он просто продолжал двигаться в мою сторону, волоча ноги, словно безмозглая марионетка.
Другой мужчина, а следом за ним ещё две женщины, вышли из тумана, и я была вынуждена начать действовать.
Не могу преобразовать песок. Вариант со стенами отпадает, думала я.
И это всё ещё могут быть галлюцинации, а они могут быть под влиянием Властелина. Не похоже — выглядят слишком мёртвыми — но я не должна рисковать.
Я взмыла вверх, устремляясь к жёлтому свечению, и к моему облегчению, неуклюжие фигуры исчезли.
Это были тела? Ожившие трупы? Люди с промытыми мозгами? Они не выглядят живыми…
— Как долго ты продержишься, Алхимик? — насмехался надо мной голос, и я пыталась не обращать внимания на слова, просто определить направление звучания голоса, но это было трудной задачей. — Что ты будешь есть? Как ты будешь спать? Прими своё наказание. Стань частью моей коллекции.
— Пошла. Нахуй, — чётко сказала я, всё ещё не уверенная, слышит ли она меня, но после этих слов мне стало легче.
Ладно, значит, она член Павших, думала я.
Синк говорил, что они похожи на религиозных психов и считают, будто Губители — это Боги. Должно быть, эти из группы Левиафана. Может быть, это она тогда напала на Оружейника? Но её способности не кажутся подходящими — как тогда она подпалила его броню или ударила ножом? Может быть, в Броктон-Бей их сейчас больше, чем один? Мы действительно дали удачно отбились от Левиафана, они наверное разозлились. Чёрт, какое там имя использовал Синк? Зэ-что-то-там. Разве он не говорил, что это был парень? Или кто он там на самом деле?
Я вспомнила буквально через секунду.
— Заган?! — крикнула я, вертя головой во все стороны. Подо мной снова начали расти тени, превращаясь в неуклюжие фигуры, которые я видела раньше.
Она всё ещё контролирует пространство, подумала я.
Поднимает вслед за мной песок, а не опускает меня вниз. Либо тот исчезает, либо пространство сжимается, что-то в этом роде.
Голос рассмеялся.
— Ты думаешь, что стоишь потраченного им времени, Алхимик? — сказала она. — Ты — всего лишь запоздалая мысль! Шутка, не стоящая того, чтобы её убивать!
Она лжёт, подумала я.
Оружейник сделал больше всех, но и я сделала многое. Я, Стояк и… Кайзер. Руна говорила, что Кайзер считает, будто кто-то охотится за мной, и сегодня утром на него напали в конспиративной квартире. На Оружейника напали вчера. Я ничего не слышала о Стояке — нужно предупредить его.
— Это ты пыталась убить Кайзера?! — крикнула я, спеша прочь от неуклюжих туманных фигур и, к сожалению, подальше от света, который, я была уверена, был её настоящим телом, или по крайней мере чем-то, похожим на него. — Он тот ещё кусок дерьма, но похоже ему удалось надрать тебе задницу!
— Он принёс своё благословение в твой дом, Алхимик, — сладко произнёс голос, хотя эти слова так и сочились ядом. Казалось, её не взволновал мой вопрос — я даже не была уверена, знала ли она ответ. — Кто ты такая, чтобы отвергать божье благословение? Малфас удостоился чести разрушить ваши богохульные конструкции.
Волны Левифана, подумала я.
Мои снежинки. Вот что случилось с ними вчера. Господи, это какой-то пиздец.
— Тебя это злит? — крикнула я в отет. — Левиафан был не так уж велик! Мы наверное смогли бы убить его, если бы он не убежал, словно трус!
Какой у меня план? — думала я. —
Разозлить её, попытаться заставить показаться мне на глаза и уничтожить? Возможно, у неё здесь даже нет нормального тела, а я не могу использовать туман своей силой.
— Ты заплатишь за свои грехи, Алхимик, — произнесла она напевным голосом, более зловеще, чем всё остальное. — Твой город будет очищен морем и водами смерти и возродится в ряби его могущества. Ты и твои близкие будете сломаны его яростью и поглощены его силой.
Я отрешилась от голоса, потому что не хотела и дальше слушать эту бессмысленную культистскую болтовню, и потому что я уже услышала кое-то, что навело меня на одну мысль. Это была опасная идея, но это было лучшее, что я могла придумать для того, чтобы сбежать.
Я услышала, как она вздохнула, и мой символ Стрелка был самым простым, самым знакомым способом работать с воздухом.
Однако моя сила не была ограничена огнём, как у пирокинетиков, или лезвиями, взрывами и прочими ударами воздуха.
Я закрыла зажигалку и вытащила маркер из кармашка рядом с телефоном. Внутренняя поверхность моего щита была плоской и чистой — она идеально подходила для нанесения символов, даже если мне приходилось держать щит перед собой, чтобы защитить себя. Я продолжала лететь вверх, несмотря на отсутствие значимого прогресса, потому что так её «коллекция» не могла до меня добраться, пока я тщательно вырисовывала свои закорючки.
На гладкой металлической поверхности я нарисовала новый сигил. Он был опасен во многих отношениях, и я не была на все сто процентов уверена, как это будет работать, тем более для того, чтобы повергнуть моего врага, но если всё сработает, это будет охрененная атака. И карманное измерение было самым безопасным местом для её тестирования.
И она была удивительно проста — просто передвинуть кислород.
Я видела её коллекцию, и я не была точно уверена в том, что они мертвы — возможно, они были не более чем искусно выполненными марионетками, которые бродили по этому пространству под её контролем. Причинять им боль не было моей целью. Сияющий свет был единственным, на что я могла напасть, и откуда бы не раздавался её голос — а я предполагала, что голос был именно её — она должна была защитить себя от моей атаки огнём. И даже если это была не она, а всего лишь проявление её силы, если она вместо этого просто пряталась где-то в этом пространстве, и оно окажется не слишком большим, и мой символ действительно сработает…
Блядь, слишком много если, подумала я.
Запасной план — подорвать всё вокруг, преобразуя кислород из углекислого газа, чтобы быть уверенной, что я не задохнусь. Предположим, что это были не трупы. Значит, стоит ограничить направление взрывов верхним направлением.
— Эй, маяк! — прервала я её болтовню о праведном суде Левиафана в виде воды и других океанических угроз. — Давай посмотрим, как тебе это понравится!
Я активировала символ, положив руку на щит, и мой мысленный взор тут же ощутил весь кислород в этом пространстве. Было трудно понять масштаб окружающего пространства, но оно имело круглую форму по меньшей мере в несколько сотен футов в ширину и немного меньше в высоту — сплющенная полусфера, с непонятными движущимися в самом внизу вкраплениями.
По моим ощущениям, это место всё ещё было ошеломляюще огромно — намного больше, чем ощущался стальной монолит, который я создавала в бою против Левиафана, или любая из моих снежинок — но вполне управляемым по сравнению с тем, как если бы я попыталась управлять атмосферой всей планеты или попыталась бы контролировать все процессы, производимые силой, собственным разумом.
Я потянула кислород вниз и к себе, и звук, издаваемый при этом действии, был оглушителен. Я ощутила, как ветер закрутился вокруг моих рук и ног, взъерошил волосы и толкнулся в щит. Воздух на вкус чувствовался совсем другим, или, может быть, мне только так казалось из-за того, что я прикусила язык так сильно, что у меня пошла кровь, и я резко закашлялась.
Мысленным взором я могла видеть, как кислород исчезает из верхней части сферы, перетекая в нижние, где его становилось всё больше и он становился всё плотнее.
Я снова закашлялась, и усилия, которые мне приходилось прилагать для перемещения такого количества воздуха, особенно из-за того, что созданный при этом ветер трепал меня как лист на ветру, заставляло меня хотеть остановиться, но я не знала, достаточно ли этого было для того, чтобы мой план сработал, так что мне придётся продолжать держать символ активным, пока я не пойму больше.
Меня пробил ещё один приступ кашля, и я упала на колени.
Что происходит? — подумала я, резко испугавшись. —
Это же просто кислород. Люди же часто дышат чистым кислородом, так? Его используют в больницах, и спортсмены, и, ээ…
У меня начала болеть голова — острая боль раскалённой иглой вонзилась в середину лба и начала растекаться вниз, на глаза.
Уже в большей половине сферы не было кислорода, а область вокруг меня была перенасыщена им, закручивая воздух словно в шторм.
Я упала на колени, постоянно кашляя через шлем и желая сорвать его с лица, чтобы сделать глубокий вдох.
Я правильно написала символ? — подумала я, всё ещё не отрывая руки от щита.
Я же не дышу сейчас… азотом или чем-то в этом роде?
У меня ужасно пересохло во рту, а головная боль была сильнее, чем я когда-либо испытывала, даже сильнее чем в тот раз, когда я пыталась использовать два символа одновременно.
Я даже не знаю, работает ли это, в отчаянии подумала я.
Она не говорит, но может быть она просто сбежала? Может быть, я застряла здесь навечно.
Опустившись на ховерборд, тяжело кашляя, я еле оторвала пальцы, мёртвой хваткой впившиеся в щит, и ощущение окружающего кислорода исчезло из моего сознания.
Я лежала на боку, положив голову на плечо, щит закрывал большую часть моего тела и головы, и я заметила, что мой ховерборд перестал светиться — синий свет больше не отражался от внутренней поверхности щита, окрашивая мою доску в другой цвет.
Звуки ураганного ветра пропали и их сменили звуки уличного движения.
Ещё несколько раз хрипло кашлянув, я сдвинула руку со щитом и увидела, что вернулась в реальный мир. Облака и здания вокруг меня снова обрели символы.
Сработало, подумала я, снова тяжело кашляя. Я попыталась поднять глаза, высматривая нападавшего, но ничего не видела, ни подозрительной пустоты в воздухе, ни летающего человека в костюме — ничего.
— Алхимик! — услышала я крик Оружейника и бросила взгляд вниз, на него, стоявшего совсем недалеко внизу. Он вытащил свою алебарду — более знакомую мне, с энергетическим лезвием — а между рукоятками руля его мотоцикла торчала миниатюрная антенна, похожая на радар.
Думаю, я снова на той высоте, на которой была раньше, подумала я, поспешно летя вниз и быстро проверяя близлежащие здания на предмет каких-либо следов ожогов от моего Стрелкового приёма.
Как я и ожидала, никаких следов там не было.
Значит, карманное измерение или что-то в этом роде, думала я.
Уверена на 95 процентов. Это значит, она… Эпицентр?
Только когда я оказалась на расстоянии вытянутой руки, Оружейник опустил алебарду. По тому, как его голова слегка покачивалась из стороны в сторону, я могла сказать, что он что-то считывал с визора своего шлема.
— Что случилось? — спросил он.
Я объяснила, что только что произошло, так быстро, как только могла — казалось, половину внимания он уделил моему рассказу, а половину — наблюдению за небом. Мой приступ кашля утих как раз к тому моменту, как я закончила всё объяснять.
— Её зовут Кроцелл, — сказал он через секунду. — Нам нужно вернуться в штаб-квартиру ПЛО. Оставайся рядом, будь начеку.
Он взглянул на свой мотоцикл и на мгновение замолчал.
— А что на счёт Стояка? — спросила я. — Он тоже помогал тогда…
— Я уже предупредил его, — сказал он, снова усаживаясь на мотоцикл. — Ты уверена, что правильно произнесла то, другое имя? Молл-фасс?
Я кивнула, на что он только слабо покачал головой.
Кажется, он не узнаёт этого имени, подумала я.
Готова поспорить, у него в шлем встроен браузер или что-то в этом роде. Может быть, он новенький, или Оружейник неправильно пишет его имя..?
— Держись поближе. Не отставай. Следуй за мной, — сказал он, и, выставив алебарду перед собой, словно классическое рыцарское копьё, тронулся с места.
~ ~ ~
Дверь в общую гостиную Стражей открылась и закрылась, и хотя я знала, что это просто Страшила, спускавшийся вниз за поздним завтраком, я всё равно повернула голову в сторону коридора, затаив дыхание.
— Пока что всё понятно? — спросил меня Кид Вин.
Прости, Крис, подумала я, снова переключая внимание на мониторы вместо того, чтобы высматривать Софию, входящую в гостиную.
Это не лучшее время для урока по принятым процедурным протоколам Стражей. Дай мне секунду выдохнуть, чтобы я не не чувствовала себя фриком из-за того, что больше боюсь другого «героя», чем убийцы-психопата.
Я кивнула и вслух, своими словами, повторила то, что он только что объяснял, чтобы доказать это. Потребовалось какое-то время, чтобы вникнуть во всё это, но всё оказалось не так уж и сложно.
— Ага. Тот, кто остаётся на дежурстве за пультом, должен следить за деятельностью злодеев, сообщения о которой передаются в Протекторат, и за обычными преступлениями, о которых нужно сообщать в полицию. Если поступившая информация связана с паралюдьми, но не с парачеловеческой деятельностью, например сообщение о действиях обычных имперцев или барыг с Бридж-стрит, Стражи, которые сейчас в поле, также могут быть уведомлены о преступлении. Так что если речь идёт о крупных преступлениях, всегда есть полиция и Протекторат, а если речь идёт о небольших заварушках, есть Стражи.
— Верно, — сказал он, а затем открыл прозрачную крышку с парой красных кнопок под ней, которые были немного больше моего большого пальца. Сверху на них были написаны буквы. — А это кнопки экстренного оповещения. Если ты, находясь на дежурстве, узнаёшь о угрозе А или S-класса, нужно нажать соответствующую кнопку. Тревога А-класса разошлёт сигнал по отделениям Протектората всех ближайших округов. Тревога S-класса дополнительно пошлёт сигнал полиции и всем героям, связанным с Протекторатом. У нас сейчас предварительная готовность тревоги А-класса с учётом присутствия в городе Падших.
— Поняла.
Получается, это из-за моего исчезновения Оружейник ввёл предварительную готовность, поняла я.
В том пространстве маяка не было сигнала… в карманном измерении Кроцелл.
— Если ты не уверена, стоит ли включать общую тревогу, ты можешь свериться со списком преступников А и S-класса здесь, — добавил он и открыл на одном из мониторов текстовый файл.
На экран выкатился некомфортно длинный список паралюдей, который возглавляли Бегемот, Левиафан и Симург.
— Поняла. Спасибо.
— Нет проблем.
Дверь в гостиную Стражей открылась и я кинула на неё взгляд.
Это был Сталевар и Стояк.
Я выдохнула.
— Ты в порядке? — тихо спросил меня Кид Вин. — После такого нападения.?
Я сглотнула и кивнула.
— Ага, это… это произошло прямо на улице, — сказала я, когда парни прошли мимо нас и скрылись в соседнем помещении.
Мне ещё повезло, что Падшие не решили проследить за мной до дома и напасть ночью. Что, если бы Малфас напал бы на наш дом также, как он напал на Кайзера? Папу могли убить. Пока с ним не разберутся, я должна оставаться здесь. И мне повезло, что я не навредила себе, когда пыталась дышать кислородом в области повышенного давления. Было так чертовски легко слишком сильно себя травмировать.
Крис кивнул и улыбнулся.
— Они уже выясняют, как это произошло, — сказал он. — Нимб вроде хороший парень, и теперь, когда Оружейник знает, с чем мы имеем дело, мы сможем с ними справиться. Очень скоро ты будешь в безопасности. Или, ну, настолько в безопасности, насколько это возможно, когда речь идёт о Броктон-Бей…
Я кивнула. Я знала, что он говорил это, чтобы защитить и успокоить меня, и если бы я действительно волновалась только из-за Падших, я, вероятно, могла бы вытворить что-нибудь смущающее, как бы сильно после этого не пришлось бы краснеть.
Вместо этого я прочистила горло и быстро огляделась вокруг, чтобы убедиться, что Стояк и Сталевар всё ещё не вернулись в гостиную.
Они вернулись.
— Крис, — тихо спросила я. — Мне нужно спросить тебя кое-что о других Стражах. И я знаю, что я прошу слишком много — прошу разгласить информацию о гражданских личностях, так что если ты не… ты не обязан ничего мне рассказывать, но пожалуйста, если нет, не говори никому о…
Он коснулся моей руки.
— Тейлор, — также тихо сказал он. — Дыши.
Я так и сделала.
— А теперь, что ты хочешь узнать?
— Все ли Стражи учатся в Аркадии? — спросила я.
Он слегка покачал головой после секундного замешательства, которое легко читалось на его лице.
— Нет, не все, — сказал он. — Стояк и я, Рыцарь и Эгида учатся там, и я думаю, что Сталевар тоже собирается поступать туда, только если его не попросят обучаться на дому с репетиторами, поскольку его ситуация… уникальна. Виста тоже не учится в Аркадии, хотя собирается туда поступить. Про Страшилу я не уверен на все сто процентов, но однажды он упоминал, что он носит школьную форму, так что, думаю, он учится в Иммакулате. Призрачный Сталкер… я знаю только то, что она не учится в Аркадии. Это всё.
Я медленно выдохнула.
Значит, они чисты, подумала я.
Только София учится в Уинслоу. Никто из них не издевался надо мной.
Маленький, циничный, ублюдочный голос в моей голове бормотал о том, что они всё ещё могли знать об этом, но я давила его до тех пор, пока его бормотание становилось совсем неразличимым.
Ещё один предотвращённый кризис, подумала я.
В Стражах… безопасно.
~ ~ ~
Она смотрит на меня, подумала я в сотый раз менее, чем за десять минут.
И как бы пугающе это не звучало, это утверждение было столь же применимо не только к Призрачному Сталкеру, но и к Мисс Ополчение, хотя к Сталкеру это относилось в большей степени. Мисс Ополчение просто кидала на меня взгляды чаще, чем обычно, и возможно заметила, что я тоже посматривала в её сторону.
Они сидели рядом друг с другом на одном краю комнаты, и я бы разозлилась гораздо сильнее, если бы не читала язык их тел.
София сидела на своём стуле так прямо, будто ей в задницу запихнули палку, и каждый раз, когда она пыталась принять более удобную позу, мисс Ополчение покашливала и София снова принимала по-военному прямую позу.
Казалось, будто она была пленницей Мисс Ополчение.
Я с трудом оторвала взгляд от них и вернула внимание двум мужчинам в передней части комнаты. Оружейник собрал в комнате кучу героев — Новая Волна тоже присутствовала здесь, за исключением Панацеи — и все расселись по местам и приступили к представлению друг другу. Слава теперь выглядела намного лучше, чем когда мы виделись в последний раз — она определённо приняла душ, сменила костюм и хорошо выспалась — но была более мрачной и решительной, чем я помнила. Остальные члены её большой семьи выглядели такими же сосредоточенными.
— Пожалуйста, уделите ему особое внимание, — сказал Оружейник и отступил в сторону, чтобы позволить недавно представленному всем Нимбу встать к трибуне.
Нимб был парнем лет 25-30 с хвостиком, с каштановыми волосами и в простом белоснежном костюме, оставляющем открытой его нижнюю часть лица и предплечья. Его кожа выглядела немного загорелой, и на нём была цепочка с серебряным крестом, похожим на те, что я видела у детей, ходящих в Иммакулату, хотя тут она была выполнена именно из настоящего серебра, и за который он крепко держался, пока Оружейник представлял его остальным.
И у него был нимб.
Думаю, у него не было проблем с выбором имени, подумала я.
Согласно словам Оружейника, он был одним из руководителей Небес —
я даже не знаю, кто они такие — и находился в городе с воскресенья, с времени нападения Губителя, помогал с распределением еды и гуманитарной помощью городу.
Я была удивлена тем, что не видела его раньше, но даже со всей работой, которую я делала, я не могла находиться в двух местах одновременно. Вероятно, мы просто разминулись с ним или что-то в этом роде — он не был похож на человека, который будет с помпой заявлять о своём присутствии.
— Спасибо, — поблагодарил он с лёгким южным акцентом в голосе и встал за стойку. — Для меня большая честь разговаривать с вами подобным образом, пусть даже мне хотелось бы, чтобы такое произошло при более благоприятных обстоятельствах.
Он был искусным оратором — знал, как заставить свой голос звучать по всей комнате, без повышения тона или криков, и несмотря на то, что София постоянно меня отвлекала, я внимательно слушала его подробные объяснения о структуре Падших и их членах.
— …обычно заменяют свои парачеловеческие имена — будь то герои или злодеи — именами демонов из иудейско-христианской мифологии, — говорил он. — Например из таких старых трудов, как «Демоны Гоэтии», более ранняя «Иерархия демонов Вейера» и других внебиблейских источников. Почему они используют старую теологию вместо того, чтобы разработать собственную — это то, чего я никогда не мог про них понять, хотя, полагаю, что соглашение давать Губителям имена из библейских источников заставляет их думать, что они имеют на это право.
По комнате прокатились натужные смешки, к которым я не присоединилась.
— Как правило, после нападения Губителя, произошедшего в Соединённых Штатах или Мексике, они отправляют одного или двух своих членов на «богослужение», как они называют уничтожение большей части того, что было защищено от атак Губителя. Они также вербуют новых членов и срывают усилия по оказанию помощи, для них это нечто само собой разумеющееся, но именно разрушениями они наслаждаются больше, чем другими занятиями. Ситуация, с которой столкнулись в Броктон-Бей, беспрецедентна не только с точки зрения местонахождения города, но и с точки зрения количества погибших. Я поддерживал связь с ближайшей церковью и остальной частью Небес, чтобы получать как можно более свежую информацию, которую готов предоставить вам прямо сейчас.
Кажется, теперь я понимаю, что такое Небеса, подумала я. —
Супергерои христианской церкви.
— Как я уже сказал, данная ситуация беспрецедентна. Вместо того, чтобы послать сюда одного или двух своих членов, они наверняка прислали сюда троих, а по моим предположениям даже четверых.
Он прикоснулся к чему-то на трибуне, и экран позади него засветился, показав три фигуры — двоих мужчин и одну женщину, каждый в своём костюме. Сине-зелёные цвета костюмов и несимметричные глаза на масках, делающих их похожими на Левиафана, сразу бросались в глаза. Под каждой фотографией было выведено по два имени.
— Это трое членов секты — одни из самых влиятельных её членов после верховного жреца, — сказал Нимб. — Вепар, ранее известный как Растяжка, вчера атаковал вашего Оружейника и потерпел поражение. Малфас, ранее известный как Ходячая пустошь, ответственен за вчерашнее разрушение одной из конструкций в заливе и за сегодняшнее утреннее нападение на гражданский дом.
Его взгляд отыскал меня.
— И Кроцелл, бывшая Маяк, напавшая на Алхимика немного ранее сегодня.
Маяк, подумала я.
Хорошо подходит, учитывая то, что я видела.
— Эти трое подчиняются одному человеку, — сказал Нимб и снова коснулся чего-то на стойке, после чего три фотографии сменились на две другие. На одной был изображён мужчина в костюме, сильно напоминающим Левифана. На второй была фигура, напоминающая Левиафана, сотканная из воды и нависающая над какой-то женщиной. Созданный из воды Левиафан был намного меньше настоящего, но всё равно был по меньшей мере десяти футов в высоту.
— Это Заган, лидер секты, поклоняющейся Левиафану. В прошлом был известен под именем Харибды. Он был крупным злодеем-наркоторговцем в Луизиане, и с тех пор его силы только возросли. С учётом присутствия в городе трёх его лейтенантов и с учётом того, что я слышал в церкви, он лично присутствует в Броктон-Бей.
— Если коротко, то предположительно доблестная оборона Броктон-Бея и ущерб, который вам всем удалось нанести Левиафану, привели его в неописуемый гнев. Его бога почти низвергли обычные паралюди, и как бы Падшие не выставляли себя единым фронтом, междоусобиц между их группами предостаточно. Поэтому у него не оставалось выбора, кроме как прийти сюда лично и попытаться спасти репутацию Левиафана.
Это так тупо, просто выше грани моего понимания, подумала я.
— Имея всё это в виду и основываясь на действиях, которые мы наблюдали до сих пор, Заган и его помощники хотят нанести удар по людям и символам, ответственным за поражение Левиафана. Очевидно, что в число этих людей входят Оружейник, Алхимик, а также злодей Кайзер и юный Стояк.
Он едва удержался от того, чтобы споткнуться об имя Стояка, и я услышала, как Стояк тихо хихикнул на это, но Нимб очень быстро взял себя в руки.
— Я расскажу о способностях каждого из этих четырёх паралюдей более подробно, возможно чего-то из этой информации не будет в ваших файлах, — сказал он. — Пожалуйста, не стесняйтесь перебивать меня, если у вас возникнут какие-либо вопросы. Но прежде, чем я перейду к этому, я хочу пояснить для всех одну вещь.
Он сделал паузу и посмотрел серьёзным взглядом на всех нас, присутствующих в комнате паралюдей.
— Падшие не безумны, — сказал он. — Это не значит, что они психически здоровы, но они и не глупы, и их жажда разрушений, которую они видят воплощённой в образах Губителей, реальна. Не думайте, что они дураки только потому, что считают Левиафана своим богом. Это только делает их более опасными.
Он оглядел всех нас, спокойно изучая наши лица и наши маски.
Я не смогла сдержать дрожи. Я смогла выбраться из ловушки Кроцелл, но она смогла застать меня врасплох. Насколько я знала, то же самое случилось с Оружейником и Кайзером. Все мы были в опасности.
— Я начну с Загана, — сказал Нимб, очевидно удовлетворённый тем, что до нас всех дошла опасность Падших. — Согласно общепринятым классификациям, его можно считать Оборотнем, но мне проще думать о нём как о Властелине, контролирующем воду…
