*Дазай и Чуя, 16 лет. Воспоминания*
— Хех, раз мы теперь напарники, думаю нам стоит придумать какие-то кодовые названия нашим планам, а? Скажи, крутая идея, Чуя. — Да у тебя память, как у воробушка, что ты там запомнить сможешь? — с явной насмешкой ответил рыжик. — Ну знаешь, парочку я все же смог бы запомнить. На самые крайние случаи… — парень сделал гораздо более задумчивое лицо, чем было долю секунду назад и даже перестал перебирать волосы Накахары. Чуя, который лежал на коленях брюнета, поднял взгляд на своего собеседника и немного улыбнулся. — Только не говори, что ты придумываешь какие-то абсурдные ситуации, которые никогда не случаться для того, чтобы мы вместе придумали какие-то кодовые слова для обозначения дальнейших действий в таких случаях. Дазай уже открыл рот, что бы возразить, но понял, что он именно это и делал. Взгляд упал на Чую, а уголки губ обоих парней немного поднялись, так случалось очень часто в последнее время. Брюнет дальше продолжил перебирать волосы другого парня. — Ладно, ты меня раскусил, но давай хотя бы для одного случая придумаем? Прошу, прошу, прошу, Чуечка. — Ладно, ладно, только если ты меня больше никогда так называть не будешь, — щёки рыжика немного покраснели от такого прозвища. — По рукам. Короче, а если нам, когда-то попадётся эспер со способность останавливать время? Ты представляешь как это будет круто, ну, если он будет нашим союзником. Его способность же не будет действовать на меня, поэтому ты остановишься, а я тебя спасу, — лицо у Дазая было такое, словно он маленький ребёнок, который наконец-то получил свою самую любимую конфету. Чуя не мог не улыбаться. Осаму, конечно же, заметил эту улыбку и сам расплылся в точно такой же, искренней и простой, манере. Парень все больше и больше думал о том, что работать в мафии опасно, но не для него, а для Чуи. Никто не обрадуется, если рыжик закончит так же, как и Одасаку. Дазай не уверен, сможет ли он это выдержать, поэтому его мозг все чаще и больше думает о различных ситуациях, в которых Накахару могли бы убить по его вине или по чужой, таким образом он думает как уберечь Чую. — Во-первых, ты мене спасать не будешь, потому что я не какая-то там принцесс, а ты не мой принц на белом коне, а во-вторых пускай будет слово… «пока»? — «Пока»? Кхм… Давай «гудбай»? — Че? Это же одно и то же, Осаму. — Ну давай, — протянул парень, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуй… — непрерывный поток слов, которые вылетали из губ Дазая, внезапно прервали губы другого парня тем, что затянули в мягкий, приятный и знакомый поцелуй.*Обратно в наши дни*
Изначально все было запланировано так, что Дазай даст сигнал новой напарнице, имя своё она не говорила, так что парень решил называть её кошечка или кошкодевушка, а потом пойдёт спасать и эспера. Вероятнее всего больша́я часть охраны отправиться в главный кабинет безопасности, поэтому спустя минуту и 27 секунду после сигнала время должно остановиться, дабы Дазай справился с прибывшими людьми, но Осаму решил изменить план. Парень схватил Сигму за руку и потащил к выходу, тот сразу отдёрнул запястье, сказав что и сам может ходить, он же не маленький ребёнок. Они побежали, спустя минуту и 25 секунд они уже были около нужных дверей и положили двоих охранников по дороге, повезло, что было немного. Всё, о чем мог думать Дазай это Чуя, он надеялся, что рыжик все-таки вспомнил их кодовое слово и все понял. Он надеялся, что Накахара задержал дыхание и пытался подплыть к выходу, что вряд-ли получилось из-за консистенции воды. Он надеялся, что его бывший напарник живой. Что он не убил его своими же руками, ведь это наихудший кошмар Осаму. Время остановилось. Все замерло. Дазай знал, что у него есть не так уж и много минут, поэтому заранее разблокировал дверь, но не открывал. Только сейчас парень одним рывком отворил дверь и увидел Чую, в таком положении трудно определить дышит ли тот, но Дазай надеется. Достать Чую было определенно не так уж и просто, даже учитывая то, что вода не вытекала за пределы комнаты, ее плотность была выше обычной, что сковывало движения намного сильнее, чем хотелось бы. Дазай понимал, что времени у него осталось совсем мало, он протянул руку, в надежде ухватится за чужую. Оставалось совсем немного, пара миллиметров и вот, наконец-то, он это сделал. Тащить за собой ещё и Чую было неимоверно сложно, особенно для человека, который владел телосложением, как у Осаму. Но у него получилось. За расчётами парня оставалось ещё 4 секунды, когда он рывком вытащил Чую, положил его на пол и начал закрывать двери. Время снова пошло. Мир ожил. Дазай посмотрел на Чую, нащупал пульс и понял, что тот жив. Парень издал облегчённый вздох и сел около рыжика. — А ты что, волновался за меня, а, придурок? — немного ослабшим голосом произнёс юноша, с явной усмешкой. С той самой усмешкой. -ЧТО? НАКАХАРА? — Сигма уже не знал как ему стоит реагировать на сложившуюся ситуацию, он просто был в шоке, когда просто из воздуха появился ещё один эспер. — Ха, ещё чего, — ответил Дазай, проигнорировав слова Сигмы. — Знаешь, я на секунду подумал, что ты меня реально убьёшь, — Накахара решил, что хватит ему уже лежать и принялся пытаться сесть, некая слабость все же присутствовала. — Я ещё успею тебя убить, не волнуйся, но точно не так, — подмигнул брюнет. — Ты не забыл. — Конечно не забыл, у меня же идеальная память, как и все остальное. А ты о чем сейчас? — Ты не меняешься, Осаму, — беззлобно усмехнулся рыжик, а сердце другого парня пропустил удар от звучания его имени. Давно никто не говорил этого слова, — ты не забыл наше кодовое слово. — Я бы никогда не забыл, ты же сказал, что у меня память, как у воробушка. Это было дело чести, — взгляд Осаму заметно смягчился и даже Сигма чувствовал это странное напряжение. Но Дазай не понимал почему всё так легко, где охрана, почему дверь так легко разблокировалась, почем… Поток мыслей прервало прикосновение губ, таких родных и знакомых губ. На секунду Осаму удивился и замешкался, но после решил поддаться этому приятному импульсу Чуи. Поцелуй был нежным и медленным, такой, будто Накахара хотел сказать, что любит его, до сих пор, будто он готов доверить свою жить только одному человеку, тому, кого сейчас целует. И Дазай начал таять, невольно вспоминая их первую встречу, первое задание, первый спор, первый поцелуй, первое «что-то типа признания в чувствах», первую сигарету, первый секс. Парни много чего разделили и попробовали за эти семь лет. Чуя решил немного изменить поцелуй и сделать его более жёстким. Он начал кусаться, его зубы были действительно острые, будто клыки. Сигма вообще вроде бы пропал, может он сгорел от стыда? Но Дазай сейчас думал о другом. Чуя. Он его спас. Он его не убил. А Накахара, тем временем, перешёл на шею и начал кусаться и там. Дазай самодовольно усмехнулся, открыл глаза и хотел сказать что-то в своем репертуаре, что Чуя бы счёл нахальным, но смог только придержать рыжика за плечи. Это был не его бывший напарник. Это определенно кто-то другой. Это вампир. Чуя снова обратился? Но как? Здесь нету Брема или кого-то другого. Что происходит? — Зачем ты это сделал? — даже голос у Чуи был другой, намного агрессивнее, глаза были наполнены злобой и ненавистью, весь его вид кричал, что он хочет смерти Дазая. — Сделал что?.. — Убил меня, — Накахара смотрел прямо в карие глаза, так, что у брюнета пошла дрожь по телу. — Что? — если слышно спросил юноша, он ничего не понимал, — о чем ты, Чуя? Я спас тебя. Я… Я не мог… Я не мог убить тебя. — Но ты это сделал, — вампир вырвался из хватки Дазая и подался вперёд. — НЕТ, ЧУЯ. Я БЫ НИКОГДА НЕ… Брюнет резко оторвался о подушки, чёлка прилипла ко лбу из-за холодного пота, дышать было тяжело и больно, из глаз текли слёзы, а голос был хриплым и тихим. — Убил тебя… Осаму откинулся обратно спиной на кровать и закрыл свои глаза руками. Позорные слёзы все никак не хотели останавливаться. Он не имеет права плакать. Он убил Чую, он действительно утопил его в той самой комнате вместе с Достоевским. Это было логичным решением всех проблем, ведь страница теперь у ВДА и все угрозы устранены, но… Какой ценой? Дазай собственными руками убил единственного человека, которого любит и который искренне любил его в ответ. Умереть должен был Осаму. Только он. Точно не Накахара. Рыжик заслуживает счастливой и долгой жизни с тем, кто его любит настолько сильно, что пожертвовал бы миром ради благополучия любимого. Дазай же не застуживает жизни вообще. Он никогда не не заслуживал, но после того, что сделал неделю назад… Парень больше не мог находится в этом мире, в мире без Чуи. Такие кошмары снились каждую ночь. И Осаму любил их, честно. Ему нравилось то, что он спасает Чую хотя бы во сне, хотя бы на какое-то время. Он искренне хочет верить, что в какой-то другой вселенной все же спас своего возлюбленного. За окном было ещё темно, на часах 04:27. Дазай лежит в своей постели и хочет исчезнуть. Мысли пожирают его изнутри. Хочется плакать, кричать, сорвать голос, но он не может. Он просто не может. Парень поворачивает голову вправо и видит, что на прикроватной тумбе лежит та самая шляпа, что была на Чуе в день его смерти. Нет, не так, в день его убийства. Новая волна эмоций накрывает Дазая, когда парень тянется за аксессуаром и прижимает ближе к себе. Он все решил. На часах уже 09:32 и Осаму выходит с дома. Выглядит он ужасно, синяки под глазами, четко выраженные скулы, ведь почти ничего не ест, вообщем, если ходячие трупы существует, то он один из них. Парень бредёт по улицах Йокогамы, пока не доходит до такого знакомого ему места — могилы Одасаку. Парень сжимает плиту в знак приветствия и садится, наваливаясь на неё спиной. — Знаешь, я ведь был прав. Я действительно опасен и мне действительно стояло держать подальше от Чуи. Хотя… Я думаю, ты уже и сам все знаешь. Вы определенно встретились и решили перебрать все мои косточки там, где вы сейчас, на небесах, — усмешка наполнена горечью печали проскользнула на губах парня, — я… Я пытался, правда пытался жить так, как ты просил. Надеюсь, что это считается, как исполнение твоей последней просьбы. Прости меня, Одасаку, но, — слёзы снова хотели вырваться наружу, но парень закрыл глаза и поднял голову вверх, не давая им показаться, — я не могу больше. Это мой последний визит к тебе. Возможно, если тоже попаду в рай, как ты, то мы совсем скоро встретимся, но я бы не стал на это надеяться. Передавай Чуе привет, я… Я пойду. «Я люблю вас» Хотелось сказать Осаму, но он подумал, что недостоин произносить такое в адрес таких замечательных людей.