Ты правда, слышишь меня?

На холодном сером граните были высечены слова: «Элизабет Смит. 1984-2021. Помним. Любим. Скорбим» Свежевырытая земля занимала свое место, закрывая собой деревянную лакированную крышку гроба. Вокруг раздавался беспрестанный плач, мелькали черные одежды, мокрые от зябкого, небрежного дождя. Каждая минута пребывания всех этих людей вокруг свежей могилы была все омерзительней предыдущей. Гнетущая, нарастающая безысходность, перемешиваясь со слезами, окропляла землю горем утраты. Но этот яд особенно токсичен, когда он смешан со слезами ребенка. Уткнувшись в черный отцовский пиджак, маленький Сэмюель Смит рыдал, проглатывая крик. Совсем еще юная душа, уже расколотая на части, трепетала в бессмысленной надежде, но именно от этого становилось еще больнее. Тысячи и тысячи людей покидали мир живых: кому-то пришел свой срок, а кому-то не посчастливилось опередить его, как это случилось и с одной из этих многочисленных душ. Никого нельзя вернуть. Люди знают об этом, но как ни странно, все равно грезят иллюзорными надеждами на воссоединение с любимыми, родными, близкими. Они убиваются по тем, чьи тела давно погребены, а души с давних пор упокоены. Это же произошло с отцом юного Сэма. Убитый горем, он не находил себе места: все казалось ему чуждым, он лишь хотел вновь коснуться этой бархатной кожи Элизабет, вновь поговорить с ней, вновь ощутить ее присутствие… Но этого не случалось. Эти мысли вовсе сводили его с ума, поэтому каждый вечер в сопровождении очередной бутылки с крепким напитком, он тупил взгляд в стены, бормоча себе под нос что ни попадя. Но как же он был слеп! Затуманенным, пьяным взором он совсем забыл про ту самую частичку души, за которой он так яро страдал. Двенадцатилетний непоседа Сэм закрылся, что было странно для его возраста, но не странно для такой ситуации. Первую неделю после похорон мальчик действительно не хотел никого видеть, пытаясь заглушить нарастающую боль, но невозможно в такие минуты обойтись без поддержки. Он старался достучаться до отца, желая получить хотя бы те скудные объятия, ту мизерную заботу, которые отняли у него. Но в итоге получал еще более глубокие шрамы, видя своего отца в абсолютно подавленном состоянии. И малыш Сэм решил не беспокоить его своим присутствием более. В школе Сэм неестественно молчал. Кто бы ни пытался с ним заговорить, все уходили с недоуменными физиономиями, потому что тот сорванец, что прыгал через всю лестницу, вдруг замкнулся в себе и не выговаривал ни слова. Конечно, по классу ходили слухи о том, что случилось, но никто не осмеливался подойти к бедняге и поговорить с ним: думали, само пройдет. Но со временем все забыли о слухах, обо всех возможных причинах такой излишней молчаливости и стали постоянно обходить Сэма стороной. Сформировались группы детей по общению, но юному Сэму достался лишь ярлык тихони. Даже когда он пытался подойти и заговорить с кем-либо, те отвечали что-то по-быстрому и, сторонясь его, уходили прочь. Сначала Сэм старался найти друзей в близком кругу, но со временем, встречая все такие же однотипные оправдания, он бросил эти попытки. И так двенадцатилетний юнец остался совсем один. Он бродил по школе один. Приходя домой, он сам разогревал себе остатки еды и плелся в комнату делать уроки, уповая на все, что он выучил в школе. Вечерами он выносил мусор, в том числе и множество пустых бутылок, оставленные отцом, насыпал кошке еду и уходил спать. И так день за днем, пока одним осенним утром Сэм ни умудрился проспать… Мальчик обычно вставал сам, так как папа его спал по утрам, словно убитый, и разбудить его ничто не могло. И так получилось, что, выключив будильник в первый раз, Сэм улегся спать дальше. И теперь он пожинал плоды своей усталости. Впопыхах собравшись и схватив тост, мальчик выбежал, попутно пытаясь закрыть раскрытый портфель. Бегом это, конечно, получалось неладно, но времени у него не было, поэтому все внимание у него было сконцентрировано на неподдающейся молнии. Наконец, он смог победить ее, но, подняв глаза, резко затормозил, однако из-за этого оступился о свою ногу и рухнул вперед, закрыв лицо руками. Подранная коленка – лучший исход, который он мог получить этим падением, поэтому он обратил на это внимание в последнюю очередь. Неаккуратно встав, надев чудом спасшиеся очки и развернувшись, он окликнул девочку, из-за которой он и рухнул, боясь с ней столкнуться. - Прошу прощения, я был крайне неосторожен! – мальчик прижал портфель к груди и слегка поклонился, будто показывая свою вину, - Вы в порядке? Сложно было описать удивление на лице той самой девочки, которая вполоборота словно глядела на призрак. Мальчик не на шутку заволновался и подошел к ней, пытаясь прикоснуться и привести в чувства. - С вами точно все хорошо? Может, вызвать скорую? Все еще будто не веря своим глазам, девочка отпрянула и помотала головой, давая знать, что она в норме, как бы странно это ни выглядело. Тогда Сэм довольно кивнул и, лишний раз извинившись, рванул дальше по дороге. Эта встреча, словно миг недоразумения, так же быстро стерлась из памяти, как и все похожие моменты, которые могут происходить с человеком. В школе все было как обычно: Сэм тупил глаза в доску, пытаясь понять что-нибудь, но порой слова пролетали мимо ушей, поэтому тот отворачивался от скуки к окну. И на этом обычный день кончился. Приглядевшись, он увидел на улице ту самую девочку, в которую сегодня ненароком врезался. После того, как они встретились взглядами, незнакомка вновь странно удивилась и пошла прочь, и Сэм не воспринял это как что-либо странное – всякое бывает. И все было бы хорошо, если бы в течение дня эта девочка не появлялась, но все было совершенно наоборот. Сначала она следила за мальчиком за окнами школы, а ближе к концу дня она стала ловить его взгляды уже и в коридорах. Теперь это действительно нагоняло какую-то панику, хотя сложно было сказать, что нужно не менее удивленной девчонке от простого, никому не нужного школьника. Собравшись домой, Сэм, словно параноик, оглядываясь по сторонам, выбежал из школы. Он пытался идти дворами, и в итоге странная девочка отстала. По крайней мере, как думал он. Приблизившись к своему дому, он сбавил шагу, почувствовав, что худшее уже позади. Он последний раз обернулся проверить, все ли чисто, и облегченно выдохнул, но как только он повернул голову в исходное положение, в уши врезался этот девичий голос. - Ты и правда видишь меня? Перед Сэмом стояла та самая девочка, что донимала его весь день. Испугавшись не на шутку, тот взвизгнул и чуть не рухнул вновь, но как-то смог совладать с равновесием. - Что ты пристала?! Чего тебе от меня надо?! – он снял очки, будто спасая свои глаза от восприятия непонятного. - Ты правда меня видишь? – снова повторила она, словно маленький любопытный ребенок. - Что за вопрос?! Конечно вижу! Вот заладила… Сэм протер очки краем свитера и натянул их на нос. Он слегка поправился и засуетился. - Если позволишь, я пойду, - выдавил он и обошел незнакомку, поспешив вперед. Он старался как можно скорее оказаться дома, чтобы отгородить уже себя от этих странностей, но эта чудаковатая все никак не могла отпустить его. Она быстро замешкалась и побежала за ним, одновременно останавливаясь периодически, будто мечась или боясь. - Я Лили! Мальчик пропустил это мимо ушей и посчитал это хорошим поводом прибавить шаг. - А тебя как зовут? - Меня мама учила не разговаривать с незнакомцами… - напряженно выдал тот. На это девочка подбежала к нему, встала перед ним стеной и протянула руку. - Так давай знакомиться! Как я уже сказала, я Лили! А ты… - Чего тебе надо от меня? Вдруг взор его помутнел после этих слов, это немного остановило непонятный говор Лили. Сняв очки, он стал всматриваться в протянутую руку девочки, будто он что-то не мог разглядеть. Он как-то странно моргал и щурился, приговаривая, что «такое может быть», хотя на самом деле такого быть не должно. Ему казалось, что тело Лили было каким-то полупрозрачным, но он до последнего не хотел верить своим глазам, поэтому тер очки до скрипа. Надев их, он удивился еще сильнее, потому что ничего не изменилось. Он до сих пор ничего не понимал, и это было видно. Но посчитав это за помутнение рассудка, тот вновь начинал отмахиваться. - Слушай! – начала Лили, - Ты единственный, кто хотя бы слышит меня! И видит! Не уходи! Тот немного помолчал, поразмыслив над ее словами. - Сэм. Меня Сэмом зовут, - он протянул руку в знак знакомства, на что Лили сделала так же. Но как только их руки приблизились на максимально близкое расстояние, ладонь девочки с приглушенным свистом прошла насквозь. Было сложно сказать, какого рода удивление испытал Сэм. - Я это и пыталась как-то сказать… - шепнула Лили. Мальчик дрожащей рукой поправил очки и, помолчав с минуту, отрезал: - Сказать что? Призраков не существует… - Если ты это говоришь, то ты понял, о чем я. На эти слова тот развернулся и побежал прочь, словно он… увидел призрака. Он летел с такой скоростью, с какой только можно воду рассекать, но эта девочка умудрялась его догонять, выкрикивая вслед, что он единственный, кто видит ее. Но это его не волновало. Его как раз-таки волновало то, почему он видит полупрозрачного человека, который без напряжения может бегать за ним, заявляя, что он призрак. - Я могу доказать, что я та, кто есть! Никто кроме тебя не видит и не слышит меня! Давай проверим! Она вновь встала перед его глазами, и ему ничего не оставалось кроме того, как согласиться. Они решили пойти домой, чтобы показать эту непонятную девочку отцу Сэма. Тот был, как обычно, не в настроении и поэтому мальчик пытался вести непринужденную короткую беседу, следя за взглядом собеседника. Но как бы Лили не прыгала перед его лицом, тот ничего не замечал, поэтому пришлось поверить такой странно сложившейся ситуации. Хоть Сэм и думал, что это все плод его больного воображения, Лили пыталась доказать ему обратное, но все было тщетно. Он игнорировал ее (пытался), старался затеряться в толпе, чтобы она его потеряла, и в итоге он стал вести себя еще более странно для всех. Однажды на уроке дали непредвиденную контрольную: запретили выходить из класса, собрали все телефоны и оставили наедине со своими «знаниями», а каждому, кто попадется на списывании, ставили неуд. Для Сэма, которому и без этого все давалось тяжко, эта контрольная оказалась настоящей проблемой. И именно в этот момент помощь «вымышленного друга» пришлась как никогда кстати. Лили ходила по классу, заглядывая каждому в листок, пытаясь найти самый распространенный ответ, но вскоре она додумалась зайти за учительский стол, где в тетради, словно на золотом блюдечке, были поданы ответы. Она начала говорить их вслух так, чтоб Сэм услышал, но тот от страха цыкнул ей, боясь, что она может быть поймана на этом. Но лишь после того, как весь класс скорчил недоуменную физиономию, тот вспомнил, что никто не может ее ни увидеть, ни услышать. И пришлось «воспользоваться» этой помощью, что неплохо поднимало настроение мальчику, и теперь он был уверен в том, что в этом году уже не вылетит из школы, что не могло не радовать. Теперь у Лили и Сэма появилась тема для непринужденного разговора, даже если она появилась так нелепо. Во время обеда они обсуждали эту контрольную, вместе кляли ее и смеялись с того, как лихо они вместе справились с ней. Теперь они договорились, что Лили будет часто помогает ему в таких ситуациях: ей было нечего делать, а ему это давало неплохие оценки. Беседа обретала дружественный характер, и оттесывала реальный мир от мира вокруг этих двоих. Но громкий смех Сэма, который был вызван «ничем» насторожил добрую часть толпы, поэтому ему пришлось насильно себя затыкать, чтобы никто не подумал ничего еще более дурного. Он боялся, что его посчитают умалишенным, поэтому резко прекратил диалог с Лили, но его посетила неплохая мысль! Он отрыл в кармане наушники, которые были давно сломаны, но это не останавливало его сделать вид, будто он так болтает с кем-то по телефону. И так он ходил всегда и везде, за исключением уроков. Наушники – стали его постоянным аксессуаром, а Лили – лучшей подругой. После встречи с ней его жизнь сильно преобразилась. То жгучее одиночество, что преследовало его все время, отступило и оставило место настоящей жизни. Новые друзья теперь были не разлей вода: они после школы всегда где-то бродили, гуляли во всех парках в округе, а также дома играли в различные настольные игры. Они нашли друг друга, и каждая их прогулка, каждый даже короткий разговор были словно противоядием против одиночества. Они настолько были близки, что не замечали этой ужасающей грани, что была между ними. Конечно, она чувствовалась, когда за очередным походом в магазин, Сэм покупал вкусности лишь на одного, а способ реализации настольных игр приходилось обдумывать заранее, чтобы ненароком не подсмотреть чужие карты или не смухлевать. Но для них это казалось незначительным пустяком, даже наоборот, это подчеркивало уникальность каждого из них. Кто бы еще мог видеть призрака! И так шло время. Они всегда были вместе, хотя об этом никто и не знал, кроме них самих. Пережив вдвоем скучную зиму, лишенную Рождества, они встречали весну с новыми силами. Как только слабенькие ветви деревьев стали покрываться густой листвой, друзья чуть ли не каждый день ходили в лес недалеко от дома. Им обоим очень нравилось смотреть, как все просыпается от многомесячной спячки: пение птиц расцветало вместе с маленькими цветочками, устилавшими поросшую ярко-зеленой травой землю, а деревья, склонив свои ручища над бурным веселым потоком ручья. И где-то за этим ручьем располагалось местечко для пикника: покосившиеся скамейки, столы и заржавевший барбекю. Сэм и Лили часто проводили там время, то перекусывая тем, что они с собой брали, то просто наслаждаясь весенним благоуханием. Они болтали ни о чем, бегали, играли, в общем, отдыхали от пустых серых будней. Недалеко, рядом с небольшим оврагом, они увидели небольшую палку, привязанную длинной веревкой за толстую ветку дерева, что стояло вблизи. Сэм захотел зацепиться за нее и раскачаться, как обычно дети и играются с ней, хотя Лили предостерегала его, но он не слушал. Схватившись покрепче, он уверил, что делал так не раз, поэтому все пройдет хорошо, отчего его подруга спустилась вниз по оврагу, чтобы увидеть «трюк» с лучшего ракурса. Но как только он оттолкнулся от земли, веревка под скрипучим напряжением затрещала и оборвалась. Благо, высота здесь была маленькая, однако это все равно было неожиданно, отчего Лили рефлекторно расставила руки, чтобы поймать своего друга, который, уже поджав колени, летел вниз. Но они вновь забыли о той грани между ними, и Сэм, тянувшись к подруге, проехался коленями по земле и упал, пролетев сквозь нее. Благо, помимо разбитых коленей и пары ссадин на руках, тот получил лишь пару синяков. Но мимолетная боль промелькнула в их душах одновременно, оставив крошечный шрам, который сразу же был скрыт другими детскими заботами. И вот Сэм сидел на траве и проточной водой промывал кровоточащие ссадины, глупо улыбаясь. Лили глядела на него с досадой, что не смогла помочь, но все равно этот взор нес некое тепло. - Ты коленки разбил, а выглядишь так, словно тебе это нравится, - усмехнулась та. Тот хихикнул и вновь макнул платок в воду, а потом положил на колено. - В моем возрасте все ходят с шишками и синяками… Ну, кроме меня. Раньше – да, я часто гулял и приходил в таком виде, словно я кубарем с горы скатился в одних шортах. Но потом… Мама заболела, и мне было не до этого… В общем, я давно не был таким активным что ли. Так я как будто нормальный. - Ты и есть нормальный! - Может быть, но все меня сторонятся, - он взглянул на Лили, - А еще я вижу призрака. Она хихикнула, но быстро поменялась в лице. - А что случилось? Ну, ты так закрылся… - Я не закрывался! Все от меня отвернулись… - Сэм взял камень и кинул его куда-то вдоль течения, - Мы познакомились незадолго после того, как моя мама… Ну, моя мама умерла… - он вновь кинул камешек, - Для нас с отцом это было ужаснейшим потрясением, потому что еще совсем недавно она была в порядке! Но ничего с этим не поделаешь… Папа до сих пор не может выйти из депрессии: ходит к психологу, но ничего не меняется, хотя даже я понимаю, что маму не вернуть. Он совсем забыл обо мне… - Может, ты мог бы помочь ему? - Я пытался, но тяжело ребенку, потерявшему маму, помогать справиться с горем кому-то другому. Мне самому было не очень. А теперь меня для него словно нет… Он так погряз в своем горе, что не замечает никого! - Его нельзя винить за это… Этот разговор принял уже неприятный окрас, поэтому ребята умудрились быстро сменить тему. Так, они в подбодренном весеннем настроении вернулись домой, как ни в чем ни бывало. День за днем эти двое жили душа в душу, друзей вернее было не найти. Любая ссора, которая только могла произойти между ними, развеивалась в мгновение ока. Они понимали друг друга с полуслова, их узы стали настолько крепки, что представить их порознь было невозможно. Хоть на самом деле Сэм был один. Так шло время, мальчик подрастал, а девочка же оставалась все того же возраста, что и была, поэтому где-то через два года они выровнялись по годам. Прогулки по лесу уже были более спокойные, а походы в кино участились. И однажды, вернувшись с очередного фильма позже обычного, Сэм пропустил ужин. Его отец вроде бы справился с депрессией и даже нашел себе невесту, но та стена, что он возвел пару лет назад, стала нерушима, и мальчик не ценил его роли. Перехватив кусок пиццы по пути, он пошел к себе в комнату. Сегодня парень был особенно доволен: спустя столько времени, их дружба приобретала совершенно иной характер, и с каждым разом он хотел раскрыть эти чувства все сильнее и сильнее. И вот, лежа в наушниках, он болтал с Лили о всяком: о фильме, что они смотрели, о делах в школе, о папе. В основном, он был всем недоволен, ведь ничто и никто не был таким, как Лили. Вдруг в дверь его комнаты постучали и вошел отец. Он долго суетился у порога, но вскоре заговорил. - Тебя весь день не видно. - Я гулял, - сухо ответил тот. Тот закивал, перебирая пальцами. - В общем, не хочешь с нами съездить на фестиваль на неделе? Катрин может достать нам билеты. В его голосе была слышна какая-то нервная нотка, потому что он понимал, что скорее всего опоздал. Сэм мотнул головой. - Езжайте без меня, мне не скучно будет. - Давно мы вместе никуда не выбирались. Может, все-таки согласишься? - Не-а, спасибо. У меня свои планы. - Ну, - тот заметно потускнел, но не решался как-то давить на сына, поэтому медленно развернулся в сторону выхода, - Как знаешь. Если что, ты скажи мне. И дверь захлопнулась. Лили недоуменно смотрела на Сэма, не понимая, почему тот не согласился, когда так сильно хотел сблизиться с отцом. Тот же вел себя, словно ничего не случилось. - Почему ты не согласился? Вопрос его слегка удивил. - В смысле? Не хочу я. - Странно это, ты ведь всегда пыхтел, что папа на тебя внимания не обращает. Он недолго помолчал, раздумывая над тем, как бы ему выкрутиться. - Давно это было, сейчас это не имеет значения. - Но почему? - Да ему все равно, даже если он сейчас пытается сблизиться со мной. Разве я не вижу, что это просто оставшиеся крупицы отцовского инстинкта. - А вдруг что-то изменится? Вдруг вы сблизитесь, ты найдешь новых друзей! Сэм слегка улыбнулся, хоть в его глазах было видно призрачное отчаяние. Он сел перед Лили, чтобы видеть ее глаза, хоть и смотрел он в них редко и боязно. - А мне это и не нужно. У меня есть ты! - он оживился, - Ты понимаешь меня, как никто другой! Ты всегда поддерживаешь меня! - Сэм... - она досадно пыталась окликнуть его. - Ты всегда рядом, в отличие от всех этих людей, которые даже не замечают меня! - Сэмми... - Ты необыкновенная! - он слегка покраснел, но улыбка лишь сильнее растянулась на его лице, - В этом мире я не смог бы встретить такого человека, как ты... - Сэм, я мертва. Эти слова остро перерезали глотку говорящему. Они тупым ножом прервали ту нить счастья, которую тот пытался вести. Как бы больно ни было, они понимали, что это правда. Призрачная оболочка души, которая представляла собой Лили, не являлась настоящим человеком. Она боялась, что однажды перетянет Сэма к себе и пыталась противостоять этому, как только могла, постоянно указывая на прелести жизни, но грань осязания между ними теперь чувствовалась все сильнее и сильнее. И эта непреступная грань переворачивала для Сэма все представление о жизни. Он хотел возразить в данный момент, но знал, что она сказала правду. - Тебе не стоит ради меня так относится к жизни. Она у тебя хотя бы есть! Тот лишь робко положил свою руку на руку Лили, но она прошла сквозь нее. Его взгляд стал тем самым опасением. Потускневшие глаза и досадная улыбка – вместе они выражали лицо человека, чья жизнь была посредственной. Он действительно хотел сказать, что теперь ему не нужно ничего, кроме Лили, но не мог, потому что еще не знал, будет ли это правильно, поэтому глаза говорили за него. Но ей тоже было тяжело. Она также не могла противостоять своим чувствам и желанию прикоснуться к нему, отчего та не могла остановить его, хотя чувствовала, что поступает ужасно. - Без тебя моя жизнь ничем не отличалась бы от смерти. А ты находишься по ту сторону, поэтому… Я… Он не посмел договорить, но они поняли друг друга. Как бы ужасно ни чувствовала себя Лили, она была счастлива, что Сэм может принять такое решение, хоть и ненавидела себя за это. Так, порог был пройден, а решение принято. Никто не мог удержать мальчишку на земле: отец опомнился слишком поздно, а знакомые не смогли помочь ему в нужный момент. Теперь для него жизнь не имела значения, пока в ней не было Лили. Сэмюель стал прогуливать уроки и часто не появлялся дома, проводя время где ни попадя. Отец отчитывал его, но эти претензии пролетали мимо ушей, и он просто уходил вновь, чтобы побыть с тем, кого любил и ценил больше всего, с тем, кто был всегда рядом. Однажды в конце августа, когда каникулы подходили к концу, Сэм не вернулся вечером домой. Для его поведения были свойственны долгие пропадания, но, когда от него не было ни слуху ни духу на протяжении двух дней, забили тревогу. Прочесывали весь район, пока не решили обыскать тот лесок, в котором он, скрывая от всех, часто был. Уже немного вялая августовская листва и пожухлая трава шуршали, составляя симфонию одиночества; даже птицы сегодня почти не пели, а тоскливо чирикали. Пройдя ручей, который ближе к осени становился все скуднее, волонтеры наткнулись на заброшенный уголок для пикника с развалившимися скамейками и прогнившим столом. Недалеко от него послышался жалобный скрежет веревки. На холодном сером граните были высечены слова: «Сэмюель Смит. 2009-2023. Помним. Любим. Скорбим». Мокрая земля покрывала крышку гроба вновь, а черные одежды мелькали перед глазами, затуманивая взор. Беспрестанный плач вперемешку с барабанящим дождем снова били по ушам. Две трагедии произошли так быстро и так странно. Все думали, что мальчик не выдержал боли утраты своей матери, но никто не знал, что не боль унесла его душу, а одиночество. Но счастлив ли он сейчас?

***

— Сэм, я призрак! Эти слова остро перекрыли воздух говорящему. Они тупым ножом прервали ту нить счастья, которую тот пытался вести. Как бы больно ни было, они понимали, что это правда. Призрачная оболочка души, которая представляла собой Лили, не являлась настоящим человеком. Грань осязания между ними теперь чувствовалась все сильнее и сильнее. И эта непреступная грань переворачивала для Сэма все представление о жизни. Он хотел возразить в данный момент, но знал, что она сказала правду. — Тебе не стоит ради меня так относится к жизни. Она у тебя хотя бы есть! Тот лишь робко положил свою руку на руку Лили, но она прошла сквозь нее. Его взгляд стал тем самым опасением. Девочка резко встала, оправившись, и сказала довольно строго: — Хватит нюни распускать! Думаешь, такой жизни для тебя хотела твоя мама? Все! Завтра же идешь на школьную вечеринку! — Но… — Не спорь! Иначе вообще меня не увидишь больше! Нытик… — Я просто хочу быть с тобой! Я… Я… — он колебался и сильно краснел, не в силах сказать те слова, которые Лили поняла сразу. — Даже если ты любишь меня, то будешь учитывать мое мнение и мои желания, как я учитывала твои! Сэм обомлел. Конечно же, он знал о твердости характера Лили, но не думал, что он может проявиться против него, но возразить он не мог. Он мило усмехнулся ее и пообещал, что попробует сделать все возможное, чтобы попасть на эту вечеринку. На следующий день Сэм, пробуждая все свои коммуникативные навыки пытался договориться, чтобы его тоже пригласили на вечеринку, но все отнекивались, считая, что он будет там лишним, ведь никто с ним не общается. Его это задевало, и он быстро сдавался, так как давно не мог ни с кем общаться нормально, даже с ребятами из параллельных потоков. Его не могли принять ни под каким предлогом, но Лили все равно подбадривала его, хоть он и опускал руки. Несколько дней — никакого прогресса, все лишь косо смотрели на Сэма, и тот совсем сдался. Но в один день в их класс пришел новый ученик — энергичный мальчик, душа компании. К нему сразу же все потянулись, кроме Сэма, считавшего его очередной выскочкой. С ним теперь Сэму было особенно одиноко, потому что зависть делала свое дело. Но однажды на перемене новенький подошел к нашей одиночке, который что-то чирикал в тетради на тот момент. Тот громко уложил ладонь на парту Сэма, одновременно пытаясь заглянуть ему в глаза. Когда тот поднял голову, новенький широко улыбнулся. — Чего сидишь тут сам по себе? — Отстань, — от Сэма дружелюбием не веяло, но собеседник не изменился в лице. — Интересно ты знакомишься, — он протянул руку, — Я Бадди Уильямс! Сэм не отвечал ему тем же, и за спиной стали слышаться фразы: «Он всегда себя так ведет. Не обращай на него внимания» Бадди вдруг явно разозлился. — Помолчите лучше! — он взял руку Сэма, вложил в свою ладонь и начал его слегка трясти, — Так как тебя зовут? Мальчик засуетился, ведь такое внимание к нему давно не проявлялось. — Сэм… Сэм Смит. — Вот и славненько! Будем знакомы! Его лучезарная улыбка была особенной для Сэма, а глаза его отражали очень похожее чувство… Он понимал, каково его новому знакомому, потому что сам пережил горечь одиночества, но дух его не был сломлен. Так, Сэм и Бадди стали общаться намного чаще. Когда кто-то хотел как-то обойти Сэма, не контактировать с ним или же оклеветать его, Бадди моментально ставил выскочку на место. Новые друзья ходили на вечеринки, израненная душа стала восстанавливаться. Сэм стал показывать свое настоящее «я»: он раскрывался и становился такой же непоседой, что и был когда-то. Они с Бадди проводили почти все время, и Лили не могла этому не радоваться. Хоть она была одна, она была рада, что дорогой ей человек счастлив. По-настоящему счастлив. И вот однажды, вернувшись поздно домой, Сэм понял, что Лили пропала. Он бегал по всему дому, но ее нигде не было, даже кошка не мяукала, как это часто происходило, когда она видела Лили. Мальчик выбежал на улицу. Темно-синее полотно накрыло небо до самого горизонта, а на нем были небрежно рассыпаны звезды. Приглядевшись, Сэм увидел самую яркую звезду, и она в ответ словно подмигнула ему. Мальчик немного поежился от холодного вечера и улыбнулся. — Спасибо тебе за все, Лили.