Хелена спокойно сидела у себя в комнате и что-то писала. Левой рукой она держала железную пластинку с дырочками, а в её рабочей руке был странный предмет, являющийся таковой иголкой в корпусе, но это была своеобразная ручка, для слепых людей. Девушка была увлечена своим занятием, что даже не почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Из глубин её мыслей и занятия девушку вывел голос Уильяма:
— Привет, Хел, чем занимаешься?
Девушка вскрикнула и подняла «ручку», словно обороняясь ею. Сразу же её ладошка с иголкой была заключена в более широкую ладонь. Миг, и страх девушки испарился, а на его место пришло негодование.
— Уильям, черт с тобой! А если бы я правда ранила тебя ручкой? — зло проговорила Адамс, откладывая иголку на стол.
— Извини, цветик. А что это за штучка? — она поняла, что он указывает на ручку. А далее, судя по звукам, он сел перед ней на колени и развернул стул с девушкой к себе.
— А, это ручка. Я тут вспоминала, как писать. Давненько уже не практиковалась, — ответила слепая дева, после чего развернула корпус к столу, убрала пластинку и взяла лист, с выдавленными точками, показывая его Уильяму, — это шрифт Брайля, такой специальный шрифт для слепых людей.
— Ого. То есть ты водишь пальцем по этим выпуклостям, читая написанный текст? — он никогда не слышал ещё о таком шрифте и аккуратно провёл по выступам пальцем. — Непривычные, но приятные для меня ощущения.
— Конечно, потому что ты всю жизнь видел и видишь даже сейчас, в отличие от меня. Тебе нет смысла изучать этот шрифт, — Хелена старалась улыбаться, но, скорее всего, её выдала её дрожь в голосе.
Резко Адамс была заключена в объятия друга, за которыми последовало нежное поглаживание кожи её щеки. Этот не частый, но такой родной жест вновь вернул девушке улыбку на её алые губки.
— Вот так вот, давай не будем грустить, — она кивнула улыбаясь.
— Ты что-то хотел спросить? Обычно ты просто так ко мне не приходишь просто так. Что-то стряслось? — взволнованный голос девушки заставил парня тихо хихикнуть. Хелена не понимала, что происходит, но поняла лишь одно — объятия стали крепче. Та не очень понимала этот прилив нежности, но всё же не сопротивлялась, позволяя себе насладиться этим моментом.
— Что, мне уже нельзя проведать свою лучшую подругу? — девушка хихикнула. Ей казалось, что он сейчас наигранно дулся.
— Нет, конечно можно, — она улыбалась ему, как вдруг её лицо обрело задумчивый вид. — Не напомнишь, какое сегодня число?
— Четвёртое мая, среда, а что такое? — судя по его голосу, он не понимал, зачем девушка спросила о дате.
— Уже? Как быстро время пролетело… — слепая дева, видимо, была в шоке. Она встала со стула и взяла свою трость. — Уил, мне сейчас нужно идти, извини. Давай позже поговорим?
— Ну ладно? — последнее, что услышала Хелена, перед тем, как вышла из комнаты и завернула за угол.
Направлялась она, собственно, к лучшему другу нападающего — Ганджи Гупте. На горизонте был день рождения Уильяма, поэтому девушка хотела приготовить для него сюрприз и именно для этого ей нужен был бейсболист.
Слепая дева шла наугад. Вскоре её трость наткнулась на дверь, издав тихий, глухой стук. Девушка нащупала на двери табличку, потом быстренько нашла точки и провела по ним пальцем.
— Прекрасно, вот и его комната, — тихо произнесла она и постучалась.
Дверь открылась практически сразу же, и Хелена ощутила на себе внимательный взгляд Ганджи.
— Хелена? Ты что-то хотела? — спросил он, получив в ответ немного робкий кивок.
— Здравствуй, Ганджи. Да, я хотела попросить тебя помочь мне подготовить сюрприз для Уильяма. Сам знаешь, что его день рождения не за горами, — пояснила девушка свой кивок, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Примерно минуту было напряжённое, для слепой девы, молчание, после чего бейсболист сказал:
— Если честно, то я и сам хотел предложить тебе эту идею.
— Как хорошо, что наши идеи совпали. Тогда давай обговорим, что и как, — Хелена улыбнулась.
— Предлагаю ещё подключить и всех остальных, — сказал Гупта, пропуская девушку в комнату и закрывая за ней дверь.
***
И вот, наступил заветный день. Все жители поместья, кроме Уильяма, встали за час до подъёма, чтобы успеть закончить все приготовления. Хелена, с помощью Ады, заканчивала сборку торта; Лучино помогал Джеку вешать самодельную растяжку «С Днём Рождения, Уильям!» сделанную руками Марты, Маргарет и Майка; Виктор запечатывал открытки с поздравлениями, как увидел лист, написанный шрифтом Брайля, что указывало на то, что это писала слепая дева. Почтальон быстро понял, что это нужно переписать, так как нападающий не знал этот «язык».
Громкий колокольный звон, что обозначал подъём. Все переглянулись, ещё раз окинули взглядом, всё ли готово, после чего все выстроились в две линии: одна у правого дверного косяка, вторая у второго. Мэри быстро закрыла шторы, а Джозеф, что стоял ближе всего к выключателю, выключил свет.
Спустя примерно минут 5-6 послышались шаги, а после чего на кухню зашёл и сам виновник торжества. В это же мгновение взрываются хлопушки, включается освещение и громко звучащая фраза:
— С днём рождения, Уильям!
Юноше в глаза бросилась украшенная кухня, радостные выжившие и охотники. Эллис смотрел на всех, замечая улыбающегося Ганджи, что было для него в новинку, и радостную Хелену, у которой в руках был торт. Уильям был настолько удивлён, что не смог даже сдержать слёз — он уже и не помнил, когда в последний раз принимал поздравления от всех, кто ему дорог.
— Спасибо… Спасибо, мои дорогие друзья!.. — единственное, что мог вымолвить парень, утопая в крепких объятиях.
Позже вечером он разбирал открытки, вручённые ему Виктором, читал приятные и добрые пожелания от всех, теперь ощущая себя хорошим другом не только для Хелены с Ганджи, но и для остальных тоже, даже для охотников, которых он не раз оглушал, но судя по их словам в открытках, они не держат на него зла от слова совсем. А вот и последний конверт, Уильям открыл его и достал бумагу. Сразу же взгляд замечает текст, сложенный в стиле стихотворения, но почерк Виктора. Тогда парень взял конверт и посмотрел на его лицевую сторону. «От Хелены (перепись со шрифта Брайля Виктором)». Это всё и объясняет. Парень улыбнулся и стал читать стихотворение, но после первых же строчек, он отложил бумагу и вышел из своей комнаты.
«Ты мог бы мне сниться и реже,
Ведь часто встречаемся мы.
Но грустен, взволнован и нежен,
Ты только в святилище тьмы.
И слаще хвалы серафима,
Мне губ твоя милая лесть.
О, там ты не путаешь имя
Моё. Не вздыхаешь, как здесь…»
Похоже на признание в любви, правда? Вот и Уильям так решил. Быстрым шагом он направлялся в комнату Хелены. Юноша постучался, и вскоре дверь открылась: перед ним предстала девушка.
— Хел, мы можем поговорить? — она немного занервничала, но кивнула, впуская его в комнату.
— Я тебя слушаю. Что такое? — Хелена закрыла за ним дверь и стояла, ожидая ответа от друга.
— Да, я хотел спросить тебя о смысле твоего стихотворения. Оно очень красивое и смысл я, вроде как, понял, — сердце Адамс готово было выпрыгнуть из её груди, а она сама готова убежать отсюда, спрятаться, но смело стояла.
— Тогда… Что ты хотел узнать? — спросила она слегка дрожащим голосом. Если слепая дева всё услышала правильно, то тогда сейчас и это место не самое лучшее для такого момента.
— Скажи, я правда тебе нравлюсь? — её опасения подтвердились, а у самой девушки появилось чувство, будто ей перекрыли воздух, у неё создалось ощущение, что её душат.
— Д-да… — тихо ответила она, опустив голову.
Тишина… Она напрягала влюблённую, но, видимо, безответно влюблённую, девушку. Но тут она была заключена в объятия Уильяма. Этим он напугал её.
— Это самый лучший подарок… Спасибо тебе, солнышко…
— Уил, я не до кон- — её вопрос был прерван поцелуем, что был довольно робким, неуверенным, но показывающий всё, что копил в себе юноша все эти годы. Этот поцелуй был ответом на не услышанный Хеленин вопрос.
