Re:Broken

Половина седьмого утра.  Снова. Пасмурно, дождь стучит по широкому жестяному подоконнику, будто пытаясь достучатся до меня. Впрочем, я и так не спала, чувствуя, как после пробуждения меня снова окутывает вчерашняя усталость. Округлый подлокотник дивана впивался в шею  — она затекла.  — С  добрым утром, разбитая телега… — иронично сказала я сама себе. Спать в гостиной было не лучшей идеей, но я суеверно верила, что это поможет мне не вляпаться окончательно. При том, что подушку Роберта я таскала за собой и сюда, эти ухищрения смотрелись крайне нелепо.  Телефон, валявшийся на полу рядом с диваном, натужно завибрировал.  Упс… На дисплее мигал конверт. Смсочка. Интересно, кто же автор сего послания? «Стэсс, ты уже спишь, что ли? Роб звонил. Говорит, что третий день не может прорваться к тебе на мобильный. Ты с кем вечерами треплешься, когда я занят?!» Дэнни, май диа… Этот Лев всегда умилял меня своим махровым эгоцентризмом. Стоило только ему выпасть (или решить, что он выпал) из круга моего пристального внимания, Дэн тотчас начинал производить массу лишних телодвижений, привлекая к себе то, что ему казалось безнадёжно потерянным. Прекратить истерики Рэдклиффа можно было, только дав ему понять, насколько он нужен мне в моих праздниках и буднях, в очередной раз сделав вид, что без его заботы и участия солнце не всходит и дела не спорятся.  Ну что ж… Смска была вечерней, но раз маленький так обеспокоен… Гудки я слушала относительно недолго, будто  Дэн был на стрёме в столь ранний час. Сегодня, насколько я в курсе, у него никаких особенных дел нет. Разве что постоянные чаепития  вызвали в нём неукротимый прилив бодрости. — Здравствуй, Дэниэл, — начала я без обиняков.  Серьёзный и ни разу не сонный голос меня удивил. — Привет, Стэсс. Знаешь, на пятьдесят восьмой странице распечатки закралось какое-то невнятное недоразумение…  — Ты очумел?! Какая распечатка? На дворе раннее утро! — Ну и что? Я вообще не ложился, надо же мне было чем-то заняться… Вот так всегда… Всполошит меня чем-то, а потом делает вид, будто это я ему навязываюсь. Сидит там, эту чёртову пьесу штудирует. Какого я вообще согласилась писать это для него?! — Дэн, ну предположим. И что ты предлагаешь? — Я предлагаю… Слушай, расскажи мне про Кейти. Отлично. Походу, узнать что-то о Роберте мне не повезёт.  — О, Боже… Что именно ты хочешь услышать? — обречённость в моём голосе услышана не была — на том конце провода царило странное воодушевление.  — Всё, что она сама никогда не сказала бы мне.  — Ты предлагаешь мне выболтать секреты моей подруги?  — Ну… да. А что в этом такого? Да… и это мы, девушки, любим посплетничать. Усмехнувшись,  я устроилась поудобнее. — Да уж действительно… А что мне за это будет? — Услуга за услугу. Притом, в двойном размере.  — Опа… Ты знаешь чего-то, чего не знаю я? О ком же? Дэн хихикнул. — А ты, типа, и не поняла. Том и Роберт. Оба. Притом, нечто, о чём ты даже не догадываешься.  — Предположим, ты меня заинтриговал. Так что конкретно ты хочешь знать? Размер одежды, любимое мороженое, музыкальные предпочтения, любимые места отдыха? — да, я издевалась, но мне очень не хотелось выдавать своё волнение. — Да брось, государственную тайну про «ванильное с яблочным — два шарика — и так, чтобы в ванильном были видны чёрные крошки растертой ванили» — я уже сам знаю. Кое-что гораздо ближе к телу. — Ммм… размер бюстгальтера? — Стэсс, не настолько близко к телу, но уже теплее, — он даже не рассмеялся, будто подчёркивая то, насколько серьёзно настроен.  — Чёрт, Дэн… Ты хочешь знать, насколько ты ей понравился, что ли?! — Ну… да. А что в этом необычного? Никогда прежде мне так не хотелось сказать: «Ты что, СЛЕПОЙ?!», но я твёрдо знала, что на такой откровенный пассаж Дэниэл способен приобидеться надолго.  — Ничего. Просто… С чего ты взял, что я могу рассказать тебе больше, чем твои собственные глаза? — Потому что мои собственные глаза на редкость необъективны, если я влюблён. А я влюблён.  — Отлично. Ну, с моей колокольни мне видно, что у тебя в этом плане всё взаимно. Так что можешь даже не напрягать свою секретную базу данных и не перетряхивать сомнительной свежести бельишко твоих товарищей. — Стоп. А сама Кейти тебе что-то говорила? «Знал бы ты, как давно она мне о тебе одном говорила…», — подумалось мне, но вслух я сказала только: — Говорила. Что ты красив, умён и талантлив сверх меры. Так что не дёргайся.  — Меня парит сам факт того, что я боюсь к ней подступиться… А вот это уже новость. — Вы что, даже не целовались? — Целовались. Хм… Ну. не так часто и не так долго, как мне хотелось бы. — А чего тебе ещё хотелось бы, дорогой мой друг? Великовозрастный…  — Перестань хохмить, это не честно. Я не баран какой-то с Кингс Кросс,  всё понимаю. — Успокоил… Ладно, забыли. — Думаешь, она… Ну… Господи, похоже действительно влюбился. Потому что «нуканье» через слово меня уже начало напрягать.  — Да, Дэн. Я думаю, она в тебя влюблена. Кстати, я получила твоё сообщение. — Хм… Какое? А… Да, помню. Хотел бы я знать, чем ты так занята, пока я отчаянно демонстрирую свои хорошие стороны под пристальным взглядом родителей Кейти. Мне кажется, её мама недолюбливает меня уже за то, что я англичанин. К тому же, я англичанин, имеющий наглость быть актёришкой. Много кто считает, что это — не профессия. — Ну да, это тебе не вагоны разгружать. Молись, чтобы она не видела твоего шикарного тела в твоей любимой постановке. — Чёрт… Я и забыл… — судя по голосу, он уже был готов приложиться головой о стену.  — Успокойся, чего ты бесишься? Она не так давно в Лондоне. А насчёт меня… твоя разведка тебе не доносила, что с твоими обязанностями моей жилетки для слёз и жалоб неплохо справляется Том? — КТО?! — я так и не поняла, чего в этом вопле было больше — злости или удивления. — Нет, блин… Нашла лучшего друга. Пустила хорька в курятник! — Так… Не знала, что ты Фелтона ласково зовёшь хорьком… — Это образно, не вздумай передать! — Дэн, чего ты орёшь вообще? Чего такого страшного случилось? Опять война, опять самолёты над Лондоном? Да, пока ты занимаешься своей собственной личной жизнью, я общаюсь с Фелтоном. И что тут такого? — Ничего… Всегда приятно знать, что твоё место кем-то занято. Надеюсь, Роберта не постигнет та же участь. — Чего?! Сам понял, что сказал?!  — Я понял. А вот ты не понимаешь, чего выделываешь.  — Слушай, ты на чьёй стороне вообще?! Какое у Роберта место? Если ты намекаешь на квартиру, то Фелтон пока не заикался о том, что жаждет стать домовладельцем. Да и ни о чём другом он не заикался! Что это за хренова мужская солидарность?! — Пфф… Причём тут это? Просто я подумал…  — Корова тоже думала, а потом случился твой любимый пирог с почками! Меньше думай! От этого на лбу морщины! — Здрасьте, приехали… А я-то думаю, почему тебе больше двадцатника никто не даст? Совсем думать бросила? Мне искренне казалось, что у вас с Робертом какие-то особенные отношения.  — Мне тоже так казалось… — сдалась я. Дэн всегда тонко чувствовал момент, когда я капитулирую, поэтому тут же начинал мягко «дожимать» ситуацию. — Ну и каким боком тут Том? У него немного не то на уме. Для дружбы! — Дэн, мне побоку, что там у него на уме.  — Давно ли? — Отстань, а? Можно подумать, из-за меня тут рогами биться будут… — Будут, если ты продолжишь в том же духе. Ты в курсе, что Фелтон приезжал в Гатвик в утро отлёта Роберта? Удержать трубку в руке оказалось сложной задачей, но я справилась.  — Нет, не в курсе. И что? — А то. Они там о чём-то поспорили. И уже три дня кое-кто наяривает мне, потому что у тебя весь вечер занято! — А свой городской номер кое-кто не забыл?! — А ты помнишь, что ты на телефоне зуммер прикрутила, умница моя? А ведь прав Дэнни. Так и есть. Мы с Кейт протрепались почти всю ночь и решили спать до обеда, потому я действительно поставила громкость городского телефона на ноль… — Блин… Я дура, Дэн.  — Заметь, не я это сказал. — Я имею в виду свою забывчивость,  а не Фелтона. — Одно другому не мешает.  — Ну да, конечно… Роберт белый и пушистый, Томас зелёный и скользкий… Пуффендуй против Слизерина, ни дать, ни взять… — Заметь, в данной ситуации Пуффендуй уверенно ведёт и выигрывает. А кому дать и у кого взять — это дело твоё, я в курсе. — Ну да… Не даром же туда сплошь тупок трудолюбивых собирают. Дэн, ты хочешь дать мне совет? Ну так сделай это как-то конкретнее. — Окей, Стэсс. Я тебе от всей души советую определиться с приоритетами, пока не поздно. Долго на этих двух стульях тебе не усидеть.  — Спасибо. Дэн… — Ну? — Ты знаешь, в чём суть спора? — Насть… Ооо… Если Рэдклифф решил назвать меня так, то ничего хорошего от него не жди.  — Значит, знаешь.  — Ты уверена, что тебе это нужно знать? — А зачем ты вообще сказал  об этом, если сомневаешься в том, нужно ли мне это знать? Давай, колись… — Ты понимаешь, что если бы это было какое-то дебильное пари на тебя, я бы в жизни не сказал тебе  об этом? — Я в тебе не сомневаюсь, мой лучший друг. Ты всегда бережёшь мою хрупкую психику от разных гнусностей.  — Том авторитетно заявил Роберту, что ты без него не соскучишься. Буквально на спор. И он преуспел, как я посмотрю… — А что сказал Роберт? Об этом история умалчивает? — Он просто рассмеялся.  — Отлично…  Минутная пауза была разорвана странным сигналом со стороны Дэна. — Ох блин… Вторая линия. Подождёшь? -Да уж, куда я денусь с подводной лодки. Рэдклифф спрятался за долгий гудок, оставляя меня наедине с не самыми лучшими мыслями. Впрочем, вернулся он так  же неожиданно. — Слушай… Там Роберт. Он вообще потухший какой-то… Я ему сказал, что ты сейчас со мной болтаешь… Давай, я вас по конференц-связи соединю, чтобы он не перезванивал, да и…  — Пусть, типа, убедится, что ты не врёшь? Валяй, Дэн. Я сделаю вид, что меня это не обижает. — Ну, брось… Лучше скажи ему, что и по вечерам ты болтала со мной. Или с Кейти. В довершение, мне ещё и соврать предложили. К чёрту… Короткий гудок. Вздох.  — Привет, малыш… При звуках его бесконечно усталого голоса у меня защемило где-то в глубине груди.  — Роберт… — Он самый. К тебе не прорваться… Впрочем, я рад тебя слышать. У меня тут ночь, у вас, значит, утро.  — Начало восьмого… Роберт… — Да, милая? О нет… Слёзы предательски размыли голос, делая его глухим и дёрганым. — Я скучаю по тебе. Уже скучаю. А ты ведь не обещал вернуться так быстро… Я была готова к долгой отповеди, к расспросам, к язвительной словесной дуэли… После вечерней пикировки с Томом и утренней — с Дэном, яс лёгкостью могла бы переварить ещё одну порцию колкостей. Но Роберт поступил иначе. — Я и сейчас не буду ничего обещать. Я даже возьму назад своё обещание предупредить о своём возвращении. Просто… Я хотел бы, чтобы оно было  для тебя приятной неожиданностью.  — Роб… — Ммм? — Нет, ничего… Возвращайся скорее. — Знаешь, я… Ничего почти не делаю, плюс активно отдыхаю со съёмочной группой, но устаю, как проклятый. Сегодня под вечер меня Кристен спросила, о чём я думаю и где вообще моя голова. — И что ты ответил? — Правду. Сказал, что забыл её в Лондоне у любимой девушки.  — У кого?! — остатки голоса ушли в шёпот, который почти терялся в лёгком потрескивании нестойкого сигнала.  — У тебя, — коротко уточнил Роб, заставив моё сердце провалиться куда-то вниз. — Можешь считать это признанием, если тебя это не пугает. Пугает, ещё как! — Это меня ко многому обязывает… — Я так не думаю.  — Но, Роберт… — Тсс… Давай оставим серьёзный разговор до моего возвращения. У тебя есть время на подумать, прежде чем послать меня окончательно, договорились?  — Окей. — Вот и славно. Я позвоню вечером.  Он отключился почти мгновенно, будто предчувствуя возможные возражения. — Роберт… — почти беззвучно проговорила я. — Послать тебя окончательно — это хорошая идея, но, боюсь, я уже не смогу. Не смогу… Ощущение странного счастья появилось с опозданием — когда моего слуха коснулись короткие гудки отбоя.  День получился сумбурным, даром, что пятницы я всегда очень люблю, хоть и давненько не работаю в офисе. Дождливый, пасмурный, пронизывающе-холодный, хотя и летний. Ветер больно щипал разнеженное недавним теплом тело, задувая под ветровку, холодил пальцы, в которые и без того врезался пакет из ближайшего супермаркета. Пару раз мне просто хотелось сесть на поребрик и заплакать от обиды. Из-за того, что легко не по погоде оделась. Из-за того, что пакет слишком тяжёлый. Из-за того, что настроение хреновое. Пару часов назад, в обед, я достаточно основательно поругалась с Кейти. Как ни странно, камнем преткновения стал Дэн.   — Он сказал, что вполне может слетать вместе со мной в Европу, если у вас ничего не запланировано на начало следующей недели. Свою поездку я отменить не могу, потому… — она выдохнула, будто вытянула билет на экзамене. — Потому лучше скажи мне, что у вас ничего не запланировано.  — Погоди немного, я посмотрю, — прижав трубку плечом, я потянулась за еженедельником. Покуда пальцы пытались отлистать нужную страницу, я решила уточнить, нет ли чего более конкретного на уме у подруги. — Кейт, а сам Дэн точно ничего не говорил насчёт того времени? — Говорил, что если что-то запланировано, то это наверняка важно для тебя. Потому я и звоню. — То есть? — я машинально остановилась за пару недель до искомой даты. Вопреки любой логике, в которую я, правда, не особенно верила, странная догадка делала все мои поиски бессмысленными.  — Ну, как тебе сказать…  «Чтобы не обидеть» — ехидно добавил в голове Фелтон.  — Желательно, прямо. Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Типа, даже если запланировано что-то важное для меня, я могу это отменить, чтобы вы могли вместе потаращиться на Эйфелеву Башню? — В общем, да. Но у вас ведь ничего серьёзного не запланировано? Ничего не говоря,  я открыла еженедельник на странице следующей недели. Последний вторник июня — благотворительный обед в поддержку Children`s High Level Group. Алан Рэдклифф пригласил меня туда лично, как мой литературный агент, намекая на то, что это — прекрасная возможность познакомиться с самой Джоан Роулинг. Да и… Не будь это важно для меня, какой благотворительный обед без Гарри Поттера? Естественно, Руперт и Эмма тоже будут, но главный там всё равно Дэн. Вздрючить бы его за такую рассеянность… — Боюсь, мне придётся тебя огорчить. Это как бы важно для нас обоих и ещё кучи народа. Странно, что Дэн не сказал тебе… — Он сказал, что это важно для тебя. И что он не сможет оставить тебя в такой момент.  — В какой? — опешила я. Вот это наглость! Неужели нельзя было сказать, как есть?  Почему всегда нужно кивать на меня?! — Вот и мне интересно,  в какой… Скажем так: ты не отпускаешь его? — Да что за абсурд?! Я тут вообще ни при чём!  Это его мероприятие, я там сама в приглашённых, но без Дэна оно вообще не состоится!!! — Понятно. Короткие гудки были отличной иллюстрацией к тому, чем эта беседа закончилась. А что я могла сделать? Я же не в ресторан с Рэдклиффом шла, в конце концов.  Второй сюрприз был буквально через четверть часа, когда я была готова дозвониться к Дэну, чтобы от души отругать его за безответственность, но опрометчиво залезла в электронную почту. Воскресенье я собиралась встретить в Хитроу Лиину, которая клятвенно обещалась приехать на пару дней, чтобы побродить вместе по Лондону, попить чаю в местных кафе и посмотреть на величественную Темзу, напару вздыхая о Неве. Но как бы не так. Я ждала её звонка. А получила светло-синий конвертик мейла, в котором она сбивчиво писала о том, что ей нужнее поехать в Финляндию. Кажется, речь шла о «Династии», каких-то контрактах и о Йонне (куда же без него), но злые слёзы помешали мне быть достаточно внимательной.  С самого утра день не клеился. Чего уж ждать от вечера? Очередных переговоров с Фелтоном, которые затянутся за полночь, и будут скользить на грани фола? Только представив его бархатистые интонации, я поёжилась. Нет, Дэну позвонить всё-таки надо. — Ты скотина, Дэнчик. Вот реально, скотина!  — Я знаю. Прости, я действительно забыл… — сказал он потухшим голосом. — Я не хотел валить это на тебя. Нелёгкий разговор получился?  — Да как тебе сказать… Это не первый нелёгкий разговор, но может ведь и последним стать. Потому что меня заподозрили в посягательстве на святое — твоё свободное время.  — Ты когда его видела в последний раз, святое это? — Ой, не дави на жалость… — Бэйб… — старое, уже ставшее таким привычным, обращение резануло по ушам. — Ну, я правда запамятовал… — Дэнни, что-то всё так вот навалилось… Сил уже никаких нет.   — Бывает. Как думаешь, если я приглашу Кейти на этот обед, она… — Она сказала, что не сможет отменить свою поездку. — Ну… А ты не передумаешь туда идти, если она… Какой бред… — Дэн, кажется, я иду туда для себя и с твоим отцом. Ты об этом тоже забыл?  — Нет. — Тогда что за нелепые предположения?  — Бейб… Ну нашу дружбу никто ведь не отменял? — И поэтому ты нагло пользуешься тем, что я уже дважды сделала вид, что не услышала этого твоего ко мне обращения? — шутливо кольнула его я.  — Угу… Всё будет окей. Надо только выходные пережить… Мне бы твой оптимизм, Дэнни. На улице сгущались сумерки, окутывая меня плотным коконом из тумана и горького послевкусия обиды. Не хотелось никого видеть, не хотелось слышать ничего, кроме плеера.  Плеер. Он всегда был универсальным ответчиком на мои вопросы: достаточно было включить «рэндом» и не думать ни о чём — истина лилась прямо в сознание широким неразбавленным потоком.  One more kiss could be the best thing But one more lie could be the worst And all these thoughts are never resting And you're not something I deserve In my head there's only you now This world falls on me In this world there's real and make believe And this seems real to me Как давно я не слышала этой песни, как будто она лежала в багажном отделении судьбоносных подсказок в ожидании своего часа.  You love me but you don't know who I am I'm torn between this life I lead and where I stand And you love me but you don't know who I am So let me go Let me go Конечно же, это обо мне. О нас. О нём и о том, другом, который имел обыкновение болтать со мной за своей вечерней сигареткой в Кенсингтоне.  I dream ahead to what I hope for And I turn my back on loving you How can this love be a good thing When I know what I'm goin through In my head there's only you now This world falls on me In this world there's real and make believe And this seems real to me… Дождь, который снова припустил, легонько толкая меня в плечи, уже не был таким докучливым, будто открыв во мне второе дыхание грусти. Мне хотелось подпевать полусорванному хриплому голосу из моих наушников, подпевать так долго, пока слова не останутся в памяти надёжно, будто прожитые дни.  And no matter how hard I try I can't escape these things inside I know I know… When all the pieces fall apart You will be the only one who knows Who knows Взлетая по ступенькам я просто твердила, как мантру — горькую, непонятную, необходимую и невыносимую одновременно. And you love me but you don't You love me but you don't You love me but you don't know who I am And you love me but you don't You love me but you don't You love me but you don't know me Провернув ключ, я вошла в темноту квартиры. Мне окончательно хотелось завыть… Просто вцепиться  в подушку, закусить уголок и реветь, реветь, не переставая, до самого утра грядущей субботы, чтобы с чистой совестью отказаться видеться со всеми… Хлопнув дверью, я плюхнула пакет на столик у порога и медленно, не думая уже ни о чём, сползла по стене, устраиваясь на корточках у порога, успевая поймать первые, самые солёные, капли своего персонального дождя своими ладонями.  — Дура… Господи, вот дурра! Это надо было так себя нагребать весь день, чтобы разреветься под вечер… — шёпот был похож на шорох сухой листвы, слова цеплялись за губы, будто не желая срываться в тишину, которая не была такой уж гулкой. Снаружи мягко шуршал  дождь, изредка срываясь на гулкую дробь, подгоняемый ветром.- Боже, тебе даже мерещится запах его сигарет в этом чёртовом тумане… Да уж, куда круче, чем такое вот сумасшествие? Взять себя в руки стоило уже затем, чтобы не навернуться на входе в гостиную, перецепившись через большую дорожную сумку. Роберт? Второй раз за вечер я выронила пакет, не оставляя десятку яиц ни единого шанса уцелеть.  Мне слишком сильно хотелось протереть глаза. Чтобы понять, что я не сплю. Ущипните меня кто-нибудь… Деревья за окнами яростно махали ветками, заставляя пугливые тени от уличных фонарей причудливо танцевать на стенах, на моём недоверчиво-обрадованном лице. Роберт… он действительно был здесь. Он спал на диване, и комната была целиком и полностью заполнена им — его дыханием, его запахом, его теплом… Одна рука заложена за голову в явно неудобной позе, вторая свесилась с дивана, будто специально демонстрируя мне полураскрытый бутон его изящной кисти.  В темноте наступившего дождливого вечера, на фоне тёмной футболки его чуть тронутая загаром кожа казалась белой. Устроившись на полу, я просто смотрела в его лицо, мучительно не решаясь его будить.  Он выглядел очень уставшим — даже полуистлевшая сигарета, которая одиноко лежала в пепельнице, была тому подтверждением. Коснувшись серого пепла кончиком пальца, я не ощутила тепла. Значит, он давно здесь… Плотно прижатые к щекам ресницы, колючий даже на вид подбородок…  Губы, которые, казалось, вот-вот улыбнутся, и такие на самом деле спящие… Быть может, он и готовил какой-то подвох, хотел меня разыграть, подловить у входа, но сон сморил Роберта Паттинсона, пока я делала всё, чтобы только не возвращаться сюда,  в призрачный дом моего одиночества. Мне хотелось запустить пальцы в его волосы, снова оттонированные в бронзу «под Эдварда», а ещё лучше смыть этот дурацкий тон, возвращая его волосам нормальный русый оттенок. Вместо этого я просто снова и снова всматривалась в это спящее лицо, всё ещё не в силах поверить, что он прилетел так быстро и так внезапно.  Внезапно Роберт открыл глаза. Может быть, чисто рефлекторно, почувствовав слишком пристальное к себе внимание. Этот его сонный, рассредоточенный взгляд и последовавшая за ним улыбка были в тысячу раз лучше, чем любой воскресный приезд кого бы то ни было, лучше любых  телефонных откровений.  Не дожидаясь, пока он скажет или спросит что-то, на что мне решительно нечего будет ответить,  я просто обхватила его за шею, оказываясь слишком рядом, чтобы думать о последствиях. Мокрые щёки легко можно было списать на дождь… — Ты вернулся… — каждое из этих слов было сказочно приятным. — Роберт… — А ты ждала меня? —  его губы дрогнули в улыбке в паре сантиметров от моих губ, не оставляя мне ни единого шанса ответить что-то вразумительное. Вместо этого я просто коснулась пальцами его поросшей щетиной щеки, зная, что через мгновение мне захочется прижаться к этой щеке своей собственной. — Я честно пыталась не ждать… Но не получилось. Как тебе удалось?.. Роб прервал меня коротким, почти неощутимым поцелуем, от которого всё оборвалось покруче, чем от самого откровенного — с кем бы то ни было.  — Не важно. Главное, что удалось. Я не хотел тебе обещать, потому что… Приложив палец к его губам, я, скорее, причинила самой себе лёгкую боль ожидания. — Не важно. Ты устал? — Очень, — его светлые глаза, такие переменчивые, улыбались так же, как и его губы. — Но не настолько, чтобы отпустить тебя прямо сейчас. — Какого цвета у тебя глаза, Роб? Я не могу понять их… Он усмехнулся, перебираясь с дивана на пол, усаживаясь рядом и притягивая к себе так близко, что запах его одеколона, казалось, заменил мне воздух.  — Твоего любимого, Стэсс… Твоего любимого.  «Потому что ты и есть мой любимый. Наверное…» — мысленно произнесла я, в то время как наши губы, наконец, встретились.  Быть может, именно тогда до меня в полной мере дошло, как же я по нему соскучилась.  — Мы ещё успеем  сходить  в кино, — задумчиво сказал Роберт, спустя примерно полчаса.  — Брось, ты пересёк Атлантику, чтобы потащиться со мной в кинотеатр и смотреть какой-нибудь фильм? Роберт, на тебе лица нет…  — Это ты брось, меня ничем особенно не нагружают. Да и отпустили так вот запросто именно потому, что я не слишком занят на съёмках. То ли дело будет в августе, когда параллельно будет ещё одна картина, — он слегка отодвинулся, но тут же снова притянул меня к себе. — Просто… Если мы останемся здесь, я не ручаюсь… Я очень соскучился, знаешь ли… — Знаю. Я тоже соскучилась. А в тёмном пыльном зале, где слышно даже дыхание, ты за себя ручаешься, Роберт? — Нет, наверное… В любом случае, мне хочется быть рядом и максимально близко… — его пальцы осторожно коснулись моей щеки. —  Я подумываю о том, чтобы забрать тебя с собой. Нет, не говори ничего! Просто имей в виду… Даже усталый, он был нереально красив своей суровой мужской красотой. Никакой грим не смог спрятать его истинно британской наружности. — Хорошо. Ты… Красивый, — я не удержалась от того, чтобы сказать ему правду.  — Это имеет значение? — он неподражаемо усмехнулся.- Иногда, особенно при виде визжащих девочек, мне хочется побыть квазимодо. Хочется вернуть те деньки, когда я мог целый день слоняться по городу в драных штанах, никем незамеченный…  — Я просто говорю, что вижу. А вижу тебя — ты невероятно мне нравишься.  — Ты можешь договориться, — коротко предупредил Роберт, криво усмехаясь. — Я частенько слышу это в последнее время, но твои слова имеют на меня несколько особое действие. Продолжай, если не боишься последствий. Пальцы, норовящие забраться под тонкий чёрный трикотаж его футболки, пришлось сжать в кулаки. Боюсь ли я последствий?  Хороший вопрос. — Не боюсь. Мне же не четырнадцать… — Да и мне не девятнадцать, — хмыкнул Роб, докидывая ещё один камень в этот огород. — Я в курсе, что вы с Кейти Дэна не поделили. — Это такое важное мероприятие? Хорошо, что тема сменилась — дышать будто бы стало полегче. Впрочем… На языке по-прежнему вертелся вопрос, каким таким одеколоном он пользуется.  — Я могу вообще там не присутствовать. Ты был бы там намного более в тему. Тем более что я лично иду туда с Рэдклиффом-старшим. — Идёшь? — вопрос был отнюдь не риторический. В глазах напротив промелькнуло что-то мне незнакомое. Упс, только не говорите мне, что это ревность. И что объект ревности — Алан Рэдклифф.  — Ну… Вообще-то меня именно он пригласил.  Более маразматичной ситуации я не припомню.  — Хм… Отличненько. Значит, имеет смысл позвонить… — Роберт взял паузу, во время которой слишком явно поискал взглядом пачку сигарет, лежащую на столе.  — Кэти или Эмме… — Эмма будет с Рупертом, — просто сказала я, прежде чем взять его сигареты и протянуть их ему на раскрытой ладони. — На, не мучайся.  — Чёрт… — смяв пахнущий табаком целлофан, Роберт поморщился. — Я не хочу идти туда с Кэти.  — Напрасно. Это логично: Седрик и … — Я не Седрик, — тихо, но твёрдо оборвал меня он. — Я Роберт.  — Я помню, Роберт Томас Паттинсон. Помню…  Ничего не ответив, он обнял меня за плечи, заглядывая в глаза.  — Тебе сложно было просто сказать: «Заткнись, придурок, я пойду туда с тобой?» — Ммм… Не думаю, что я сказала бы именно так, — искушение перевести разговор в невербальную плоскость было велико, но я просто закусила губу. — Но я вообще-то не знала, что ты туда идёшь. А ещё… После разговора с Кейти мне вообще расхотелось идти туда. Можно подумать, от меня зависит занятость её ненаглядного… Внутренне я больше всего хотела, чтобы Роберт сменил тему. Этот дурацкий благотворительный обед волновал меня меньше всего. Тем более мне не хотелось ссориться с ним из-за этого.  — Думаешь, у неё нет повода дёргаться?  — Ровно столько же, сколько у меня, если ты позвонишь мисс Льюнг и сделаешь ей недвусмысленное предложение сопроводить тебя на премилый светский раут. — Я не позвоню ей только потому, что сам этого не хочу, — тем же твёрдым тоном парировал Роберт. — А Кейти просто думает, что ты имеешь что-то к Дэну. — Кажется, ты тоже так думаешь. — Нет, не думаю. Я слишком давно знаю Рэдклиффа. Я больше думаю о Фелтоне.  — А я разве обещала тебе что-то, Роберт? — Да. Ты обещала мне не ждать меня. Надеюсь, это обещание было разбито сразу же, после моего отлёта, — он усмехнулся, и закурил неожиданно быстро, глубоко втягивая сигаретный дым. Запрокинув голову, он медленно выдохнул его через нос, прикрывая глаза. Казалось бы, он должен был отгородиться от меня за стену этой внезапной полуобиды, но нет. Меня по-прежнему тянуло к нему, если не сильнее, чем прежде. — Том притащился в Гатвик в день моего отлёта… — он пристально посмотрел на меня. Я чуть было не ляпнула: «Я знаю», но в последний момент прикусила язык, чтобы не сдать Дэниэла.  — Попрощаться хотел? — хрипло уточнила я. На самом деле мне безумно хотелось закурить. У меня нет такой привычки, разве что… в моменты душевного волнения. А что, случай самый подходящий. Увидев мою попытку вооружиться сигаретой, Роберт мягко пресёк её. — Не смей. Успокойся, нормально всё, слышишь? — он отодвинул узкую белую пачку подальше от меня. — Если ты нервничаешь, есть масса других способов показать мне это.  — С тобой сложно, Роб… — Зато не скучно. Стэсс, расслабься. Если тебе нравится Фелтон… — Он мне действительно очень нравится. Но я не хочу развивать это в отдельную тему. По-моему, ты хотел рассказать про Гатвик до того, как понял, что я хочу закурить. Так что было в аэропорту? — увидеть, как в его глазах мелькнула ещё одна искра обиды, было больно. Я не хочу обижать тебя, Роберт. Но не сказав тебе всей правды, я причиню тебе ещё большую боль.  Сбив пепел, он усмехнулся.  — Впрочем, это не новость. Это достаточно заметно, притом, что у вас это взаимное. Такое… притяжение со знаком минус.  — Что?  — Ничего. В смысле, ничего хорошего от этого не будет. Тебе нравится, когда он включает Малфоя, ему нравится включать Малфоя для тебя. Но тебе ведь не нужен правильный мальчик из Кенсингтона с пробором в ниточку?  Затяжка. Тягучий почти совсем зелёный взгляд. — Роберт… — Ага, именно. Я безумно уважаю Тома Фелтона, но благодаря тебе он вечно в образе. И, знаешь, я начинаю его ненавидеть. Скупо, по-мужски…  — Перестань… — В Гатвике он был просто неподражаем.  — Ты скажешь, что там было или нет?! Роберт рассмеялся, а потом снова впустил в лёгкие дым.  — Скажу, конечно. Он предложил мне пари. Скотское, по-своему глупое.  Так… Дэн говорил, что этого не было. Значит, было.  — Отлично… — я не предпринимала попыток встать и в гневе удалиться. Наверное, потому что вечера, проведённые пусть и виртуально, но в обществе Фелтона, порядочно отяготили мою совесть. — Знаешь, чем больше я узнаю вашу компанию, тем больше жалею, что вообще с вами всеми знакома. В детали можешь не вдаваться. Это не важно… — Тебе не интересно, что я ему ответил? Или ты думаешь, что я взял да и согласился? — С тебя станется… — Ну, спасибо. В сущности, мне было смешно, но это не помешало прилично двинуть ему под дых. Пока он кашлял, объявили посадку.  — Очень по-джентльментски. Спасибо, Роберт. Ты отстоял мою девичью честь.  — Вот ты сейчас ёрничаешь, а я и подумать не мог, что буду тебе это всё рассказывать.  — Я не ёрничаю. Мне противно…  — Да брось… Это ведь действительно не важно.  — А что важно, Роб?! Моё мнение не важно, эта ваша дурацкая пикировка — не важно…  — Тссс… — затушив окурок, докуренный практически до фильтра,  он мгновенно сгрёб меня в охапку, завладевая мной, будто игрушечной. — Тихо, тихо… Важно как раз то, что, даже догадываясь, с кем ты болтала всю эту неделю, я по-прежнему чертовски рад  тебя видеть. И это не одолжение, нет. Это констатация факта. Детка, я доподлинно знаю, что ты тоже рада моему возвращению. Так почему бы нам не послать к чёрту Фелтона и не поговорить о чём-то более приятном? — Н-н- например? — вымучила я дрожащими губами.  — Хочешь со мной… — он хитро прищурился, — в Ванкувер? — Ты издеваешься? — Нет. — Ты шутишь? — Нет. — Тогда какого чёрта ты делаешь, Роберт? — Вообще я обнимаю тебя и спрашиваю, не хочешь ли ты со мной в Ванкувер. А что?  — Ничего. Это, типа, очень заурядное предложение. — Нет, это злободневное предложение. И я буду настаивать… Второй раз за последние полчаса я была близка к тому, чтобы расплакаться у него на груди.  — Не надо, не настаивай. Я всё равно считаю, что это — перебор. — Перебор с чем? — он упрямо вскинул брови.  — Ты делаешь мне очень щедрые кредиты, дорогой мой Роберт. Боюсь, это несколько преждевременно… — Боишься общественного мнения? Кто устанавливает сроки, в которые вписываются отношения? — его дыхание щекотно касалось моей щеки.  — Отношения? — Именно так.  — У нас отношения?! — Да. — Ты уверен? — Я так решил.  — Канада плохо на тебя влияет. Ты становишься неуправляемым, — пробормотала я, силясь отвернуться, но Роб только рассмеялся в ответ.  — Это плохо? — Это даже слишком хорошо.  — Ну вот и отлично. И теперь ты отпустишь меня на тот чёртов раут вместе с какой-то там Кэти? — Ты не позвонишь ей и так.  — Но всё же… — Конечно да, Роберт.  — Ты невозможна. Твои капризы превратят меня в психическую развалину, детка.  — От этого я не стану любить тебя меньше, милый, — сдалась я, обхватывая его за шею, прижимаясь лбом к его лбу. — Ты же будешь моей психической развалиной? — Угу… Только твоей, даже не сомневайся… — И ты будешь смотреть со мной «Гарри Поттер и Кубок Огня»? — Прямо сейчас? — к его недоверчивой улыбке очень хотелось прижаться губами, но я сдержалась, чтобы получить согласие.  — Прямо сейчас.  — Окей.  — Обожаю тебя…– нежно поцеловав его в уголок рта, я отпрянула. Роберт неподражаемо закатил глаза.  — Спасибо Седрику Диггори. — Нет, тебе спасибо. Ты удивительный…  Голубой экран телевизора зажёгся минут через пять, но почти весь фильм мы честно и откровенно процеловались, валясь в обнимку на диване.  Кажется, мой телефон разрывался от звонков. Кажется, я знаю, кто это был. Прости, Том. Я действительно не могла говорить.