Дьявол кроется в деталях

Дьявол кроется в деталях. Когда я впервые это услышал, ох, мурашки пошли по моей красной коже. Кто-то понимает это выражение как призыв к тщательной и усердной работе, кропотливому труду, где каждая часть общего процесса важна, но я люблю придавать этому иной смысл. Я думаю про детали, которые кажутся такими незаметными, но такими важными составляющими личности. Эти маленькие зерна сомнений, эти потаённые желания, латентные позывы. Мне нравилось наблюдать это все в Джоне, особенно они проявлялись, когда он был пьян как черт. - Моя жизнь катится в ад,- говорит он, пьяно пошатываясь и вручая мне бутылку виски в руки, а я снисходительно улыбаюсь,- как бы не было иронично, но ты сущий Дьявол, мой друг. Он вдруг останавливается посреди улицы и задумывается, а потом тихо смеётся. - К черту вас в-всех,- выплевывает он и смеётся ещё громче, оборачивается на пятках и показывает факи в небо, а я почему-то чувствую удовлетворение от того факта, что этот жест направлен не вниз,- к черту, да и будьте вы прокляты. Ха-ха, я свободный человек. Я имею п-право распоряжаться своей душой. Ни рай ни ад мне не интересен. Да, даже гребаное чистилище. Оставь меня в покое, ооо небо, ты так далеко... Его голос отдалялся вместе с его пьяным телом, послышалось громкое фальшивое пение, а я улыбался сам себе под нос и прикладывался к горлышку бутылки. Алкоголь приятно жёг пищевод, согревал желудок. Странно чувствовать нечто подобное, но всяко лучше языков пламени в Аду. Я не спеша последовал за Джоном, прекрасно зная, что далеко он уйти не сможет. По крайней мере не из своего бренного тела, а значит, я могу найти его душу где угодно. Нашел. Он прилёг на мокрую от моросящего дождя лавочку, прикурил в своей привычной манере и затянулся так, будто вдыхал вместо дыма воздух. Будто не мог без него жить. Дьявол кроется в деталях. Я вижу его тело, чарующее, жаркое от алкоголя и мокрое от капель воды, рубашка прилипла к телу и заманчиво обтянула грудь. Прикладываюсь к бутылке и смотрю на мужчину, ожидая продолжение песни или факов в небо, но ни того ни другого не происходит. Он молча курит, прекрасно зная, что табак в его сигарете медленно начинает сыреть. Я хмыкаю и достаю из воздуха черный зонт, подходя ближе. - Что, хочешь, чтобы я продал душу за такую безделушку? - смеётся он и сардонически приподнимает бровь, я хмыкаю в ответ. - Если ты готов, то почему бы и нет? Он закатывает глаза и приподнимается на локтях, кивая назад, намекая мне сесть туда, где только недавно была его голова. - Продам душу за подушку. И за зонтик над собой, пока я курю Сил Кат. Только два в одном. Жаль табак. Хорошие сигареты, правда, мой отец курил их, и я тоже. Такая вот наследственность. Расскажу подробнее, если ты присядешь. Почему этот человек думает, что меня волнуют эти факты, если я знаю всю его подноготную? И про мать, умершую после его рождения, и про отца, обвинявшего сына во всех невзгодах. Про баловство с магией будучи подростком и про игру на костях будучи взрослым. Я был с тобой рядом, Константин, всегда, даже если ты не знал о моем присутствии. В конце концов внутри нас всегда сидит собственный Дьявол, не способный отбросить свои сладострастные и жестокие желания. У тебя тоже полно желаний, парень. Например, вечное желание курить. Я промолчал, но по моему взгляду Константин понял, что я не против составить ему компанию. Он хмыкнул и указал большим пальцем назад себе под голову, и я спокойно сел, закинув ногу на ногу. Мокрая голова человека легла своей тяжестью сверху, золотые волосы рассыпались прядями по черным классическим штанам. Оказавшись под зонтом, Джон вновь полез за зажигалкой, прикуривая сигарету. Приятный дым донёсся и до моих рецепторов, и я вдохнул полной грудью. Как бы не было иронично, я тоже любил запах табака. Не такой едкий как в сигаретах, но когда ты всю свою бесконечную жизнь вдыхаешь оксиды серы, тебе кажется, что этот запах не так уж и плох. - Так вот...- начал Константин, затягиваясь и вдруг замолкая на долгие секунды,- забыл, о чем хотел рассказать. Напомни-ка. Я прыснул от смеха, какой же он беспечный. Кто-либо ещё в этом мире лежал на коленях у Дьявола в состоянии алкогольного опьянения, да ещё и под зонтом? Смех да и только, и эти байки о сигаретах, как будто он хотел мне рассказать нечто чрезвычайно важное. - Ты хотел продать душу за зонт,- напомнил я и материализовал готовый контракт перед ним, повисшая в воздухе ручка прилагалась. Джон сдул мою ручку и сжёг листок краем сигареты, смеясь с такой глупости. - Я не настолько пьян,- признался он,- можешь попробовать в следующий раз. Джон курил, а я не хотел нарушать тишину. Рядом с этим парнем всегда чувствуешь себя странно, как будто он не просто обычный зазнавшийся человек, пытающиеся лезть в неизведанный мир демонов и ангелов. Нет, ты думаешь, что он на своем месте. И ты не представляешь, что он может быть кем-либо другим. - А, вспомнил, я говорил про отца,- Константин лениво стряхнул пепел рядом со скамейкой,- кажется, он только курил Сил Кат и обвинял меня в смерти матери. По крайней мере я так помню. А потом я стал чаще сбегать, надеясь уйти от его тяжелых слов и не менее тяжёлых тумаков, кстати. Куда угодно, лишь бы не слышать его. Я хмыкнул, вспоминая своего отца. Что ж, у меня были проблемы посерьёзнее, но люди обычно не любят такие сравнения. - Понимаю,- хмыкнул я и отхлебнул виски,- отцы и дети - это вековые проблемы. Я-то знаю. Джон вдруг осознал и громко хохотнул, прекрасно понимая разницу между своим и моим отцом. Я криво ухмыльнулся, наблюдая за реакцией парня. Местами глупый, но такой беззлобный. И все его реакции такие чистые и искренние. Хотел бы я забрать его душу. От этих мыслей приятно кольнуло внутри. Да, забрать его душу... звучит заманчиво. Зажать ее в тисках ада и наблюдать за неподдельным ужасом и отчаянием. По крайней мере мне было бы не скучно. Хм, мысли частенько улетали куда-то в сторону от происходящего в реальности. Хотя иногда связь между реальным и нереальным не имели для меня значения. - Я тут вспомнил, как впервые прочитал про Люцифера будучи совсем маленьким,- начал Джон, потирая уставшие глаза, а я в миг с интересом навострил уши,- "Потерянный рай" Джона Мильтона. По правде, в один момент я тебе даже посочувствовал, хотя и понимал, что это меня не красит. Желание не преклоняться не перед кем, не служить и не подчиняться... да, бунтарский дух подростка внутри меня был просто счастлив. Хех, да уж, хорошая сказка на ночь для детей, но сколько в этом реальных событий? Не слишком много, если честно. Главное - не противодействие власти, главное - это свобода. Свобода выбора, свобода мысли, свобода слова. И пусть я тысячи лет буду гореть в Аду, но я буду свободен сам в себе, и никто это у меня не отнимет. - И как, твое мнение обо мне изменилось? - я злорадно хмыкнул, ожидая положительный ответ, приправленный сарказмом, но Джон лишь затянулся, докурив до фильтра и выбив бычок пальцем. - Да нет, не особо,- честно признался он, вводя меня в ступор,- отчасти я даже согласен, а иначе где бы мы были, если бы ты не соблазнил Еву. Человеческому роду не бывать без грехов, все остальное было бы утопией, а я не очень люблю, когда всё идёт слишком гладко и сладко. Мне становится скучно. Константин вдруг резко приподнялся и встал на ноги, разминая плечи и шею. Посмотрев за спину на меня, он хмыкнул и забрал бутылку из моих рук. Мой задумчивый вид явно нагонял на него тоску. Он потянул меня за рукав, призывая встать и продолжить нашу прогулку. - Значит, в рай ты не хочешь? - уточнил я, идя с ним под одним зонтом, наблюдая за тем, как сильно он налегает на бутылку. - Не особо, если честно,- засмеялся он, оступаясь и приваливаясь к моему плечу,- предугадывая вопрос, в ад тоже не горю желанием отправляться. Я, как и ты, хочу этой чертовой свободы. Если свобода означает жизнь мирскую, то я вполне счастлив. Без языков пламени, бурлящих котлов и райских садов. Он понял, это даже удивительно, ведь я не упомянул ничего про свою философию свободы. Джон совсем не глуп, даже если хочет таким казаться. А кажется он таким довольно часто. - Эй, а пойдем ко мне? - вдруг выпалил он и осекся от того, как двусмысленно звучала эта фраза,- у меня дома ещё есть бутылка, лежит давно, кабы срок годности не истек. Я посмотрел на него с хитрецой во взгляде и повернулся всем телом в его сторону, чуть нависая сверху и усмехаясь: - Если это вино, то так и должно быть. Джон закатил глаза и ухватил меня за предплечье, утягивая за собой, ворча про чертовых демонов и их дурацкие шуточки. *** - Знаешь, как говорят,- начал Константин и вставил кассету в магнитофон,- дьявол панически боится поющего христианина. Он сразу же начал двигаться в такт музыке и фальшиво подпевать, раздражая мои барабанные перепонки этим критическим ультразвуком, но почему-то это вызвало лишь истеричный смех. - Нужно будет сделать твое пение пыткой в аду,- пошутил я, мысленно дополняя, что я совсем не шучу. Мужчина не обратил на мои слова ровно никакого внимания, продолжая пританцовывать, щёлкать пальцами в такт и крича свою любимую песню AC/DC так громко, что дребезжали стекла. - Сейчас будет припев,- вскричал он и встал одной ногой на стул, резко кивая головой в ритм,- I'm on the highway to hell! Highway to hell!... Я закатил глаза и материализовал беруши, вставляя их поглубже в ушное отверстие, желая видно проткнуть ими свои мозги. Рука волей-неволей потянулась налить себе больше, да, это и правда оказалось вино. Похоже, пьяный Константин просто придумал глупое оправдание затащить меня к себе домой. Просроченное вино, надо же такое придумать. Меня волновало лишь одно, стоило ли нам понижать градус? Не знаю как у людей, но, думаю, Дьявол может позволить себе такую малость. Глоток в миг успокоил мои больные нервы, и я даже смог насладиться картиной передо мной: Джоном с бокалом в руке, танцующим уже под белого кролика Jefferson Airplane. - А знаешь, в каком фильме она играла? - донёсся сквозь беруши голос блондина, и я вытащил одну, переспрашивая,- говорю, где я ее услышал первый раз. В "Страх и ненависть в Лас-Вегасе". Я удивлённо приподнял бровь и с секунду погодя утвердительно кивнул головой. - Ха, помню, та сцена с адвокатом в ванной,- и замолчал, наблюдая, как Джон стал танцевать танго с невидимым партнёром, ему недоставало лишь розы в зубах. "Какой же он дурак" - пронеслось у меня в голове, и я хмыкнул на эту мысль. Да, дурак, но выглядит он довольно мило. - А прошлую песню? - все же спросил я, отхлебывая вина. Джон все ещё двигался с невидимым кем-то, поэтому слегка запыхался и ответил на одном дыхании: - Ты чего, думаешь, я слушаю ее только из-за второй части железного человека? И я, право, был удивлен. Значит, он фанат этой группы? Хороший вкус - дело редкое. Рок всегда считали музыкой дьявола, и я с удовольствием ее себе присвою. Хоть какая-то честь. - Что ещё, Мэрилин Мэнсон, КМФДМ, L7? - игриво спросил я, отставляя бокал на столик рядом и приподнимаясь,- Рамштайн? Джон в момент остановился и засмеялся, оголяя белый оскал зубов. Столько курит, но все равно белые. А, да, курение, он словно услышал мои мысли, направляясь к окну, дабы взять ещё одну сигарету, но я в момент перехватил его руку. - В чем дело? - напряжённо спросил он, не ожидая увидеть меня так близко. Я по привычке переместился. - Опять хочешь курить? - поинтересовался я и чуть ослабил хватку,- давай лучше потанцуем. Не то чтобы мне было до этого какое-то дело, мне, в общем-то, нравится то, что ты губишь свой организм никотином, просто я чувствую твои мучения и наслаждаюсь ими. Ты же знаешь, это моя работа и в совокупности мое хобби. Джон все же вырвал запястье и подмигнул мне, ухватывая кончиками пальцев фильтр, выглядывающий из пачки. - Я могу и совместить. Я, вздохнув, приобнял его за талию и потянул в середину комнаты. Кассета автоматически сменилась на песню "It's Just A Cigarette" Princess Chelsea. И это произошло вовсе не случайно. - Опять твои фокусы, да? - Константин зажал сигарету зубами и потянулся в карман за зажигалкой, когда я поднес палец с пламенем на конце к его лицу,- Оу, спасибо. Секунду погодя, я вновь потянулся к нему, желая оторвать от этой мелочи его внимание. Какая глупость, но так много смысла, так много привязанности. Люди всегда были такими простыми как пять копеек, их могут пленить материальные вещи, и в этом есть свои плюсы - так их легче соблазнить. - Я поведу,- произнес я на ухо, притягивая Джона к себе и кладя руки на талию. По шее парня пробежали мурашки, кажется, я нашел его эрогенную точку, нужно запомнить. - Ого, не напирай на меня так, я могу и подчиниться,- хмыкнул он и сжал мои плечи с силой, улыбаясь в лицо,- ну, веди. Невзирая на опьянение, Константин уверенно держался, смотря мне в глаза и двигаясь абсолютно размеренно. Из губ его вырывался лишь серый дым, рука перехватывала сигарету и уводила мне за спину. Я мог слышать его сердцебиение и трепет души, похоже, алкоголь заставил его чувствовать прикосновения более остро. Конечно, он ощущал и руки на своей спине, прикосновение груди своей грудью, слышать мой парфюм. В один момент кассета намеренно сменилась на что-то более медленное и романтичное, и я, под стать ей, замедлился, а Константин словно сильнее расслабился в моих руках. - Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при лунном свете?- не удержался я, и парень прыснул от смеха, уперевшись лбом в мою ключицу. Он не спешил поднимать головы, руки лишь сильнее притянули меня к себе за шею в абсолютно нежном движении. - Ну, луны я не вижу, а дьявола вот... Наблюдаю. Я не удержался от желания притянуть его вплотную и не получил сопротивления, однако в следующий момент Константин наметил между нами дистанцию, выдохнув дым мне в лицо. - Не так близко, иначе я подумаю, что меня соблазняют на грех. Но я стремлюсь к греху. Кусаю его шею, соблазнительно выставленную прямо перед носом, забираюсь рукой под рубашку и чувствую, как мужчина от неожиданности вжимает живот. Джон вдруг упирается руками в мои плечи, чуть отодвигая от себя с некоторой опаской, но я перехватываю его руку с сигаретой и прислоняю к губам. Затягиваюсь едким дымом, полным смолы и явной дряни, заполняя им все лёгкие и наклоняясь ниже. Он все понял уже тогда, когда я только взял его запястье, и сам потянулся, когда увидел, что я намереваюсь сделать. Накрыл мои губы, отклоняя голову в сторону для удобства и перенимая сигаретный дым в свои лёгкие, не закашливаясь. Он слишком привык к нему. Привык, поэтому горло больше не саднит, не так мутнеет в голове и не путаются мысли. Джон лишь резко выдыхает носом, когда я резко сминаю его губы сильнее, напористей. Когда нагибаю чуть назад, удерживая под спину. Ещё никогда не было так приятно целовать человека, ведь ты осознаешь, что он всегда может дать тебе отпор, что он позволяет этому происходить по своей воле, что он знает, кого он целует. Это не просто обычный человек. Ты замечаешь его сердцебиение, учащенное дыхание и напряжение в теле. И это все у Константина зашкаливало. - Переместимся на кровать? - спросил его я, заглядывая в помутневший взгляд. - Можно, но я обычно не сплю на первом сви... Джон охнул, когда мы действительно переместились на кровать за один щелчок пальца. Он не думал, что это будет так буквально. Что в одно мгновение я нависну над ним, а галстук с моей шеи словно змея обтянет ему запястья над головой. В один момент Константин напрягся, ведь руки - это то, без чего он не может колдовать. А значит, не может меня изгнать. - Не думай, что я беззащитен перед тобой, Люцифер,- серьезно проговорил он и получил в ответ понимающую улыбку,- у меня есть пара тузов в рукаве на случай, если меня свяжут. О, я и не сомневался. Заткнуть его рот поцелуем было хорошей идеей, его разум затуманивался, не позволяя говорить и делать глупости, а это мне очень даже на руку. Я раздевал его, расстегивая рубашку, проходясь ладонью по животу и ниже, поддевая пуговицу штанов. - Эй,- выдохнул он мне в губы и опустил глаза вниз,- будь аккуратен, я не хочу потом... - ...из-за этого попасть в Ад?- насмешливо перебил его я и прочитал удивление на его лице,- не бойся, ты в любом случае туда попадешь. Если не из-за этого, так из-за чего-нибудь другого. Мы ещё увидимся с тобой, Константин. Он не стал отвечать, лишь смотрел мутным взглядом на то, как нежно мои ладони ведут по его бедрам, вместе с тем спуская штаны. Его грудь слишком быстро вздымалась, а руки невольно дёргали галстук, сковавший запястья и привязавшийся к перекладине. Что, чувствуешь себя уязвимо? Знаешь мою силу и боишься от меня подлости? Ты боишься правильно, парень, но я не готов сейчас делать тебе больно, если могу насладиться тобой. Это ценнее твоей боли, ценнее страха или душевных страданий. Я наклонился к прессу, не отрывая взгляда от слегка покрасневшего лица, и прошёлся языком до самой груди, оставляя мокрый след. Джон мелко дернулся и зажмурился, когда я лизнул его сосок и прикусил зубами. - Не напоминай мне об этом утром,- попросил он, и я удовлетворённо хмыкнул. Ах да, эрогенная зона. В один миг я подтянулся выше к его шее, и Константин покорно открыл мне доступ, смотря искоса с некоторым подозрением. Почему же ты так напряжён? Прикусываю шею, зная, что мои острые зубы доставляют ему особую боль. Зализываю и вновь кусаю, а из горла Джона раздается какой-то протяжный полустон. Теперь самое вкусное. Целую за ухом, и парень подо мной жмурится, подтягивая плечи, словно при щекотке. Слишком чувствителен здесь? Прикусываю мочку и отгибаю его голову назад, чуть придушивая ладонью шею. Мягкий в моих руках словно пластилин, вздыхающий от одного лишнего движения, открытый к ласкам. Левая рука скользит по его телу вниз, заходит за край трусов и обхватывает уже вставший член. Джон ахает, а я перекрываю ему рот, с удовольствием замечая, как он краснеет от всепоглощающего контроля. - Ты должен довериться мне, Константин, словно в танце. И я сейчас веду. Он смотрит мутным взглядом, полным смирения и удовольствия. Лучшее, что ты можешь почувствовать в своей жизни - это добровольная власть. Даже если это власть минутная, но такая всеобъемлющая. Убираю руку с его рта, удерживая за подбородок и заглядывая в глаза. - Чего ты желаешь, Джонни? - спрашиваю я, гипнотизируя взглядом, зная, что это всегда работает,- скажи мне свои потаённые желания. Но он отворачивается, знает мои приемы и не ведётся на гипноз. Хитрый сукин...Он моргает, и я замечаю лёгкие капли слез на его ресницах. Кривая ухмылка и пьяный взгляд. - Тебе не обязательно одурманивать меня, чтобы узнать ответ. Может, что-то в стиле садомазохизм? Боль на уровне с удовольствием? Никогда не пробовал, но звучит интересно. И с кем ещё можно испытывать большую опасность, чем рядом с сатаной? Тоже верно. Хочешь подконтрольной опасности? Это можно устроить. Щелкаю пальцами и ухватываю из воздуха ручку ножа, прикладываю его к шее парня и несильно надавливаю, замечая, как он отклонился назад и вжался головой в кровать. - Вот так? - поинтересовался я и наклонился к его лицу,- или тебе хотелось бы секса под дулом пистолета с моим пальцем на крючке? А может удушье до предобморочного состояния? В одно мгновение в глазах мужчины блеснул страх, и что-то злое и приятное разлилось в глубине моей души. О да, тебе понравится. - Последнее звучит лучше? - спросил я и надавил на нож, другая рука синхронно сжала член парня, причиняя боль,- чтобы ты молил о вздохе? Это можно устроить. Когда-нибудь делал себе собачий кайф? Наверняка делал, Джонни, подростком ты делал слишком много того, чего делать нельзя. Ты же знаешь, как просто от этого умереть, правда? Джон задышал чаще, поджав губы и нахмурив брови, он выглядел ошарашенным тем фактом, что я знаю слишком много. Вижу столько деталей, что ему и не снилось. Дьявол сидит в каждом из нас, Константин, и ты закормил своего грехами. - Летний лагерь,- начал я, убрав нож с его шеи и заменив ладонью, пережимающей артерию,- ты просишь мальчика перекрыть тебе кислород своими руками. Рука на члене начинает двигаться, собирая смазку и размазывая по члену. Сразу начал течь, как мило. Джон слушает и шипит, когда мои ногти впиваются в его загривок и оттягивают назад. Кусаю адамово яблоко, чувствуя, как оно дёргается при глотании. Константин любит касания в этой зоне так сильно, что даже не замечает, как скачет его пульс. Но я вижу, я читаю его насквозь. - Дыши чаще,- требую я, приближаясь к его губам, он подчиняется. Смотрит так искренне, словно просящий добавки щенок. Эти покраснения на его лице, блестящая слюна под губой, тяжёлое прерывистое дыхание. Я не удержался от поцелуя, вдавливая парня в кровать под собой. От тепла его тела постель под нами нагрелась, не может не удивлять то, как он возбудился от таких простых ласк. Член в моей руке слабо дёргался, и я вовремя замедлялся, не давая повода кончить. Джон дышал так быстро, как я его и просил, а я перехватывал и делил с ним один воздух. Кладу руку на шею. - Ты всегда просил жать сильнее,- продолжил я, увеличивая давление с каждой секундой,- и однажды он чуть не перестарался, верно? Придушиваю с силой, надавливая на сонную артерию и приближаюсь к губам. - А, ты тогда чуть не умер?,- замечаю слегка озлобленный взгляд, направленный на меня. Думает, откуда я знаю это,- не переживай, я никому не расскажу твоих тайн. Десять секунд. Столько надо, чтобы поймать собачий кайф, и он явно его поймал. Это всегда заметно, ведь взгляд становится нечитаемо мутным, рот приоткрывается, стараясь поймать воздух, но ловит лишь пустоту. Джон не чувствовал, как невольно начинает улыбаться. Сейчас в его голове вспышка галлюцинаций. Что он видит? Райские сады или чертоги ада? Не важно, главное, что сейчас он мне полностью подконтролен. А власть... Власть всегда казалась мне забавной штукой. Джон вдруг слабеет в моих руках, глаза стекленеют, и я убираю ладонь с шеи. Резкий вздох, оборванный поцелуем. Рука на члене водит быстрее, и тело парня впервые выгибается в талии. - Бляяять,- шипит он и сжимает зубы в оскале, пытается отдышаться, моргает слишком часто в желании убрать черные пятна перед глазами,- ты гребаный... дьявол. Что ты вообще... Я смеюсь ему в лицо, снова рука на шее, не сжимает, лишь поглаживает. Словно поводок для буйного пса. По виску течет пот, светлые волосы разбросаны по подушке, лицо горит возбуждением. - Ты не можешь выбраться из моих пут сейчас, знаешь это? - вдруг говорю я, наслаждаясь звуком сбитого пульса в своих ушах,- ты не сможешь колдовать, если перекрыть тебе воздух. И я сделаю это, поверь мне. Так вот... Доверяешь ли ты Дьяволу, Константин? Веришь, что я не убью тебя сейчас? Ты слишком лёгкая мишень, и ты позволил себе ей стать. И вдруг Джон действительно осознал, что попался. Попался так глупо и так наивно, как не попадался ни один грешник на земле. Выпивка с Сатаной, да ты конченый псих. Секс с Сатаной? Псих вдвойне. Или все же нет? Адреналин прилил в его крови, я слышал, как он сделал вздох для заклинания, и резко пережал ему горло. - Ну что ты, уже поздно метаться в клетке, когда подрезали крылья,- сказал я, наблюдая, как медленно сужаются в панике зрачки мужчины. Ладонь переходит на его подбородок, большой палец в момент проникает в приоткрытый рот, затыкая какую-либо попытку сказать хоть слово. Рука, переставшая ранее двигаться на члене, продолжила медленные и плавные движения. Его естественная смазка очень помогала. - Думаешь, довольно прелюдий? - спросил я, не надеясь на ответ, лишь зубы человека, с силой сомкнувшиеся на моем пальце, говорили о нежелании продолжать. Испугался? Это нормально, это часть игры. - Тогда я хочу тебя трахнуть, Джонни,- говорю я так бесстрастно, как только могу, наблюдая за его неповторимой реакцией,- и кто знает... вдруг я захочу продолжить в Аду? Ты хочешь отправиться за мной? И можешь ли ты мне помешать? Нет. Этот ответ читался в его воспалённых глазах. Нет - ответ на все мои вопросы. От чего его сердце так бьётся в ребрах? Это страх? Сводит в животе, разливается по телу, бьёт в мозг. Да, малыш, это страх. И он делает тебя прекрасным. Зубы на моем пальце ослабили хватку, так что я смог просунуть указательный и средний, доставая ими до самого горла, заставляя Джона отклонить голову и прикусить их с новой силой. - Ну, не сопротивляйся. Ты должен хорошо их облизать, иначе тебе будет больно в дальнейшем. А больно точно будет. Заметил, как он дёргает руки, стирая запястья о ткань галстука, но держится крепко. Тогда Константин принимает решение ударить ногой, но я перехватываю ее под бедро и отгибаю, заставляя открыться передо мной. Поздно отступать, парень, теперь ты должен позаботиться о принятых тобой решениях. От твоего страха я питаюсь как лампочка от генератора. И в тебе слишком много энергии. Джон вдруг облизывает пальцы, словно предпринимает последнюю попытку к бегству, сжимает их губами у самых костяшек, убирает зубы. Это похвально, Константин, ты умеешь оценивать ситуацию, у тебя не было другого выбора. Развожу второй рукой его ноги в стороны, вдавливая в кровать, проходясь ладонью по внутренней части бедра. Не мог не заметить, как парень был открыт к ласкам. От поцелуев его тело покрывалось мурашками, выгибалось в противоположном направлении. Что бы я не говорил ранее, Константин, ты в моем вкусе. И знаешь, Дьявол обычно не слишком придирчив, но тут отказаться от такого запретного плода было бы грехом. Но ты смог меня разочаровать, малыш. Стоило вытащить пальцы из твоего дурного рта, как ты поразил мой слух мерзостью: - Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio... О, как же ты заговорил, как сбился твой голос, а руки нервно сжались в кулаки. Пытаешься изгнать меня? Вот так просто? Понимаю, чувство уязвимости пугает, но давай сохранять спокойствие, иначе наша игра примет не лучший для тебя оборот. - Тише,- прошептал я, не скрывая приказа в голосе,- не делай себе хуже. Его пульс бился в моей голове, заглушая мысли. Я действительно выгляжу так убедительно? Тогда нужно довершить образ маленькой деталью. Одного щелчка пальца хватает, чтобы галстук, привязанный к перекладине кровати, вдруг увеличился в длине и сильнее затянул между собой запястья Константина, подняв его в воздух над кроватью. Он вскрикнул и продолжил читать молитву, а я смог спокойно лечь на спину, чтобы заставить его повернуться ко мне лицом и опуститься сверху. Галстук растянулся по всему его телу, связываясь в узлы, сжимая ноги и руки, проходился вдоль груди и переплетался между ног, затягивая. В один момент Джон позабыл на чем остановился в своей попытке изгнать меня, вскрикнув от особо болезненного движения, когда его запястья резко дёрнули над головой за спину. И вот он передо мной, упакованный словно рождественский подарок. - О, это мне? - спросил я под стать своим мыслям,- выглядит как дар божий. И усмехнулся с собственных слов. - Ты...- начал Константин и поморщился от явной боли,- дьявол, как я только мог доверить свое тело такому как ты. Я саркастично посмотрел ему в глаза и медленно притянул за бедра к себе, заставив сесть на пах, приятно прижать его своим весом. Джон явно чувствовал мое возбуждение, потому что невольно выгнулся в спине, стараясь не садиться всем весом. - Ты мог. И ты доверил. Остаётся только смириться с происходящим и играть по правилам. Веду рукой по веревкам вдоль торса, спускаясь ниже, чувствуя, как подгибается под прикосновением низ его живота. А потом беру в руки вновь полувставший член. Хм, быстро упал, хоть не так давно он был уже готов разрядиться. Люди несовершенны. Возбудить его заново казалось довольно простой задачей, человек жмурился от каждого толчка в мою руку и краснел, в какие-то секунды забывая где он и с кем. - Черт бы с ним,- на выдохе проговорил Константин и откинул голову, наслаждаясь мокрыми движениями на своем члене,- просто дай мне сигарету. Это надо как-то осмыслить. Я знал, что он попросит, поэтому не хотел отдавать так просто. Что зависимый мальчик готов сделать за такой презент? - Может, сделку? - спросил я и получил злой оскал в ответ. - Серьезно? - прохрипел Джон, стараясь подавить какие-либо звуки от моих непрекращающихся движений,- продать душу за сигарету? Я и так это сделал, начав курить. Просто дай мне ее. Я проигнорировал его просьбу, потянувшись второй рукой к своему паху и расстёгнув ширинку. Давно возбуждённый член встал сразу же, стоило выпустить его из штанов, признаю, это было неприятно. Даже больно, но ожидание того стоило. Рядом с моим орган Константина казался не слишком-то большим, хотя тот был средних размеров. И тогда Джон впервые за весь вечер действительно замолк. - Блять,- лишь выдал он, и я рассмеялся, скрестив их вместе и начав слабо водить рукой,- Блять! Фантастические звуки. Я кратко посмотрел на верёвку на его запястьях, как она ослабилась, перебираясь с рук на шею, и парень поспешил оттянуть ее от себя, но получил от меня строгий взгляд. - Дай сюда свои руки, Джонни,- с ноткой угрозы проговорил я и резко перехватил их в запястье,- за сигарету тебе придется немного поработать. Опустил одну вниз, заставил коснуться себя, обхватить длинными пальцами наши органы. За выражение его лица хотелось продать уже собственную душу, если она ещё во мне теплилась. Растерянный помутненный взор, резкие вздохи, вырывающиеся из блестящего рта, усталый прищур. Я любил в этом человеке если не все, то довольно многое, и эта любовь удивляла меня. Я не умел любить, это чувство мне незнакомо. Тогда что горит у меня внутри? Банальная похоть? Нет, тут что-то другое, и кому как не мне разбираться во грехе. Я приподнимаюсь, тяну Константина за шею на себя, касаясь губ и накрываю его кулак, сжавшийся на наших членах. Джон проявлял инициативу, водил сам, но стоило мне его коснуться, поцеловать, и он забывал обо всем. Его рука останавливалась, в то время как тело подавалось вперёд в желании прижаться ближе. Губы сминали мои резко, напористо, а ноги невольно сжимались вокруг моих бедер. Удивительно, каким ты умеешь быть, Джонни. Странно, каким себя чувствую я. - Ха,- выдохнул он мне в губы, оборвав поток мыслей, который роился в моей голове,- ты краснеешь больше обычного, парень. Я так тебе нравлюсь? Он смеётся надо мной, но я смеюсь в ответ. Джон и без сарказма? Это был бы не он. Собственные ладони обхватывают его за бедра и ведут ниже, раздвигают ноги в стороны, касаясь там, где он бы никогда не позволил коснуться. Но он лишь вздрагивает и опускает голову, стараясь скрыть пятна смущения, вспыхнувшие на лице. - Я... Не знаю, готов ли я,- признался он и криво ухмыльнулся,- я бы привел себя в порядок, дай ты мне пару минут на душ. Ну знаешь... Может, стоило побриться? Он шутит? И сбить такой милый момент? Боже, Джонни, меня не волнуют волосы на твоём теле, пока ты так открыт передо мной, пока ты не шепчешь про себя слова, способные изгнать меня, пока ты готов к похоти и порокам. И тонешь во грехе. - Ты очень привлекателен, Константин,- честно признался я и приподнял его за подбородок, заставив смотреть себе в глаза,- и я спрошу только один раз. Ты отдашь свое тело Дьяволу? Доверяешь ли ты ему? Я бы соврал, сказав, что его взгляд был не напряжённым, что он принимал решение не сумбурно и не из-за переизбытка чувств. В его голове сидело сомнение, подкреплённое моими недавними действиями. "Он просто хочет забрать мою душу". В каком-то смысле это так. Но я хочу, чтобы твоя душа принадлежала мне добровольно, Константин. Ты волен решать сам, в этом наша разница с тем, кто выше. Я не осужу твое решение. Ты кузнец своей судьбы. - Знаешь, доверять тому, кто сидит в клетке за предательство... - он мило кусает губы, обдумывая, как сказать это мягче,- не лучшая идея. Ты не из тех, кто подчиняется чужой воле. Особенно простого человека. Но знаешь что? Он сделал недолгую паузу, стараясь сопоставить все за и против. Я не заметил, как долгое время молчал, сдерживая эмоции, пока он не приблизил ко мне лицо, сдавливая подбородок. - Пожалуй, я соглашусь. Отдать свою душу Дьяволу - звучит так странно, но именно это он и сделал в тот момент. Именно тогда я смог заставить путы отпустить его тело и дать действовать самовольно. Он не сопротивлялся, не хотел изгнать, не пытался вырваться из моих рук, а напротив прижимался ближе, и это мне в нем нравилось больше всего. Константин мог быть разным, в том числе и покорным, а иногда до непозволительного дерзким. Например сейчас, когда он давит ладонью мне на грудь, заставляя лечь на кровать, когда напористо сминает мои губы своими, сдавливает мой член у основания и ластится как просящий молоко кот. Прекрасный. Такой неповторимый Джон Константин. - То есть мы сегодня трахнемся? Это не входило в мои планы, но я не то чтобы против. С чего начнем? Оу, точно, минет? И он уже направляется вниз, как я вновь ловлю его за подбородок, заставив смотреть на себя этим томным и знакомым взглядом. - Нет, перейдем сразу к главному. Он хмыкает и кривит улыбку, я знаю, о чем он думает, что я кончу раньше, чем трахну его, поэтому отказываюсь. В этом есть доля правды, вид этого парня с членом во рту заставил бы меня кончить раз десять, но я не хотел потом делать этот перерыв в 15 минут между заходами. Только сейчас. Я хочу видеть его на себе сверху прямо, блять, сейчас. Иначе, черт бы его побрал, я отберу его душу насильно. Она слишком важна для меня. - Ладно, но мне нужна смаз...- он не успел договорить, как небольшой тюбик появился прямо из воздуха,- ах да, точно. Он берет ее и улыбается сам себе под нос, читая упаковку. Да, эта смазка личного производства из местного завода в городе Дит. - Если решили трахнуться с дьяволом,- читает он,- и вы Джон Константин,- цыкает,- будьте осторожнее. В постели он как Бог, но выебет как черт. Парень не смог сдержать смеха и ухахатывался себе в ладонь, пока я раздражённо не закатил глаза. - Так уж смешно? - скептично спросил я. - Да так,- сказал он, сквозь смех, вытирая с глаз слезы,- кто бы это не сделал - он, бля, гений. И открыл крышку с звучным щелчком, выдавливая жидкость себе на пальцы и заводя за спину. Спустя пару мгновений он прикусывает губу и опускает голову, роняя такой знакомый и возбужденный вздох. - Ладно, после акулы мне ничего не страшно,- про себя произнес он, но я уже приподнял бровь, услышав это. - Какой ещё аку... Наклоняется надо мной, цепляя губы, почти ложится сверху. Его светлые волосы неровными прядями повисли надо мной, еле касаясь лица. Джон массировал себя пальцами одной руки, другой сжимал мое плечо, больно впиваясь ногтями. Мой член болезненно пульсировал под его весом, которым он на него налег. И этот взгляд Константина... Абсолютно пошлый, манящий. Он смотрел прямо в мои расширенные зрачки, как будто искал в них ответы на все свои вопросы. Да, так и было... - Один вопросик...- полушепотом начал Джон, подозрительно хитро ухмыляясь,- ты и без меня знаешь, как легко заразиться от демонов всякой гадостью, чего я искренне не хочу. Так что могу ли я доверять тебе настолько, чтобы не использовать презерватив? И я хотел было выдать правду, сказав, что он может заразиться чем угодно, просто коснувшись меня, но предпочел донести эту информацию более лояльно. - Ты не заразишься, если я сам этого не захочу. Вопрос доверия... Ты веришь, что я не хочу причинить тебе зло, Константин? И он действительно задумался над этим вопросом, забавно нахмурив брови, и выпрямился, сидя на мне. - Да, ты прав. Витаврезерп! Джон воскликнул последнее слово и поймал из воздуха квадратную обёртку, сразу же прикусив ее зубами и открыв. Я удивлённо смотрел сначала на вещицу, а потом на довольного собой человека. - Меня этому Затанна научила. Подумай мол о вещи, которую хочешь, а потом назови ее в обратном порядке. От дружбы с волшебниками бывает свой прок, и вот уже вещица расплылась на моем члене вдоль руки Константина. Орган моментально дернулся, почувствовав минутную ласку. Да, нужно чаще уделять ему внимание, Джонни. И он уделял, касался так нежно, что лёгкие в моей груди решили сжаться до размера яблока, выбивая из меня весь воздух. Открыл тюбик смазки и выдавил на ладонь не малое количество, чтобы в следующий момент с пошлыми звуком начать массировать стоящий колом орган. Стоило ли говорить, что я чувствовал, когда Константин приподнялся надо мной и стал вводить в себя член, заметно шипя и охая. Ха, кажется, у кого-то давно уже не было секса, и он совсем к такому не готов. - Тебе больно? - с заметной язвительностью проговорил я, и затуманенный возбуждением и болью взор Константина тут же метнулся в мою сторону. В следующий миг я вздохнул и выгнулся в спине, когда Джон опустился одним рывком, превозмогая свою боль и сжимаясь на мне похлеще любых адовых тисков. Я в миг положил свои руки на бедра парня, желая ни то отодвинуть, ни то вдавить в себя сильнее. - Тебе больно? - с придыханием спросил он и саркастично улыбнулся, крутя бедрами. Ах, какой же он развратный. Захотелось увидеть его красное от притока крови лицо ближе, наблюдать, как он хмурит брови в секундном неудовольствим от боли, ловить ртом вздохи, смотреть в глаза, пока я втрахиваю его в кровать. Поднимаюсь в сидячее положение, удерживая Джона за задницу. Он, не секунды не думая, обхватывает меня за шею, мокро целуя, сразу же выталкивая язык в мой рот. Прижимаю его ближе так сильно, как только могу, бедра автоматически поддаются вперёд в наступательных движениях, потому что внутри у Константина до неприличного узко и тепло. Потому что хочется большего. Чувствую его пальцы в своих волосах, полоски от ногтей на коже спины, как вдруг он начинает двигаться в такт, а его член пачкает смазкой мне живот. Он потрясающий. Ни на кого не похожий. Блондинистый дерзкий мужчина, который привык быть сильнее даже самого Дьявола, но так легко пошедший на грех. Столь порочный, грязный в своих желаниях и до ужаса заслуживающий Ада, но настолько чистый в порывах спасти души каких-то грязных людишек. В то время как его собственная мечется между добром и злом. Я резко разрываю поцелуй, вгрызаюсь в кожу шеи и слышу откровенный и нескромный стон. Укус, ещё один, чтобы потом зализать то же место и сделать новый. Пальцами сжимаю его сосок, поглаживаю круговыми движениями и вновь сжимаю. Человек имеет так много зон, доставляющих ему удовольствие. Например уши и шея Константина, от прикосновения к которым одними лишь губами у него бежала толпа мурашек по плечам. Что говорить, когда я их кусал. О, Джонни содрогался в удовольствии, волосы на его руках поднимались, и я был уверен, что по его телу бежит волна "оргазма". Чистого, блять, разврата. Не хватало лишь маленькой детали... Двигаюсь в нем все сильнее, собственная рука протиснулась между нашими телами, желая подарить Константину ещё больше удовольствия. Сжимаю его член у самой головки, пальцем стирая густую смазку, вожу в такт движениям, и парень стонет мне куда-то в плечо. - Наколдуй ошейник, Джонни,- шепчу я ему на ухо, так удачно оказавшееся совсем рядом,- я хочу, чтобы ты сам надел его на себя. Справишься? Он сглатывает слюну, двигается быстрее, сжимая мои плечи в два раза сильнее, чем прежде. Совсем меня не слышит, а мат из его рта вырывается чаще, чем я мог себе позволить произносить. А я все же не стесняюсь в выражениях. - Ошейник,- настойчиво шепчу я,- иначе я не дам тебе кончить, малыш. Последнее слово выбило его из колеи, и Джон поднял голову, думая, что ослышался. - Малыш? - язвительно произнес он и вновь распрямился, не прекращая двигаться,- я малыш? Ха. Это мило. Дерзко улыбается, трогает языком клыки, показывая зубки. Какой упрямый... он перестает смеяться, когда я с силой пережимаю его член у головки. Джон тут же останавливается, вскрикнув от боли, ибо сжал я сильнее, чем он мог предположить. - Какого... - было начал он, но я тут же прервал его. - Я хочу, чтобы ты надел на себя ошейник. И теперь до него дошло, чего я на самом деле хочу. Подчинения, Константин. Я хочу владеть тобой, твоей душой, твоим телом от начала и до конца. Но не могу, пока не сломлен твой дух, ошейник решит эту проблему. Он даст тебе понять, у кого ты на цепи от жизни до смерти, кому ты принадлежишь с головы до пят. Зная тебя, Джон, я знаю правильный ответ на вопрос "кому?". Суть в том, что свободы не существует. Ты должен сделать выбор: либо верх, либо низ. Сделай его, Константин, иди за мной. - Я не собачка,- дерзко цедит он прямо мне в лицо, и я улыбаюсь, предвкушая увидеть его выражение скоро. Щелкаю пальцами, и рядом появляется розовый шипастый ошейник с характерной подписью "doggy". Кажется, Константина бросает в пот. - Не надену,- шипит он, но я уже сжимаю его руки своими, заставляя взять вещицу и приблизить к своей шее, Джон заметно отгибается назад, смотри на нее с очевидным раздражением. - Наденешь, иначе надену я. И тебе не понравится, с какой силой я затяну его. Так что сделай это сам. Он сомневается, но я уже знаю ответ. Он был очевиден, когда член Константина дернулся в моей руке от возбуждения, стоило мне только упомянуть ошейник, как приятно он сжался на мне. Ему понравилась эта пошлая затея, но он упирался. Остаток гордости был сильнее похабных желаний. По плечам Джона бегут мурашки, и он ежится, неуверенно протягивает руку к вещице. Держит ее пару мгновений, ощупывая шипы на внешней стороне и проводя пальцем по надписи. А потом тянет к своей шее и цепляет цепь за кольцо, передавая мне поводок. - Ладно, хозяин, мне же так тебя называть? Оторвись по полной. Я тут же завел руку ему за спину и с силой потянул, заставляя Константина издать вздох и схватиться за край ошейника. Вновь задвигался внутри него, от чего он стал подпрыгивать на мне и пошло хлюпать при каждом шлепке. Вновь касаться мест, покрытых покраснениями, которые по итогу станут синяками. Целовать, кусать, зализывать, слышать запах кожи и мужского одеколона, стоит только приблизиться к его шее. Насаживать его до упора, до искр из глаз, до предоргазменной судороги. Черт, это прекрасно. - Ты вкусно пахнешь,- шепчу ему в ухо, едва касаясь губами мочки, и Джон вздрагивает, сразу же поворачивая голову и сталкиваясь щекой. Он ластится ко мне как преданный кот. - Не говори глупостей, я всегда пахну только сигаретами, и зачастую невкусно,- пытается шутить он и сам в невиданной ласке целует меня в висок. Я вздрагиваю, зная, что он почувствовал это. - Оу, так у тебя тоже есть слабые места, да? Боишься ласки в свою сторону? Думаешь, это сделает тебя мягче? - хихикает он, но смех обрывается, стоит затянуть ошейник до хрипа. Его движения стали резче, словно это он начал трахать меня, а не наоборот,- здесь нечего стесняться, мы же так "близки" сейчас. Даже у Люцифера бывают слабости. У меня нет слабостей. И мне не нужна любовь. Она такая же цепь в руках хозяина, готового потянуть за нее в любой неудобный момент и разорвать твою душу на части, как и цепь собаки. Это отвратительное чувство ласки, привязанности и преданности. Я никогда не был предан. - Я не люблю тебя, Константин,- говорю я и опускаю его на лопатки, нависая сверху,- ты надо мной не властен, а вот я... Пару раз оборачиваю цепь вокруг ладони и тяну на себя, заставляя потянуться вверх навстречу моему поцелую. Кажется, он меня и не слышал, он утопал в чувствах и, кажется, был на грани оргазма. Так что мои слова не трогали его, но я решил договорить: - Я тот, в чьих руках власть. Джон тяжело дышит и смотрит помутненным взглядом, его ноги в бессилии разъезжаются, а талия выгибается в удовольствии. Сколько раз я попал по простате своим членом, сколько раз дотронулся до эрогенных зон, а он умудрился не кончить, словно он... Сдерживается, чтобы продлить удовольствие. - Ты хочешь мне что-то сказать? - самодовольно спрашиваю я и наклоняюсь вперёд, вслушиваясь в судорожный шепот мужчины. - Просто трахай меня и к черту эту любовь,- зашипел он, стоило мне приблизиться, слова заставили ухмыльнулся,- выеби из меня всю душу, только, блять, не останавливайся. Не останавливайся... "Не останавливайся" - звучит из уст Константина, и я чувствую предоргазменную судорогу внизу живота, узость Джона, тепло губ. Вжимаю собой его тело в кровать, удерживая бедра и затягивая ошейник до конца, насколько хватило сил. Рука с его ноги перешла на его член, нащупав истекающую смазкой головку, и начала водить. - Прекрасный,- шепчу в губы, и он обхватывает мое лицо, заглядывая в глаза, тянет ещё ближе,- твое тело, твоя душа... Обнимает ногами и притягивает сильнее с каждым толчком. Говорит "да" все чаще, грязно ругается и смазано целует. Он не в себе, на грани между раем и адом, между удовольствием и разочарованием. - Блять,- успевает сказать он, когда его тело пробивает дрожь, а член в моей руке начинает судорожно сокращаться, пачкая пальцы в густой сперме,- блять да, сука, да... Он выгибается назад, запрокинув голову и вжимается в меня с такой силой, что перед глазами затрепетали мурашки, а голова в миг пошла кругом. Шептал мое имя, сбиваясь, когда не хватало воздуха. Я не могу больше. Хотел бы я, чтобы это случилось без презерватива, узнать, что бы он почувствовал, если бы я в него кончил? Он бы сошел с ума, я уверен. - Джон...- успел сказать я, и фейерверки всевозможного наслаждения закрыли мне взор, парень все ещё выгибался подо мной, вцепившись в спинку кровати мертвой хваткой и тяжело дыша,- я люблю тебя, блять, так... Он резко притянул меня ближе, касаясь губами виска, переходя на щеку и шею в лёгких поцелуях. Касался плечей, мял волосы на загривке, и это чувствовалось... Так странно. - Все заслуживают немного тепла, даже ты, ублюдок,- вновь вернулся в свое привычное состояние, я сразу же это понял по его дерзкому взгляду, хотя секунду назад он был умоляющим и возбуждённым до боли,- что ты там говорил про любовь? Не бойся, это просто перепихон. И он было хотел выбраться из под меня, когда я вновь перехватил ошейник и потянул его обратно. - Ну что ещё? - заговорчески улыбнулся он,- хочешь продолжения? Я не могу так сразу, возраст не тот. И вновь хохотнул, поглаживая мою щеку лёгким движением. - Я никогда не испытывал этого странного чувства к обычному человеку, почему именно к тебе? Спросил я серьезно и получил несерьёзный ответ: - Просто это я, и как же иначе. Никто не устоит перед моими чарами. А душу я тебе свою не отдам. Разве что... За пару таких ночей может быть... Хотя... И он смеётся, мягким движением отталкивая меня от себя, дабы встать и прошествовать к окну за сигаретой, в которую он влюблен больше, чем в кого-либо ещё.