13 мая, 2008
К зданию тюрьмы подъехали бесшумно. Ночь была черна, погода им благоволила. Весь его личный состав в пятьдесят единиц был здесь. Сосредоточенные, в чёрной форме под ОМОН, и с закрытыми лицами. Выбирались из машин, проверяли оружие, строились. — Пять минут до отключения камер. Приём. — прошелестело по рациям. Командир послал ответ, и обозначил боевую готовность. Можно было почувствовать как от напряжения распирает воздух. — Две минуты. А через время: — Готово. Командир дал отмашку, и первая десятка двинулась вдоль бетонных стен с колючей проволокой. Только водители должны были остаться на местах, как и несколько боевиков, прикрывающих отход. Из автомобиля спрыгнула невысокая фигура, как и все, в чёрном военном костюме, волосы и лицо скрыты маской. Второй отряд отправился на штурм, ворота уже были вскрыты, по рациям доложили, что прошли КПП. Командир отряда и невысокий человек застыли рядом, прислушиваясь, напряжённые как перед броском. Наконец сказали, что охрана по периметру нейтрализована. Они коротко кивнули друг другу, снимая пистолеты с предохранителей: — Удачи, госпожа Федотова. — Удачи нам всем. Последняя многочисленная колонна построилась вокруг них, и двинулись вперёд. Проходя через взломанные двери, тихо, стремительно, они были уже почти уверены в успехе. Но вдруг впереди послышалась стрельба, всё осветилось мигающим красным, взвыли сирены. *3 сентября, 2007
О, это было обычное утро. Вчера Оксана уволилась с работы. Сегодня Сергей Васнецов и она спали на диване после того как знатно отметили эти перемены. «Вот и хорошо.» Галина Сергеевна тихонько прикрыла за собой дверь на кухню. Если папа перестанет страдать по маме… конечно, девочкам, и ей непросто пережить такое, но каждый заслуживает второй шанс на счастье, разве нет? Она и сёстры не вправе осуждать. Оксана с папой встречаются уже давно, и дело плавно направляется к свадьбе. Оксане всё ещё тяжело привыкать к новой жизни, но она сделала свой выбор, расставшись с Василием. Все мосты сожжены. Кроме… кроме разве что того, что Василий Федотов всё ещё ищет встречи с женой. До сих пор приходит к ним, иногда подолгу ждёт, и ничто не может заставить его прекратить бессмысленные извинения. Может он в самом деле понял как был неправ, — Галина Сергеевна отыскала в холодильнике ничейный йогурт — но некоторые ошибки нельзя исправить. Сейчас время утекает слишком быстро для него, с каждой минутой в доме Васнецовых Оксана всё меньше зависит от Василия, и всё сильнее его отвергает. — Утра, Галина Сергеевна. Видала чё в гостиной? — зевнула во всю глотку Женя, приближаясь к холодильнику. — Видела. Может оно и к лучшему. Только… — Ты в курсе, что это был мой йогурт, а? — Женя не выглядела довольной, и пару раз с досадой ударила кулаком о ладонь — Что за злая у меня семья? — По статистике, в большинстве многодетных се… Дверной звонок прервал её. В гостиной начали возиться, только просыпаясь с сонными «сейчас-сейчас». «Им бы сейчас в себе разобраться, какие гости.» — Я открою! — вскочила Галя, но сестра всё равно потащилась за ней, бубня: — Кого только нелёгкая принесла? Через гостиную прошли полузакрыв глаза (чтобы на всякий случай). Но за входной дверью обнаружились новости куда хуже. Сначала, конечно, никто ничего не понял. На лестничной клетке был обычный мужичок: высокий, да, в чем-то красивый, но обычный, в спортивном костюме. — Доброе утро. Вы к кому? — К Люсе, э, к Людмиле Васнецовой. — Она уже давно не живёт здесь. — Галя с Женей подозрительно переглянулись. Этот человек как будто бы казался знакомым, но они не видели его, судя по его словам, по меньшей мере год — А вы, собственно, кем ей приходитесь? — Я, это, ее муж. — явно волнуясь проговорил гость — Ну, то есть, пока не муж, но очень скоро! В общем, это, Емельян Палкин! — он протянул руку для знакомства — Люся столько о вас расска… — Тыы?! — закричала Женька, вытаращив глаза, и уронив челюсть. Ей было проще, все ее эмоции шли в крик или удар. У Гали эмоции шли внутрь, и она на мгновения перестала существовать. «Дышать. Нужно дышать. Говорить что-нибудь.» К счастью, острая вспышка быстро прошла, и она выпрямилась. — Женя, будь вежливой. Надо говорить «вы» и «убирайтесь немедленно». — ледяным тоном отрезала Галя, и уже почти захлопнула дверь, но Емельян успел вклинить ногу в дверной проем. — Нет, подождите! — молил неожиданный гость, морщась от боли. — Или вы уходите, или сейчас здесь будет милиция! — Галя уже перешла на шипение, ещё сильнее давя на дверь. Нога несчастного уже должна была бы раздробиться в крошку. — Не надо милицию! Я объясню! — Емельян мужественно терпел. Одновременно Женя пыталась ему врезать, но гнусный тип пока уворачивался. Такого просто не развалить — Внезапно поняла Галя. Хоккеист же. Тот самый, к которому сбежала их мама. Они не раз смотрели на его фотографии по всем спортивным журналам, не понимая что же есть в нем такое, что мама ушла к нему. Не звонила и не писала, как будто и не было у нее детей. Нет, он конечно моложе папы, и более успешный, и… «Так, это не патриотично.» — оборвала она собственные мысли. В последний раз с особой силой ударив дверью по ботинку хоккеиста, Галина Сергеевна сдалась. — Ладно, но говорите быстро. Сказать он толком ничего не успел, в прихожую вышел Сергей в хорошо пожеваной полосатой пижаме. — Доброе утро. — доброжелательно улыбался он, всё ещё находясь немного не здесь. Никакой ранний незнакомец не испортит ему такой день — Хотя в нашем часовом поясе, можно сказать, ещё ночь. Вы новый парень Маши? — всё ему было весело и смешно. К тому времени Маша и Даша уже вышли в месту общего сбора. — Однозначно нет. — покачала головой Маша, упирая руки в бока — Такого я бы запомнила. — Нет, я, это, Емельян Палкин, Люсин жених. А вы, видимо, её первый муж? — он снова протянул руку для знакомства. И едва успел отпрыгнуть. * Тем не менее, один хоккеист и четверо сестёр, не желающих кровопролития с утра пораньше, были значительной силой. Сергей и звуки его проклятий, а также общий визг и шум призвали ещё два сдерживающих фактора — Пуговку, при которой нельзя было выражаться, и Оксану, при которой Сергею не хотелось показать себя плохо. Разговор хоть на каких тонах, но хотя бы не мордобой, было решено продолжить на кухне. — Чем быстрее начнём, тем быстрее его здесь не будет. — тихо проговорила Оксана Сергею. Она сидела совсем рядом с ним и успокаивающе гладила его по руке, что хоть немного сдерживало его желание убивать. Васнецов через силу кивнул. Держался он так, будто нет никакого собеседника. И смотрел не в сторону хоккеиста, а на сорок градусов левее и вниз, на стол. — Итак, суть вопроса. — Галине Сергеевне их гость тоже не внушал никаких радостных чувств. Как минимум два раза она успела подумать о том, чтобы подсыпать крысиного яду ему в чай, да чая было жалко, а тишина становилась невыносимой — Вы утверждаете, что наша мама почему-то должна быть здесь? — Всё так. — Палкин кивнул. — Вообще-то она не появлялась дома с тех пор как уехала. Кхм. — Маша скосила глаза на папу, который постарался отвернуться от Палкина ещё на восемьдесят градусов, и смотрел уже не на стол, а куда-то в сторону плиты. Оксана в его рубашке (и, кажется, с парой компрометирующих следов на шее) на всякий случай цепко ухватила его ладонь. — Но её нет у нас дома. Её и в стране нет. — сказал Емельян. — Что? — очнулся Сергей, и повернулся к сопернику на все сто восемьдесят. Девочки были удивлены как ему удалось при таком стремительном развороте не слететь со стула — Ты не только увёл у меня жену! — он уже кричал — Но ещё и умудрился потерять её в своей Канаде! И затем заявляться сюда! — Но где мне по-вашему искать её ещё? — неуверенно сказал Палкин. — А почему вы, собственно, решили, что она здесь? — у Галины Сергеевны от этого всего жутко болела голова, и никто не понимал что происходит, но она хотя бы могла пользоваться логикой. — Так это, записку она оставила, что уезжает в Россию. — Палкин достал аккуратно сложенный кусок бумаги из внутреннего кармана. Листок перекочевал к Васнецову. С минуту он читал, потом его лицо превратилось в камень. Кажется, он в полной мере окунулся в военные флэшбеки, глядя на буквы, выведенные рукой жены. — Пап, прочитай всем! — не страдавшая терпеливостью Маша подтянула бумажку к себе, проглядела и открыла рот чтобы зачитать, но зашмыгала. Было непонятно, смеётся она или плачет. Даша отобрала бумагу и, наконец, прочитала нормально, голос ее ни разу не запнулся. «Яша! Прости, что не говорю тебе этого лично, но решение и так далось мне нелегко. Если ты станешь уговаривать меня остаться моя уверенность может дрогнуть. Последнее время я долго размышляла и поняла, что наши отношения были ошибкой. Счастливой, и красивой, но ошибкой. Когда мы убегали вместе я бежала не в романтическую жизнь, а просто избегала своих трудностей. Ты смог увезти меня в чудесный мир, который обещал, но это помогало только первое время и я стала понимать, что от себя убежать невозможно. Я скучаю по своей семье, и возвращаюсь в Россию, чтобы извиниться. Не нужно искать меня. Спасибо за всё, и надеюсь ты сможешь меня простить. Не грусти долго. Люся.» Несколько секунд стояла полная, невообразимая тишина, пока скрип за окном не развеял ее. — Ууура! Мама приедет! — завопила Пуговка, вскочила и принялась подпрыгивать. Сёстры повскакивали тоже, глядя друг на друга безумным глазами. Что-то внутри лопнуло. Они принялись обниматься и вопить, но Сергей всё сидел каменным истуканом, а потом неожиданно заявил: — Нет! Девочки, эта бесчувственная женщина бросила вас! И вы готовы простить её вот так? Они остановились. Это действительно был стоящий вопрос. Потом они бы задумались о причинах своей эйфории, и о том готовы ли просто забыть её безразличие. Но сейчас могли хоть немного порадоваться. — Ну, может не вот так. — прикинула Женя — Денёк поломаемся для солидности. — Пап, ну ты чего, она же хочет извиниться. — потыкала Маша в письмо, выведенное знакомым с детства почерком — Мама уже всё поняла. — А я, может, не готов её простить. — Сергей поднялся — Может, у меня уже другая жизнь! — он глянул на Оксану, которая встала рядом. — Боже, да никто не заставляет тебя сохранять брак! — Даша закатила глаза — Но ты мог бы не рушить абсолютно всё, чтобы мы могли видеться с мамой. — Да ты хоть попытайся выслушать её! Мы можем это сделать, почему ты нет?! — возмутилась Женя. — Не нужно так сразу рубить, Серёжа. — погладила его по плечу Оксана — Даже если мы вместе, то что ты всё ещё злишься на неё и не готов двигаться дальше тебя убивает. Да и девочкам нужна их мать. — Но не мать-кукушка! — резко возразил Сергей — Я её прощать не собираюсь. Захотела — уехала, захотела — приехала. Да я её на порог не пущу. Всё! — он глянул на Палкина — А вас чтоб через пять минут здесь не было! Прежде чем кто-то успел возразить, Сергей вылетел с кухни. — Спасибо за информацию, но вам и правда лучше уйти, мы всё равно не знаем где… э… Людмила сейчас. — Оксана тоже ушла, чтобы догнать Сергея, пока он не успел бы сделать чего-то эдакого от злости. Радостные новости как-то переставали вызывать восторг. — Она ещё вчера уехала. По-любому успела бы долететь. — настаивал Палкин. — И тем не менее! Думаете, мы прячем её в шкафу? — спросила Галя. — Кстати, мама буквально сказала вам не искать её. — с расстановкой проговорила Даша, постукивая по письму. — Ой, много ты понимаешь! — взволнованно заговорила Маша, едва не давясь водой, которую хотела выпить — В сериале если девушка так говорит, значит за ней как раз надо ехать. — тут она поняла что говорит это, защищая человека, который разрушил их семью, и холодно добавила, обращаясь к нему — Но это явно не ваш случай. — Именно, that's right! — с воодушевлением подтвердил Емельян насчёт «надо ехать» и игнорируя остальное — Окей, где Люся может быть ещё? — У мамы? Ну, всмысле бабушки? — предположила Маша. — Вероятно. — медленно кивнула Галина Сергеевна, и еле выдавливая слова продолжила — Но кто сказал, что она написала правду? — Хочешь сказать, мама и не собиралась к нам? — покивала Женя — Вот это поворот, кирпич мне в рот. — Если бы я понимала что тут на самом деле творится! — потерла лоб Галя. — Понятно одно, пока папа не успокоится, маме здесь лучше не появляться. — Даша была настроена мрачно — А то ещё всякое может произойти. — А я к маме хочу! — провыла Пуговка, и они наперебой начали её успокаивать. — Так, семья семьёй, но мы вообще-то в школу опаздываем! — всполошилась Галина Сергеевна, кинув взгляд на часы. — Ты чё, какая школа! А если мама приедет, и папа её выгонит?! — волновалась Женя, Даша и Маша сказали свое решительное «да» в поддержку идеи никуда не ходить: — Мы же должны его отговорить! — Пока что, — Галя хмуро уставилась на дверной проем, за которым слышался разговор на повышенных тонах — Его отговаривает Оксана. Судя по тому как папины эмоциональные реакции проходят обычно, он покричит, сходит на работу, поговорит с Антоновым, успокоится. Кстати, он ведь будет на работе если мама приедет. А Оксана точно её не прогонит. — Я бы не была так уверена. — покачала головой Маша — Это все-таки её прямая соперница. — В Оксане я уверена. — отрезала Галя — Она поддерживает идею чтобы родители помирились и остались друзьями. И совершенно не умеет врать. — Но мама ведь скорее всего у бабушки. Зайдём к ней сейчас! — предложила Маша. — И Пуговку ей отведем. А то тут ситуация не для детей. — покивала Женя. — Я пойду с вами. — Емельян достойно выдержал убивающие взгляды — Я имею право её увидеть, и хотя бы услышать лично вещи из письма. Если это правда, то не буду большее её искать, окей? Пять очень недовольных кивков были ему ответом.