Культ тела Флиппи

Рывок. Ошейник плотно сжимает её шею, и туго натянутые цепи резко тянут всё её тело в след за затылком вниз. Это конец. Лицо застыло в гримасе ужаса, а красные опухшие от слёз глаза начало жечь. Он нашёл её. — Куда же ты, любимая? — спокойно с саркастическими нотками прохрипел голос её мучителя — Мы сегодня даже не начинали, — так же спокойно, но будто поддразнивая сказал он. «Поводок», который стал уже её приличным аксессуаром был резко притянут в сторону её мучителя. Он быстро подхватил свою жертву на руки и отправился в комнату, из которой она так желала выбраться, и у неё это получилось бы, если бы он её не поймал. Девушка съёжилась от предстоящего ужаса, её трясло так сильно, что даже руки её мучителя немного тряслись. Из её глаз уже во всю лились слёзы, жертва зажмурилась и уткнулась носом в его грудь. Как бы сильно она сейчас его не боялась, как бы сильно ненавидела, было в нём что-то такое, что заставляло её сердце биться чаще. Что-то такое, что заставляло её краснеть и смущаться при виде такой доброй, светлой и лучезарной улыбки её мучителя. В те моменты, когда он улыбался, ей казалось, что он так улыбается только и только ей, хотя это было не так. Ещё недавно они гуляли, держась за руки. Он протягивал девушке мороженое с его фирменной доброй улыбкой, а она отвечала ему в ответ своим застенчивым личиком, отводила взгляд и тихо пищала своим тоненьким голоском что-то по типу: «Да что ты, не стоило». Потом они шли к мужчине домой и садились смотреть фильм. Ему так нравилось запускать руки в длинные лохматые ярко-красные волосы своей любимой подруги, гладить их и наблюдать за её реакцией: удивление, осознание, шок и смущение. После этого он всегда ухмылялся, а она закрывала своё лицо руками, чтобы мужчина не видел её горящих щёчек. Тогда, в те моменты, которые происходили совсем недавно, он был другим. Его лицо было ровным и спокойным, зрачки были шире и его цвет глаз был совершенно другим: чёрно-коричневым. Сейчас же он выглядел совершенно иначе: лицо скривилось в ненормальной и злобной улыбке, зрачки глаз были узкие, как у кошки, а радужка была янтарно-золотая. Но жертве казалось, что когда её мучитель смотрит на неё, его глаза полны не безумия, а безумной любви. Но всё же, она считает, что ошибается: сейчас он привязывает её «поводок» к стулу, а саму жертву он положил на неизвестным ей способом всё это время находившийся в подвале её мучителя, запачканный её собственной кровью, уже знакомый ей операционный стол. — Я уверен, что сегодня это точно тебе понравится, — он взял со стоявшего рядом стола резиновые перчатки — По крайней мере, не будет так гадко. Её мучитель улыбнулся, обнажая свои острые, как лезвия зубы. Он схватил нож и приподнял ночное платьице до груди жертвы, оставляя её в одном нижнем белье. — Смотри-ка, вчерашние порезы уже начали заживать, — медленно и игриво произнёс тот, осматривая оголённый живот. На нём красовались длинные и довольно глубокие ножевые царапины, оставленные вдоль во всю площадь, обводя один пупок в сердце. То же самое было и с миловидным круглым личиком: на её щёчках были два больших выцарапанных сердца. — На сегодня я оставил самое сладкое, — он облизнулся и снял с девушки платье — Ты такая красивая, — протянул хриплый голос, осматривая её тело. Он забрался на стол, сев сверху ей на бёдра, сжимая в одной руке заветный нож. Он внимательно разглядывал каждый миллиметр её тела своим страстным и внимательным взглядом, мысленно помечая, что и где надо сделать. Внезапно, он резко наклонился вперёд к лицу своей жертвы. Их глаза встретились. Девушку и так трясло, а под зрительным давлением оппонента ей стало совсем плохо. — Ты готова, любимая? — сладко спросил он, снова облизнувшись. Жертва затряслась ещё сильнее. Она не проронила ни слова, что очень не понравилось её мучителю. — Скажи мне, Флаки, да или НЕТ? — громко и грубо спросил он, схватившись свободной рукой за «поводок», натягивая цепь, готовившись дёрнуть. Девушка быстро взглотнула, кивнув. — Так лучше, сладкая, — он наклонился к её губам, утягивая в страстный поцелуй. Девушка застыла в шоке, её даже перестало трясти. Она ожидала чего угодно: смерть, изнасилование, пытки, но никак не столь нежный её первый поцелуй. Жертва начала неумело отвечать, боясь быть убитой. Не разрывая их губ, её мучитель начал медленно водить ножом по её груди. От столь неожиданной смены эмоций от какого-никакого спокойствия до испуга и страха, до жертвы не сразу дошла резкая боль, но уже через секунду она закричала. Она кричала с каждым новым порезом, а садист ловил каждый её крик своими губами, наслаждаясь. Когда они разомкнулись, она оглядела своё тело. Вся её грудная клетка, исключая область, в котором находилось сердце, была изрезана. Раны складывали надпись: «МОЁ СЕРДЦЕ ПРИНАДЛЕЖИТ ФЛИППИ». Её лицо застыло в ужасе, от предстоящего. Глаза были размером с мячи от пинг-понга, а щёки раскраснелись от огня пролившихся слёз, что очень сильно жгли порезы. Её тонкие детские губы дрожали от страха. Мучитель начал слизывать кровь с её новоиспечённых ран. — Любимая, тебе нравится? — он продолжал водить языком по её груди, будто обводя выведенный им же текст — Скажи, тебе нравится? Он испытывающе смотрел на неё, ожидая ответа. Жертва кивнула, не зная, какая реакция устроит её мучителя. Он в свою очередь нахмурился и покачал головой. — Скажи это, Флаки, — акцентировал он. — Д-да, — пискнула своим тонким дрожащим голоском девушка. — Моя ты прелесть, — расплылся в улыбке безумия садист — Тебе стоило чаще говорить со мной, сладкая. В последний раз насладившись голосом любимой, он воткнул нож в её грудь. Одним ловким и аккуратным движением он вырезал её плоть вокруг сердца. Жертва скончалась быстро, она даже не успела что-то понять. Наконец-то. Он держит её ещё пульсирующие сердце в руке. Его глаза горят безумной огонией любви, щёки краснеют, поднимается температура, а из зубастого рта текут слюни. Теперь её сердце и в правду принадлежит ему. Звон в ушах. Он, ничего не понимая, берёт её бессердечное тело на руки и несёт в специальную комнату, только для неё. Теперь у него есть вся коллекция для его культа. Он кладёт тело в гроб, а сердце, уже не живое, но всё ещё чуть тёплое и покрытое кровью, крепко сжимает в руке. Открывается шкафчик, стоящий на тумбе, прямо над гробом. В нём есть всё, что как-либо связано с уже мёртвой жертвой садиста: её фотографии, её расчёски, одежда, духи, надкусанная ею еда, канцелярия, бутылка с её кровью, но только одна самая центральная полка была пуста. Он кладёт сердце сначала в файл, потом на ту самую полку. Садист отходит на пару шагов назад и оглядывает этот шкафчик с лицом чувства безумной любовной эйфории. Его цель выполнена. Да. Его священная коллекция культа завершена.