с тобою не сравнится,
целая вселенная.
ты лишь могла мне сниться,
размытые границы.
я так давно искал тебя.
но ты же непростая,
и в чём-то сумасшедшая.
но я с тобой летаю,
по новой узнаю себя.
несёт меня по краю,
от земли до рая.
от рая до земли,
и это только о любви.
и по секрету —
я слаб, когда ты раздета.
и на двоих сигарета,
одна подожжена,
и ты моя планета.
ты бываешь разной,
стихия вечного огня.
ты — личность и мне важно,
ты — личность и мне важно,
быть самым сильным для тебя.
но ты же непростая,
и в чём-то сумасшедшая.
но я с тобой летаю,
по новой узнаю себя.
несёт меня по краю,
от земли до рая.
от рая до земли,
и это только о любви.
и по секрету —
я слаб, когда ты раздета.
и на двоих сигарета,
одна подожжена,
и ты моя планета.
макс барских — по секрету.
Лалиса сумасшедшая. Нет, не в том смысле, что психически больна. н Нет, вовсе нет, она — воплощение сумасшествия. Лалисе много кто так говорил, что она сумасшедшая, неправильная, другая от мира всего; Лалиса всегда отвечала на такие замечания, лишь простое: «Вы просто не понимаете меня». Она и вправду была какой-то не такой, другой; внеорбитная, с другой планеты — всё про неё. Манобан никто не воспринимал всерьёз, всегда были какие-то недоброжелатели такому типу поведения, как у неё. Её всегда ненавидели в обществе; а она ненавидела людей. В школе её гнобили одноклассники, называли её «ненормальная»; родителям она не жаловалась — всё равно они бы ничего не решили, им было слишком всё равно на собственную дочь. Лалисе всегда не хватало родительской любви и заботы; поэтому она и привыкла справляться одна, без посторонней помощи. В этой же школе её били или просто издевались, тем богатеньким детям, нужно было найти игрушку для битья и ей стала как раз Лалиса. Им просто не нравилось, что Лиса выделялась среди их серой массы, своей индивидуальностью; сумасшествием. В десятом классе, когда Лисе было семнадцать лет — прям на день рождения — её изнасиловали в школьном туалете. Затащили всей толпой, унижали, а потом смотрели; Манобан всё ещё помнила их животно-грязные глаза, которые были наполнены лишь похотью и желанием. Она сопротивлялась как могла, пыталась выбраться, но ничего не получалось, поэтому она просто решила сдаться. После этой жёсткой ситуации, Лиса не ходила в школу две недели; дома почти ничего не делала, даже не ела днями. Родители увидели, что происходит с Лалисой и решили показать её психологу. Психолог результаты не выдал; Лиса просто уходила от приемов, а родители заплатили этому специалисту нужную сумму. Всё осталось в секрете; как и всегда. Вскоре она решилась уйти; одиннадцатый класс она решила недоучивать, а решила просто уйти в тихую. Да и что такого, по ней всё равно никто не скучал и не ждал; всем было просто на неё наплевать. В восемнадцать лет от прежней пай-девочки Лалисы Манобан, буквально остался лишь прах; она сожгла свою прошлую жизнь, наблюдая как горит её маска, при этом одевала другую. Она стала плохой девочкой, той о которой говорят на каждом шагу и сплетничают; той, которую хотят при каждом взгляде на полуголое тело. Встречаясь с парнями, она всего лишь разводила их на деньги и секс; в каждом таком партнёре она искала лишь выгоду. Зелёные бумажки и собственное удовольствие — было самым важным в её жизни, и ничто не могло этого изменить. Лиса была стриптезёршей, в самом дорогом клубе, но её чуть там не изнасиловали и она ушла; также она работала сутенёркой, оказалось что это — нудное дело и это совсем не для неё. И теперь она просто танцовщица в каком-то клубе. От неё хотят тело, сногшибательный секс, полуголые танцы у шеста, а она хочет от них лишь деньги. Лиса познакомилась с красивым парнем, который даже не приставал к ней; его звали Чон Чонгук. К ней он испытывал любовь, а она к нему — лишь желание и не более этого. Когда Чонгук начал встречаться с ней, он понял, что эта девушка просто непредсказуема. С ней ему всегда было странно, она была стихией вечного огня, который никак не хотел угасать внутри её, и это было по-настоящему прекрасно. С Лалисой можно было закурить одну сигарету на одних; ведь ей тоже нужно было глотать этот никотин, а потом целоваться до позднего заката. Она была личностью, а для него это было слишком важно; Лалисе нравилось, что он был сильным ради неё, а не кого-то другого. Когда она была раздета, он был слаб. Очень. Перед её тонкими изгибами талии; шрамами от бывшего селфхарма; синяками, незажившими после перепалки с уебком бывшим. Чонгук узнавал себя по новой с ней, он летал, парил и просто был счастлив. Для него Лалиса — планета, огромная такая, без которой жить невозможно; ещё лучше сказать вселенная. А для неё он всего лишь парень на одну ночь — именно так он был записан в её телефоне; Лалиса должна была бросить его после достижения своей цели, а не смогла — влюбилась. Манобан бросила его к концу осени, в ноябре, сказав всего лишь: «Ты мне не нужен. Я для тебя планета, личность и сумасшедшая, а ты для меня никто, лишь обычный клиент, ради которой я не готова ни на что». Тогда, именно в тот момент и разбилась вся надежда на хорошее будущее с ней. Тогда Чонгук и понял, что им было не по пути вместе. Они должны были идти раздельно, не озираясь по сторонам, ведь в этих сторонах можно было найти иное чувство — любовь. А она им не нужна. А потом она умерла, от передоза, загиабаясь где-то на дряхлом переулке, пока в то время Чонгук ждал, что она всё ещё будет с ним рядом.