Беглянка

— Где? Вопрос, заданный в пустоту, эхом отскочил от бетонных серых стен и вернулся ко мне без желанного ответа. — Где ты прячешься, чертова девчонка? Снова перебираю разложенные на столе карты Арк-Драйдена с множественными пометками. Мои люди прочесали практически каждый квадрат, каждую улицу, каждую неприметную дыру, но беглянка всё ещё остаётся на свободе. Не было никаких сомнений, что она не покидала пределы города. За недолгое знакомство я убедился, что не в её характере бросить друзей и семью. Прячется где-то рядом, но где, черт бы её побрал? От злости сжимаю пальцами и без того уже затертую за несколько дней бумагу, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать карту на кусочки. Вторые сутки беспрерывных поисков дают о себе знать — меня уже тошнит от нарисованных лабиринтов улиц, одинаковых квадратов-домов, которые я практически перестаю различать. Глаза отчаянно требуют отдыха, и я устало потираю их пальцами, откидываясь на спинку стула. За окном глубокая ночь, моя комната в офицерской казарме Корпуса Мира едва освещена единственной лампочкой, но мне плевать абсолютно на всё. На всё и на всех, кроме одной маленькой блондинистой занозы в заднице, из-за которой я не смыкаю глаз. Прекрасно же себе жил, даже не зная, о её существовании. Пока она не решила поиграть в принцессу, спасающую рыцаря, точнее доморощенного учёного, от его же механической игрушки. И нет бы забыть обо всём, что видела, как сделал бы любой разумный человек на её месте. Любой, кроме Габи с её комплексом героя и мятежной натурой. "Маленькая, глупая, безбашенная, упёртая" — с каждым адресованным девчонке эпитетом чувствую, как начинаю улыбаться шире и шире, снова погружаясь в лёгкое и совсем чужое для меня чувство гордости, какое уже испытал при чтении её дневника. "Черт возьми, гордость за кого?" — задаю этот вопрос самому себе, резко откидываю голову к потолку и потираю ладонями лицо. Наверно стоило бы познакомить его со своим же кулаком, может хотя бы это привело меня в чувство и напомнило о том, что она — преступница. Враг, поймать которого — моя обязанность и мой долг. И именно долгом я должен руководствоваться, сидя ночью здесь, в одиночестве, делая сотни пометок на картах и гадая, что я мог упустить. За каждым её знакомым уже закреплён хвост, дом под постоянным наблюдением, все свободные миротворцы обыскивают жилые и заброшенные здания. Но всё безрезультатно. Как командир поисковой операции, я по несколько раз в день слушаю требования от Кассии Яцек, чтобы мы как можно быстрее поймали беглянку. Словно я желаю не того же самого. Мои подчинённые уверены, что моя максимальная вовлеченность в процесс и работа без отдыха вызваны желанием выслужиться перед старой маразматичкой. Возможно я бы даже был рад, будь оно так на самом деле. Но не это, и даже не пресловутый долг заставляют меня гипнотизировать карты. От осознания настоящей причины я сильно зажмуриваю глаза и сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Я просто хочу увидеть девочку живой. Убедиться, что она не натворила ещё больше бед, не закопала свою очаровательную задницу настолько глубоко, что я уже ничем не смогу ей помочь. Сейчас есть шанс, что её просто осудят и бросят гнить до конца дней в тюрьме. Тогда я смог бы втайне выбить для неё лучшие условия, возможно даже давать ей видеться с семьёй. Хотя бы раз в год. Это же всяко лучше, чем быть пристреленной в попытке открыть людям глаза на истинное положение вещей в их мире? Нет, я не настолько сказочный придурок, чтобы поверить в свои же собственные фантазии. Скорее уж она сама пустит пулю себе в лоб, чем проиграет системе, истинный облик которой она вскрыла словно старый налитый гноем нарыв. И именно этим она зацепила меня. Прёт как таран, без страха, без сожалений, моментами без мозгов, но идёт вперёд к своей цели. Как когда-то шёл к своей цели и я. Я понял это ещё тогда, покидая её крохотную уютно обставленную комнатку после обыска — она так похожа на меня, когда я делал свои первые шаги по карьерной лестнице. Это открытие ещё больше укрепило и без того зарождавшиеся уважение к охотнице, но также стало началом для нового, неожиданного для меня чувства жалости и беспокойства за её судьбу. Поворачиваю голову в сторону окна и пытаюсь сфокусироваться на усыпанном звездами небе. Подумать только, совсем недавно единственным моим желанием при виде девчонки было запереть её в камере, пристегнуть наручниками к решетке и трахать, пока из её любопытной головушки не исчезнет страсть совать нос не в свои дела. Конечно, желание трахнуть её не пропало никуда, но вот локацию я бы определенно поменял. Сейчас мне бы хотелось брать её под таким же ясным ночным небом, зная, что ей ничего не угрожает. Чтобы полностью сосредоточиться на соблазнительной картине, которое рисовало моё воображение, я закрываю глаза. Через несколько секунд сознание отключается.