***
Чонгук переносил тяжелые коробки с костюмами, когда увидел несчастье, свалившееся на его голову, во второй раз. Тэхён подкрался тихо, как и не человек вовсе, а зомби способный сожрать мозги. Как удобно, что и вместо мозгов у парня было чем поживиться. Чонгук отдавал ему свои последние нервные клетки. Он застал того врасплох, выпрыгнув перед старшим всё с той же широкой улыбкой на лице. Чон только сейчас заметил, что губы составляют почти ровный прямоугольних. — Значит, вот как тебя зовут, биг босс. Чонгук, верно? — Не называй меня так, — старшекурсник безразлично прошёл мимо, стараясь изо всех сил игнорировать младшего. Но безуспешно. Преследователь не отставал. — Как? Чонгуком? Хорошо, биг босс! — весело хихикнул Тэхён, следуя по пятам. Чонгук на это лишь фыркнул и показательно ускорил шаг. Он ещё и издеваться посмел. — Ладно, стой-стой, — а у Тэхёна довольно быстрые ноги. Он догнал Чонгука за секунду и теперь останавливал, выставив руки перед собой. Чонгук, сам не знал почему послушался. Возможно, из-за того, что улыбка на чужом лице наконец померкла, а глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь уйти от проникающего в душу взгляда. — Ну? У меня тут дела, если ты не видишь, — поторапливал Чонгук затянувшуюся паузу. — Ох, точно. Слышал, ты принимаешь запись в боксёрский клуб, — как-то неуверенно для самого же себя спросил парень, — я могу вступить? Чонгук оглядывал его с ног до головы, и думал, за что ему досталась такая напасть. Худощавые ноги, которые обтягивал светлый джинс, и наверняка такие же руки, скрытые под очередным цветастым свитшотом. На бойца определённо не похож, но кто такой Чонгук, чтобы отказывать кому-то? — Силёнок-то хватит? С тобой церемониться не будут только из-за того, что новенький, — любой бы сказал, что Чонгук с непривычно дразнящей улыбкой на лице врёт и не краснеет. Но лицо Тэхён приобрело небывалую уверенность и наивный оптимизм. — Я справлюсь, биг босс, — сказал и сбежал так же быстро, как и появился, успев только в очередной раз поглумиться над Чонгуком, когда приложил прямую ладонь к виску. Чон закатил глаза. Странный он всё-таки, не такой простой, каким казался на первый взгляд. Чонгук отчего-то был уверен, что ещё успеет с ним навозиться.***
— А ты своим привычкам не изменяешь, Ким Тэхён, — Чонгук, в роли помощника тренера, большой скалой возвышался над лежащим на полу Кимом. Цыкнув языком, он подал руку этому недоразумению, которое снова опоздало и поцеловало пол. — Хоть что-то в этой жизни должно быть постоянным! Тэхён звонко засмеялся. Этот знакомый смех при ближайшем общении казался каким-то фальшивым. Чонгук бы и рад придать этому более глубокое значение, вот только в следующее мгновение его неожиданно схватили за протянутую руку. И как в замедленной съёмке начали падать прямо на промокшее от разминки тело. Чонгук только и успел, что придержать того за талию, чтобы не свалиться вместе. А вот что Чонгук заметил отчётливее всего это скривившееся как от боли лицо всегда жизнерадостного ребенка перед собой. Он отпрыгнул от старшекурсника со скоростью молнии, как только заметил чужой взгляд, со зрачками в виде знаков вопроса. — Эй, ты в порядке? — Чонгук никогда не считал себя глупым, но такой реакции не понимал. — У тебя что-то болит? Ким на это только покачал головой, скрывав всё за хихиканьем. Его обрывочные действия приводили в замешательство. Вот Тэхён стоял перед ним, вот дернулся от Чонгука, как ошпаренный, а вот уже начал пародировать боксёров на ринге, разрезая кулаками воздух, чтобы доказать свои слова и опровергнуть предположения старшего. — Видишь? Я готов идти в бой, хоть сейчас. Только дай мне снаряжение. — Полегче, Мухаммед Али. Тебе ещё рано туда наверх, — Чонгук красноречиво указал подбородком на ринг, — ты же даже на ногах не можешь ровно стоять. Энтузиазм Тэхёна ни на миг не сдулся, казалось даже расширился в размерах подобно воздушному шарику. Хотя Чонгук уже не был уверен ни в чём, ведь даже самые крепкие воздушные шары однажды сдуваются. Тем не менее в тот момент глазах младшего он видел слабый огонёк надежды, но на что? Этот вопрос крутился в голове и опадал на плечи мёртвым грузом. — Вон там твоё снаряжение, боец. Скакалка должна понравиться тебе больше всего. Переодевайся и приступай, раздевалка прямо по коридору и до конца, — Чон уже хотел уйти к своим партнёрам по боксу, чтобы мысли перестали грызть мозги, как снова услышал чужой голос. — Я буду заниматься в этом, так удобнее, — он говорил тише обычного, не так уверенно, даже как-то пристыженно, и старшего без шуток слегка напугала такая внезапная перемена в настроении. Но только до того момента, как он не понял смысл сказанного. — Как ты собираешься заниматься в этом? — Чонгук скептически оглядывал его тёмную водолазку с высоким горлом и спортивные штаны. — Собираешься провонять здесь всё потом? — Разве у тренировок по боксу есть какой-то особый дресс-код? Тэхён, выгнув бровь, язвил так, как умел только он. Снова. Однако теперь Чонгука мучали всё большие сомнения. Дело ли на самом деле в его характере и избалованности, или этот мальчишка просто умело переходил из защиты в нападение? — Хорошо, это твоё дело, но не говори, что я тебя не предупреждал, когда будешь обливаться ручьями пота. Чонгук ушёл, но инстинктивно всю тренировку глаза то и дело ловили занимавщуюся в углу фигуру. Прыжки на скакалке, стояние на одной ноге, абсолютно все задания, которые дал тренер, чтобы улучшить координацию, он выполнил с особенной пылкостью. Чону бы гордиться им и радоваться, что не филонит, но внутри была лишь непонятная тревога. Какую цель преследовал этот загадочный мальчишка с секретом, скрытым в песочных глазах? Оставалось только гадать.***
День выдался весьма солнечный для второго месяца осени. И именно в этот день Чонгук впервые понял, что Тэхён лжёт. Обычно такого не происходило, но, когда старший курс получил приглашение от младшего на небольшую прогулку, Чон неожиданно для себя согласился. Это был обычный поход в ресторанчик с продолжением в парке аттракционов, и вроде бы ничего Чонгука не могло так сильно зацепить, но он повсюду слышал знакомый смех. Будто бы, даже находясь на высоте несколько десятков метров над землёй, он звенел в ушах. Чонгук совершенно неожиданно заметил за собой одну нелепую вещь. Он больше не раздражался, стоило ощутить это чувство знакомости. Теперь Чонгук к нему тянулся, как подсолнухи к солнцу. Он сам не заметил, как принялся искать его источник глазами. И отметил внезапно вспыхивающее внутри облегчение, когда нашёл его рядом со стендом с выигрышем игрушек. Тэхён стоял довольный своей победой с огромной свинкой в руках, и от улыбки цвет его щёк был похож на пятачок плюша. Когда Ким словил его взгляд, сердце старшекурсника невольно пропустило удар. Чонгук поспешил отвернуться, но не успел. Уже в следующую секунду сорвался в том же направлении, откуда услышал чей-то крик. — Какой ужас, Тэхён, прости, пожалуйста, я не хотела, – слышался жалобный голосок Суджин. — Что произошло? — Чонгук чуть ли не подлетел к ним, вовремя остановив себя от столкновения лбами с виновниками происходящего. И как бы потом он мог шутить над Тэхёном о его любви к жестоким нападениям на плоские поверхности? Только вот в этот момент было не до шуток. — Оппа, я случайно правда, разворачивалась, а автомат был в руке, вот я и задела Тэхёна. Порвала ему свитер, мне так жаль, – на её глазах были слезинки, а столпившиеся кругом зрители её успокоению не помогали. — Всё в порядке, Суджин, жалко, конечно, но не смертельно, переживу, — Тэхён ритмично хлопал её по худощавому плечу, скрытому под совсем не осенним платьем. Чонгук поражался, как тот мог быть так спокоен, пока у самого Чона внутри бушевал ураган. — Ох, Тэхён, у тебя здесь синяк, это онни тебя поранила? – вскрикнула Лиса, отчего из глаз Суджин тут же сорвались виноватые капельки. — Дайте мне посмотреть, — Чонгук, наконец, не выдерживал и, протолкнувшись сквозь зевак, подошёл к Тэхёну, чтобы осмотреть руку. Синяк на его руке был свежим, но не настолько, чтобы сказать, что получил он его буквально несколько минут назад. Всё вело к другому выводу. Он оставлен совсем недавно, возможно вчера. — Нет, это не так. Не волнуйся, Суджин, ты же знаешь, что я хожу на бокс, а это такой спорт, где без травм не обойтись, — посмеивался Тэхён, будто выше его локтя не красовалась рана, которая наверняка страшно болела. Как только юноша произнёс эти слова, Чонгук вскинул на него взгляд. А всё для того, чтобы увидеть, что тот смотрел в ответ. В чужих глазах теперь не было и намёка на веселье, а улыбка выглядела такой же фальшивой, как и все его оправдания. Чонгук, как никто другой, знал, что Тэхён на ринг не выходил, а уж тем более не дрался, весь месяц отрабатывая координацию, реакцию и внимательность. В зрачках младшего сосуществовали мольба, страх, микс из разнообразных эмоций и ни одна из них не являлась положительной. — Верно. Хваса, отведи, пожалуйста, Суджин в другое место и успокой, а я пока найду мазь для Тэхёна. Чонгук подыграл, хоть и далось это с трудом. Нет, это не стоило облегчённого выдоха, последовавшего со стороны такого юного парня, что казался солнцем во плоти. Неужели он правда думал, что Чон так просто пустит подобное на самотёк?***
— Сегодня ты занимаешься со мной на ринге, — первое, что сказал Чонгук на следующем занятии, получив в ответ округлённые глаза. — Подожди, ты серьёзно? Неужели биг босс снизошёл до спарринга со мной? — ехидничал тот, вскинув брови, но по его восторженному лицу виделось, как он был доволен. — Не всё же тебе задницу на коврике для йоги протирать, — не отставал Чонгук, на ходу кидая Киму красные боксёрские перчатки. — И кто же меня туда посадил, скажи на милость, — когда Тэхён с лёгкостью словил их, старший лишь коротко, но гордо, ухмыльнулся. Тренировки по реакции не прошли даром. Позже на ринге казалось, будто воодушевлению Кима нет предела. Он пружинил на матах, осматривал все стороны, и только заметив скрещенные на груди руки Чонгука, покорно подошёл к нужному месту. — Встань ко мне на сто пятьдесят градусов, расставь ноги и согни их в коленях, — Тэхён повторил безоговорочно, — вот так правильно. Что с твоей осанкой, Тэхён? Держи голову прямо, — Чонгук провёл от его кадыка до подбородка, и приглядевшись, заметил мурашки, что побежали вслед за пальцем, — попробуй легко ударить меня в плечо левой рукой и бей, пока я не скажу остановиться. — Бить? Но зачем? — Тэхён, впервые подавший голос за последние десять минут, хмурился. Чонгук не хотел признаваться, что успел соскучиться по этому звуку. — А ты думал мы тут танцевать будем? — фыркнул старшекурсник, но вмиг приобрёл серьёзный вид. — Сейчас это всего лишь тренировка, если хочешь себя защитить, придётся бить по-настоящему и сильно. Чонгук думал об этом весь день, вечер и ночь. Очевидно, что Тэхён не хотел вмешательства в его ситуацию, поэтому всё, что старший мог ему предложить — умение давать отпор обидчикам. Синяки не появляются из ниоткуда. Сейчас он просто надеялся, что Ким уловил намёк в его словах. На его лице всего на десяток секунд появилось выражение, будто он вот вот-вот решится всё рассказать, впустить помощь в решении проблемы, но он снова надел маску. Однажды произойдёт чудо, а пока Чонгуку оставалось довольствоваться лишь редкими проблесками его истинных чувств, скрытых за пеленой счастья. — Вас понял, биг босс. Так сумей же защитить себя, Ким Тэхён.***
Неделя за учёбой и тренировками прошла незаметно, и следующую Чонгук также заметил с трудом. Зато заметил, как Тэхён шипел от боли на тренировках, хотя старший и так старался едва его касаться. В один из дней, когда они остались допоздна одни, Чонгук не выдержал. Снял с себя синие перчатки, а с Тэхёна красные, которые так ему приглянулись, и, легко ухватив за запястье, потащил с ринга на лавочку. Оставив непонимающего Кима сидеть на том же месте, пока не вернулся, но уже с аптечкой. — Снимай водолазку, Тэхён, возражения не принимаются. Но кто такой Ким, если не возразит. — Но зачем, я в полном порядке, — сказал, прикрываясь руками. — Прежде чем говорить подобное, сначала перестань кривиться от боли, — и чтобы сохранить видимость незнания, хотя оба уже в курсе секретов друг друга, добавил, — я не хочу оставлять тебя с синяками, которые я поставил на тренировке. Позволь помочь. И то ли Тэхён давно раздумывал поддаться, то ли что-то в глазах Чонгука его убедило, но спустя минуту он сдался. Снял водолазку, и Чон еле удержал себя от тяжёлого вздоха. По всему телу были разбросаны синяки, некоторые уже пожелтели, другие свежие и яркие. Старший с силой сжал челюсть. Он бы разорвал людей, которые это сделали, на куски. Однако сейчас был важен лишь Тэхён, который вздрагивал от каждого прикосновения холодной мази к ранам. Чонгук обрабатывал всё с особой тщательностью, не забывая ни одно местечко. Когда наконец поднял глаза, встретился с чужими бездонными. Тэхён, не обращая внимания на его руки, неотрывно следил за лицом. — Тэхён, это всё... Договорить не успел. Младший подался вперёд и накрыл его губы своими. Чонгук застыл от шока, но, чувствуя, что Тэхён хотел отстраниться, притянул его за шею ближе к себе, как можно осторожнее, чтобы не причинить боль. Они пробовали друг друга на вкус, сплетались языками сначала медленно и неловко, но, приспособившись, поддались чувству и теплу в груди. Пальцы Тэхёна запутались в волосах на затылке, так сильно он пытался вжаться в Чонгука и раствориться в нём без остатка. Но закончился этот волшебный момент, затесавшийся в череду тревожных событий, в одно короткое мгновение. Открыв глаза, старший увидел в чужих вину. А после Тэхён, схватив одежду и вещи, скрылся за дверьми зала, громко хлопнув дверью. Тем не менее этот звук ничего не значил по сравнению с бешеным стуком сердца. И желанием залечить все раны, оставленные на хрупком теле жестокими руками.***
Тэхёна не было видно в университете весь следующий день. Чонгук искал его в каждом проходящем человеке, но всё бессмысленно. Искренне надеялся встретить его на тренировке, но тот не пришёл и туда. В груди медленно, но верно, зарождалась буря из волнения и страха. Чон мог бы списать внезапную пропажу на стыд из-за вчерашней ночи, если бы собственными глазами не видел расцветающие на теле синяки. Что-то наверняка случилось. Как назло дирекция установила правило: «Мы не даём адреса других учеников без острой необходимости». Поэтому Чонгук только и делал, что до поздней ночи вымещал свой гнев и другие эмоции на груше для битья. Пока не услышал хлопок двери и всхлип сзади. Обернувшись, он увидел взмокшего от дождя, который даже не заметил, Тэхёна. Его покрасневшие от слёз глаза видны были даже сквозь капельки воды, но помимо них на скуле красовалась новая рана. Чонгук сорвался с места и без раздумий заключил младшего в согревающие объятия. Хотя вряд ли они сейчас могли бы ему помочь. — Кто это сделал, Тэхён? Я убью их, поверь мне, — почти рычал старший в макушку Тэхёна. — Ты и сейчас делаешь достаточно, давай постоим так ещё немного, а потом я всё расскажу, — он ещё сильнее уткнулся в грудь Чонгука мокрым носом, совсем не обратив внимания на пот после тренировки. Они стояли так минуту, может, пять, может, весь час, но Тэхён в конечном итоге перестал всхлипывать и обессиленно упал на скамейку. Чонгук сел перед ним и терпеливо ждал самого худшего. — Знаешь, зачем я пошёл сюда? — внезапно начал разговор Тэхён, шмыгнув носом, и старший бережно, чтобы не тревожить проклюнувшуюся смелость, взял его за руку. — Чтобы скрыть синяки? — Не только, — Тэхён обречённо усмехнулся, и у Чонгука от этого звука сжалось в тисках сердце, — чтобы знать: я не могу дать отпор не потому, что слабый, а потому что не хочу ему уподобляться. Видишь этот синяк? — он поднял свитшот, который, похоже, натянул не глядя, и Чон кивнул, поморщившись будто ощутил синяк на собственном теле. — Он из-за того, что я делал домашку слишком поздно вечером и не выключил свет, это, — указал на руку, где чётко отпечатались чьи-то пальцы, — потому что появился в комнате, когда там были его друзья. А этот, — пальцем показал на своё лицо, — потому что пришёл вчера поздно ночью. — Чёрт возьми, — Чонгук обессиленно схватился за голову. Ему хотелось рвать на себе волосы от осознания, что это делал с ним собственный отец, — разве ты не сбежал вчера раньше девяти? На лице Тэхёна появилась печальная улыбка, и он осторожно протянул руку, укладывая её старшему на щёку. — Я не хотел так быстро расставаться с эмоциями от нашего первого поцелуя. Как и каждый день, я пытаюсь прожить их так, чтобы не было обидно за слёзы ночью. Чонгук не знал улыбаться ему или плакать, как младенец, прямо здесь. — Я больше не пущу тебя туда, и мы вызовем полицию, — решил всё же остаться здравомыслящим взрослым, но как котёнок ластился к ладони Тэхёна. — Мы можем поговорить об этом позже? Возможно, днём бы я отказался, но сейчас... пожалуйста, отведи меня в свою холостяцкую берлогу, биг босс, — впервые за сегодня на его лице красовалась наконец искренняя, хоть и уставшая улыбка. Чонгук не удержался и попробовал её на вкус, сцеловывав с розовых губ и словив своими облегчённый вздох. Позже, в их будущем общем доме, он перекроет своими поцелуями каждый оставленный на родном теле синяк. И больше никогда в жизни никто не причинит Тэхёну боль.