Для человечества в целом нет надежды,
но для отдельного человека она есть.
Эрик Берн
Мужчина и правда был рядом с нареченной. Стоило только ему проводить друзей, как ноги потянули его в сторону гостиной. Первое, что бросилось в глаза оборотню, была возлюбленная. Эрика свернулась калачиком на диване. Между её согнутыми в коленях ногами было зажато одело. Одна рука была прижата к груди, а другая прикрывала живот. Лэйхот на пару минут задумался, а было ли это сделано умышленно. Во сне её мозг просто мог защищать то, что в данный момент являлось самым важным — жизнь ещё не родившегося ребёнка. Не мешая Ри дремать, квилет опустился на кресло, поджав под себя ноги. Он старался смотреть не слишком пристально, чтобы не потревожить сон девушки. Все-таки Пол верил, что любой человек мог ощутить взгляд другого при любых обстоятельствах. Конечно, он не проверял этого, но и не планировал. Его взгляд бегал по собственной гостиной, пытаясь разглядеть хоть что-то интересное. Вот только сейчас для него и его волка интереснее всего была лишь лежащая перед ним девушка. Раньше она казалась ему маленьким несмышлёным ребёнком, который только и мог, что влезать в неприятности. А после ещё и его в них втягивать…***
— Сойер, маленькая засранка! Куда ты пропала?! — закричал темноволосый молодой юноша. На вид ему было лет пятнадцать, но это лишь обманчивое мышление. Пол с детства был достаточно высоким юношей из-за этого окружающие думали, что он старше, чем есть на самом деле. Ему только недавно стукнуло тринадцать лет. Трудный возраст, в особенности для мальчика. И в особенности для Лэйхота. Он рос беспризорником, которого растила улица. Отец ушел достаточно рано из их семьи, ему и годика не было. А мать постоянно работала, уделяя единственному ребёнку не так уж и много времени. Поэтому то Пол и крутился с ребятами с одной улице. Однако Эрика не была одной из их компании… Нет, она слишком нежный цветок для уличных мальчишек. — Сойер?! — ещё раз закричал Лэйхот громче. В голове юноша уже продумывал план побега из города, а лучше из страны. Его мать, да и мать Ри спустя с него шкуру. В прямом и переносном смысле одновременно. Как можно было вообще потерять эту занозу? — П-поол? — дрожащим голосом произнесла Ри. Мальчик крутанулся вокруг себя, но ничего так и не увидела. Тогда, чисто интуитивно, он поднял голову к небу и слегка прищурился. Яркое июльское солнце, что слегка не свойственно для Ла-Пуш, светило прямо в глаза. — Я на дереве, — Лэйхот круто развернулся налево и стал вглядываться в нижние ветки, пытаясь заметить подругу. — Да выше, дурак! — Не выражайся, — машинально произнес мальчик, пытаясь строить из себя уверенного взрослого. Вот только уже боялся. Что если она поранилась? Что если не сможет спустить? Что ему вообще делать в этой ситуации? Приподняв голову чуть выше, Лэйхот наконец-то смог увидеть свою маленькую подругу. Эрика сидела на ветке, сильно обхватив своими маленькими ручками ствол. Джинсовые шорты, что были на ней испачкали в чем-то бордовом и очень странным. Кудрявые волосы, совершенно непослушные, выбились из прически, а на глазах стояли слёзы. Такие горькие и такие искренние. Ей и правда было страшно. — Как ты там вообще оказалась? — Тут был красивый рыжий котик, — начала рассказывать Эрика. Одной рукой она хотела стереть слёзы с щек, но стоило только руке оторваться от ствола, как девочка пошатнулась. — Не смей отпускать! — неожиданно громко закричал Лэйхот. Он сделал решительный шаг вперед, готовый хоть как-то смягчить падение своей маленькой подружке. Вот только Ри от его крика вздрогнула сильнее и в очередной раз пошатнулась. Её глаза заблестели, а из груди вырвался всхлип. — Не кричи-и-и на меня, — проревела малышка. Она не представляла, что теперь делать, а нервозность Пола и его крики только усугубляли ситуацию. А также Ри уже прокручивала как мама отчитывает её, возможно, сильно кричит. В последнее время женщина была более чем эмоциональное и не всегда могла сдержать эмоции перед своей единственной дочерью. Пол виновато поджал губы и еле заметно кивнул головой. Он давно уже знал, что с Сойер говорить на повышенных тонах не стоило. Несколько недель назад он подслушал разговор матери с одной из своих близких подружек. Они как раз таки обсуждали происходящее в доме семьи Эрики. Отец постоянно был на работе, а когда возвращался в семью, то без рукоприкладства не проходил ни один вечер. В основном получала именно Николь. Пока отец семейства был дома, она принимала побои и плакала ночью. Однако стоило ему уйти, как женщина срывала свою злобу, обиду и боль на Эрике. Этой маленькой малышке доставалось. Может пока это были и не физическое причинение вреда, но до поры, до времени. — Не кричу, — поднимая руки в защитном жесте, произнес юноша. В голове мальчик уже стал представлять, как можно было бы вытащить эту занозу в его слишком молодой заднице.***
— Представляешь сколько можно получить за продажу моих органов на чёрном рынке? — хмыкнула Эрика и приподнялась на локтях. Стоило только ей проснуться, как первом, что она увидела, был Пол. Парень сидел на кресле и смотрел в одну точку. На лице у квилета была такая нежная и ласковая улыбка, что Ри стало в какой-то момент неловко. И она бы могла смело подумать, что улыбался он во сне, если бы только Лэйхот спал. Этот парень, словно самый настоящий псих, сидел с ней в одной комнате, смотрел в одну точку и улыбался. У любого здорового человека это вызвало подозрения. Да даже полный психопат напрягся бы. — Не неси чушь, — хрипло произнес Пол. — Ты слишком тощая, сомневаюсь, что твои органы в хорошем состояние. Не бойся. — Успокоил блин, — прошептала себе под нос Сойер, а громче произнесла уже совершенно другое. — Спасибо за помощь, дедуля. — Перестань меня так называть, малявка, — пригрозил оборотень. Его пронзительный взгляд стрельнул прямо в нареченную. Вот только смотреть на неё парень не смог. Стоило только ему увидеть подрагивающие кисти рук, а также большие синяки под глазами, как появлялось желание укутать её в этот чёртов плед и никуда не отпускать. Пусть Эрика кричит и просит окружающих помочь ей, ему было все равно. Она нуждалась в защите. — Мне нужно идти домой, — со вздохом произнесла Ри. Девушка отложила плед в сторону и спустила ноги на пол. Тошнота подкатила к горлу, заставляя на несколько секунд замереть, прислушиваясь к собственному организму. Для неё это было чем-то новеньким, совершенно обезоруживающим. Именно поэтому с каждым таким «приступом», Сойер замирала. Такое поведение слегка напрягало Пола. Он мог лишь догадываться, что сейчас происходило в организме его нареченной. А внутренний волк хотел искоренить проблему, которая доставляла его паре дискомфорт. Даже если причиной всего этого был ребёнок. К нему Лэйхот не испытывал никакой привязанности, как бы жестоко это не звучало. — Чего? — переспросил Пол, отвлекаясь от своих мыслей. — Мне нужно домой, — повторила девушка уже с большим нажимом. Кажется, тошнота все же отступила. — Мама уже ждёт меня, наверно, она ужасно переживает. Они оба знали, что она нагло врет, но Лэйхот ни сказал не слова, чтобы опровергнуть это. Ему не хотелось, что Ри нервничала или оправдывалась. Хотя она уже давно должна была пожаловаться на собственную мать, попросить у полиции помощи. Девушка уже достаточно взрослая, чтобы просто получить опекуна и продолжать жить своей жизнью в Ла-Пуш. Однако по какой-то непонятной ему причине, Сойер продолжала страдать, получая побои и терпя оскорбления. Пальцы рук оборотня непроизвольно сжались в кулак. С виду можно было показаться, что он разозлился и был готовить ударить кого-нибудь. И да, он бы поколотил одну женщину. Вот только какой от этого толк? Николь не поумнеет. Её мозг уже окончательно деградировал. Там даже разговоры бы не помогли. — Можете поешь немного? — спросил Пол, вставая с кресла и делая нерешительный шаг в сторону возлюбленной. Эрика вылупилась на него, расширяя глаза от удивления, а после интенсивно замотала головой. — Тебя проводить до дома? — Кто ты, — хрипло спросила молодая особа. — Что ты сделал с моим Полом? Вечно язвительный, задирающих всех вокруг, он превратился в заботливого старшего брата. От слетевшего с её губ «моим» сердце волка забилось в несколько раз быстрее, предварительно сделав кульбит, но тут же замедлилось. «Заботливый старший брат»…. Хотел ли он быть заботливым? Да. Хотел бы он стать ей братом? Нет. Лэйхот мечтал примерить на ней свою фамилию, надеть на безымянный палец кольцо, тем самым показывая всем, кому принадлежит эта девушка. — Я серьезно, Ри, — усмехнулся Лэйхот, присаживаясь рядом с ней. — У тебя недавно была истерика. Ты выпила только один чай. Предполагаю, что о нормальной еде даже и не слышала, да? — Обещаю поесть, — кивнула головой Эрика, чуть ежась. Этот парень знал о ней больше любого другого человека. Возможно, потому что они раньше общались, а может Пола до сих пор заботила её судьба. Еле заметно улыбнувшись, Сойер поднялась с дивана и направилась к выходу. Квилет безмолвной тенью следовал за ней, больше не рискуя ничего говорить. Кажется, их отношения стали чуть лучше. Эрика больше не стремилась начать язвить в его обществе. Нет, лёгкие шутки все же остались, но они приобрели иной характер. По правде говоря, Ри хотела бы, чтобы Лэйхот продолжил переживать за ней, пытался оберегать. Хоть кто-то делал бы это…. — Напиши, как придешь домой, — попросил парень, помогая надеть верхнюю одежду. В его глазах так и плескалось беспокойство, вперемешку с лёгким раздражением. — Спасибо за помощь, — тихо сказала Эрика. Её взгляд был направлен в пол, так как смотреть на друга детства неловко. Они слишком долго не общались, чтобы сейчас начать все с той же точки, на которой остановились несколько лет назад. Не говоря больше не слова, Сойер развернулась на пятках и стремительно покинула дом квилета. Пройти ей предстояло не так уж и много. Буквально через несколько минут Эрика стояла на крыльце их с матерью дома. Пальцы рук подрагивали, а все внутри съеживалось от страха. Тошнота снова подкатила к горлу. Вот только причиной стал не ребёнок, что медленно развивался в её утробе, а интуиция. Девушка подозревала, что закончится все в этот раз плохо. Сделав дыхательную гимнастику, Ри сделала ещё один шаг вперед, приближаясь к входной двери. Внутри дома раздался оглушительный грохот. От неожиданности Сойер вздрогнула, прижимая руки к груди. В ту же секунду, как она оказалась рядом с собственным домом, как поняла, что мать снова пьяная, захотелось убежать обратно к Полу. У него ей было спокойно, комфортно… Лэйхот помог почувствовать себя комфортно, полностью в своей тарелке. В связи с последними событиями, у Ри что-то подобное редко получалось ощутить. — Возьми себя в руки, — прошептала самой себе девушка. Она всё же открыла дверь в дом и нерешительным шагом вошла. Первое, что почувствовала Эрика — стойкий запах спиртного, возможно, её мать курила сигареты. Да, она точно начала курить дома. Опустив взгляд под ноги, Ри заметила куртки и обувь. Что-то из этого было её, а что-то принадлежало её отцу. Когда Калиан умер, то дочь в истерике умоляла мать не выкидывать его вещи. Для неё образ папы был чистым, ничем не запятнанный. Ещё маленькая Эрика поняла простую истину: папа дома, значит мама била её. Всё просто и логично. Именно поэтому Калиан был для неё спасителем, чтобы он не говорил и как бы не относился к дочери. — Явилась?! — послышался голос матери. Николь стояла в проеме, объединяющим гостиную и коридор. В одной её руке было зажато горлышко бутылки, а другая сжималась в кулак. Она старалась держаться ровно, чтобы ненароком не завалиться, но получалось плохо. Женщину повело в сторону. — Осторожно, — хрипло произнесла Ри, боясь даже дернуться вперед. Всё тело окаменело, застыло в страхе предстоящего. Вряд ли мать сейчас завалиться спать и забудет о том, что Эрики не было почти сутки дома. — Заткнись, дрянь! — крикнула Николь и швырнула в сторону дочери полупустую бутылку. Только чудом квилетка успела пригнуться, прикрывая голову руками. Тишину коридора разбавил звон от удара стекла со стеной. Остатки напитка расплескали в разные стороны, а также стекали по цветастым обоям. И без того непримечательные, в жирных пятнах и её детских рисунках, они превратились в мокрое нечто. На полу, в вещах и множестве другого мусора, рассыпались осколки. Эрика даже не представляла, как будет убирать весь этот беспорядок. Она ужасно устала, а такие истерики матери выводили её из колеи с каждым разом все больше и больше. Кажется, нервы этой прелестной девушки стали сдавать свои позиции. Николь постоянно что-то вытворяла: то учебники её зальет спиртным, то кухню подожжет, то вещи старые перероет. Её болезнь лишь сильнее усугублялась и злость, которая все эти годы вымещалась на дочери, приобрела новые краски. Более жестокие что ли. — Иди сюда, потаскуха, — закричала миссис Сойер и схватила дочь за волосы. Эрика даже не заметила, как собственная мать приблизилась к ней. Её трясущаяся с длинными ногтями пальцы обхватили её короткие волосы и потянулись вниз. Из-за спиртного и вообще неправильного образа жизни Николь превратилась в худую старуху, ростом где-то метр пятьдесят-метр пятьдесят пять. И единственная причина, по которой она все ещё имела какую-то власть над собственной дочерью, был страх. Ри испытывала самый настоящий животных страх перед этой женщиной. — Больно! Отпусти! — взмолилась квилетка, пытаясь отцепить руку матери от своих волос. — Мама, пожалуйста, отпусти. — Вспомнила, что у тебя есть мать, дрянь? — взревела Никки, отшвыривая от себя Эрику. Силы в этой пропитой насквозь особе не было вовсе, поэтому девушка лишь пошатнулась и самостоятельно сделала шаг назад. — Где ты была все это время? В каком притоне и с какими мужиками крутилась? Ри хотела бы начать защищать себя. Она не была ни у каких мужиках, просто ей стало плохо, и старый друг помог ей прийти в себя. Вот только Николь не нужны были её оправдания также, как и не нужна была сама Эрика. За последние несколько лет из запоя она выходила столько раз, что посчитать их можно на пальцах одной всего лишь руки. Да и в эти периоды просветления ей не нужна дочь, женщина закрывалась в комнате и плакала, сетуя на свою ужасную судьбу. Каждый раз она выкрикивала как ненавидит этот чёртов Ла-Пуш, мудака Калиана и все его индейское племя. В такие моменты страданий матери девушка предпочитала уходить куда-нибудь. По крайней мере, если не слышишь, то тебе и не больно. — Я не крутилась с мужиками, — в свое оправдание произнесла девушка. — Я работала, мам. Нам же нужны деньги. — Не упрекай меня! — взвизгнула Николь и запахнулась на Ри. Та даже уворачиваться не стала, принимая пощёчину спокойно. Удар пришелся по правой скуле, заставляя чуть поморщиться от неприятных ощущений. Не смотря на внешнюю хрупкость, удары у женщины были сильными и до отвратительного чёткими. — Чёртова девка! В кого ты превратилась?! Эрика прикусила язык, чтобы не высказать матери свои мысли. И правда, в кого она превратилась? Перестала ходить в школу, устроилась в какую забегаловку и крутить задом в юбке перед взрослыми мужиками. Последние деньги у неё отбирает пьяница мать, а в родном доме стоит такой срач, что уже даже клининг не поможет. И виноват в происходящем был лишь один человек и это далеко не Эрика. Когда нужно было дать отпор, постоять за себя и поставить собственного ребёнка на первое место, Николь продолжала цепляться за мужчину и терпела его побои. — Отвечай на мои вопросы, тварь! — прохрипела Никки и ещё раз ударила дочь, на этот раз уже мухобойкой. Один чёрт только знает откуда она её взяла. Удар пришелся по бедру, ведь Ри успела среагировать и повернулась к матери именно им. Инстинктивно, но Сойер младшая всё же пыталась защищаться, хоть и не так активно. — Чего ты замолчала?! Николь ещё несколько минут кричала и била Эрику куда приходилось. Девушка лишь молча принимала побои, даже слезинки не проронила. После той истерики, что была у Пола в доме, ей казалось внутри уже ничего не осталось. Она была полностью опустошена, разбита. Ри даже не оправдывалась, когда мать называла её неблагодарной шлюхой, которая обязательно принесет в подоле такого же ублюдка. Да, так и оказалось, только вот Николь об этом и не узнала. Успокоилась женщина также внезапно, как и всегда. Мухобойка выпала из её руки, а своими шаркающими шагами она направилась в сторону гостиной. Что-то щёлкнуло в голове у Ри, и та поспешила уйти подальше. Ей не хотелось больше оставаться в доме, тело отдавало слабой болью, а низ живота неприятно тянул. У неё даже промелькнула мысль, что если сейчас произойдёт выкидыш, то это будет лучшим стечением обстоятельств. Она не стала бы убийцей, но при этом бы и ни в чем неповинная жизнь не пострадала бы. Зачем этому несчастному младенцу такая бабушка? Чему она его научит? Неспешными шагами Эрика двигалась по улице. Её руки тряслись после такого эмоционального всплеска, а голова раскалывалась. То ли от криков, то ли от того последнего удара, что пришёлся прямо по виску. Удивительно как она ещё не потеряла сознание в том чёртовом коридоре. Интересно, а Николь бы добила её тогда? Как далеко вообще могла зайти эта женщина? — Эрика? — послышался голос неподалеку. Девушка вздрогнула, резко поворачиваясь на шум и тут же морщась. Бок неприятно закололо, а перед глазами заплясали тёмные пятна. — Что с тобой случилось? Перед девушкой стоял взволнованный Пол. Полуголый Пол Лэйхот, если быть точнее. Если не считать шорт, то на парне больше ничего и не было. А ещё потрепанные кеды, которые проживали свою не первую жизнь. Не дожидаясь ответа, парень подлетел к своей нареченной и обомлел. На правой скуле был еле заметный красный след, который в скором времени превратиться в синяк. А скованная поза Эрики говорила о боли, что копилась в её теле и сейчас причиняла явный дискомфорт. От одной лишь мысли, что эта женщина могла сделать с его любимой, пробуждала в нём гнев. Волк вторил ярости хозяина и рычал неистово, пробираясь все ближе и ближе к коже. Ещё мгновение и Лэйхот сорвался бы. Он был уже на низком старте, чтобы влететь в домик семейки Сойер и выбить из Николь всю дурь. — По-о-ол, — всхлипывая протянула Эрика и обхватила оголённый торс квилета руками. Она обняла его так сильно, что, кажется, выбила весь воздух. Своими маленькими ручками Ри цеплялась за него слишком крепко. Девушка не обращала на неприятную боль в теле, а также на бормотание над макушкой. Ей хотелось снова оказаться слабой и не бояться, что окружающие осудят. — Тихо, — прошептал парень, опуская свою большую ладонь на макушку Ри. — Ну, не плач. Ты в безопасности, милая. И Сойер поверила ему, она позволила эмоциям снова выйти из неё. Голова от слёз начала раскалываться, а низ живота только сильнее тянуло. Простонав куда-то в грудь Пола, Эрика чуть ли не легла на него. Ей хотелось, чтобы этот день уже закончился. Пусть вся эта чёртова нелепая жизнь закончилась бы. Может тогда всем станет легче? Может ей самой станет легче? Лэйхот словно почувствовал внутреннее состояние нареченной, ловко подхватывая её на руки и направляясь к своему дому. Теперь он не отпустил бы её и на метр от себя. Не после того, что произошло с девушкой. — Всё закончилось, тебя больше никто не обидит, — произнес Лэйхот. — Я тебе обещаю.