Сорванная свадьба

— Я не хотел, — еле слышно проговорил Бруно и опустил голову так, что длинные волосы закрыли его лицо. — Я правда не хотел всё испортить. Прости. Он не хотел всё испортить, это было правдой. Бруно хотел поддержать сестру, но в последний момент вылез Эрнандо, и эта чёртова ехидная улыбочка придала словам предсказателя совершенно другой смысл. Самое худшее было в том, что Бруно понимал, что рад тому, что свадьба сорвалась. Он бы никогда и никому в этом не признался, но он был рад этому урагану, который до сих пор сносил всё на своём пути, пока сестра и подруги пытались успокоить Пепу. Он был рад, что жених и невеста не успели добраться до церкви и пастор не успел связать их узами брака. — Я… Я знаю, что не хотел, — Феликс тяжело вздохнул и закрыл за собой дверь, на которой неярко сияло изображение Бруно с песочными часами. Пока-ещё-не-Мадригаль прошёлся по комнате и сел на кровать рядом с Бруно, который поджал ноги и обхватил колени руками, совсем как ребёнок. Он хотел обнять предсказателя, успокоить и пообещать, что всё будет хорошо, но только мягко коснулся его плеча. — Ты же знаешь, что свадьба состоится. Не сегодня, так через неделю, — поджал губы Феликс. Только теперь Пепа не захочет видеть своего братца, который умудрился испортить самый важный день в её жизни. Бруно в ответ только кивнул и прикрыл глаза. Может оно и к лучшему — Пепа запретит предсказателю появляться на свадьбе и ему не придётся на это смотреть. Он был уверен, что готов к этому, он так долго уговаривал и настраивал себя, но всё же не сдержался. — Ты её любишь? — послышался его тихий голос. — Она моя невеста, Бруно, — вздохнул Феликс. — Мы должны пожениться. Они столько времени говорили друг с другом о долге, убеждали друг друга и самих себя, тратили драгоценное время на то, чтобы обсудить этот брак. Феликс с Пепой были прекрасной парой, так считали все, кроме Феликса. Но как признаться кому-то, что ты больше жизни любишь брата своей невесты? Это сломало бы жизнь не только ему, но и Пепе с Бруно. И точно не принесло бы никому счастья. — Ты её любишь? — упрямо повторил предсказатель и поднял голову, заглядывая Феликсу в его карие глаза, которые даже в полутьме небольшой комнатки Бруно не теряли своей теплоты. На этот вопрос могло быть только два ответа и он не собирался умолкать, пока не услышит любой из них. — Не… Не как тебя, — Феликс отвёл взгляд и поджал губы. Он бы никого и никогда не полюбил так, как любил Бруно. Он не представлял, что вообще кто-то может любить так и чувствовать всё то, что Феликс чувствовал к предсказателю. — Значит любишь. Это хорошо, — Бруно кивнул с немного печальной улыбкой, тихо рассмеялся в ответ на удивлённое лицо Феликса и коснулся ладонью его щеки. — Пепа — моя сестра. И я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы её любили. И нет никого, кто умеет любить так, как ты, mi vida. Уж кому, как не мне об этом знать, любовь моя. Феликс судорожно выдохнул, касаясь лба Бруно своим, и зарылся пальцами в густой копне волнистых чёрных волос. Его губы едва заметно подрагивали, а ресницы уже намокли — он держался вчерашний вечер и всё сегодняшнее утро. — Нет-нет, mi amor, только не плачь. Иначе я сам не сдержусь и мы будем плакать вдвоём! — тихо рассмеялся Бруно. Он всегда смеялся, даже когда надо было плакать, злиться или кричать, Бруно немного неловко и смущённо смеялся. По-настоящему плакал предсказатель, точнее рыдал, запершись в своей комнате, в, наверное, худший день в его жизни — день, когда он узнал о помолвке Феликса и Пепы. Его сестра и его любимый человек. Всё решили за них, но они были прекрасной парой, и Бруно не мог это отрицать. Он тогда долго смотрел на предсказание, где светящийся от счастья Феликс держал на руках новорождённую девочку. Феликс заслуживал это всё, он заслуживал быть счастливым с той, с кем можно создать настоящую семью. — Я люблю тебя, — ладони Феликса скользнули на щёки Бруно, мягко обхватывая его лицо. Он улыбался только ради него, ради того, кого никогда не перестанет любить. — Я тебя люблю, — ответил предсказатель и коснулся губ возлюбленного своими, увлекая в такой желанный, сладко-горький и самый последний поцелуй.