Источник вдохновения

Вальц прошел вслед за своим непрошенным гостем и освободил ему местечко на диване, а сам притянул к себе стул. Сегодня он не выглядел пьяным, скорее, просто в тяжелом и жестоком похмелье, которое явно приносило ему страдание. Под глазами были темные круги, а морщины еще больше углубились, формируя под внешним уголком глаза небольшой полукруг, от которого вниз уходили лучики поменьше. В гостиной, где писатель работал и, судя по всему, спал и ел тоже, царил полумрак, шторы были задернуты, а свет приглушен. Когда Эйден без задней мысли приоткрыл занавеску и впустил в дом несколько ярких лучей послеполуденного солнца, то Винсент болезненно поморщился. Парень сразу задернул темную плотную штору обратно, чтобы не злить мужчину и не причинять ему боль. - Садись, ты же не о погоде пришел поболтать? - Да… - парень почесал затылок, не зная, как начать разговор, - я прочитал Вашу книгу. И… ну, хотел извиниться за то, что сказал в тот вечер. Эйден все-таки сел на диван, любезно расчищенный Вальцем, и почесал за ушком пушистого кота, ожидая реакции писателя на свои слова. Винсент сел на стул, потерев виски пальцами, и посмотрел на парня. - Неужели понравилась книга? Должен сказать, не самая моя лучшая, но раз тебе зашла… - Мне не все понравилось. Винсент поднял бровь, с любопытством глядя на смутившегося парнишку. Он не злился, все-таки зарабатывая своим писательским талантом и умением себе на жизнь, он быстро уяснил, что нельзя обижаться на критику, даже самую жестокую, ведь всем не угодишь. Следовало сосредоточиться на том, что, в первую очередь, думает твоя собственная аудитория, а конструктивные идеи мотать на ус и становиться лучше, чем был. - Скажите-ка, молодой человек, как Вас зовут для начала? - Мое имя Эйден. Эйден Колдуэлл. - Я Винсент Вальц, как ты наверняка уже знаешь, Эйден, - писатель с немного кривой усмешкой посмотрел на своего гостя. – Можно на «ты»? - Да, я не против, - ответил ему парень, радостный, что автор, которого он собрался раскритиковать, не зол на него. – Мне тоже можно? - Да, конечно, - Винсент нетерпеливо кивнул и будто весь подобрался. – А теперь рассказывай, что не понравилось. Я же вижу, что тебе прямо неймется. - А Вы… ты не против? Обычно, не знаю… люди более остро реагируют. - Можно-можно. Я всегда воспринимал конструктивную критику, как толчок для развития. Если, конечно, мои романы не называют шлаком. – Винсент многозначительно посмотрел на курьера, и щеки парня еще сильнее порозовели. Эйден несколько мгновений внимательно смотрел на Вальца. Он успел прочитать его биографию и несколько статеек из желтой прессы, и теперь ему было сложно отогнать сложившийся в его воображении образ, рассмотреть настоящего человека под маской. Исходя из его биографии, Винсент очень рано лишился отца, тот работал на рыбацком судне, которое трагически затонуло, когда его младшему сыну было всего пять лет. Мать, оставшаяся совсем одна с двумя маленькими мальчиками на руках, прилагала все усилия, чтобы прокормить своих детей и обеспечить им достойную жизнь. Первые пробы пера молодой Винсент делал еще в юности, писал рассказы и короткие повести, которые не принесли ему успеха. Популярность принесли ему любовные романы, а потому он потом писал, в большинстве своем, только их. Журналы писали, что ранняя известность испортила мужчину, он также рано женился, у него появилась дочь Мия. У писателя все было хорошо – по слухам один из голливудских режиссеров даже собирался выкупить права на один из его романов и переработать его в сценарий. Но все изменилось с громким и скандальным разводом – жена обвинила автора в домашнем насилии, и хотя ее заявления были опровергнуты, в процессе затяжного суда Винсент потерял многое. И свой голливудский контракт, и многих преданных фанатов, и свое психическое здоровье. Сейчас Эйден не видел перед собой ни пьяницу, ни дебошира, ни домашнего тирана, как его окрестили некоторые желтые издания. Парень видел лишь человека, пытающегося отмыться от неоправданного и болезненного позора, но не справляющегося в одиночку. Эйдену внезапно стало очень стыдно. Он пришел высказать свое мнение человеку, которому явно нужна помощь специалиста, а не его непрошеная критика… Винсент окончательно развеял его сомнения, обратившись к нему: - Что же ты притих, Эйден? Я жду. - Я просто… подумал, что лезу со своим мнением, хотя меня о нем не просили, - курьер поднял глаза на писателя. - Напротив, мне интересно, что ты думаешь. Я люблю общаться не только с фанатами. Всегда думал, что в диалоге рождается истина. - Хм… что ж. Тогда сначала отмечу плюсы, чтобы было не так обидно. Мне понравился язык, очень легко читается. Я прочитал твой роман за три вечера, и не спеша. При этом описания просто потрясающие, никогда не думал, что такие эпитеты можно применять в отношении некоторых предметов гардероба. Как тебе это удается? – Винсент только пожал плечами. – Герои получились интересными и живыми, мне понравилась главная героиня – Моник, она вышла на удивление реалистичной. Очень милая девушка, которая может быть сильной и волевой, если это необходимо. А вот сюжет хромает… Начинается все очень хорошо, но потом становится очень предсказуемым. Я со второй главы уже понял, что виконт предложит Моник выйти за него. У меня сложилось впечатление, что ты изначально хотел написать совсем другой роман. Винсент поднял на парня измученный и удивленный взгляд, пока Эйден засопел, пытаясь собраться с мыслями. - И постельные сцены… Это ж ужас один! Ты вообще знаешь, как люди это делают? А то описания в стиле «его крепкий ствол вошел в ее нежную пещеру»... – Эйден прикрыл лицо руками и прыснул, - извини, я не могу перестать смеяться. - Ты что, наизусть запомнил цитату? – Винсент насмешливо поднял бровь, выглядя от этого почему-то только более уставшим. - У меня эйдетическая память. Я ничего не забываю. Это мой дар и мое проклятие. Выражение лица Вальца резко изменилось. Автор посмотрел куда-то сквозь своего гостя круглыми и удивленными глазами. - Что ты сказал? - У меня эйдетическая память?.. - Нет-нет, после! - Это мой дар и мое проклятие… - То, что нужно! Винсент резко вскочил, пугая кота Саймона, что тот вскинулся и прижал уши к голове. Писатель сел за стол, скомкал и отбросил куда-то в сторону листок, на котором сиротливо чернели те самые три неудачных строчки. Он вставил в держатель новый лист бумаги и начал писать, быстро-быстро набирая текст на клавиатуре пишущей машинки. Винсент сосредоточенно хмурил брови, пока текст, будто сам собой, рождался на бумаге. Клавиши машинки щелкали непривычно громко в тишине и полумраке дома, за несколько минут он без натуги написал почти полстраницы текста, на котором, выбиваясь из общей картины, чуть прыгала буква «Т». Эйден внимательно наблюдал за писателем с дивана, боясь подняться со своего места и нарушить его концентрацию. Все же через четыре страницы текста парню пришлось встать и подойти к Вальцу. - Я пойду? - Да-да, давай… - Пока. Вальц уже ничего не ответил, слишком занятый своей работой. Молодой человек прошел к выходу, осторожно переступая через пустые бутылки и коробки от пиццы, и открыл дверь. Он бросил последний взгляд на романиста и вышел, захлопнув за собой дверь. Эйден в задумчивости прошел уже несколько кварталов, когда вспомнил, что на его плече так и осталась висеть термосумка с пиццей, которую заказывал Винсент.