Дать обжечься

-Надя, сколько раз я тебе говорил: не обзывай других дурачками! -Но папа! Они ведь… -Мало ли, что они получили двойку – это ещё не значит, что они являются дурачками. -А кто они тогда? Антон поумерив свой пыл, задумался. Надя не дала ему и секунды подумать, сразу же заявила: -Ага! Не знаешь что сказать? А я говорю:они – дурачки! “Вот и поговорили” – растерянно подумал Антон. *** Несколько дней спустя. Вечером. -Вечер добрый, светлый. – улыбаясь, поздоровался Завулон, усаживаясь рядом с Городецким. Хотя на улыбку это было не очень похоже, в ней явно проглядывался злой оскал. Антон не был радушен встретиться с соперником Ночного Дозора, и своим личным врагом. Но покривил губы в вежливой, дежурной улыбочке. -Что тебе надо, Завулон? -Давай без подозрений. – устало отмахнулся Высший Тёмный, облокотившись о спинку скамьи. Расслабленно оглядел бегающих по площадке детишек – Это твоя дочурка съезжает с горки? -Моя. – напрягся весь внутри Антон. Завулон кивнул. Городецкий не почувствовал себя легче, всё не сводя глаз с него. Сам глава Дневного Дозора бесцельно оглядывал парк. -Надеешься извести меня взглядом? – без эмоций поинтересовался Завулон, смотря вдаль. Антон благоразумно промолчал. Зачем лишние слова, когда всё и так ясно? Послышался детский голосок Нади и Антон переключил всё внимание на неё. -Ты дурак! – снова выдаёт она на какого-то мальчика и Городецкий едва сдерживает рвущийся наружу расстроенный вздох. Даже на какой-то момент не замечает ехидного взгляда Завулона на себе, перебегающего то на него, то на Надю. -Тц. Сколько раз я говорил ей, что нельзя обзываться… – безнадёжно проговорил он себе под нос. -Дети – раздался у него над ухом тихий голос Завулона, но Городецкий продолжал смотреть понизу. И Великий Тёмный продолжил – В этом все дети. Есть те, кто идёт по указке, соблюдая наказы взрослых. Такие дети чувствуют себя правильными, но не чувствуют себя живыми. Однажды – они всё равно ослушаются. А есть те, кто сразу, кто часто ослушивается. – он оскалился, – Для них правила кажутся чем-то стесняющим или наоборот – глупым аспектом жизни. Они не понимают насколько они ошибаются. Они не понимают сути этих правил, и не знают, что всё может обернуться против них. Они просто над ними не задумываются. Да и зачем, если мгновения их жизни – такие яркие, насыщенные и слишком простые? Всё ещё смотря в землю, Городецкий удивлённо поднял брови. Странно, что Тёмный, и вдруг заговорил о правилах. А разве не Тёмные стремятся к свободе и пытаются обойти правила стороной? Всё таки в его словах было что-то двоякое. -Дети глупы. Поэтому лучший способ объяснить им… – Завулон воззрился на группку детей – Дать обжечься! Против Нади уже стояли ещё двое мальчишек. -А ты кто? Кто подглядывал в листок под партой, когда учительница отворачивалась? – сделал выпад один из мальчиков. -Разве умные так поступают? Умные же всё знают! – подхватил другой. -Дура! – тыкнул пальцем в девочку первый мальчик. -Дурочка! – поддержал его второй. Надя пыталась отбиться от оскорблений, но мальчишки бездумно продолжали повторять слово “дурочка!” Антон задохнулся от такой наглости. -Ну вот – констатировал Завулон – Обожглась. Эй, стой Антон. – он спокойно тронул Городецкого за руку, хотя тот даже не сдвинулся с места. А хотелось. Очень. -Что стоять? Она… -Стой, стой. – успокаивающе сказал Завулон – Понимаю, отеческий долг и всё такое. Остановись. Она должна сама понять. Это будет для неё лучшим наказанием. Антон смерил Завулона злым взглядом. -А они тогда, кто? -Успокойся. – тоном мудрого старца, утихомиривающего расшумевшегося мальчишку, сказал Завулон – Они тоже своё получат. А пока – они защищают друга. Как неприятно это признавать, но Антон не мог не согласиться с ним. Завулон улыбнулся. Мальчишки уже отстали от девочки. Сама же Надя понуро рассматривала свои босоножки. Антону больно было смотреть на своё грустное чадо, но факт оставался фактом. И тем не менее, сидеть на месте нельзя. Можно просто подойти и утешить, но никак не оправдывать. Не оправдывать её поступок, но и не бросать её. Просто показать, что хоть дочь была не права – папа всё равно будет рядом. Антон уже поднимался, но тут Завулон подал голос: –Ладно, я пойду. Они оба встали, почти одновременно. И тут Антон, сам того не ожидая, задал вопрос: -Те, кто слушается – светлые? -Что? -По твоим описаниям, я натолкнулся на мысль, что те, кто слушается, в твоём представлении – светлые, а кто бунтует и рвётся к свободе – тёмные? -Нет особой разницы, Светлый. – подытожил Завулон – Все там будем. Все получим. Кто-то – позже. А кто-то – очень скоро.