Одолжение

Одним прекрасным летним вечером, когда ярко-оранжевое солнце, ещё не скрывшееся за линией городского горизонта, покрывало Мусутафу такого же цвета лучами, Киришима и Бакуго сидели в комнате последнего по предложению красноволосого. На этот раз они не делали какую-то домашку и не “грызли гранит науки” благодаря знаниям блондина, а просто разговаривали обо всякой всячине, которая могла прийти в голову. Особо активное участие в этих хахатушках принимал именно Эйджиро, а Кацуки слушал и лишь иногда комментировал. Но даже несмотря на то, что Киришима пришёл к нему в гости “просто так”, у него была своя серьёзная причина, а если быть точнее, то несколько: во-первых, он хотел поговорить со своим другом, как не странно; во-вторых, он хотел просто им полюбоваться; а в-третьих - самое главное - он хотел предложить ему встречаться (ну, или хотя бы намекнуть, но это уже зависит от его уровня мужества). Красноволосый уже давным-давно хотел сделать, ибо держать эти чувства в себе он явно уже не в силах, а любоваться издалека стало недостаточно - надо больше, больше и больше. Киришима, сидя на кровати своего “любимого” друга, сидящего на полу и прижавшегося к ней спиной, посмотрел на того украдкой. Тот как обычно молчал, по-турецки сложив ноги, и смотрел куда-то в сторону, что и позволяло зубастому смотреть втихаря на того и восхищаться его красотой: острые на вид волосы нежного пепельного блондинистого цвета, которые, как считал сам красноглазый, на самом деле очень даже мягкие; в меру широкие мужественные плечи, сильные мужественные руки, хорошая мужественная шея, и вообще у него всё мужественное. Сам же красноволосый вцепился руками в свои колени, повисшие на краю, и, слегка смутившись, готовился к своему “выходу” - не мог он уже вынашивать эти слова, которые держал уже неделю, а может и две (не мог же он просто на ходу придумать признание). Он очень сильно волновался, и даже в какой-то мере боялся, но в один момент решил для себя окончательно и беспеременно, что бояться не мужественно, но тем не менее решил начать издалека. - У меня есть один вопрос… - Начал тот, посмотрев в сторону, так как знал, что Кацуки посмотрит на того, что собственно последний и сделал, а после продолжил, - Он может показаться странным… - Эйджиро смутился сильнее и, чувствуя на себе взгляд предмета обожания, не мог вот так всё прямо высказать. Блондин тем временем смотрел на того таким сурово-вопросительным взглядом до следующей фразы, которая поставила его в лёгкий ступор. - Как твои лёгкие? - Спросил взволнованно зубастый, посмотрев на лицо собеседника, - С ними всё хорошо? - Кацуки в ответ промолчал, так как не знал - что ответить. Киришима продолжил, приложив руку к своей груди и слегка сжав футболку, - Потому что мои слегка болят… Но мне это даже нравится, наверное, - Неуверенно промолвил тот, посмотрев вновь в сторону, почесав смущённо затылок. Блондин же продолжал непонимающе смотреть на парня, не улавливая сути, которую тот пытается до него донести. И всё же в какой-то момент Киришима набрался мужества и, опершись обоими предплечьями на свои же колени и наклонившись к блондину, спросил, - Хочешь встречаться? Кацуки посмотрел тому в глаза, а после весь покраснел, нахмурился, оскалился, и, приложив свою ладонь к лицу друга, отодвинул его от себя, сразу же повысив голос. - Не докапывайся до меня! - Крикнул тот, а Киришима начал смеяться, однако смех был больше от неловкости и смущения, нежели чем от того, насколько сама ситуация была смехотворной. Он выпрямился и расстроенно посмотрел куда-то в пол, явно сожалея о том, что он сейчас сказал, - Идиот… - Добавил блондин, посмотрев в другую сторону. После нескольких секунд молчания Киришима встал с кровати, на что блондин обратил внимание, вернув свой взгляд. - Я пойду, а то уже поздновато! - Улыбнувшись неловко, сказал он, указав большим пальцем на дверь. Кацуки молчал и смотрел тому в след до тех пор, пока парень не вышел из комнаты и не закрыл за собой. Красноволосый, как только вышел из комнаты, прижался к двери спиной аккуратно, чтобы блондин не услышал этого, и приложил ладонь к своему лбу, приподняв голову, смущаясь и думая о том, какой же он дурак и как же он неправильно всё сделал. «Зачем я сделал это так резко? Почему я сначала просто не признался ему в чувствах? Каким же я себя дураком выставил перед ним…» - сначала говорил он про себя, стиснув зубы, будучи недовольным своими действиями, но через некоторое время он переместил ладонь на свою красно-розовую от смущения щёку и улыбнулся, сведя брови от неловкости и расстроенности и прикрыв глаза. Внезапно для зубастого на его нос приземлилась небольшая красивая и изящная бабочка зелёного цвета с не менее красивыми и нежными переливами в бирюзовый и салатовый. Он открыл глаза и вскинул брови от удивления и недоумения, а после поднёс к своему носу указательный палец тыльной стороной. Та сразу же на него аккуратно перелетела. Осматривая чудное создание, Эйджиро улыбнулся уже уверенно и будто выдохнул, почувствовав облегчение, понимая для себя, что незачем так волноваться, ибо конец света не настал, а жизнь продолжается. Бабочка посидела, покружилась, покрасовалась, а после взмахнула крыльями и взлетела, начав дальше лететь по коридору кривыми линиями. Киришима посмотрел ей в сторону, ухмыльнувшись слегка, а после, сложив руки в карманы своих шорт, направился в свою комнату, думая о следующих попытках. На следующий день, когда все ученики на обеденном перерыве обедали и ели наивкуснейшую еду, приготовленную Мистером Ланчем, Кацуки и Эйджиро сидели за столом на своих привычных местах. Мина, Серо и Каминари уже давным-давно поели, как и Киришима, а Кацуки по объективным причинам пришёл позже всех, однако, в отличие от этой троицы, красноволосый решил посидеть со своим другом за столом и поговорить - не оставлять же его одного. Он как всегда взял инициативу общения на себя, рассказывая о предстоящих очередных экзаменах, к которым его будет подготавливать именно Бакуго, так как зубастый считает, что лучше него никто ему ничего не объяснит. Однако в один момент он заметил, что тот сидит как-то задумчиво, щёлкая палочками и смотря на чашу с рисом и троицей креветок, лежащих на тарелочке. Киришима же начал пытаться размышлять, дабы понять, каким образом ему стоит взбодрить парня и обратить на себя его внимание, и в один момент он всё же надумал. Хитро улыбнувшись и нахмурив брови, он взял его палочки, лежавшие на подносе, и, аппетитно щёлкнув, взял одну креветку и закинул её себе в рот, начав довольно её жевать, при этом посмотрев на своего друга, который уже успел войти в состояние агрессии. Он опёрся одной ладонью на стол, а сам привстал со стула, прижав вторую ладонь к голове красноволосого, оскалившись и хмуря брови смотря на того. Но в ответ он получил лишь неловкий смех, прикрытые глаза, слегка розовые щёки и сведённые домиком брови. Киришима понял, что он снова начудил что-то не то. Бакуго осмотрел лицо друга и присел обратно, в то время как другой удивлённо открыл глаза и посмотрел на него - блондин взял свои палочки в руки и взял ими креветку, а после положил её себе в рот. Удивление сменилось на улыбку, после чего Эйджиро продолжил радостно про что-то рассказывать, между делом, когда Кацуки отвлекался, рассматривая его. Вечером они вместе решили погулять в одном красивом парке по предложению Киришимы. Он позвал его туда, дабы признаться в любви. Откуда он знает про это место? Всё просто: он часто гуляет здесь со своей мамой на выходных или на каникулах, так как последняя считает это место очень вдохновляющим, живописным и красивым. Эйджиро, конечно, не видел здесь ничего такого, что могло бы так же сильно покорить сердце, как его покорил Бакуго, но всё же зелень, которая аккуратно цвела здесь, и уютно расположенные одинокие скамейки, рядом с которым стояли более-менее старые столбы-фонари, очень воодушевляли и придавали месту тёплые оттенки. Парни же гуляли во время заката, когда лучики солнца окрашивали всю растительность, которая не скрывалась за тенью каменных преград, в тускло-оранжевый цвет. Но время было достаточно удачным, ибо именно в этот промежуток времени уже садится солнце, а уличные фонари еще не зажигаются, тем самым не наполняя этот маленький чудный уголок природы футуристичностью. Эйджиро планировал признаться ему на краю парка, который находился на обрыве, закрытом каменным заборчиком, где стояла одинокая скамья и с которого открывался прекрасным вид на засыпающий город. Увидев ту самую арку, за которой и скрывалось то самое место, Киришима улыбнулся по-детски и, посмотрев на своего друга, побежал. Бакуго же посмотрел на того, как взрослый на ребёнка, и продолжил идти в том же спокойном темпе, сложив руки в карманы штанов. Пробежав сквозь арку, Эйджиро остановился и удивлённо посмотрел в сторону. Восхищёнными яркими глазами он наблюдал за тем, как солнце аккуратно садится за горизонт, а город из-за толстых теней покрывался мраком на фоне яркой увядающей звезды. В его сердце вбилась неописуемая красота, чарующая сердце. Внезапно перед его лицом пролетела зелёная бабочка, будто та же самая. Он провёл её взглядом, а после посмотрел наверх, где увидел целую небольшую стаю этих самых красивых насекомых, летящих в одном направлении, что заставило его восхищённо улыбнуться. Кацуки же, когда прошёл через арку, почёсывая свою шею ладонью, посмотрел на Киришиму, который опёрся поясом на каменный заборчик. Вокруг него летали бабочки, и одну из них он рассматривал на своём указательном пальце таким детским взглядом, будто никогда раньше не видел этих прекрасных существ. Красноволосый чувствовал, как внутри его переполняло чувство надежды и веры в будущее. Он буквально чувствовал, что у него всё получится, что он сможет признаться и что у них всё будет прекрасно. Бакуго же, увидев эту картину, в удивлении поднял брови и слегка приоткрыл рот. Его сердце было переполнено внезапным чувством симпатии, будто Купидонова стрела пронзила его сердце, а его мир перевернулся с ног на голову и обратно. Теперь Кацуки поставил всё в себе на свои места. Следующий день уже совершенно отличался от тех, что были позади. Пепельноволосый никак не мог взглянуть на Эйджиро так, чтобы не покраснеть, из-за чего постоянно отворачивался от того, дабы красноволосый ничего не понял раньше времени. Последний же, когда видел своего друга, который постоянно от него отворачивается, не понимал - что происходит, и продолжал общаться с остальными. В школе Киришима предложил ему подготовиться к письменному экзамену в кафе для более спокойной обстановки, на что тот согласился. Уже ближе к шести часам вечера блондин стоял, опершись на фонарный столб, и ждал горе-ученика, думая о чём-то высшем. Но когда он увидел, как к нему подбегает счастливый и вечно улыбающийся зубастой улыбкой парень, все мысли, которые проходили в его голове ранее, смелись в пустоту, ибо перед его глазами появился образ, который никогда из головы не выйдет. Когда тот подошёл и, сжав свой кулак, воодушевлённо посмотрел в глаза Бакуго, последний отвернулся, сказав лишь: «Какая разница, пошли уже,» при этом покраснев слегка, на что Эйджиро вопросительно покосил голову в сторону. Уже в кафе Кацуки вертел газету, свёртанную в рулон, которой уже пару раз дал по голове красноволосому. Смотря на то, как парень усердно трудится, читая учебник и что-то записывая, блондин заострил на нём взгляд, следя за выражением лица и мимикой. И почему только Бакуго не замечал подобной красоты в Эйджиро раньше? Куда от него постоянно прятались блестящие вдохновением алые глаза? Счастливая беззаботная улыбка с красивыми острыми зубками? Внезапно для самого блондина Киришима начал ассоциироваться не с каким-то “дерьмоволосым”, а с милым и мужественным парнем. Возможно, ему всегда хотелось так его называть, и блондин это чувствовал, но что-то не давало ему это признать окончательно. Похоже, что Кацуки осознал ту слепоту, которой страдал. Сам красноволосый парень уже смотрел вопросительно на одноклассника, слегка смутившись и непонимающе подняв бровь. Блондин и сам не понял, как засмотрелся на того, после чего резко отвёл взгляд в окно, нахмурился и стиснул зубы, будто недовольно, хоть на самом деле ему и нравилось, как на него смотрит зубастый. Последний же тоже посмотрел в окно приблизительно туда же, не понимая - что он там увидел такого. Когда уже те всё сделали, они пошли до общежития спокойным шагом. А Киришима, как всегда, слегка убежал вперёд, но после остановился и потянулся, подняв руки вверх, отчего Кацуки смутился сильнее. «Будто специально это сделал..!» - подумал он. Пока они шли, все мысли буквально перемешались, но их суть была единым целым - Киришимой. Все его мысли были только о нём и о нём. Он знал, что Эйджиро тоже что-то чувствует к нему, но почему тогда не признаётся? Где та решительность? Бакуго не мог больше это терпеть. Хоть это только и первый день того, когда он полностью осознаёт свои чувства и чувства Киришимы, все равно он не мог сдерживать этот поток симпатии, привязанности и любви. Остановившись, Кацуки сказал чётко и ясно, уверенно: - Я люблю тебя. Это фраза отдалась эхом у обоих. Киришима остановился и сам через пару секунд, широко раскрыв глаза и подняв брови в удивлении. Развернувшись, он увидел своего друга, который закрыл половину своего лица рукой, весь красный от смущения. У Кацуки сердце билось как бешеное, а его стук не давал покоя. Парень буквально кипел внутри. Через некоторое время щёки красноволосого тоже покраснели от смущения после осознания услышанной фразы. Они так ещё постояли несколько секунд. Пепельноволосый даже в какой-то момент испугался. Вдруг он неправильно всё понял? Но потом, когда он увидел бегущего к нему и улыбающегося парня, вскинул брови от удивления, почувствовав, как его обнимают и прижимают к тёплому телу. Эйджиро действительно крепко обнимал парня, стараясь будто передать все накопленные чувства через объятья. Кацуки никак не мог обнять в ответ, пребывая в состоянии лёгкого шока. Киришима отстранился и взял обеими руками ладонь пепельноволосого, улыбаясь и смотря в глаза уверенно и довольно, на что последний вскоре убрал руку с лица и улыбнулся, прикрыв глаза от смущения, но ненадолго - Эйджиро потянул его в свою сторону, сжав своей ладонью ладонь парня. Кацуки сначала ничего не понял, инстинктивно пойдя в ту сторону, куда его тянул парень, но после улыбнулся и потянул парня на себя. Киришима вопросительно посмотрел на крепко сжатые ладони, а после увидел, как к нему приближается личико пепельноволосого. Он удивлённо приподнял свои брови, не понимая - что происходит, пока не почувствовал лёгкий поцелуй на своих губах.