По воле луны

Чимину нужно было чем-то занять свои мысли, чем угодно, пока он не попал в замкнутый круг катастрофических мыслей о беременности брата, который спустя четыре дня всё ещё не говорил и не рассказывал абсолютно ничего, кроме фальшивых улыбок и банальных анекдотов на семейных обедах и ужинах. Он действительно не собирался ничего говорить? Даже родителям? Неужели он так боялся показать, кем он был на самом деле, вместо идеального сына? Чимин не хотел знать. У него было достаточно дел с его беспокойным волком, его спонтанными обращениями, экзаменами, которые, как он знал, он провалит, и Чонгуком. Это было самое главное. Чонгук по-прежнему не ходил на занятия и не отвечал на сообщения. Завтра будет пятница. Его волк не переставал царапать когтями его грудь, чтобы увидеть альфу, но что он мог сделать? Чонгука нигде не было видно, и казалось, что его брат и сестра исчезли вместе с ним. О, Луны. Дело было даже не в том, что родители сняли с него наказание и он снова может пойти с ним в лес, а в том, что он до глубины души переживал за брюнета, а после поцелуя с ним он хотел его увидеть, иначе взорвется. Он действительно собирался это сделать. Итак, бах! И Пак Чимин стал бы маленьким белым волком только для того, чтобы перестать постоянно думать о Чонгуке. Преподаватель философии дал ему повод, в котором он нуждался. — В понедельник у вас будет экзамен по тому, что я только что объяснил на этом уроке, чего, кстати, нет в учебнике, — сказал бета с хмурой и угрюмой гримасой. — Посмотрим, насколько вы были внимательны. Тот, кто не справится, должен будет сдать мне работу на пятидесяти страницах. Чонгук не посещал занятия целую неделю, что означало, что он ни о чём не догадывался. Чимин записал для него все домашние задания и даты экзаменов, но ни один из них не был так близок, как экзамен по философии, и он должен был проводиться на основе того, что давали на уроке в тот день, а это было только в записях в тетради Чимина, что означало, что… что Чимин рыскал по кабинету секретаря, пока не нашёл адрес альфы, а потом принёс ему конспекты и известие о том, что в понедельник будет экзамен, было вполне оправданно, не так ли? Это было супер оправдано. Не то чтобы Чимин хотел пойти к нему домой, увидеть его и убедиться, что с ним всё в порядке. Самым важным был экзамен, да. Дверь открыла женщина средних лет, которая, по мнению Чимина, выглядела довольно молодой и красивой. Она была с длинными волосами того же цвета, что и у Чонгука, и её глаза расширялись в замешательстве так же, как и у альфы. — Здравствуй… Ты? — с любопытством спросила женщина. От неё сладко пахло персиком. — Я Пак Чимин… Госпожа Чон? — Верно, — сложила руки женщина с небольшой улыбкой. — А кто ты, Пак Чимин? — Я друг Чонгука. Омега с удовлетворением распахнула глаза. — У моего сына появились друзья? — с надеждой улыбнулась она. — Да. Ну нет, ну только я, но я хороший друг! Ему большего и не нужно… — Чимин хотел ударить себя за эти глупости, чёрт возьми, почему он не может вести разговор как нормальный человек? — Я бы не сказала «большего», — женщина со сладкой улыбкой пошутила о его росте. — Но я верю в это. Так что привело тебя сюда, хороший друг Чонгука? — Он в порядке? — Чимин произнёс этот вопрос так, словно он уже несколько минут вертелся у него на языке. Глаза женщины, казалось, заметили это и сочувственно посмотрели на него. — О, ты спрашиваешь, потому что он пропустил эту неделю, да? — Да, я очень беспокоюсь, и никто мне ничего не объясняет, — пробормотал Чимин, а затем покраснел от того, что сказал это вслух женщине, которая была матерью Чонгука. Он быстро достал свой рюкзак и вынул папку. — А… я принёс все домашние задания, которые он должен был сделать, и ещё я хотел предупредить его, что в понедельник будет контрольная, но она по теме, которую учитель дал сегодня, вдруг у меня получится заглянуть и быстро всё ему объяснить или…! — Дорогой, это очень мило с твоей стороны, — Чон Суми приняла этот поток слов с теплом и счастьем, что кто-то заботится о её сыне так же сильно, как она. — Но Чонгук не сможет увидеть тебя, Он..... Ну, у него уже несколько дней гон, так что… Чимин перестал слушать. У Чонгука начался гон? Вот почему он отсутствовал столько дней и не отвечал на его сообщения? Чёрт возьми, теперь всё обрело смысл. Лицо омеги залилось румянцем. Вдалеке наверху открылась дверь, и через несколько секунд альфа дал знать о своём присутствии. — Он может войти, мама, — раздался голос Чонгука из глубины дома. Женщина с любопытством обернулась, и Чимину стало не менее любопытно, и он тоже поднял голову. Альфа был в нескольких метрах от него на лестнице, но, даже несмотря на это, Чимин почувствовал всплеск феромонов и запаха Чонгука, как ударную волну. У него зачесался нос. Луны. Он пах как Чонгук, но также пах по-другому, как..... Сильнее, как… Как альфа в гон. Луна наша, что на небесах, да будет она освящена… — Н-но я не думаю, что… — попыталась сказать Суми, когда Чонгук закончил спускаться по ступенькам. Он был одет в черную футболку с короткими рукавами и серые спортивные штаны или пижаму — омега не мог различить. Он выглядел… Довольно неплохо, по мнению Чимина, который привык видеть его в джинсах. В джинсах он тоже выглядел хорошо, но этот более домашний и уютный образ ему тоже понравился. И что ж, он видел его голым, довольно много раз, и он был на нём голым, помимо всего прочего. О, чёрт, что он делал, думая об этом, когда перед ним была его мать? Были ли это феромоны возбуждения? — Привет, — Чонгук поприветствовал Чимина. Его лицо выглядело более расслабленным, чем обычно, а в голосе чувствовалась усталость. Он выглядел так, словно всю неделю занимался спортом. Ну, в какой-то степени, так оно и было. Луны, теперь Чимин собирался думать о том, как он доставлял себе удовольствие, чтобы снять возбуждение. Он собирался думать о нём, пока… — С тобой всё в порядке? — это было всё, что сказал Чимин, потому что всего несколько секунд назад Чимин думал, что он болен. Чонгук засмеялся и улыбнулся ему. — Конечно, с чего бы мне болеть? — он подошёл, чтобы опереться своим весом на дверной косяк, сложив руки. Разве это не логично после недели оргазмов, прикосновений к себе и…? Уф, уф, уф. Чимин, остановись, ради всего святого. Прекрати это сейчас же. — Я н-не знаю, мне сказали, что тебя не будет несколько дней, а сегодня уже пятница, так что я… Я забеспокоился. Твои брат и сестра тоже не ходили в школу. — Да, они остались присматривать за мной, — улыбнулся Чонгук, глядя на Чимина так, как будто он был вкусным лакомством, которое он хотел съесть. Чон Суми переводила взгляд с одного на другого с удивленным выражением лица. Это то, что теперь называлось дружбой? — Проходи, — Чонгук отошёл от двери, чтобы освободить ему место, и Суми пришла в себя. — Я не думаю, что это хорошая идея, Чонгук, — объяснила женщина, пытаясь выглядеть понимающей. — Твой гон только вчера закончился, и ты ещё не… — Если ты имеешь в виду, представляю ли я опасность для Чимина, не волнуйся. Мой друг здесь, внизу, уже несколько часов не подаёт признаков жизни. — Чон Чонгук! — омега обнажила клыки. — Что это за манера разговора в присутствии омеги?! — Ой, но всё в порядке, это же Чимин. — Не важно, Чимин или кто-либо ещё! Веди себя как джентльмен, ради всего святого, пусть будет видно, что я хорошо тебя воспитала, — женщина натянуто улыбнулась блондину. Чонгук закатил глаза и посмотрел на омегу, который смешно залился румянцем. Его лицо было цвета помидора. Но чему он удивлялся? Чонгук не стеснялся в выражениях, как только обретал уверенность. — Чимин, я полностью готов выслушать объяснения по предмету, по которому мы будем сдавать тест в понедельник. Неужели он слышал всё это? Конечно, да, он был оборотнем. Как и Чонгук. Как Чон Суми и все в этом доме. — Так-то лучше, — улыбнулась Суми. — Но вы остаётесь в гостиной, да? И позволите мне послушать, как он всё это объясняет тебе. — Мам, не морочь мне голову, — раздражённо выпалил Чонгук. Омега вошёл в дом, и Чонгук запер за ним дверь. — Чимин, поднимись в мою комнату. Она последняя слева. — Чон Чонгук, я сказала, зал! Чимин смотрел то на одного, то на другую, не зная, что делать. — Мы не сможем сосредоточиться, если ты будешь смотреть телевизор, — фыркнул Чонгук. — Тогда я его выключу! — Нет, мама, не надо… Давай мы просто пойдем в мою комнату, хорошо? — с надеждой улыбнулся ей сын. Он положил руки на плечи Чимина и повёл его к лестнице. Суми не хотела быть строгой матерью, особенно после того, как забрала сына из стаи и заставила Чонгука неделями хандрить в новом доме. Она хотела быть современной, понимающей матерью, но в данный момент она больше заботилась об этом маленьком омеге, чем о Чонгуке. Её сын смотрел на Чимина, как на огромный кусок конфеты. — Но не запирайте дверь, — крикнула женщина, когда альфа и омега исчезли на лестнице.

***

Чимин вошёл раньше Чонгука, и это дало ему достаточно времени, чтобы быстро осмотреть комнату Чонгука. Мебели почти не было, всё было в коробках. Кого это волновало? Всплеск феромонов обрушился на него и сбил с ног. С его губ сорвался небольшой стон, когда он повернулся лицом к Чонгуку. Альфа закрыл дверь и, прислонившись к ней, несколько секунд смотрел на Чимина. Затем он оторвался от неё, в два шага преодолел расстояние до Чимина, обхватил руками его лицо и в отчаянии прижал их губы друг к другу. Чимин застонал в его рот, закрыл глаза автоматически отвечая. Он пошатнулся назад от силы натиска альфы, да так сильно, что столкнулся с полкой, с которой упало несколько пустых коробок. — О, Луны, — простонал омега. Чонгук не дал ему времени на то, чтобы заговорить снова, он впился в его рот и провёл языком по его губам, прежде чем он успел закрыть их. Альфа опустил руки на талию блондина и прижал его к своей груди, отступая к кровати и садясь на неё. Чимину пришлось немного наклонить голову, чтобы продолжить поцелуй, в то время как альфа раздвинул свои ноги и освободил ему место, чтобы оказаться между ними. Рюкзак скатился с его плеч. Чонгук резко дёрнул за лямки и стянул его со спины. Затем он бросил омегу на кровать и расположился сверху, чтобы удобнее целовать его. Омега улыбнулся в середине поцелуя, прижал руку к щеке Чонгука и с новой силой сомкнул их рты. Да, чёрт возьми, да, это всё, что ему было нужно.

***

Через десять минут, когда поцелуи стали медленными и ленивыми, такими, что заставили омегу почувствовать мурашки по всему телу, Чонгук оторвался и посмотрел на него сверху вниз, выглядя полностью удовлетворённым и самодостаточным. — Я… я собирался рассказать тебе о сегодняшнем уроке, — пробормотал Чимин, поражённый. Чонгук всё ещё был на нём, так близко. Но недостаточно. Они оба засмеялись, глядя друг на друга. О, Луны, они были такими дураками. — Прости, — пробормотал Чонгук, не сводя с него глаз, — это всё из-за моего гона. Блондин резко покраснел. О, Луны. Чонгук прищёлкнул языком и сел на кровать. Чимин лежал и покусывал свои губы, покрытые поцелуями. Он целовался всего два раза в жизни, но уже мог сказать, что это его самое любимое чувство в мире. — Я рекомендую тебе встать с постели, если не хочешь, чтобы моя мама тебя поймала, — Чонгук хитро улыбнулся. — Она придёт под любым предлогом, перекусить… Узнать не холодно ли нам… Она поступает так с моей сестрой всё время, когда та приводит своих партнёров. Партнёров. Из всего, что сказал Чонгук, Чимин запомнил только это. Был ли Чимин его партнёром? Был ли он больше, чем просто другом? Омега пришёл в себя только из-за прилива адреналина, который наполнил его. Лицо залилось румянцем, и он смущённо улыбнулся. — Да, давай, я лучше объясню тебе конспект.

***

То, что Чимин не умел концентрироваться, было фактом, но он был определенно ещё хуже в попытках объяснить что-то без пустословия, незаконченных предложений и путаных мыслей. — Думаю, будет лучше, если я попробую изучить материал прямо по твоим записям, — напряжённо улыбнулся Чонгук и потянулся за тетрадью Чимина. Он не хотел его обижать, но прошёл уже целый час. Час! А Чимин так и остался на первом абзаце. Когда он увидел тетрадь, то сразу понял, почему. На странице был полный беспорядок. Почему Чимин не писал по прямой, если там были маленькие квадратики, Луна? И он всё время зачёркивал слова чёрными кляксами и писал то, что хотел сказать, стрелками, которые заканчивались где угодно. Это были маленькие рисунки? — Я рисую себе картинки, чтобы лучше понять всё, — Чимин озорно улыбнулся и отвёл взгляд. Если бы Чонгуку пришлось дать определение омеги, он бы определённо воспользовался этой тетрадью. Даже если это был странный способ дать определение кому-то. — Что ж, я думаю, мне лучше посмотреть видео на YouTube, — сдался брюнет. — Эй! — обиделся блондин. — Чимин, ты даже сам не понимаешь написанного, — раздражённо ответил Чонгук. Омега надулся. — Я старался записывать всё как можно лучше и подробнее, чтобы ничего не упустить, и был перегружен. Я никогда так не заботился о том, чтобы делать конспекты, как сегодня утром. Чонгук пристально посмотрел на него. — И ты сделал это для меня. Чимин разочарованно застонал и закрыл лицо руками. — Но это не сработало. Альфа осторожно взял его за запястья и оттянул их от лица. — Это не самое главное, — с теплотой пробормотал Чонгук. Глаза блондина с надеждой открылись. — Разве мои рисунки не красивые? Чонгук улыбнулся и потерялся в маленьких щенячьих глазках омеги. — Да, ты очень красивый. Чимин смущённо моргнул, и его взгляд сменился на застенчивый. — Ч-что? Подожди, что? Чонгук, притворись дураком. ЧОНГУК, ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ. — Что? — Не хотите ли перекусить свежеиспечённым печеньем? — Чон Суми без предупреждения распахнула дверь. — Я оставила его на кухне! — Печенье, чёрт, я никогда не был так голоден, спасибо большое, мама! Чонгук, спотыкаясь, встал из-за стола, подбежал к двери и убежал на кухню.

***

Остаток дня прошёл в мгновение ока. Они перекусывали печеньем, которое приготовила для них Чон Суми, в то время как омега хвалил её за то, какое оно вкусное. Женщина сказала ему, что это секретный рецепт семьи Чон, и о нём могут знать только члены семьи. Чимин надулся, но не стал больше ничего говорить, мама никогда не стала бы печь для него печенье, она была занятой деловой омегой. И это было нормально, Чимин не имел ничего против. Но они были чертовски хороши. Чимин съел их все, а Чон Суми наблюдала за ним так же, как волк Чонгука наблюдал за тем, как волк Чимина ел зайцев, на которых тот охотился для него. После этого альфа и омега ещё некоторое время оставались в гостиной, смотря телевизор, слишком смущённые, чтобы вернуться в спальню, потому что Чонгук велел ему быть паинькой. Чон Суми воспользовалась случаем, чтобы взять фотоальбом и сесть между ними, и начала показывать блондину все детство альфы, пока сам альфа хотел провалиться сквозь землю. Затем они подошли к фотографиям, на которых вместо мальчика с большим леденцом был изображен маленький темный волк. — А это — с первого раза, когда он обратился, — омега указала на ту, где Чонгук был маленьким чёрным пушистиком. — Луна, он очаровательный! Он ещё щенок! — Не называй волка альфы очаровательным, Чимин, некоторые могут даже обидеться. Чимин засмеялся и украдкой посмотрел на Чонгука, вспоминая их разговор несколько недель назад. — Правда? — Ох, мой муж и папа Чонгука терпеть этого не может. Это задевает его альфье эго, — поддразнила Суми. Омега засмеялся ещё громче и продолжил рассматривать фотографии. Был один случай, когда чёрного щенка сопровождали несколько других чёрных щенков и один коричневый. — Какие милые крошки! — воскликнул Чимин. — О, это Чонгук со своими друзьями по стае, — женщина немного ностальгически улыбнулась. — Это Сокджин, самый старший из них и единственный коричневый волк, это Югем… а это Юнджу и Лиса. — Они такие очаровательные. — Ты бы видел их сейчас, — Суми посмотрела на Чимина. — Они все выше меня. Я едва достаю им до плеч. — Все они альфы? — заинтересованно спросил Чимин. — Нет, Юнджу и Лиса — беты, но в любом случае эти девочки выросли так, как будто собирались стать моделями, Луна. Верно, Чонгу…? Его мать замолчала, увидев выражение лица сына. Он выглядел страдающим и потерянным, его глаза были устремлены на изображение пяти щенков. Затем альфа поднял голову, и в его взгляде было что-то очень близкое к обиде. Суми сглотнула и вернула взгляд к альбому. — Что ж, — женщина вздохнула и нацепила на лицо улыбку. — Мне кажется, на сегодня с нас хватит фотографий, — она встала и унесла альбом в другую комнату. — Но я хотел увидеть больше фотографий Чонгука в образе маленького волчонка! — надулся Чимин и посмотрел на альфу. Когда он это сделал, Чонгук вернулся к своему обычному мягкому и внимательному взгляду. — Ты покажешь мне ещё фотографии? — Если ты так сильно хочешь увидеть моего волка, просто пошли завтра со мной в лес. Судя по тому, что я вижу, ты сдал экзамен, или, другими словами, я сдал. — Да, — озорно улыбнулся Чимин. — У тебя четвёрка, а у меня тройка. — Отлично, — вздохнул Чонгук и откинулся на спинку дивана. — Теперь, когда ты получил освобождение, пришло время отплатить мне за услугу. — Что? Ты тогда ничего не говорил об этом! Альфа мягко коснулся кончика его носа. — Я хочу, чтобы ты отплатил мне за это, приложив немного больше усилий на уроках и сдав экзамены, — пробормотал Чонгук. Чимин в замешательстве поднял одну бровь. — Ну же, не будь как мои родители, пожалуйста, — простонал блондин в разочаровании. — Но ты должен это сделать. Ты сказал, что хочешь остаться в городе. Если ты не приложишь усилий, ты не сможешь заниматься тем, чем хотел бы. Что бы ты хотел изучать? — Ничего…? — притворно улыбнулся Чимин, а затем потёр лицо. — Ничего, говоришь, — посмеялся Чонгук. — Ты уверен, что не хочешь присоединиться к стае, Чимин? — тихо спросил Чонгук. Его голос звучал странно. Там было что-то, что Чимин не смог истолковать. Омега снова обдумал его вопрос. После всего, что он узнал о стае от Чонгука, присоединение к ним звучало не так уж плохо. Это казалось тёплым местом, где можно было бы вырасти, окружённым волшебными историями, семьёй и любовными узами. Присоединиться к стае и навлечь на себя отвращение своих родителей, особенно отца, который ненавидел лесных людей больше, чем кто-либо другой, и был бизнесменом. Чимин не мог так с ними поступить. Он не мог их бросить. Не сейчас, когда его брату есть что им сказать, и всё развалится как карточный домик. — Конечно, — слабо улыбнулся блондин. — Город — это моё. Ты прав, я приложу все усилия, чтобы показать себя. Чонгук медленно кивнул, глядя на свои руки.

***

Поскольку ночь наступила раньше, чем ожидалось, Чонгук взял фургон своего брата и отвёз омегу домой. Во время поездки они говорили о пустяках. Как Чимин узнал их адрес или что он делал в течение недели. Скучать было некогда, но с тех пор, как Чонгук спросил о стае, их обоих не покидала эта мысль. Они об этом знали, потому что больше не целовались, потерявшись в собственных мыслях. Чонгук припарковался перед домом Чимина, но омега не сдвинулся с места. — Чонгук? — блондин рискнул. — Да? — Я должен тебе кое-что сказать. Альфа напрягся и сжал руль. Только… только не говори… повторял про себя Чонгук. Пожалуйста, не делай этого с ним. Не ставь его волка в такое затруднительное положение. Не после того, как он посмотрел на фотографии в мамином альбоме и вспомнил всё то хорошее, что было потеряно в лесу, где он родился. Чонгук был обязан вернуться к своему народу. Он не мог… Чёрт, он просто не мог. Если бы Чимин сказал ему, что он ему нравится, он бы не знал, как реагировать, и он боялся. Он боялся сказать ему, что тоже это чувствует. Чёрт, я поцеловал его дважды. Но разговор принял совершенно другой оборот. — Мой брат беременный от Намджуна, — сказал Чимин, не отрывая глаз от его лица. — Что? — Чонгук вздохнул от удивления. — Я заметил это, потому что его запах изменился, как… Как будто внутри него был ещё один маленький человечек с другим, очень сладким ароматом. А в понедельник я услышал, как он плачет в туалете, и это было очень странно… Но что подтвердило это, так это положительный тест на беременность в мусорном ведре. — Чёрт возьми, — пробормотал Чонгук. — Я рассказал тебе, потому что знаю: если я почувствовал запах, ты тоже его почувствуешь, и… Ну, я не хотел, чтобы ты кому-нибудь рассказал, если узнаешь. — Я и не собирался, Чимин. Я храню твой секрет. Кроме того, мне незачем рассказывать о проблемах других людей. — Я знаю, — слабо улыбнулся блондин. — И… И что ты собираешься делать? — спросил Чонгук минуту спустя. — Я? — омега пожал плечами, чувствуя, как у него защипало в глазах. — Я ничего не могу сделать, пока он добровольно не расскажет. Но я сомневаюсь, что он это сделает, и я боюсь, что он сам примет неправильное решение, я боюсь, что он причинит вред себе или… — в досаде прохрипел Чимин, когда на него нахлынули слёзы. — Чимин, — альфа отстегнул свой пояс и наклонился, чтобы схватить его в объятия. Что это на него нашло? Что заставляло его обнимать Чимина каждый раз, когда он видел его слёзы? — Если ты думаешь, что твоему брату может угрожать опасность, тебе следует рассказать об этом своим родителям. — Н-но… — Чимин издал сдавленный стон, — но это было бы всё равно, что предать его. Например, как бы он рассказывал им о плохих вещах, которые я делаю за их спинами. — Нет, Чимин, это беспокойство о нём. Ему семнадцать лет. Он, наверное, не знает, что, чёрт возьми, делать. Намджун — идиот, который, вероятно, тоже не знает, как с этим справиться. И что бы он ни делал, ему понадобятся твои родители. — Ч-что значит, что бы он ни делал? — В городе разрешено делать аборты, — осторожно сказал Чонгук. — В стае нам об этом почти не говорили. Они не предполагали такой возможности, но здесь… Здесь, я думаю, что это возможно. — Думаешь, он подумает об этом? — Чимин в испуге распахнул глаза. Странно было думать об этом, когда блондин уже смог почувствовать запах щенка. Это было неправильно. Но он не имел права участвовать, это было исключительно решением его брата. Проблема заключалась в том, что в семнадцать лет он мало что мог сделать без согласия родителей. Это наводило на мысль, что его брат может задуматься о том, чтобы сделать что-то… незаконное. О, Луны. — Я не знаю, Чимин. Я понятия не имею, чёрт возьми, — Чонгук вздохнул и вытер слёзы с его лица. — Но что бы он ни делал, твоя роль не в том, чтобы брать на себя бремя, просто поддержи его и помоги, если он решит положиться на тебя, хорошо? — Чимин кивнул, хлюпая соплями. — И больше не плачь. Чимин снова кивнул с энтузиазмом. — Должно быть, я выгляжу ужасно, ты прав, — омега вытер щёки рукавами своей толстовки. — Я в полном беспорядке. — Ты прекрасно выглядишь, — ни с того ни с сего выпалил Чонгук. На этот раз без смущения. На этот раз без побега. При этих словах Чимин широко улыбнулся, все его системы отказали. Он бросился к губам брюнета, и альфа не отказал ему в поцелуе. Он должен был это сделать. Он должен поставить фильтр на свой рот, чтобы перестать говорить глупости и остановить это, пока не стало слишком поздно. Но разве это уже не так?