From tenderness to tenderness

Ее работа никогда не была из легких, особенно если касалось морального давления и слишком уж противных обстоятельств, вызывающих отвращения как к мужчинам, так и к своему телу, желая попросту снять целую кожу с себя, лишь бы не ощущать тошнотворного чувства. Но как бы противно не приходилось - поджав губы, слегка покачиваясь со стороны в сторону, подворачивая стопы от каблуков, продолжает идти домой, в голове удерживая ориентир своей девушки, только ради нее заставляет себя держаться из последнего. Марие приходится бывать на самых разных миссиях, но отдает весомые предпочтения попасть под несколько пуль, нежели быть жертвой насилия, но об этом же никто не спрашивал девушку. И в этот раз все зашло куда хуже, чем изначально ожидалось.. Планом был до идеального прописанный сценарий, широкая улыбка в притворстве и легкое заигрывание ради получения информации. Но никто не догадывался, что находясь в доме одного влиятельного человека и его богатеньких друзей, один из них решит воспринимать простую любезность как открытый намек, а наигранный смех от плоских шуток как призыв к действию. С одной стороны ее заводят в нужную комнату, из-за чего гораздо легче достать компромат в виде документов и порядком ещё шести косвенных улик.. но вот цена за подобное - близкие прикосновения, задранное платье и упирающийся член около ягодиц. Вся совокупность ситуации вызывает рвотный рефлекс и накатывающую паническую атаку на ряду с болезненными воспоминаниями, из-за чего теряет секунды на отпор, но все же успевает применить физическое превосходство благодаря опыту в армии и пожизненной работе агента. — Cazzo di merda, — выкрикивает на чистом итальянском, как только удается отправить некую особь в отключку, и к сожалению не с первой попытки. Скопившаяся слюна из ротовой полости держит траекторию прямиком в лицо насильника, сплевывая слишком обильно, после чего пальцами утирая края собственных губ, отдавая оставшееся время на поиски необходимого, устраивая личный обыск. Руки агента невольно дрожат, как и часть тела, глаза с усилиями продолжают концентрироваться на каждой писанине и контракте, выискивая необходимое. За всю карьеру брюнетка припомнит только пару подобных случаев, не считая более юные годы и страх оказаться идентично ухваченной, без шанса на спасение. Травмирующий опыт все время нажимает на ту самую красную кнопку, вызывая сокрытую слабость ее личности. Кое-как с тусклым сознанием находит выход через окно второго этажа, забывая об профессионализме, включая режим некого автопилота, дабы каким-то образом спуститься вниз. Малая четверть удачи продолжает крыться за спиной голубоглазой, помогая скрыться незамеченной, теперь точно зная что ей нужно.. точнее кто. *** От дома отделяло мизерное расстояние, но глаза Хилл наполнялись влагой вместе с искрой неизвестной эмоции, наблюдая за теплым светом из окон, а также за тусклой подсветкой на крыльце, находя в открывшемся виде что-то спокойное и близкое душе. Командир могла бы вздохнуть с облегчением, но никак не позволяет себя ощущать спокойно, с каждым шагом все громче вслушиваясь во внутренний конфликт, создавая на самом сердце открытые раны, беспощадно уничтожая. Только от падения спасают руки любимой девушки, слабо прикрывая глаза, позволяя сейчас выронить обжигающие слезы, только в этой обстановке пропуская через себя боль, попутно бормоча невнятные извинения, зажмуриваясь с силой в немом крике и рыданиях, забирая утешения от твоих прикосновений. Ты и представить не могла о произошедшем несколькими часами назад, но внешний вид возлюбленной отвечал своим утверждением, сподвигая без лишнего отдать всю себя для голубоглазой. Ее извинениям не находилось причин, а неровные всхлипы врезались острием переживаний, упрашивая старшую следовать за дыханием, пытаясь каким-либо способом отрезвить брюнетку, добиваясь просвета в сознании. — Ты дома, в безопасности. Ты со мной, родная.. — понижаешь свой голос до тихого, непрямо заставляя девушку прислушиваться, улавливать каждое слово и постепенно осознавать положение вашего дуэта. — ..Тут тебе никто не причинит боли, я рядом — целуешь агента в область виска, улавливая шлейф совершенно не ее парфюма и нотки крепкого алкоголя, едва хмурясь от подобного, но подавляешь желание узнать, акцентируя внимание на состоянии родной. Определенно требуется больше времени, чтобы каждая успокоилась, двигаясь дальше.. Только вот перепады настроения Марии пугают, тревожат, вызывая намного больше вопросов, чем находя на них ответы. Да что уж там, и одного ответа нет, чтобы понимать ситуацию или дать предположение. Резкий, внеплановый поцелуй врезается в губы, настойчиво требуя ответа, будто такой метод будет действующим. Подавляя протестующее мычание - отдаешь желаемое, снимая Хилл от оков, разрешая вершить задуманное, если вправду оно поможет, хотя до безумия неправильно это. Где-то на паркете слышно движение ног старшей и грохот откинутых стопой туфель, которые с силой врезались в стену, понижая рост командира для удобства. Тем временем губы продолжали оставаться во власти вас двоих, языком проскальзывая по каждому участку ротовой полости, комбинируя нежность с настойчивостью, не находя никакой середины в данном действии, только рванные движения и явная нехватка кислорода. Рука невольно похлопывает по плечу брюнетки, требуя отстранение и отрываясь с усилиями, шумно вдыхая воздух, а также с таким же объемом выдыхая, подмечая слабое головокружение. Спутница же не собирается по видимому останавливаться, только прижимается все ближе, до боли кусая кожу, оставляя покрасневшие следы вдоль шеи, руками сжимает тело около ребер, вдавливая в них пальцы, совсем не заботясь о партнере. Все казалось слишком противоречивым, ведь голубоглазая никогда не позволяла такого отношения в любой момент, даже самой яркой страсти, заранее согласовывая каждое желание, несколько раз переспрашивая и устанавливая правила с открытым «стоп-словом». — Мари, стой, остановись. — обращение громко разносится по комнате, пытаясь отодвинуть брюнетку чуть дальше, руками упираясь выше грудной клетки девушки. И как бы трудно не приходилось, это мало помогает. — Та что за дерьмо, Хилл! — невольный крик вырывается из гортани, заставляя будто бы вас двоих поставить все на паузу, замирая от резкой неожиданности. Тишина моментально окутывает с головой, словно чистый вакуум, общаясь исключительно через взгляды, где каждой требовалось читать эмоции, указывающие на явное недопонимание и требующее одних лишь объяснений. Мария сдается, во второй раз принимая поражение, высказывая небрежное: «Извини ещё раз..», до крови закусывая нижнюю губу, отводя взгляд в сторону, намереваясь попросту уйти вглубь дома, закрываясь от всего. Твоя же рука ловит ладонь любимой, без опасений утягивая к себе, используя давно заученный метод откровенностей: легкое соприкосновение лбами, прикрытые глаза и легкие поглаживания по всей площади спины девушки. — Почему ты приходишь разбитая, но за секунду все меняется? Что с тобой происходит? — размеренным тоном задаёшь вопрос, добиваясь капли правды, настойчиво проходя через блоки агента, так и не отпуская самовольно проживать моральные терзания. — Я хочу заглушить все это, мне нужен секс, чтобы почувствовать себя живой. Просто возьми меня грубо. — неровный вздох выходит из уст итальянки, что кажется была вполне уверена в желаниях и знала о личной необходимости, без колебаний предоставляя образный выбор в действиях. — Только если от этого тебе будет действительно легче.. И после мы должны будем обсудить произошедшее. Договорились? — как ни странно, но компромисс быстро находится, оставляя выбор за возлюбленной, так и не отрываясь друг от друга. — Да, договорились. — колебания не затягиваются, хватает пару секунд, чтобы услышать соглашение от спутницы. Как по сигналу - твои руки сразу перекладываются на талию Хилл, пока губы вновь завлекают в поцелуй, уже самовольно орудуя языком, без права отдать доминирующую позицию командиру. Приходится подводить ваши тела к ближнему комоду, все ещё не теряя аккуратность - помогая Марие восседать на деревянной поверхности, перетаскивая ладони под бедра. Платье с первых секунд подобного возвышения на твердой поверхности было задрано, позволяя пальцами ощупывать упругие ягодицы брюнетки, остро нащупывая комбинацию между мягкой кожей и кружевным бельем, сподвигая затягивать внизу живота тугой узел. Поцелуи требовательны, они спускались на ключицы итальянки, жадно всасывая в себя, проводя несколько дорожек к ложбинке и обратно к выпирающим венам на шее, едва прикусывая вздутые сосуды, опаляя горячим дыханием где-то около челюсти. Сама же возлюбленная удовлетворительно откликалась на каждую ласку, практически падая в плен губ и телесного контакта, невольно закатывая глаза, пытаясь подавить очевидные стоны. В порывах нащупываешь застежку, хватаясь за замок, в одном движении утягивая его вниз, пытаясь в полной мере освободить желанное тело от лишнего, не обходясь без моментальной помощи агента, дабы наконец-то откинуть ткань в сторону, куда попутно отправляются все части нижнего белья, открывая перед взором идеальные изгибы и натренированные мышцы. Внимание уделяется всему, начиная от груди, сминая упругие полушария с некой силой, ртом ловя затвердевшие соски, обводя по ореолу языком, пока Хилл во всю оттягивает твои волосы, путаясь в локонах, получая чистое удовольствие. — Войди в меня, без подготовки. — сквозь постанывание озвучивает просьбу, подвигаясь ближе к краю, расставляя ноги в стороны, будучи готовой принять в себя пальцы. Секунду медлишь, расценивая запрос как импульсивный, но все же решаешься оторваться от раннего занятия, предварительно смачивая фаланги парой раз слюной, не отрывая взгляд от Марии и в таком же зрительном контакте поднося их к возбужденному входу старшей, проскальзывая между внутренних стенок. Положительная реакция на ее лице прибавляет уверенности, из-за чего быстрый темп задается сразу, принося ряд хлюпающих звуков. Сама голубоглазая выгибается, подмахивает бедрами, откидывая голову назад, намекая сочетать в себе одновременные ласки. Больше намеков не требуется, твое лицо оказывается вплотную к видному прессу, одной рукой играя с грудью, а второй так и продолжая откровенно выбивать из девушки рваные звуки. Пальцы проходили идеально, задевая внутренние точки и будучи обхвачены стенками - подначивали не сбавлять темп, проходя практически до костяшек и также чуть ли не вынимая целиком. Засосы оставлялись невольно, но краснели моментально, предоставляя метки около низа живота, под грудью и на ключицах. Большой палец решает задействовать клитор, ускоряя процесс, на что к слуху доносятся итальянские ругательства, сбившееся дыхание вас двоих и синхронные стоны. Тебе самой было приятно испытывать подобный габарит ощущений, контролировать оргазм спутницы, доводить ее до предела, помогая получить наслаждение. Вбиваться в лоно становится труднее, а порция природной смазки намекает на скорое окончание, на что приходиться подгибать внутри пальцы, все больше работая над стенками, большим пальцем проходясь не только по клитору, но и задевая половые губы, удерживая свой ритм и темп. — Сейчас.. детка! — восклицание предзнаменует падение с края, заставляя сделать хотя бы ещё достаточное количество ярых толчков, дабы горячая жидкость была выплеснута на руку, а тело Хилл овладела явная дрожь. Свободная рука придерживает итальянку за талию, пока погружение фалангов замедляется, плавно действуя, продливая вспышку оргазма. К неожиданности примыкаешь ближе, будто ставя точку - с силой внедряешься вновь внутрь, застывая так на месте, больше не желая двигаться до момента выровненного дыхания и вновь набранных сил для отстранения. *** Как бы трудно не было, но Мария сдержала обещание, рассказав о произошедшем, не скрывая никаких подробностей, все ещё продолжая ненавидеть себя и того подонка, что стал причиной несходства в ситуации и трудностей перед вашим сексом, в какой раз извиняясь за это. Не сложно догадаться, что брюнетка опасалась разрыва между вами, пытаясь проглотить ком в горле, едва ли не теряясь взглядом в пространстве. — Это не твоя вина, родная, никак не твоя.. — укладываешь голову девушки на свою грудь, утешительно проводя ноготками, массируя кожу головы, с трудом сдерживая такие же соленые слезы. — Ты смогла дать отпор, я тобой горжусь. И пожалуйста, не думай что это конец нашим отношениям, мы будем вместе проходить через трудности. — целуешь свою любовь в макушку, пока бесшумный поток слез скатывается по щекам, без возможности представить, что ситуация окажется настолько серьезной. — Только прошу, сначала поговори со мной о произошедшем, не действуй на эмоциях как сегодня. — Прости ещё раз, я просто не знала что делать. — обнимая крепче, шпионка дает объяснение, прикрывая глаза в успокоении. — Я обещаю, что первым делом поговорю с тобой. — также заверяет в услышанной просьбе, соглашаясь ставить на первое место рассудительность и здравый вариант совершенного.