Мое право

Я сидел перед камином с бокалом выдержанного коньяка из запасов Малфой-мэнора, наслаждаясь заслуженным отдыхом. После целого дня изготовления зелий для больничного крыла хотелось просто посидеть, не думая ни о чем. Через неделю начнется новый учебный год, и запас зелий надо пополнить. Внезапно в камине появилась голова старого интригана. - Северус! Где Гарри?! - Альбус, вы же сами утром отпустили его в Лондон, чтобы он купил учебники. - Уже семь вечера, а он не вернулся. Почему ты не пошел с ним? - Парень уже взрослый! А мне надо доваривать еще уйму зелий. Сами же будете недовольны, если у Помфри не хватит какого-нибудь лекарства. - Что же делать? В Лондоне полно Упивающихся.. Я поднял весь Орден Феникса, но пока никаких сообщений… - Я найду его, Альбус! – мужественным голосом говорю я и решительно встаю с кресла. - Я надеюсь на тебя, мой мальчик. Ведь ты его Наставник, - он исчезает в пламени, а я снова падаю в кресло. Знал бы Дамблдор… Когда он сообщил мне, что в Поттере заключена частица души Волдеморта, у меня возник план. Я немедленно рассказал Повелителю про его лишний хоркрукс. Теперь Лорд трясется над Золотым мальчиком почище, чем Дамблдор. За безопасностью Поттера следят и все наши Упивающиеся и весь Дамблдоров птичий орден. А я спокойно разрабатываю экспериментальные зелья, публикую научные статьи. В общем, занимаюсь любимым делом.. Мне до смерти надоело вытаскивать этого поганца из всех неприятностей, в которые он постоянно влипает. Я – Наставник! Избави меня Моргана от наставничества. Но когда после рождественских каникул директор проверил знания Поттера, он был впечатлен. За две недели мне удалось обучить мальчишку нескольким невербальным боевым заклятьям. Он стал довольно хорошо варить заживляющие и кроветворные зелья. И даже при легилименции делал усиленные попытки закрыть воспоминания. Обрадовавшись, Дамблдор переселил Поттера ко мне, пространственной магией создав для него отдельную комнату из кладовки, и приказом назначил меня Наставником. Заставить Поттера учиться оказалось довольно легко. Из того пучка розог, что в Рождество по моей просьбе приготовил Филч, я выбрал самый толстый прут и спрятал его в ящик стола. Как только паршивец начинал дерзить или просто лениться, я доставал розгу и сообщал в пространство: «Директор разрешил мне использовать любые воспитательные приемы». У мальчишки начинали дрожать губы, и он с испугом шептал: «Простите, сэр». Кстати, у Поттера оказался чрезвычайно высокий магический потенциал. Ему бы действительно хорошего Наставника. Не меня, и даже не Дамблдора... Я вспомнил, как Темный Лорд обучал меня в юности. Он тогда имел человеческий облик и был адекватным и харизматическим лидером. Три месяца с утра до вечера он посвящал только мне. Причем более терпеливого и благожелательного педагога я до сих пор не встретил. К концу обучения я стал знать в тысячу раз больше того, чем мы изучили в Хогвартсе за семь лет. Люциус говорил, что его Лорд учил точно также. Вот это настоящий Учитель. А может, если вернуть ему осколки души из всех хоркруксов…. - Северус! Где Гарри? – в камине возникло безносое лицо Темного лорда. Лёгок на помине. Откуда он так быстро узнал о пропаже мальчишки? - Поттер с утра аппарировал в Лондон за учебниками. - Он до сих пор не вернулся? Где он может быть? - Я найду его, Милорд! – мужественным голосом говорю я и решительно встаю с кресла. - Ты уж постарайся, Северусс-ссс, - шипит мой любимый шеф и исчезает в пламени, а я опять падаю в кресло. «Действительно, где он шляется?» - размышляю я. И вдруг вспоминаю, что позавчера эльф принес Гарри из совятни письмо. Мы работали в лаборатории. Он его прочитал… и куда потом положил? Я возился с гноем бубонтюбера и не мог отвлечься. Кажется, сунул в карман рабочей мантии. Его рабочая мантия висит в лаборатории. Да, так и есть, письмо в кармане… «Гарри, я устраиваю вечеринку, приходи, отметим еще раз мой и твой дни рождения и начало нашего последнего учебного года. Собираемся в Лондоне возле «Флориш и Блотс» в 15.00. Я пригласил всех семикурсников, так что народу будет много. Воспользуемся портключом. Драко». Дата вечеринки - сегодняшнее число. Значит, Поттер отпросился у Дамблдора покупать учебники, а сам отправился на вечеринку. Хитер… То-то я замечал, что Драко перестал цепляться к Поттеру. Несколько раз я даже видел, как они о чем-то с увлечением болтали. Бывшие враги подружились? Или мальчишки повзрослели? Ладно, надо сначала вернуть этого идиота в Хогвартс. Я связываюсь через камин с гостиной Люциуса. Он, как всегда по вечерам, бездельничает. Читает «Пророк» и ест конфеты одну за другой. Нарцисса в кресле что-то вышивает. - Сев, говорят, ты потерял Избранного? - смеется Люц. – Наш любимый шеф рвет и мечет. Он вызвал всех наших боевиков и послал искать Поттера. Замечательно! Не дай Мерлин, они столкнутся с Орденом курицы. Вот будет бойня… Надо срочно найти этого недоумка. - Люц, он сейчас на вечеринке у Драко. Мне надо срочно попасть туда. - Вот возьми портключ. Это в дачном домике Нарциссы в Брайтоне. - Сев, скажи Драко, чтобы сильно не напивался, - просит Нарцисса. – А то эльфы перетаскали туда полугодовой запас огневиски. Великолепно! Пьяного Поттера мне и не хватало! Активирую портключ и перемещаюсь в сад перед домом. Шум, смех, толпа народу. Кажется, тут все факультеты. Если Драко захочет, он может обаять кого угодно. Я с удивлением замечаю рыжего Рона Уизли, которого Драко издевательски называет Уизелом. Рядом с ним грязнокр…эээ… магглорожденная Грейнджер. Много хаффлпафцев и райвенкловцев. Будущий седьмой курс Слизерина в полном составе. Я захожу в дом. Гостиная трансфигурирована под помещение бара. Возле барной стойки вижу Поттера с каким-то магом лет двадцати пяти. В руках у них бокалы с огневиски. Они пьют на брудершафт, потом целуются. Поцелуй затягивается. Рука незнакомца лезет Поттеру в джинсы. Как бы нашего Золотого мальчика не изнасиловали. Я нахожу беловолосую голову своего крестника и вытаскиваю его из толпы. Как ни странно, он совершенно трезв в отличие от остальных присутствующих. Я демонстрирую ему продолжающих целоваться голубков. - Драко, кто это с Поттером? - Это же Эрвин - солист ансамбля «Адские сестрички». Крестный, надо спасать от него Поттера. Эрвин - гей, - Драко хочет подойти к ним, я его останавливаю. - Я сам. Своей стремительной походкой подлетаю к барной стойке, фирменным жестом поддергиваю манжеты, хватаю Поттера за ухо и вытаскиваю на улицу. Вместе с ним аппарирую в Хогсмид, оказываясь перед воротами школы. Поттер безобразно пьян. Он лезет обниматься, спрашивает, уважаю ли я его. Ну, я тебе устрою уважение… Самым задушевным тоном спрашиваю: «Гарри, сколько огневиски ты выпил?» - Не..не п-помню, мы с ним вы..выпили, кажется, две бу..бутылки, - он еле держится на ногах, на его лице сияет дурацкая бессмысленная улыбка. – Этот Эрвин такой сме.. смешной, все время лезет целоваться. Накладываю на него отрезвляющее заклятье. Теперь хотя бы он может идти. Доплетаемся до порога школы. Я сразу тащу поганца в больничное крыло. Помфри начинает ахать и суетиться возле малолетнего алкоголика. - Альбус, я нашел вашего Золотого мальчика, - немедленно сообщаю я через камин нашему директору. – Он не счел нужным уведомить нас, что был приглашен на вечеринку. Несомненно, я проведу с ним беседу о недопустимости подобного поведения. Альбус, немедленно отзывайте наших бойцов. В Лондоне полно Упивающихся. Нам сейчас только сражения не хватало. - Северус, помягче с мальчиком, - нудит старый маразматик. - Я буду воспитывать его, как хочу, - резко отвечаю я. – Это мое право, так как я его Наставник! Надеюсь, Темный лорд сам узнает о возвращении нашего Избранного и отзовет боевиков. Поганый мальчишка! Из-за него чуть не началась война. И наши боевики и бойцы птичьего Ордена сначала швыряются Авадой, а потом думают. - Мадам Помфри! Гарри нужно очистить желудок, он слишком много выпил, – прошу я. Колдомедик понимающе улыбается. - Ты поможешь мне? – спрашивает она и уводит мальчишку за ширму. Я слышу, как она убеждает его раздеться, а он сопротивляется. Мое терпение лопается. Я захожу за ширму, одним движением палочки лишаю мистера Поттера штанов. Помфри набирает грелку для клизмы, кажется, добавляя туда мыло. Мальчишка вдруг понимает, что его ожидает, и пытается сбежать. Я заклинанием укладываю его на кушетку, он вырывается изо всех сил. Я несколько раз больно шлепаю его. Он громко ревет, но перестает сопротивляться. Переворачиваю его на левый бок, сгибаю его ноги в коленях. Помфри, не мешкая, вставляет ему в анус наконечник клизмы. Клизма издает мерзкие хлюпающие звуки. Он продолжает рыдать. Когда клизма опустошается, Помфри крепко сжимает ягодицы пациента. - Гарри, потерпи пять минут, потом пойдешь в туалет, - мягко говорит она. Он лежит, зажмурив глаза, а из-под ресниц продолжают течь слезы. Из туалета он возвращается, опустив голову, красный, как свекла. - Гарри, ложись, - зовет его Помфри. – надо промыть тебя чистой водой. Он покорно ложится на кушетку, сам подтягивает ноги к животу, зажмуривает глаза и всхлипывает. Я получаю чисто садистское удовольствие от его унижения. После окончания процедуры и очередного посещения туалета протрезвевший Поттер натягивает штаны, чуть ли не бегом выскакивает из лазарета и несется к нашим комнатам в подземелье. Я даже не успеваю за ним. Он не догадывается, что его еще ожидает. На часах девять вечера. Он плачет в своей комнате, потом затихает, видно уснул. Ну и ладно, продолжим воспитание завтра. Кстати, учебники он все же купил и в уменьшенном виде таскал в кармане. В десять вечера в камине появляется Люциус. Он рассказывает, что Лорд отозвал своих боевиков, но пострадавшие все же есть. Яксли столкнулся с Тонкс. Он запустил в нее Ступефаем, а она швырнула в него замораживающее проклятье. Тонкс, неудачно упав, сломала предплечье. А Яксли, аппарировав в Малфой-мэнор, долго дрожал, пока Люц не разобрался в чем дело и не снял с него заклятье. Люц говорит, что Яксли теперь громоподобно чихает и кашляет. Он забирает у меня противопростудное зелье и исчезает. Утром перед завтраком мальчишка заходит в мой кабинет. Долго переминается перед моим столом, опустив голову. Я молчу, забавляясь его смущением. - Профессор, простите меня за вчерашнее, - он наконец решается заговорить. - Нет, Поттер, пока не прощу, - жестко отвечаю я.- Вчерашний переполох из-за вашего исчезновения чудом не окончился бойней между Упивающимися и Орденом Феникса, Тонкс пострадала из-за вас. Вы не могли хотя бы оставить записку, что идете на вечеринку к Драко? - Я не подумал, - бормочет это очкастое чудовище. - Только маленький ребенок не понимает, что за него все волнуются. Идите завтракать. Потом вернетесь сюда. Сразу говорю, готовьтесь к худшему, Поттер. Да, и не забудьте извиниться перед директором. Он вчера чуть сердечный приступ не заработал из-за вас. Минут через сорок в камине возникает голова Дамблдора. - Северус, что с мальчиком? Он очень подавлен. Я же просил помягче с ним. Что ты собираешься с ним делать? Он боится возвращаться к тебе. Мелкая дрянь уже нажаловалась. Он думает, что Дамблдор за него заступится. Но по магическим законам только Наставник имеет полную власть над воспитанником. - Мне помнится, в прошлое Рождество Вы сами обошлись с ним довольно сурово. - Я просто поставил его в угол за его лень. - Да, поставили в угол, а потом назначили меня Наставником. Тогда я был категорически против этого, но Вы приказали. Поэтому сейчас не вмешивайтесь. И на ближайший час я заблокирую камин. У нас будет идти воспитательный процесс. - Но, Северус, мальчик уже все понял, - он умоляет так, как будто я собираюсь наказывать его самого. - По магическим законам Наставник имеет право воспитывать подопечного так, как сочтет нужным. Он взрослый парень, а ведет себя как маленький. Вот и получит наказание как ребенок. Это мое право, - резко отвечаю я и блокирую камин. Минут через двадцать четырехглазая бестолочь появляется в моем кабинете. - Снимите мантию,- приказываю я, демонстративно достаю из шкафа розги Филча и отменяю консервирующее заклятье. Прутья выглядят как свежие. Мальчишка снимает мантию. Краснеет, но молчит. Я трансфигурирую широкую лавку из кресла. - Снимайте штаны, Поттер, и ложитесь, - говорю я зловещим тоном. – Получите тридцать розог за ваше легкомыслие и за ваше пьянство. - Не надо…Наставник, простите меня…- бормочет он, но покорно спускает штаны вместе с трусами и ложится на лавку. Какая прелесть, покорный Поттер! Я заклинанием привязываю его руки. - Считайте,- говорю я и взмахиваю розгой. После первого удара он тихо плачет. - Раз…Ай! - Два..Больно! Я стараюсь бить не в полную силу, но его ягодицы быстро покрываются красными следами. Он визжит. - Три…Хватит! Он уже рыдает в голос. Мне его ужасно жалко, но это наказание я доведу до конца. . . . . . . . . . . - Двадцать,- сквозь слезы бормочет он. – Не надо больше… - Осталось десять, - холодно говорю я. –Терпите, вы сами виноваты. Я стараюсь класть удары один возле другого, но иногда попадаю по одному и тому же месту. Он кричит и извивается всем телом. Последние пять ударов я кладу на бедра, специально задевая болезненную складку между попой и бедрами. Он вопит, как раненный гиппогриф, но продолжает считать. - Тридцать… - Всё. Вставайте, Поттер. Он осторожно сползает с лавки, вытирает слезы рукавом, ощупывает попу. - Идите в свою комнату и станьте носом в угол. Руки за спину. Штаны надевать не обязательно. Стоять будете полчаса. Потом придете сюда и будете изучать учебник по зельеварению за седьмой курс. До обеда изучаете теорию, после обеда варите то зелье, какое я скажу. До начала учебного года осталась неделя. Всю эту неделю вас после завтрака ждет порка, стояние в углу, изучение зельеварения. Может, теперь вы поймете, что детство кончилось, и будете вести себя как взрослый. - Это очень несправедливо, сэр, - говорит он, не смея поднять глаза. - Еще одно слово и наказание продлится и на следующую неделю. Марш в угол. Он, путаясь в штанах, плетется к себе. Слышу, как он шмыгает носом в своей комнате. Я трансфигурирую лавку обратно в кресло, убираю розги, открываю камин. В камине немедленно появляется голова нашего директора. - Северус, что ты с ним сделал? - верещит он. - Да ничего с вашим мальчиком не случилось. Получил розгами по заднице. Сейчас в углу постоит, потом займемся зельеварением. - Северус, ты не имеешь права его бить! - Имею, как Наставник! В прошлое Рождество Вы сами разрешили телесные наказания в отношении него. Или освободите меня от наставничества и учите сами своего Золотого мальчика, - рявкаю я. – Или оставьте меня в покое. Дамблдор качает головой и исчезает. Через полчаса заглядываю в комнату своего подопечного. Как миленький, стоит в углу, руки за спину, штаны болтаются на щиколотках. - Одевайтесь, Гарри, - мягко говорю я.- И выпейте сейчас обезболивающего зелья. - Да, сэр, - вздыхает он. Мне жалко его. Я подхожу к нему и невольно глажу по голове. Он утыкается в мою мантию и всхлипывает. - Ну, хватит, Гарри, - утешать я не умею. – Пойдемте учиться. Потом он до обеда изучает учебник по зельеварению и довольно толково отвечает на мои вопросы. А после обеда сам без моих подсказок варит сложное противоядие. Зелье получается с первого раза. Я удивлен. Может опять ввести розги для всех студентов? В семь вечера я отпускаю его на ужин. - Поттер, после ужина вернетесь в свою комнату и ляжете спать. - Но это очень рано! – слабо возмущается он. - Вы вели себя, как ребенок, значит, и спать будете ложиться в детское время. Перед сном намажьте заживляющим зельем сами знаете что. На следующее утро я иду завтракать в общий зал. Поттер, увидев меня, вжимает голову в плечи. Я, быстро выпив кофе и съев несколько тостов с джемом, встаю из-за стола. - Поттер, я вас жду в кабинете, - говорю я самым бархатным голосом. Он краснеет и давится сосиской. - Осторожнее, Гарри, не задохнитесь, - развлекаюсь я. – Как мы без вас? Вы же - Надежда всех светлых сил. Дамблдор молчит и укоризненно качает головой. В кабинете я заранее трансфигурировал лавку и вытащил розги. Поттер заходит и сразу снимает мантию. - Не надо мне привязывать руки, сэр, - тихо просит он. Я молча киваю. Он спускает штаны и ложится. На ягодицах нет следов от вчерашней экзекуции. Значит, он воспользовался заживляющим бальзамом. Я даю ему десять розог. Бью сильнее, чем вчера. Он вскрикивает после каждого удара, но не забывает считать. - Всё, вставайте Поттер. - Всего десять, - удивляется он. - Могу добавить, если вам мало, - усмехаюсь я. - Нет, спасибо, профессор, я уже сыт. Надо же, мальчишка иронизирует. Уважаю… Без всяких напоминаний он, подхватив штаны, идет в свою комнату. Минут через двадцать я заглядываю к нему. Стоит, как положено, без штанов, носом в углу, руки за спину. Так и продолжается всю неделю: порка, угол, зельеварение. За неделю мы прошли весь учебник. От пучка розог осталось несколько прутьев. Наконец, 30 августа он заходит в мой кабинет и, не увидев своей родной лавки, вопросительно смотрит на меня. - Ваше наказание окончено, - объявляю я. – Надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы. - Да, профессор, - с достоинством говорит он. Мальчишка явно повзрослел за эту неделю. - Давайте займемся сегодня окклюменцией, - внезапно просит он. Я легилиментю его, сразу натыкаюсь на свежее воспоминание об унизительных процедурах в лазарете, ощущаю его стыд. И тут он выбрасывает меня из своих мыслей с такой яростью, что я отлетаю на несколько шагов и больно стукаюсь об стол. Надо же… Нет, ему нужен настоящий Наставник. Есть у меня идея, как вернуть нашему змееподобному шефу человеческий облик и человеческую душу. Надо будет посоветоваться с Люциусом… Конец.