My (Baby) Shot Me Down

Бах-бах, он сбил меня Бах-бах, я упал на землю Вдалеке слышатся выстрелы из ружья. Нил делает паузу, внимательно прислушиваясь. Шаги, приглушенные ковром, приближаются. Он дышит, вдыхая носом и выдыхая через рот. Держит свои пальцы как можно ближе к повязкам, спрятанными за рукавами рубашки, и вылетает в коридор. Каждый нерв в теле Нила просто кричит, чтобы тот вернулся в столь безопасный темный угол. Он плавно вернул два острых ножа и встал напротив мужчины, которого не желал видеть. — Ты. Мужчина, стоящий напротив Нила, выпускает длинный выдох, будто если бы намеревался увидеть его. — Ты, — голос звучит ровно. — Я, — Нил наклонил свою голову в сторону. — Где он? — Я говорю не тебе, Джостен, — прозвучало язвительно. — Теперь ты должен знать, что это не лучшая идея, — он обнажает зубы в грозной, злодейской улыбке. — Ты надел жилет? — Эндрю оставался невозмутимым. — Да, Миньярд. Я не новичок, — Нил закатил на него глаза. — Идиот, — последовала деликатная насмешка. Он стреляет в то же время, когда ножи Нила изящно рассекают воздух. Каждый из них нашёл соответствующие знаки. // Мне было пять, ему — шесть Мы ездили на лошадях, сделанных из палок. — Эндрю. Посмотри, Эндрю! Эндрю нахмурился на своего друга. Игровая площадка была заполнена раздражающими одноклассниками, и он ненавидит их всех. Его приемная мать назвала бы это грубостью. Она бы сказала ему, что он не должен так ненавидеть людей. Но это было тем единственным, что держало его пятилетнее тело. Ненависть и гнев — постоянно враждуют друг с другом. — Натаниэль, остановись, — хнычет Эндрю, незначительная шепелявость дает о себе знать. — Ты идешь слишком быстро, — он вцепился рукой в синюю футболку своего друга и потащил его, чтобы тот медленно прекратил шагать. — Эндрю, — ворчит Нил. Но Миньярд просто ведет их к скамейке под деревом неподалеку, следя за тем, чтобы Натаниэль не отступал от него. — Я хочу играть. — Я хочу присесть. Хватит бегать. Моя мама сказала, что это плохо. Глаза Натаниэля расширились. — Моя мама тоже. Она говорит, что отец может услышать меня. Эндрю нахмурился, выбирая из земли гладкий камень. — Что он сделает, если услышит тебя? — Миньярд смотрел на него в тот час, как крутил камешек между пальцев. Натаниэль наклоняется вперед. — Он бьет меня. Эндрю сжимает кулак вокруг камня, трещины впиваются в ладони. — Я ударю его в ответ для тебя. Голубые глаза Натаниэля сейчас размером с блюдце. — Нет, Энрю, — он спотыкается, страх реально мелькает в его глазах, — отец намного больше тебя. Эндрю насмехается, засовывая камешек в руку Нила. — Я не боюсь. Я уберу его для тебя. // Он надел черное, я — белое Он всегда выигрывает бой — Я сильнее тебя. Эндрю напевает вокруг своей булочки с мороженым. — Ты видел себя? — говорит он, все еще шепелявя. Натаниэль ссутулился на сиденье рядом с ним. — Я силен, Энрю. Я ударю любого, кто заговорит с тобой. — Правда? — Миньярд смотрит на него, озадаченный. — Да, — насмехается Натаниэль. — Дай мне свое мороженое. Я хочу попробовать. Эндрю передает свой фисташковый рожок Натаниэлю и взамен берет его шоколадный. Он делает несколько пробных укусов, а затем счастливо устраивается с ним, смотрит на Натаниэля и говорит: — Твои глаза голубые. Натаниэль моргает ему в ответ. — Да, это так. А твои коричневые. — Я знаю. Они были черными вчера. — Это не может быть правдой. Глаза не меняют цвет, — Натаниэль отвечает с жаром — не лги мне. — Я никогда не вру тебе, — торжественно сказал Эндрю и стал лизать мороженое, пока Натаниэль не заметил. — Эй! Это моё. Эндрю запихивает весь рожок в рот, замораживая при этом десны. Его взгляд мутнеет от выступивших слез, голова холодеет, но он все равно поглощает мороженое, наблюдая, как глаза Натаниэля становятся влажными. — Я ненавижу тебя, Энрю! — Кричит он, выбегая из класса... // Времена года сменяли друг друга Когда я вырос, назвал его своим Эндрю лениво отмахивается от мух, витающих вокруг школьного двора. Летняя жара заставляла чувствовать себя глупо. Его глаза сканируют землю в поисках головы с рыжими волосами. Он вздыхает. — Меня выглядываешь? Эндрю подпрыгнул, а затем развернулся и нахмурился. — Нет. — Все в порядке. Я искал тебя, — улыбался Натаниэль. — Ты всегда ищешь меня. — Ты мой лучший друг, — усмехнулся Нил. Эндрю рассматривает шрамы на его шее, которые он пытался скрыть шарфом. — Опять? Натаниэль потряс головой и посмотрел в глаза напротив. — Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне. Эндрю посмотрел вниз на его обувь, замечая, насколько она потрепана. — Мне нечего тебе сказать, — это вышло немного тише, чем задумывалось, дыхание перехватывает между слогами, сводя его высказывание к спотыкающемуся беспорядку. — Хорошо, — говорит Натаниэль, но садится рядом. — Ты остаешься моим лучшим другом, Эндрю. Даже несмотря на то, что в тот раз украл мое шоколадное мороженое. — Заткнись. Оно было моим. Натаниэль посмотрел на него, закатив глаза. — Не говори «заткнись». Это плохое слово. — Что? Скажи, кто? — обернулся Эндрю. Натаниэль слегка нахмурил брови, и его голос понизился на октаву: «Мой отец». — Я собираюсь убить его в один день, — Миньярд ругается, полностью ожидая, что Нил сделает ему замечание, но того не последовало. Вместо этого он смотрит с удивлением. — В один день я собираюсь выйти замуж за тебя, Эндрю. — Что это значит? — Теперь шепелявость пропала. Натаниэль смотрел на него несколько минут. — Это значит, что мы будем вместе все время. Эндрю рассматривает такую возможность. — Но мы уже всегда вместе, — сказал он, что вызвало смешок со стороны Нила. — Я имел в виду, что мы останемся вместе. Эндрю очень, очень старается подавить головокружительное чувство, бурлящее в нем. — Хорошо. А потом? — Подсказывает он, и брови Натаниэля нахмуриваются, а его собственные колени врезаются в колени Миньярда. — Мы сможем делиться играми, любыми книгами. — Мне нравится это, — Эндрю хмыкает, — а затем? Натаниэль в замешательстве сморщил нос. — Я не уверен. Ты знаешь, что нам нужно сделать, чтобы пожениться? Эндрю задумывается на минуту. — Поцеловаться, я думаю. — Фу-фу-фу, — отпрыгивает Натаниэль. — Фу, Эндрю. Я не буду тебя целовать. Эндрю притягивает его к себе. — Не надо. Мы найдем другой способ быть вместе. — Ладно, — надулся Натаниэль. Эндрю опирается на локти и глубоко дышит. — Мне нравится сидеть с тобой. Нил снова ударил его ногу своей. — Мне тоже. Ты думаешь, я странный? Эндрю жалеет, что у него нет с собой словаря. — Что это значит? — Моя мама говорила, что это может много чего значить. Она просит меня не быть странным все время. — Я не понимаю. С тобой все в порядке, — хмурится Эндрю. — Спасибо. // Он всегда смеялся и говорил: «Помнишь, как мы играли?» — Натаниэль... — Это Нил, дядя Стюарт. — Прости, малыш. Я все время забываю. — Сказал Стюарт, осматривая черные волосы и карие глаза Нила. Они были в их доме в Лондоне. Нил не мог усидеть на месте. — Мои источники говорят, что твой отец мертв. Нил поднимает голову. — Но... Стюарт явно выглядит встревоженно. — Он был жив, когда мы уходили от него, да, — он прочищает горло, — я думаю, Мориямы застрелили его. Нил словно был потрясен. — Почему? — Его голос сейчас похож на рваное кваканье. — Выглядит так, будто они тоже имели незаконченные дела с ним. — В этом нет никакого смысла. Он принес им много денег. Нил делает дрожащий вдох и тихо выдыхает. Его отец был мертв. Его мать исчезла. Потеря звенела громко и правдиво между ушами, он содрогнулся от этого. Стюарт смотрит на него с небольшой тревогой. — Я не знаю причину, Нил. Но можно с уверенностью сказать, что он не придет за тобой. Если бы только твоя мать была... — Но она умерла, дядя Стюарт, — в голосе слышалась твердая сталь, — я устал бежать. Устал прятаться. Устал быть никем. Он сунул руку в карман и достал камешек, края которого были гладкими от возраста. Нил крепко сжимает его, пытаясь подавить панику. Взгляд Стюарта задумчив. — Что ты собираешься делать? — Я хочу делать то же, что и ты, — говорит он и наблюдает, как его дядя краснеет. Но решимость только растет. — Я хочу убирать плохих людей, дядя Стюарт. — Нил. МЫ и есть плохие люди. Улыбка Нила — порочная вещь — во все зубы. — Я знаю. — Ты в этот момент так похож на свою мать, малыш, — Стюарт вздыхает, усталый. — Я могу тебя заверить, скоро ты начнешь тренироваться. Нил вздыхает и поражается, когда в комнату входит группа весьма шумных людей. Он мгновенно напрягается, кулаки сжимаются, тело накачивается адреналином. Он понимает, что встал со своего места, только когда женщина делает шаг вперед с мягким «эй» и протягивает ему руку. — Нил, это твои двоюродные братья. И, вероятно, коллеги, если все пойдет по плану, — говорит Стюарт. — Эй, чувак, мы получили мороженое, — произносит один из них с улыбкой, вставляя рожок в руку Нила. Они все говорят одновременно, и Абрам падает обратно в кресло. Он смотрит на мороженое в своей руке, и это вызывает искреннюю улыбку впервые в этом году. Оно шоколадное. Ко всеобщему ужасу, Нил запихивает все это в рот. // Теперь он ушел, я не знаю причин И до сих пор иногда плачу — Где он? — Эндрю сжал кулаки. — Сядь обратно. — Где он?! — Паника поражала грозой его голову. — Эндрю. Мне нужно, чтобы ты успокоился. Миньярд слышит голоса, но находится в милях от класса, из которого те доносятся. Он никогда не брал номер телефона Натаниэля. Они всегда встречались в школе, сидели вместе, играли вместе, делились обедами и задумчиво смотрели на небо. Лето двигалось мучительно медленно, но Эндрю в течение нескольких месяцев считал дни до того, как сможет вернуться в школу к Натаниэлю. И теперь учитель, назначенный в его класс, имеет наглость сказать ему, что Натаниэля здесь больше нет. Теперь рядом с ним стоит мышастый мальчишка, и гнев Эндрю разгорается — дикий и яростный. Он ощетинивается несправедливостью этого, поднимает свой потрепанный пенал и швыряет его в доску; тот отскакивает, и все ручки и карандаши раскидываются по классу. — Скажите мне, где он! — Выплевывает Эндрю на учительницу и видит, как в ее глазах мелькает что-то, что он слишком хорошо знает — страх. Пустой, резкий страх. Он начинает плакать. Двадцать минут спустя Эндрю сидит в кабинете директора на деревянном стуле, его ноги болтались высоко над полом. — Эндрю, — мягко говорит директриса, и тот смотрит вверх, вытирая нос о рукав, — Ты скажешь мне, что случилось? — Почему я должен? — Он дуется, пытаясь оттолкнуть слезы, грозящие пролиться. — Вдруг я способна помочь тебе? — Никто никогда не помогает, — сказал он, раздражительный, наблюдая за тем, как её нахмуренные брови соединяются вместе. — Эндрю, я обещаю помочь. Миньярд выжидательно смотрит вверх. — Правда? Она кивает: «Правда». Эндрю останавливается лишь на минуту. — Мой друг, Натаниэль, пропал без вести. Выражение лица директрисы меняется мгновенно. — Ах. — Вы не знаете, где он? Сердце Миньярда замирает, когда он смотрит, как женщина качает головой. — Прости, Эндрю. Мама Натаниэля забрала его отсюда. Он не вернется. Паника пронзила его нутро. — Может, когда-нибудь? Директриса извиняюще протягивает руки. — Прости. Эндрю хватается за края своего стула, игнорируя боль. — Но куда он ушел? — Никто не знает... Слезы падают. Эндрю учится разговаривать кулаками, он учится не доверять, он узнает, что обещания всегда нарушаются. Он хоронит Натаниэля там, куда не смогут дотянуться уродливые нити его реальности. // Бах-бах, тот ужасный звук Бах-бах, я стрелял в тебя Они карабкаются вниз по крутой лестнице в недра бунгало, которое было домом Мясника. Эндрю достает пистолет и отталкивает мужчин перед собой. — Двигаемся, — он рычит, приглушенная ярость течет по его венам, сердце стучит в горле. Он не знает, что ждет его в темноте грязного подвала, ожидает худшего и все же заходит внутрь. Подвальное помещение полностью сделано из грубого бетона, как будто высечено из камня. Эндрю бросает взгляд на стены, голые, за исключением нескольких ржавых инструментов, сломанный радиатор сзади, несколько лампочек, свисающих с проводки неровного потолка. Его взгляд содрогается и оттачивается на телах, лежащих на полу. Миньярд замер на секунду, когда его люди устремились вперед. Каждый толчок крови по венам — это хриплое «нет, нет, нет», пробивающееся через тело к разуму. Он делает шаг вперед, ботинки попадают в лужи ржаво-красной жидкости — кровь, осознает он, толчком зацепив где-то под пупком. Эндрю замечает пули, разбросанные по полу, и тупой топор с кровавыми отпечатками пальцев на рукоятке. «Лола», — он слышит бормотание одного из мужчин вдалеке; узнает волосы и ее фирменную синюю куртку. Ноги Эндрю несут его — неохотно — к остальным телам, и он смотрит вниз. Пара кровавых выстрелов, леденяще-голубые глаза смотрят на него. Миньярд поднимает пистолет, направляет его на окровавленное, израненное туловище человека перед собой. Он видит, как страх вспыхивает в этих глазах. Его пальцы нажимают на спусковой крючок. — Миньярд! — Кто-то кричит вдалеке. Шаги приближаются. Он незамедлительно стреляет еще дважды и наблюдает, как последние ниточки жизни вымываются из глаз мужчины. — Это для него, — крикнул Эндрю, скаля зубы на безжизненное тело перед собой. — Чувак, ты вытащил Мясника! Кто-то хлопает рукой по плечу, но Миньярд вырывается из тисков. — Босс будет счастлив, — говорит женщина справа от него. — Где его сын? — Спрашивает ее спутница. Эндрю выходит на улицу без единого взгляда назад. // Играла музыка, и пели люди Только для меня звонили церковные колокола — Что мы здесь делаем? — Нил стонет, расположившись на своем месте с бутылкой шампанского в левой руке. — Сосредоточься, — отвечает Джейми, легко опускаясь на сиденье рядом с ним, — кроме того, с каких пор ты пьешь? — Шампанское — это не алкоголь, — издевается Джостен, смешивая содержимое стакана. Джейми закатывает глаза и слегка наклоняется. — Мориямы тоже отправили сюда своих ребят, я слышу. — Почему? — Нил немного хмурится. — Нет, серьезно, зачем? Девушка закатывает глаза. — Я услышала тебя и в первый раз. Джостен толкает ее плечо своим. — Хорошо. Думал, твой слух пошел на попятную после взрыва на прошлой неделе. — Заткнись, Нил, — говорит она, — у них здесь тоже есть цель. Нил застыл. — Я не думаю, что это ты. Я не позволю им причинить тебе вред. — Произнесла Джейми, сверкая глазами, и уже не в первый раз Нил испытывает что-то жестокое к своей семье... Он кивает один раз, затем встает, пробирается через толпящихся в зале гостей и направляется в туалет. Закрывшись в кабинке, он проверяет нарукавные повязки, заправленные под костюм, на наличие ножей. Нащупывает на поясе пистолет. Нил засовывает руку во внутренний карман пиджака и находит гладкую, потертую поверхность камешка. Он поворачивается к зеркалу и рассматривает свои русые волосы, покрытое шрамами лицо и леденяще-голубые глаза. — Будь готов через три, — голос Джейми потрескивает через наушник. Джостен поправляет свой воротник и выходит. — Иди! — Кричит она, а Нил поворачивает за угол на полном ходу, натягивает ножи и быстро замерзает. В данный момент его знак валит на землю кто-то другой. Его взгляд встречается со взглядом Джейми на другой стороне лужайки, и она выглядит такой же раздраженной. Мужчина вонзает пулю в ногу метки и связывает тому руки за спиной, подбрасывает к сообщнику и смотрит вверх. Он остановился. Нил хмурится. В его светлых волосах есть что-то, что не удается понять. Это также то, как он двигается, хмурый взгляд на его лице, то, как его губы опускаются на одну сторону. Мужчина подходит к нему, и Нил видит, как Джейми делает шаг вперед. Карие глаза смотрят в него. Они отслеживают следы ожогов на чужом лице, задерживаются на шрамах на шее. — Натаниэль, — говорит мужчина, — думал, что больше никогда тебя не увижу. Нил судорожно вздыхает, когда его зрение становится серым по краям. — Ты реален? — Спрашивает он, голос хриплый. — Нил? — зовет Джейми, но тот не может заставить себя отвести взгляд куда-нибудь еще. Эндрю улыбается, его рот извивается в манере, до абсурда знакомой Нилу. — Я не галлюцинация. Ответная усмешка Джостена на каждый дюйм так же дика, как и мечты Эндрю. // Он даже не попрощался Он не нашел времени, чтобы солгать — Я ненавижу тебя, — бормочет Эндрю, кусая Нила в шею, чувствуя, как тот дрожит под губами... — Я ненавижу тебя, — он целует его плечи, сильнее вдавливаясь в шрам, растягивающийся на коже. — Я ненавижу тебя, — он касается пальцем нижней губы Нила, вырываясь вперед, чтобы крепко поцеловать его. — Я думал, это моя фраза, — задыхается Нил, выгибаясь в прикосновении. — Сколько? — Один процент за каждую секунду, когда тебя не было рядом со мной, — говорит Эндрю, ловя чужие пальцы и поднося их к губам. Джостен смотрит на Миньярда, и на лице первого застывает маска недоверия: «Как ты не забыл меня?» Эндрю в мгновение ока садится обратно. — Что ты сказал? — голос прозвучал опасно тихо, но все, что делает Нил, так это закатывает глаза. — Эндрю, я бесследно ушел, когда мне было 11. Сколько прошло с тех пор? 13 лет? — И что из этого? — говорит Миньярд, отвернувшись и стараясь не закручиваться по спирали. Его ножны впиваются в кожу под повязками, пальцы чешутся от сигареты. Нил протягивает руку и осторожно наклоняет подбородок вверх. — Ты искал меня? — Я всегда ищу тебя, идиот, — прозвучала насмешка. Нил ухмыляется; Эндрю скользит. Он продолжает целовать шрамы, губы цепляются за грубую кожу. Он прикасается к Нилу с благоговением, о котором не может заставить себя думать. Он спрашивает истории, стоящие за шрамами. Эндрю бурлит. — Сейчас он ушел. В твоем гневе нет смысла, — сообщает Нил, его лицо — открытая рана. — Я знаю, — умудряется выдавить Эндрю, голос подтянутый и непреклонный. Он проглатывает: «Я застрелил его». Не может заставить себя посмотреть на Нила. «Я сказал тебе, что заберу его, не так ли?» Руки Нила сжимаются на плечах, и он подтягивает Миньярда ближе. Позже, окруженный темнотой, Эндрю говорит в подушку, пока Нил перебирает его волосы: «Ты мог бы сказать мне, что уезжаешь». — Я тоже не знал, что уеду, — тихо прозвучало в темноту между ними, и Эндрю сильнее сжимает подушку. — Я думал, что сломался, когда ты ушел. Нил поцеловал его в макушку. Он шарит по тумбочке, затем разжимает левую руку Эндрю и что-то кладет в нее. Тот щурится на камень. В слабо освещаемой комнате его гладкая поверхность блестит и переливается. Миньярд прижимается к Нилу поцелуем. Затем второй приближает свой рот к шрамам Эндрю, раскалывая его по швам и отправляя в свободное падение. // Бах-бах, этот ужасный звук Бах-бах, мой ребенок сбил меня с ног Они оба падают. Эндрю отрывает нож от рукава своей блузы, которым ранее был прижат к стене... — Мне нравится эта рубашка, мудак. Постарайтесь не разорвать её. — Я куплю тебе другую. — Сказал Нил, когда его нож возвращался на место, со свистом проносясь в воздухе. — Нет, спасибо, — Эндрю вздрагивает, пиная ноги Джостена, — твой вкус в одежде просто ужасен. Что ты вообще носишь? Щурится против света. — Это твоя рубашка, ебаный ублюдок, — Нил рычит, наносит удар по бицепсу Эндрю, заставляя того пошатнуться в сторону. Миньярд выпрямляется и тут же бьет Абрама в грудь, — которую ты купил для меня. Так что, ты понимаешь, о чем я? Нил смотрит на него с пола. — Я не слышал, чтобы ты жаловался, когда видел её на мне в первый раз. — Говорит он, уклоняясь от удара ногой, и бросает два ножа в сторону Эндрю. — Или во второй. Или в третий, или в четвертый, или в пятидесятый миллионный раз. Миньярд со злобным блеском достает ножи с ковра позади себя. — Я не хотел причинить тебе боль, — говорит он и аккуратно отправляет Нила в полёт хорошо нацеленным апперкотом. — Если ты закончил флиртовать со своим гребаным парнем, может, вернешься к работе, Нил? — Голос Джейми трещит в наушнике, это вызывает ухмылку на лице. — Джейми передает привет. — Я видел ее вчера, — закатывает глаза Эндрю. Ухмылка Нила расширяется, а затем он пригибает Эндрю к земле, прижав его руки над собой, аккуратно соединяя их бедра. — Миньярд. — Джостен. — Слышится выдох. — Скажи мне, где он? — Может хоть раз используешь свой мозг по назначению? — Да пошёл ты. — Позже. — Хорошо. Они задыхаются от напряжения, и Нил морщится, чувствуя, как пульсирует от боли челюсть, куда Эндрю ударил его раньше... — Больно? — спрашивает он снизу, и Джостен ухмыляется. — Я видел хуже, — говорит он, стремясь к снисходительности, но выходит только теплый тон. Эндрю кривится. Он притягивает Нила ближе и целует его в челюсть, а затем в нос, после чего переворачивает их. — Серьезно, вы, ребята, обнимаетесь на полу? — Джейми визжит в ухо Нила, но тот лишь игнорирует ее. — Я подготовлю лед, когда ты вернешься домой. — Эндрю бормочет, его пальцы сгребают волосы Нила. — Нет, если я вернусь домой первым. — нахально отвечает Нил, целуя Эндрю между бровей... — Никаких поцелуев на работе, Джостен! — девушка вскрикивает, и на этот раз Нил усмехается. — Заткнись, Джейми. Я нашел лазейку. —Я думал, что «заткнуться» — это плохо? — Эндрю выгибает бровь, и Нил краснеет. — Мне было 10 лет. Заткнись, черт возьми, сейчас же. Губы Эндрю извиваются, и он встает, разглаживая рубашку, и наблюдает, как Нил с трудом поднимается на ноги. — Хорошо. Увидимся? — Спрашивает Джостен, убирая нож и доставая пистолет. — Может быть, — говорит Эндрю, взводя курок. — Оставайся в безопасности, — кричит Нил за спиной, поворачивая за острый угол. Когда никто не видит его посреди темного коридора, Эндрю улыбается.