«если я буду сидеть дома,
я не совершу ту же ошибку,
которую я совершала на протяжении пятнадцати лет».
виктор не мог правильно говорить. нет, дело было не в том, что его фразы были запутаны или никто не понимал его ход мыслей. юноша был немой. он не был таким с рождения, до какого-то времени он был хоть и тихим, но разговаривающим мальчиком, который лучезарно рассказывал родителям шутки, общался с животными, которые хоть и не могли дать ответ, но все равно, услышав голос мальчишки, дарили радостные тявканье или мяуканье. виктору, однако же, не очень нравилось говорить. как-то он услышал, что искренние чувства люди показывают через письма, что только в переписке, которая происходит в интимной атмосфере, можно познать человеческую сущность. вера в письма зарадилась, заставляя мальчика еще в раннем возрасте научиться писать. вскоре письма стали для мальчика единственным способом общения словами, а не через знаки. он помнил машину, которая чуть не наехала на него, когда тот катался по улице на велосипеде и его собаку, которая была готова выбежать на дорогу. паралич, спастичность — конец голосу. родители плакали, а что поделать — их семья бедная, но голос мальчика, его связки, нервы — это все равно не спасешь деньгами. так виктор перестал говорить. его друзья, один из которых, в каком-то смысле, из-за гордости отказывался от языка жестов (который из любви к другу он все же выучил), начали постоянно писать ему письма. какие-то шутки даже оставались в переписке на долгие годы, что помогало ему двигаться дальше. старшая школа должна была стать новым начинанием в жизни блондина, который должен был перейти в новую, обычную школу. он обучался в классе коррекции какое-то время, потом родители отправили в специальную школу для детей инвалидов, а восьмой класс грантц провел дома, забив в каком-то смысле на учебу и проводя все свое время делая записи о своих друзьях и уике младшем, который каждый день носился вокруг мальчика. боялся ли он старшей школы? ответ был прост: нет. по инициативе его друзей детства, луки бальсы (мальчика, который мог бубнить часами о том, о чем виктор даже не знал, например о формулах физики из одиннадцатого класса или сюжете фильма, которому было уже лет за тридцать, да и его возможно не смотрел никто. но лука был готов говорить о таком хоть часами — он был гениален, а поэтому и непонятен) и эдгара вальдена (представитель богемы, еще один гениальный друг виктора, который мог казаться, в каком-то смысле, неподходящим кандидатом в друзья, к тому же лучшие, ведь он был зациклен на искусстве и на себе, но при этом он всегда был рядом в тяжелые моменты) родители решили отправить виктора в старшую школу неподалеку от дома, которая была общеобразовательной, а значит никаких дополнительных знаний, кроме уже полученных, грантцу не понадобилось бы. друзья восприняли эту новость с огромнейшей радостью (хоть эдгар, как обычно, не показывал этого) и решили собраться в последний день лета в парке, неподалеку от их улицы. в том парке всегда было много белок и собак, а так же находилось озеро, правда незаметное для большинства, поэтому для мальчиков оно стало чем-то вроде тайного места. по слухам среди детей их района, на озере, помимо «юных искателей проблем на задницу» (такое название троице придумал лука, который прочитал еще в детстве о том, что если у группы друзей есть название, значит они точно войдут в историю), собирался культ, который приносил в жертву огромной ящерице женщин. вообще, троица пыталась увидеть этот культ, но единственным человеком, который вообще появлялся рядом с озером за все время существования искателей, была фиона, одна из администрации парка, которая могла надавать по затылку мальчикам за то, что они следят за ней. помимо места сбора, на озере всегда можно было поплавать, ведь оно, не смотря на свой маленький размер, было очень глубокое. — я думаю, что на дне находится мировое сокровище! может чертеж машины, может скелет динозавра, может вонючие носки какого-нибудь бога. давайте осушим, раскроем тайну и станем богатыми! — вскликивал лука, когда они плавали с друзьями. — ты уже из богатой семьи, идиот, — отвечал брюнету эдгар и брызгал в него водой, которая была на удивление чистой. — ну знаешь! может тогда я стану не только богатым, но еще и популярным среди всего мира и всех людей. я этим открытием мир удивлю, мистер «я-самый-умный-остальные-глупцы», а ты и обзывай меня идиотом дальше! в те моменты они смеялись, захлебываясь водой, и тогда становилось понятно, насколько ребята были близки. когда мальчики проводили время на озере, время летело незаметно. виктор не мог писать в те моменты, а язык жестов в воде не особо помогал, но они понимали друг друга и без слов. они ощущали себя единым целым, они ощущали себя тем самым клубом искателей приключений. в последний день лета виктор перед встречей с друзьями писал письма. кому? ну, себе в будущее (с просьбой не попадать в неприятности, он же должен был учиться уже в старшей школе!), соседке с назойливыми кошками (которая была в прошлом монашкой, а вела себя, будто она выходец из семьи какой-нибудь королевы) с просьбой о том, чтобы её сфинксы перестали залезать в двор грантцев через забор и пугать уика, мистеру лео и его дочери эмме, чтобы они не ссорились из-за неудачных попыток первого посадить красивый сад роз, которые почему-то быстро становились заложниками сорняков. грантц всегда любил писать письма, а особенно яркими чувства стали после того, как он потерял голос. сложив бумагу в стопку, мальчик решил сходить в ближайший магазин, ибо в тот момент он ужасно захотел клубничной содовой, которой дома, конечно же, не было. содовая не была любимым напитком виктора, гораздо больше ему симпатизировал тот же сок или персиковый нектар, но их дома тоже не оказалось, ведь его семья была явно не заинтересована в покупке каких-либо напитков кроме любимой материнской кока-колы со вкусом вишни или отцовского светлого пива. нет, семья виктора была чудесная и понимающая, просто сам юноша забывал написать в списке покупок свои любимые напитки, а вместо этого вписывал лишь полезные продукты, например ингредиенты для лазаньи, которая у его матери получалась просто фантастическая. а еще он часто вписывал кучу различного корма для уика, потому что тот сметал все на своем пути, а ел гораздо больше всей семьи раза в два. будь бульдог человеком, еды в холодильнике бы точно не было. схватив сумку и взяв кошелек, не забыв при этом обнять на прощание скулящего друга, виктор направился к выходу, причем старался он идти быстро, ведь в голове были мысли только о клубничной содовой, которую больше всего сейчас жаждал юноша. *** ты слышал о грантцах? у них же ребенок говорить не умеет! а ему уже пятнадцать лет. неужели им достался бытовой инвалид? наверное, им тяжело. у него же даже друзей, наверное, нет. где это видано, чтобы с немыми мальчиками кто-то вне переписок общался. кто-то из соседей, будто намеренно пытаясь довести мальчика до слез своим обсуждением чужой жизни, бубнил на всю улицу, создавая впечатление, будто стая сорок собралась посмеяться над всеми. если честно, виктора это волновало. он был скоптофобом, отчего насмешки были для него страшнее какой-нибудь грозы среди бела дня или падения с высоты. страх быть непринятым был у него с детства, когда он специально старался молчать, дабы никто не осудил и не ранил ребёнка. дыхание учащалось, когда соседи с презрением смотрели на него, будто отрицая существование людей, которые не могут говорить в силу своих проблем со здоровьем. почему вообще разговоры должны были решать все проблемы? часто мальчик задавался этим вопросом, ведь те же птицы и животные могли общаться без какого-то определённого языка, полностью отдаваясь своим эмоциям и телу. да, вероятно, виктор хотел бы быть собакой или какой-нибудь канарейкой, которая не могла бы общаться с теми, кто зовётся «человеком». мысли о клубничной содовой, однако же, тоже не покидали голову грантца, даже не смотря на то, что насмешки его волновали больше жажды. он должен был купить напиток и со спокойной душой пойти домой, ведь мисс ци си, девушка что подрабатывала летом в магазине «у кошмара», так же являющаяся дочерью владельца, была хорошо осведомлена о проблемах подростка, поэтому помощь в покупке была ожидаемой и приятной. ци си и ее семья переехали в город олетус совсем недавно и поэтому было бы ожидаемо, что открыв свой магазин они, поглощённые капиталистическим настроем, издевались над немым школьником и даже (!) не побоялись бы повысить цену на товар, ведь виктор ничего бы не сделал. но они оказались хорошими людьми, которые сразу же поняли проблему юноши и пообещали его родителям, что они сделают все что угодно, лишь бы виктору было комфортно в их комиссионном магазине. в магазине китайской семейки можно было найти все: клубничную колу лимитированного издания с изображением супер хастура (что был одним из любимых супергероев виктора!), чьи-то старые поношенные теннисные туфли, возможно использовавшиеся для бега, судя по их состоянию, зонтик под названием «разделённые возлюбленные» (это название дала им ци си в тот раз, когда виктор поинтересовался причине изображения инь яня на нем) и многие другие интересные вещи. магазин «у кошмара» был как барахолка, но гораздо лучше, да, он бы не сравнился с недавно открывшемся в дримленде (что был в тридцати минутах езды от олетуса) торговым центром «темнолесье» по количеству товаров, (опять же, это был всего лишь комиссионный магазин) но грантц был уверен, что каждый там нашёл бы что-то для себя. дойдя до дверей магазина, пред взглядом виктора промелькнула высокая фигура: высокая, седая и с глазами, словно у кота ночью, только вот они были красные. напугало ли это виктора? конечно же нет, в олетусе хоть все и знали друг друга, но многие жители городка были теми ещё чудаками не только по характеру, но и по внешнему виду, чего только стоил отец эммы вудс, который был широким и сильным мужчиной, что на хеллоуин надевал ужасающие маски и пугал клуб «чудаков». странности для этого города, грубо говоря, были нормальными. войдя в «у кошмара», взор виктора упал не на своё спасение от жажды, а на письмо, лежащее на чемоданчике. помимо него, на это же письмо пристальным взглядом смотрел тот «странный человек». он подошёл поближе к виктору, и о, святая иидра, он был очень высокий. возможно, он был ещё и взрослым, скорее лучше сказать так: ему было лет 20, явно больше в несколько раз, чем грантцу. на нем было черное худи и потрёпанные джинсы, а на правом ухе была сережка. так же был заметен крест, который как бы выпадал из его толстовки. парни стояли в тишине и смотрели на письмо, пока высокий не цокнул и не отошёл, будто обиженно. конечно, грантцу это показалось странным! неужели кроме него, немного любителя писем, кто-то ещё интересовался бы ними? он знал многих в этом городе, и честно говоря, помимо счетов, почтальоны тут почти ничего не доставляли, скорее всего из-за появления стационарных телефонов, которые упростили жизнь (а кому-то усложнили). — и-извините, вы долго будете смотреть на м-меня? вы п-пугаете, — послышался грубоватый басистый голос. да уж, походу человек-загадка решил поговорить, только вот… простояв минуты две в тишине, виктор так и не ответил, что довело альбиноса, коим оказался незнакомец, до точки кипения. — прекратите надо мной издеваться! скажите что-нибудь, черт возьми, — пробубнил про себя парень. если бы виктор мог, он бы обязательно ответил хоть что-то, однако он мог лишь молча пялиться, пока наконец, вздохнув, не решил направиться за свой целью — клубничной содовой. — не кричи в магазине, парень — послышался немного грубоватый женский голос с небольшим китайским акцентом. ох, все знали, как ее злили такие ситуации, когда вроде конфликта даже не было, но кто-то уже показывал свою драматичную сторону. конечно, это обычно были мамочки и подростки, которые издеваясь пытались побудить первых к восклицаниям о никудышном воспитании, поэтому девушка уже привыкла к этому. знаете, когда каждый день происходит одно и то же, это становится обыденностью, бороться с которой уже просто нет сил. поэтому ци си решила продолжать сидеть за кассой и подходить решать проблемы только тогда, когда были какие-либо намеки на драку. но в этот раз она почему-то вышла за своё любимое место у кассы и направилась к двум юношам. «мисс ци разозлилась, наверное. она не любит грубость, даже ненамеренную, наверное я подставил и ее, и этого парня» — подумал виктор, — «надо бы извиняться и перед ней, и перед ним.» всё-таки его неспособность говорить была огромнейшей проблемой, особенно когда все вокруг тебя ещё считали одновременно и беззащитным, и высокомерным. а что делать, если он не то и не то, а просто, ну, как-бы, нем? он всего лишь хотел купить содовую, а не устраивать конфликт с кем-то в магазине из-за того, что он не так посмотрел. если честно, если бы только он мог промолвить хоть слово, тот человек бы понял, что он смотрел на него скорее из-за необычной внешности, которая в какой-то степени была даже красивой, но… — парень, я тебя тут не видела, но знай — мальчика трогать нельзя. даже голос повышать. в принципе, в магазине вообще голос повышать нельзя. поэтому, прошу, прекращай и смотри на то, что хочешь купить, а то зачем ты еще пришёл? — извините, я, — запинаясь произнёс парень, ведь он явно нервничал, — извините, — сказал альбинос и отвернулся от грантца. ци си лишь фыркнула, а затем вернулась за кассу. все-таки недопонимания недопониманием, но она работала тут не каким-то супергероем или правозащитником, а обычной кассиршей. виктор вздохнул. никого не побили, ведь высокий парень испугался. ну и слава богу. теперь-то он точно мог купить свою любимую содовую. грантц подошёл к холодильнику с напитками, взял свой святой грааль и направился на кассу, где пару минут назад злая девушка уже сидела в наушниках и листала журнал о боевых искусствах. увидев силуэт на кассе, ци си сняла наушники и улыбаясь произнесла: — ох, виктор, ну и мужчины сейчас пошли. знаешь, их можно назвать «омегами», я об этом в книге отца прочитала, — с небольшим смешком сказала она, пробивая содовую. и вот, получив то, что он так хотел, виктор направился домой. «странный парень. откуда он взялся в нашем городе? надеюсь, если мы встретимся, он уже не будет так зол»***
олетус казался для эндрю чём-то необычным. после смерти матери ему пришлось переехать к тете анн, о которой он практически ничего не знал. разве что то, что она безумно религиозная и ужасно любит кошек. а эндрю кошек не очень любил. они всегда царапали кожу и шипели на него, будто он был какой-то проблемой для них. он надеялся найти в животных поддержу, но единственные домашние любимцы, которые могли ему помочь, были кролики. кроликов-альбиносов всегда любили и выделяли в особую категорию «питомцев мечты для странных деток». но эндрю не был кроликом, поэтому его альбинизм приводил лишь к издевкам. ему было уже 16 лет, он не был ребёнком, но все смешки продолжились даже в старшей школе. да кого это вообще должно волновать, какого цвета у него волосы и глаза, бледная ли у него кожа или темная, ростом он вышел или нет. он же оставался человеком верно? однако, после смерти матери кое-что связывало его с тетушкой. он был до ужаса религиозным, всегда носил крест (что, конечно же, тоже приводило к смеху над ним в школе), молился перед едой и после, перед сном и до, начиная делать что-то и заканчивая. религия спасала его, и вера в всевышнего держала его в здравом уме. как же он верил и ждал, когда божья помощь придёт. но все шло только к куче проблем, особенно переезд. в тот день он лежал в своей комнате, было жарко для 31 августа, а солнце светило как лампа, пугающе большая, честно говоря, и это его напрягало, учитывая, как ему было плохо от солнечных лучей. если бы он был всемогущ и мог выбрать, какое время суток всегда было бы в то время, когда он не спал или не был в состоянии аффекта, он бы выбрал ночь. никто бы не замечал его во тьме и он бы делал что угодно. может, даже сделал бы пирсинг, пока тетушка анн не видела. эндрю думал о том, что ему нужно было купить кучу вещей для школы. нет, у него была пара старых тетрадок, но разве в писать в чём-то, что было уже и списано, не было бы как минимум стыдно? он и так настоящий неудачник, а тут ещё и ситуация с переездом. и не только с ним. очередной человек явно издевался над ним или, как минимум, смотрел с призрением. он был среднего роста, возможно школьник, и именно факт того, что это был подросток, его больше всего раздражал. ведь подростки ранят сильнее всего. тот человек мог что-то ответить, но все равно молчал! он издевался над ним, как и все остальные. конечно, такие «чудовища» не достойны нормального отношения, ведь так? эндрю встал с кровати, покормил рыбку (чьё имя было довольно забавным, рыбку звали павлюша), и, сделав вдох, решил, что сейчас ему лучше будет поваляться в гостиной, пусть и с миллионом кошек. там хотя бы было холодно (из-за кондиционера) и никакого солнца. тетя анн скоро придёт.***
— виктор! он с нами в одной школе, оказывается, — фыркнул эдгар.