Шоу окончено

– Идиоты! Штефан говорит по-немецки, но это слово от английского не очень-то отличается. Макс придерживает дверь, которую тот со всей силы отправил в полёт, и притворяет её аккуратно. Ещё в коридоре он на ходу объяснил ассистентам, что напарник в дурном расположении духа и беспокоить их не надо. Но на всякий случай он поворачивает ключ в замке гримёрки. – Друг мой, не стоит так… – обернувшись, Макс осекается. Штефан стоит, опершись локтём на стену. Плечи его дрожат. – Они все – идиоты! – повторяет он с яростью. – Знаю. – Макс делает шаг к нему. – Я знаю, и ты прав. Штефан зло усмехается, но по-прежнему смотрит в стену. Не в первый раз они сталкивались с тем, что на шоу, которое они уже несколько лет вели в Лос-Анджелесе, зрители происходили чуть ли не с поп-корном. Штефан научился с этим мириться, а Максу было всё равно изначально. Но иногда самообладание медиума всё-таки давало сбой: например, сегодня, когда героиней выпуска была женщина, искавшая своего мужа. Она считала, что супруг неверен и сбежал от неё к какой-нибудь пигалице, и как обычно в таких случаях, помочь взялся Макс с его Даром поиска людей. Но он не смог найти мужчину, не почувствовал даже малейшей нити, за которую мог бы ухватиться. Тогда в дело вступил Штефан. У него быстро вышло вызвать духа. Как оказалось, несчастного больше не было среди живых: его подкараулили грабители в переулке в день, когда он шёл домой с подарком для жены – золотой цепочкой, которую она так давно хотела… Услышав это, женщина расплакалась. А зрители отреагировали по-разному: кто-то сочувственно качал головой, кто-то кривился – не всем нравилось, когда на шоу происходили драмы, – а кто-то… – Они ржали, Макс! – Штефан, наконец, оборачивается. В его глазах – зелёная ярость. – Ты видел, как они РЖАЛИ?! – Видел. Так чего ещё ты ждёшь от них? – В смысле – чего?! Чего-то… человеческого! – Мы для них – не люди. А то, что происходит на шоу – не правда, – Макс вздыхает. – Ты же знаешь, для них это всё по сценарию. – Так не должно быть!.. – Согласен. – Макс подходит ближе. – Но пока они думают так – наша семья в безопасности. – Но… - Штефан опускает голову. Светлые пряди росчерками кисти спадают по сторонам от лица. – Я так хочу помогать! И этой женщине. И всем им. И чтобы люди знали. И… Ему не хватает дыхания, и Штефан замолкает. – Ты не сможешь помочь ей. И никому не сможешь. – Макс кладёт руку Штефану на плечо. Тот дёргается, но не отталкивает. – Если не поможешь сначала себе. – Ты прав. – Штефан нервно шагает в сторону и идёт к углу гримёрки – туда, где беспорядочной кучей свалены его вещи. – И я знаю, как помочь себе. Пока Штефан роется в куче, из-за которой не видно части стола, Макс молчит. Но стоит Штефану найти и радостно встряхнуть наполовину полную бутылку, Макс морщится: – Это не способ. – Откуда ты знаешь? – Штефан не смотрит на него – дрожащими пальцами откручивает крышку. – Ты никогда не пробовал помогать себе так. – О-о-о, – Макс усмехается. – Чего только я не пробовал! – он снова подходит к Штефану, который уже приложился к горлышку. Его кадык ходит ходуном, проталкивая внутрь виски. – Поэтому и говорю… – Он мягко берёт Штефана за руку, отнимает бутылку и ставит её на столик. На удивление Штефан даже не сопротивляется. Следит за ним глазами, в которых – пустота, будто медиум ещё не вернулся из мира духов. Из уголка его губ бегут к свободе несколько тёмных капель. – Есть гораздо менее разрушительные способы забыться, – Макс аккуратно стирает с подбородка Штефана капли. Приближается к нему так, что чувствует на своём лице дыхание, горячее от алкоголя. – И гораздо более приятные… Штефан ничего не отвечает, и Макс решается коснуться его губ своими. Сначала аккуратно, будто спрашивая: «Можно ли?..», – но вкус виски заводит, и движения становятся жарче, смелее – и тогда Штефан отзывается. Рукой, на которой остались смазанные после ритуала символы, Штефан обхватывает Макса за спину, привлекает к себе даже немного грубо. На светлом пиджаке останутся следы – и плевать… Штефан отстраняется, но только чтобы тут же припасть а щеке, а потом впиться в шею практически укусом… – Давай, – шипит Макс, запуская руку ему в волосы. – Давай, брат, сделаем это… Штефан замирает. Несколько секунд тяжело дышит у его ключицы, а потом отстраняется. – Нет. Делает шаг назад, будто боится, что если не отойдёт, то Макс притянет его к себе насильно. Плохо же он его знает… – Строго говоря, ты мне не брат, – Штефан вытирает лицо, будто так можно избавиться от грима, пьяного угара или от всего, что давило на него в этот вечер. – Но всё равно: нет. Макс садится на гримёрный столик Штефана, прямо рядом с бутылкой виски – их обоих отправили в отставку. Но Макс не собирается спорить. – Обещай, что не будешь пить, – просит он негромко, но так, чтобы Штефан не вздумал проигнорировать. Штефан убрал от лица руку и взглянул на Макса. Тот выдержал короткий раунд в гляделки. Штефан устало вздохнул. – Не буду. Ты доволен? – Более чем, – Макс поднялся со стола и легонько подтолкнул к нему Штефана: – Приводи себя в порядок. Поедем домой. И пошёл отмыкать гримёрку. Бутылку Макс взял с собой, чтобы при первой возможности подарить помойке.