Брошенный

День первый: Руки затекли. Не двинешься. Пахнет сыростью и гнилью, особо это не мешает, со временем привыкаешь к запаху. Темнота неприятно окутывала взор отнимая возможность разглядеть, что-нибудь. Хочу есть.. И пить тоже хочу.. Ещё затылок так чешется. День второй: Послышался дверной щелчок, за которым появилась небольшая вспышка света, что врезалась как лезвие в уже привыкшие к темноте глаза. Из отверстия пролезла небольшая тарелка с пищей. Толком не разглядишь, что там, ведь свет моментально исчез. И что мне теперь с этим делать? Связанному и голодному человеку посередине комнаты с тарелкой еды, он издевается? Конечно, что ещё можно было ожидать от родного брата. Спасибо, за то что он хотя бы не с пола есть будет. Появился стимул пытаться. Пытаться развязаться и выйти из положения. Связан Альбедо был довольно плотно, поэтому ловкими движениями пальцев нельзя было ничего провернуть. Стул был достаточно хлипок и стар. Неужели его братец даже к нормальному стулу не удосужился его привязать? Был в этом стуле один странный изъян..парень уже не раз царапал себе руки об него, что-то острое торчало из-под спинки. Похоже на гвоздь..зачем кому-то понадобилось так странно забивать его в стул? Или же это сделано специально? Человек, который держит его здесь не так прост как кажется, этот гвоздь тут не спроста. Нащупав острый конец Альбедо принялся тереть об него верёвку. Долго, но нужный эффект был получен, запястья вновь на свободе и способны двигаться, о счастье. День третий: еда не вкусная, но другого выбора нет. По ощущением даже не доварендовареная и полусырая. Уж, что, а готовить его брат никогда не умел. День пятый: мне дали свечку и коробок с одной спичкой внутри. Весьма щедро давать свет учитывая всю ситуацию. К темноте глаза Альбедо уже давно привыкли, но наконец нормально осмотреть подвальную комнату ему хотелось. День седьмой: свеча полностью потухла. Вновь наступила кромешная тьма. Новую Гера давать не спешит..будто издевается. Вот же ублюдок! Так бы и прибил была бы возможность.

***

—ты придурок?! Аякс, господи, ты ненормальный!—Вскрикивал Итэр во весь голос, пока рыжеволосый корчился от боли. Только что ему влетело по носу и в добавок к этому ещё и по животу от испугавшегося блондина. —я просто подойти хотел..за что было разбивать мне нос?.. - —ты ещё спрашиваешь за что?! Да ты меня до смерти напугал! Почему нельзя было окликнуть? Ты буквально гнался за мной как маньяк! Всё напряжение потихоньку спало и Итэр перешел в более спокойный тон, ведь хорошо, что на самом деле это оказался Чайлд, а не преступник, что норовился напасть. —я хотел сделать сюрприз. Всё-таки мы с тобой больше недели не видели из-за работы, а тут такая возможность была.. —прости..я правда не хотел тебя колечить, но и ты должен был думать, прежде чем гнаться за человеком в 12 ночи! Пойдём я тебе, что ль с носом помогу, только запрокинь голову на вверх. Рыжик незамедлительно послушался и взяв Итэра под руку направился к его дому. Признаться..ему и в правду не стоило так делать, по крайней мере в такой жуткой атмосфере когда они одни единственные на всей тёмной улице. Слегка потрёпанные обои, следы от прошлых жильцов, уже засохшие цветы, что никак не выкинут красовались в коридоре квартиры около обувной полки и явно портили весь вид, но времени вынести их всё никак не находилось. Они уже стали своеобразной частью какого нибудь старинного стиля требующего рваных джинс и вязаного кардигана. Именно это и напоминала квартира, которую снимал златовласый. Сделать ремонт в помещение, что снимал, он не имел право, да и денег лишних на это не было, поэтому здесь только привыкать к кажись СССРовской атмосфере, чему соответствовали стеклянные шкафы и не рабочее радио. Пройдя на кухню Итэр достал из шкафчика аптечку и принялся запихивать вату в пострадавший нос Чайлда. Чайлд-было прозвище, что дал ему Итэр ещё в школьные годы когда те были соперниками. Так называли дворянского сына, который пока не достиг титула рыцаря или ещё не заслужил своих шпор. Он же был из богатой семьи и должен был унаследовать родительское состояние, хоть им и никогда не хвастался. Прозвище быстро разлетелось по школе и оно стало популярнее настоящего имени. "Никогда бы не подумал, что наше общение могло бы зайти так далеко"-проносится у Итэра, пока тот глядел на лицо друга. Эти воспоминания..навевают теплую тоску, что одновременно согревало и больно щипала за сердце, эти моменты уже никогда не повторяться и остаётся лишь жить дальше. Ох, если бы он только знал с каким душераздирающими глазами будет оглядываться назад в прошлое, то никогда стал не произносить фразу: "по скорей бы школу закончить!" —ну как? Ничего больше не болит? Я же не сильно ударил? —сильно..особенно по моему несчастному сердцу, ах..-наигранно произнёс Чайлд намекая на недавний случай: пригласив Итэра в кафе тот ему нагло отказал прикрываясь работой. —не дури, иначе ещё раз сейчас получишь, -Итэр надул лицо. У него и в правду дел не в проворот, а Аякс лишь балду гоняет —чай будешь? У меня и конфеты как раз завалялись—не громко произнёс парень ставя чайник. Чайлд словно виляющий хвостом щенок расплылся в довольной улыбке совсем позабыв об ушибленном носе. —буду. С твоих рук я готов даже яд испить,—игриво произнёс Аякс. Блондин уже давно привык к таким фразочкам друга, хоть звучат они очень странно и не привычно. Вот дурак, раз готов на такое пойти только, потому что яд из моих рук! И о чем он только думает?..Не думаю, что когда-нибудь смогу понять его. Я тоже на многое готов ради него, но не до такой же степени..Итэр нагло врёт самому себе, будь у него возможность он бы был готов пожертвовать собой ради этого рыжего придурка, но боюсь он его опередит. На часах полвторого, а в руках горячая чашка чая с двумя не размешаразмешаными ложками сахара и купленное по акции печенье. Завтра рано вставать на работу, но этих двоих сейчас абсолютно ничего не волнует, они бурно обсуждают всё случившиеся у них за неделю обмениваясь приятными эмоциями. Всë таки такое времяпрепровождение с таким человеком как Чайлд было наилучшим, по крайней мере для Итэра не было более хорошей услады после тяжёлого рабочего дня. Рядом с ним будто всё, что тревожило до этого вдруг переставало иметь значение. На душе наставал покой. Не смотря на все его ругательства, обиды и возмущения парнишка никогда бы не захотел, что бы Чайлд ушёл. Никогда бы он такого не сказал. Их дружба зашла слишком далеко. Для обоих в один момент приятное общение о тяготится и станет приносить боль от столь долгого и многолетнего подавления своих чувств к друг другу. В один вечер один из них наберётся смелости и признается, или же продолжив молчать они убьют это нездоровое влечение разорвав красную нить, связывающую их так плотно.