Тёмный Лорд

– Нет! – пронзительно закричала Лили Поттер. Сверкнула зелёная вспышка, заклинание срикошетило, и в следующий момент лорд Воландеморт осознал себя в Албании, около дерева, где он когда-то нашёл диадему. И первым же делом проклял всю семейку Поттеров, придурка-Снейпа с его неразделённой любовью и собственную мягкосердечность. Решил поиграть в доброго Лорда! Результат налицо. Вернее, как раз-таки лица, как и тела, у Тома не было. Говорил же Нотт, врагов нужно убивать сразу, быстро и без сантиментов. Все маги, замешкаешься – схлопочешь предсмертное проклятие или что похуже. Пока Том раздумывал, как выполнить просьбу Снейпа и оставить Лили Поттер в живых, та успела произнести сакральное: «Меня, не его». В горячке Реддл не сразу понял, что именно произошло, а когда до него дошло, стало поздно – Авада уже летела в мелкого отпрыска Поттеров. «Вот и сбылось пророчество», – тоскливо подвёл итог Воландеморт и попытался понять, за каким дракклом его понесло в Годрикову Впадину. Понятно, что пророчества нельзя игнорировать, но можно было и повременить. Хотя бы узнать полный текст, выманив бестолковую праправнучку Кассандры Трелони из-под крыла Дамблдора. Или, раз уж так припекло, мог не идти лично: опыта в рейдах у него толком и не было. Грязную работу с удовольствием брали головорезы вроде Макнейра, а единственной лично убитой сторонницей Дамблдора была Доркас Медоуз – рассекреченная шпионка. Логического объяснения собственных действий не нашлось, и Том попытался покинуть поляну. Как бы не так! Будучи духом, он даже улететь не мог. Оставался единственный вариант – вселиться в кого-нибудь. Захватить паука вышло легко. Реддл пошевелил лапами – всеми восьмью – осмотрелся, прикидывая направление… И снова очутился перед проклятым дуплом, не понимая, что произошло. Спустя ещё дюжину попыток, после которых захваченные тела умирали самыми разнообразными способами, а Том возвращался на свою поляну, он осознал проблему. Одержимые становились неадекватными. Пришлось учиться вселяться так, чтобы не повредить и без того нежные мозги сосуда. Знания по Легилименции, Оклюменции и магии разума в целом стали как никогда актуальны. На это ушло пять лет. Количество погибших пауков не поддавалось исчислению, но мохнатую пакость Том не жалел – будь проклят Хагрид с его «милым Арагогом!» А вот мучить змей было совестно, особенно когда они начинали жрать сами себя. Почему сам факт наличия духа превращал адекватных змей в Уроборос, Том не понимал, но честно старался исправить. Потом в ход пошли лисы и олени – новые способы животного самоубийства пугали разнообразием – и, наконец, маглы. Вернее, один, тщательно выбранный и изученный. Тут Том нервничал даже больше, чем на ЖАБА: деревенька находилась довольно далеко от «его» полянки и дерева, и добраться было сложно. Дракклова диадема Ровены оказалась проклята Возвратом, и разрушить заклинание можно лишь в Хогвартсе. Том ещё раз попенял на нежданно проснувшийся талант единственной дочки основательницы. Так он не то что маглолюбом стал – хиппи! Пять лет учился ценить каждую жизнь, ведь иначе после смерти носителя опять оказывался около опостылевшего дерева. В человеческом теле думалось лучше, а ещё получилось напиться, когда Том наконец-то свёл концы с концами. По всему выходило, тупеть он начал с момента создания крестражей, и диадема Рейвенкло забила последний гвоздь в крышку гроба гениального Тома Реддла, оставив лишь свихнувшегося маньяка Воландеморта. – Будь проклята Тёмная магия и её создатели! – на парселтанге прошипел Лорд. – Почему нельзя написать сразу про все побочные эффекты? К счастью, прежде чем создавать свой первый крестраж, Том озаботился изучением обратного процесса. Работы предстояло много, но – он по-мальчишески усмехнулся – это куда проще, чем не дать пауку повеситься на собственной паутине! *** Удержаться от соблазна посмотреть, как поживает мальчишка Поттеров, не удалось. Магловское тело для этого подходило идеально, а мага Том планировал отловить чуть позже, в Лондоне. Найти домик Дурслей оказалось до безобразия просто. Том понаблюдал минут пять и не удержался от гримасы. Мелкий Поттер совершенно не ценил что имел. И был действительно избалованным засранцем: относились к нему как к чужому повешенному на шею ребёнку, но не били, не морили голодом и не заставляли сутками читать священные тексты, как миссис Коул, не к ночи будет помянута. Ел Поттер то же, что и все, одежду донашивал – ну так дети растут быстро, а кузен каждую вещь хорошо, если по разу надел. Условия были очень даже ничего, но Поттер хотел сразу и всего. Сам Реддл в его возрасте всё бы отдал за такую жизнь. Кажется, в погоне за мировым господством он упустил, что мир изменился. Особенно магловский. Чистота, порядок, видимое благообразие и, главное, спокойствие. Даже самое захолустье Европы казалось безопаснее тех приёмов лордов, что помнил Том: не нужно проверять на яды и проклятия всё подряд, а у окружающих нет привычки чуть что кидать аналоги Непростительных. Какая ирония, что бессмертие, нет, безопасность, к которой он так стремился, стал олицетворять магловский мир. В разумных пределах, конечно. И какой теперь смысл воевать с маглами? Да и прочие страны в стороне не останутся. Том вспомнил русского мага, забредшего в Албанский лес в поисках вампиров, и передёрнулся. Нет, с мировым господством стоит повременить. *** Во второй раз мелкого Поттера Том увидел на вокзале Кингс-Кросс, убедился, что ребёнок прошёл через проход с семьёй Уизли и развернулся, уходя от поезда. Дел было много. А юному Поттеру, как и Дамблдору, он подготовил дивное развлечение. Налетевшего на Тома в Косом Квиринуса Квиррелла сам Мерлин послал: молодой профессор только вернулся из Албании и очень сокрушался, что не смог найти ничего стоящего и интересного. Приманка из него получилась на загляденье, Том давно хотел попробовать проклятие Голема. Квиррелл неплохо займёт директора и убедит его в полной невменяемости Тома. И, пока внимание Дамблдора будет приковано к школе, Реддл спокойно закончит со своими делами – соберёт остальные крестражи. И начать стоило с Гринготтса и чаши Хаффлпафф. Он мог бы вызволить Беллу или использовать Нарциссу, но… ни одного успешного ограбления. Звучало как вызов. Том по-мальчишески усмехнулся. Пора проверить, не заржавели ли его навыки. Вряд ли это будет хуже гробницы некроманта в Египте. Разумеется, Дамблдор решил, что Том покушался на философский камень. Хитрые гоблины не уточняли номер взломанного сейфа. *** – Жил с Уизли. В виде крысы. Все эти годы. Торфин Роули кивнул: – Именно так, милорд. Что делать с крысой-Петтигрю и, соответственно, сидящим в Азкабане сыном Вальбурги, Том не знал. Вот же с-соратнички! Зачем он создавал УПСов, ради лишней головной боли? Нагайна успокаивающе зашипела и обвилась вокруг стула. Том мимолётно погладил маледиктус по голове и снова задумался. Диадему из Хогвартса он заберёт позже, сначала стоит отобрать у Люциуса собственный дневник. Можно просто прийти в Малфой-мэнор, но Люциус совершенно не умеет лгать, несмотря на расхожее мнение. Трус, что боится силы. Он будет в ужасе, и Дамблдор это заметит. Спровоцировать обыски у собственных сторонников оказалось до безобразия просто, ныне аврорат с усердием проверял даже анонимные наводки. Никакого сравнения с тем, что было на памяти Тома, когда требовалось одобрение палаты лордов и неофициальное согласие министра с главой Визенгамота. Люциус не подвёл – Реддл вытащил тетрадку из учебника какой-то рыжей девчонки в книжном и внимательно посмотрел на Локхарта. Это будет весело. *** Том поправил ярко-голубую мантию и оглядел Большой зал. Блистательного кавалера Ордена Мерлина никто не заподозрил. Как говорят маглы, молния дважды в одно место не бьёт. Новый носитель был удивителен по многим причинам и до сих пор не заметил наличия квартиранта. – А теперь, уважаемые коллеги, – Том поднялся и заставил Локхарта как можно ярче улыбнуться скривившейся Макгонагалл, – я с сожалением вынужден вас покинуть. Подвиги ждут! Дружный облегчённый выдох поднял и без того хорошее настроение. В самый раз, чтобы посетить Выручай-Комнату. В коридоре восьмого этажа дорогу преградила миссис Норрис. Маленький дух школы, она видела всегда больше чем надо, и поэтому столь успешно ловила нарушителей. В его время дух принял вид жабы Салли-Эн, а предыдущий завхоз, по слухам, не расставался с филином Хэлом. – Здравствуй, – чуть кивнул Том. – Я пришёл забрать свою вещь. Ей здесь не место. Нечто внимательно осмотрело его через глаза кошки. Миссис Норрис кивнула и прошла мимо. *** – А я вам говорю, коллега, – наставительный тон у Локхарта получался восхитительно невыносимым. Пронимало даже мадам Спраут. – Что само понятие Долголетних эликсиров в корне неверно. Как можно приравнивать какой-то Напиток живой смерти к тому удивительному зелью, что я нашёл в Румынии! Северус тихо бесился: сжимал кулаки, скрипел зубами, но молчал. Последние десять лет Снейп провёл не просто так, и Оклюменцией овладел куда лучше. Теперь Том не мог просто влезть в голову гениального, хотя и забитого мальчишки. А вот эмоции так и остались слабым местом – всего лишь небольшая провокация, и взбешенный Северус словно открытая книга. Том ещё раз убедился, что Снейп – плохое вложение. Ложеный-перезаложенный шпион, без цели и идеи. Пусть Дамблдор с ним мучается, директор большой любитель набирать себе сторонников среди бывших учеников. А Том лучше по старинке договорится с лордами. С теми, кого не надо воспитывать. *** Возможно, Том немного перестарался, всё же опыта актерской игры у него не было, и некоторые студенты догадались, что такой болван как Локхарт не мог совершить описанные в книгах подвиги. Том не возражал против разоблачения самовлюблённого кретина, но не так рано. У него остались дела в школе. Трелони не явилась даже на праздничный пир, и добыть пророчество пока не вышло. На префектов шестого курса Рейвенкло, решивших провести собственное расследование, Том накладывал проклятие с явным сожалением. На следующий день Дамблдор сообщил, что Роберт Хиллиард и Пенелопа Кристалл находятся в Больничном Крыле. «Кровавую» надпись, подогревшую паранойю Альбуса, сделали близнецы Уизли. О том, что изначально идея принадлежала не им, Фред и Джордж так и не догадались. – Это Трансмогрифианская пытка! – патетично воскликнул Локхарт, и Том мысленно с ним согласился. Специально выбирал заклинание, которое знает этот кретин. – Если бы я только был рядом! – Но вас там не было, и теперь я варю зелье из мандрагор, – мрачно сообщил Снейп и закутался в мантию. – Без разницы! – отрезала Макгонагалл. – Кто-то нападает на студентов. В Хогвартсе! Нам нужно что-то предпринять! Директор и «предпринял»: открыл дуэльный клуб и поручил его Локхарту. Том максимально ослабил контроль над Гилдероем и затаился: боялся выдать себя неуместным ржачем. Очевидно, Дамблдор знал больше Тома, потому что нисколько не удивился докладу, что Гарри Поттер говорил со змеёй. Поттер оказался в опале, а Реддл впал в задумчивость. Адекватного объяснения парселтанга у ребёнка Поттеров не было. Том назначил мальчишке отработку и, когда ошалевший от обилия писем поклонников Локхарта Поттер потерял связь с реальностью, аккуратно начал накладывать всевозможные диагностические чары. Очередное заклинание показало наличие крестража. Его собственного, неучтенного и совершенно лишнего в живом-то человеке! – Пророчество, – тоскливо произнёс Том. – И правда ни дня не могу прожить спокойно. – Вы что-то сказали, профессор? – сонно моргнул Поттер. – Ничего, – ослепительно улыбнулся Том и пообещал себе этой же ночью выпытать из дуры Трелони всё, что та когда-либо пророчила, вне зависимости от степени опьянения. Сибилле хватило и обычной легилименции: полный текст пророчества мало чем отличался от того варианта, что знал Том. Он припомнил уроки Прорицаний профессора Селвина, покрутил в голове строки и уверился, что Поттер ему более не нужен. Пророчество сбылось, Том облажался и умер. А про посмертие разговора не было. Реддл поднялся, брезгливо пнул звякнувшую бутылку хереса и наставил на женщину палочку: – Обливиэйт! Именно за этим его и застало трио второкурсников – Поттер с компанией. Боевых навыков у Локхарта отродясь не было, и Том ничуть не удивился безоговорочной победе детей. Потом было долгое и нудное разбирательство, в результате которого педагогический состав Хогвартса постановил Гилдероя Локхарта виновником всех бед. Тем более что очнувшиеся студенты подтвердили, что собирались всем рассказать про обман профессора ЗОТИ, а мадам Трелони наверняка что-то увидела в пророческом трансе. *** Воскрешение прошло на удивление гладко. Ритуал Том давно нашёл: готовился же, возвращение – это не просто крестражей наделать. Потомственная ритуалистка Юфимия Роули низко поклонилась «нашему долгожданному милорду» и грохнулась в обморок прямо в центре пентаграммы. Том вовремя поймал девушку, передал её брату и занял гостевую. Радость от повторно обретённого тела было не передать словами, и Том позволил себе пару месяцев отдохнуть. А потом нужно найти способ вытащить кусок своей души из ребёнка Поттеров. Попытка проникнуть в библиотеку Крауча обернулась скандалом: вместо ценных книг сторонники лорда нашли запертого и проклятого Барти Крауча-младшего. Вполне живого, но ничего не соображающего. Сотрудница Крауча, Берта, вместе с которой и пришли замаскированные УПСы, подняла визг и вызвала авроров. Крауч-старший получил честно заработанный Поцелуй. Барти-младшего после долгих раздумий отправили в Мунго. Как бы ни были тяжки его преступления, после четырнадцати лет под Империо место Крауча было рядом с Лонгботтомами. – А ведь такой талантливый юноша был, – задумчиво проговорил Том и потер виски. В книге предупреждали о мигренях, перепадах настроения и «прочих симптомах истерии» при воскрешении с использованием не всех крестражей. Том выпил ещё обезболивающего, рявкнул на Торфина Роули и попенял себе на доброту. Нет бы притащить Поттера, убить и жить дальше здоровым человеком! – Мой Лорд, – поклонился Селвин, один из немногих, кому Том сообщил о своём возрождении. – Что теперь? Желаете стать Министром? – Мордред упаси, – искренне отозвался Реддл и, подумав, хлебнул ещё обезболивающего. – Для начала мне нужен самый старый экземпляр «Наитемнейшей магии». – Полагаю, мой Лорд, – подумав, сказал Селвин, – нужная книга могла сохраниться лишь у Блэков. *** – Здравствуй, Вэл. Портрет сухопарой черноволосой женщины дернулся. – Надеюсь, ты рада, что отказала мне ради Ориона. Ради этого, – Том презрительно обвёл рукой запустелый дом на Гриммо 12. Раньше сюда было не попасть из-за великолепных чар. Но теперь они прохудились. – Достойный конец для вашего рода. Библиотека Блэков нисколько не изменилась с тех пор, как Том последний раз бывал здесь. Разве что прибавилось пыли, и вместо свечей в люстрах тлели жалкие огарки. Том зажёг пару Люмосов, призвал нужную книгу и устроился в кресле. Способ, как вытащить крестраж из человека, нашёлся быстро. А вот как это провернуть… Летом мальчишка Поттер недоступен – пресловутая Защита, установленная то ли Лили Поттер, то ли Сириусом Блэком, работала превосходно. Украсть студента из-под носа Дамблдора? Сложно, опасно и крайне увлекательно. Грядущий турнир Трёх волшебников подойдёт идеально. Надо лишь пробраться в замок. Или устроиться в Хогвартс профессором магловедения. А что? За одиннадцать лет бесплотного существования почти половину времени он провёл в маглах и неплохо разобрался в их мире. Тем более что его душе учёного претило настолько ужасное преподавание. Слышал он эти уроки! Чарити Бебридж раньше он бы убил. Ныне она пала жертвой фамильного обаяния Фортескью и, не желая упустить выгодного жениха, не захотела уезжать на год в Хогвартс. Профессора ЗОТи всё сменялись, и Том хмыкнул. Кто бы мог подумать, что проклятие, наложенное на должность в порыве чувств, продержится так долго! И как удачно, Дамблдор даже мысли не допускает, что проклятие может рассеяться, и не верит, что очередной профессор продержится в Хогвартсе больше года. А потому директор вряд ли будет сильно возражать, если Министерство порекомендует своего человека. Да, не с самой чистой репутацией, но какая разница? Потерпеть всего годик и, если повезёт, новый профессор очень плохо кончит. Реддлу, раз уж он собрался преподавать магловедение, нужен свой человек в Хогвартсе. Том тщательно перебрал всех Пожирателей. Нотт! Старый соратник и одноклассник выкрутился и даже не обзавёлся столь же плохой репутацией, как младший Малфой. Скользкий друг Того-Самого, кто бы мог подумать! Тем более самого Лорда сынок надменного Абраксаса Малфоя не интересовал, они и виделись только на собраниях, а говорили, дай Салазар памяти, может раза два, не больше. – А характером в матушку, Мордред её подери, пошёл, – покачал головой Том. – Ещё и женился на Блэк. Не удивительно, что у них такой ребёнок получился. *** Гарри Поттер, четвертый чемпион, схватил кубок и исчез. Том довольно кивнул и тихо аппарировал следом. Юфимия Роули в серебряной маске Пожирателя зажигала свечи. Селвин, на пару с Торфином Роули, пытались связать брыкающегося Поттера. Том закатил глаза, нацепил маску и приложил мальчишку Петрификусом. Следом пошло Инкарцеро и Силенцио – мычал Поттер тоже громко. Том опустил палочку, повернулся к соратникам и миролюбиво поинтересовался: – Вы маги или маглы? Пожиратели потупились. – Он сопротивлялся, господин. Силы-то много, как зарядил Экспелиармусом! Теперь вот свою палочку искать по кустам. Со стороны Юфимии послышался смешок. – Всё готово? – уточнил Том. – Отлично, начнём! Ритуал прошёл идеально, ставшая родной мигрень исчезла, шрам потерявшего сознание Поттера побледнел. Том кинул в мальчишку диагностические чары, убедился в прекрасном самочувствии Поттера и самую малость подправил воспоминания. Пусть думает, что Лорд Воландеморт возродился. Реддл положил на Поттера кубок и активировал обратный порт-ключ. Потом дождался, пока Роули чёткими взмахами палочки соберёт все инструменты, и спалил место проведения ритуала Адским пламенем. Том ожёг метку предателю Снейпу, убил Каркарова и затаился, наблюдая за метаниями Дамблдора. *** Родные британские маги не подвели, устроив настоящий хаос. Дамблдор твердил о возрождении Воландеморта, Фадж старался его дискредитировать. Вместе с Поттером, что удивительно. Пророк пестрел заголовками «Мальчик-который-лжёт», и Поттер, увидевший всё это первого сентября, потерял веру в Министерство. Долорес Амбридж, пытавшая учеников Кровавым Пером, окончательно уничтожила репутацию Министра и директора. Том, «скромный преподаватель магловедения», героически разоблачивший этот произвол, дал интервью Пророку и объявил о собственном увольнении из школы. Сколько можно пить Оборотку? А старый друг Нотт пусть побудет директором, всё равно сын учится в Хогвартсе. Альберт Селвин, порядочный чистокровный волшебник и преданный Пожиратель, легко обошёл Фаджа и Скримджера на выборах и стал новым Министром магии. «А Поттер... Пусть живёт, – решил Том. – Не зря же сочиняли пророчество».