Безрезультатно

Что вершит судьбу человечества в этом мире? Некое незримое существо или закон, подобно Длани Господней, парящей над миром? По крайней мере, истинно то, что человек не властен даже над своей волей. Где Рико слышал эти слова? Почему они вспоминаются именно сейчас. На первый вопрос нет ответа. Почему человек не властен даже над своей волей? Лично Рико знает, чего хочет, знает, как этого добиться. Это разве не его воля? Морияма медленно, слегка смущённо поднял взгляд на отца и брата. На семью. Никогда ещё он не был так близок к ним. Одни из самых смелых мечтаний сбывались именно в такие моменты. Казалось бы, чего тут такого? Молчаливый семейный ужин, самый обыденный. С Рико даже не разговаривают. При этом он так счастлив. Но это счастье ничто по сравнению с тем, чего он собирается добиться. Порой Габриэл задумывается: почему в голове этого коротышки не проскальзывает мысль, что любовь не нужно добиваться? Особенно от родителей. Если этой любви изначально нет, то это значит, что её никогда не будет. Он быстро находит ответ, ведь Рико просто глупый мальчик. Вот бы этот глупый мальчик хотя бы раз его послушал. Рико начал говорить: — Я смог создать чертёж той штуки, про которую я говорил. Старшие даже не шелохнулись. Кенго, сидящий во главе королевского стола, даже взгляд не поднял. Одумайся же, старик, это твой сын. Габриэл невольно дёрнулся. Как учитель Рико, как его надёжный друг, наставник, но и как верный подчинённый короля он не должен вмешиваться. Не должен даже думать об осуждении королевской семьи. Габриэл считает так: как правитель, Кенго не сравним, крайне рассудителен и хладнокровен, но как отец далеко не лучший по отношению к обоим сыновьям. Королевская хладнокровность не должна просачиваться в семейную жизнь. — Пару месяцев назад? Итиро сегодня удивляет. Действительно помнит это? С каких пор ему не всё равно? Рико загорается, подобно новой звезде на небосводе, лишь потому, что про его идею помнят. — Именно. Как только её создадут под моим присмотром, как только она будет испробована, вы обязательно оцените это достижение. Охотникам будет удобно носить его, да и будет эффективнее метательных ножей.. — Здорово. Итиро перебил его. Но и тех слов Рико хватило, чтобы сиять ярче свечей в этом зале. Габриэл был вынужден наблюдать, как это сияние медленно угасает. Кенго, обрати ты на него внимание. Габриэл готов молить об этом. Он учил Рико с детства, ещё того Рико, из этого мира. Где он сейчас? Но какая разница, какой Рико сейчас здесь, если они оба страдают по одной причине — Кенго. Отец, который не обращает внимание на собственного сына. А с тех пор, как умер Тэцудзи, Рико остался без намёка на поддержку. Итиро же просто игнорировал факт того, что у него есть брат. Стал обращать на него внимание лишь после совместной прогулки с охотниками пару месяцев назад. С той прогулки вернулся другой Рико, с какой-то штукой в виде единицы на щеке. Когда там заканчивается ужин? Королевская семья, королевский стол, королевские блюда, десерты, чай, фрукты. Всё пестрит цветом. Разными цветами. Но взгляд только на Рико. Медленно угасающего мальчика. С ним меркнет свет в этом зале. — Спокойной ночи. Это единственное, что всегда говорит Кенго сыновьям, перед тем, как уйти. Они с детства пищали в ответ "доброй ночи" или "сладких снов". Прямо как сейчас. Потом младшие встают с мест и уходят в свои комнаты, по разным частям замка. Габриэл идёт вслед за своим коротышкой по тёмным коридорам, которые почему-то пустуют. Слушает его. Раз за разом. Капризный мальчик. — Да почему это происходит? Почему он молчит? Я не понимаю.. Разве он, как генерал, как охотник, не должен проявить хотя бы каплю заинтересованности? Морияма вскидывает руки вверх, выражая непонимание, а потом резко опускает в разочаровании. Движение утопающего воронёнка. В такие моменты коридор кажется бесконечным. Когда всё это кончится? — И вот так всегда? Жить именно так? Ноль внимания? Что только не сделаешь, он ничего не скажет. Даже не взглянет. Что я должен сделать, чтобы он хотя бы взглянул на меня? Не через экран, не в газетах, а лично. Лично.. Что за экран и газеты? Порой этот Рико говорит какие-то непонятные слова, а когда видит реакцию непонимания, отмахивается. Чем дольше Морияма говорит, тем больше его мысли путаются, связываются между собой. — Там он даже не виделся со мной. Мне крайне повезло, если он хотя бы присутствовал на родах, когда я появлялся на свет. Почему он обучает Итиро лично, а меня — ты? Рико развернулся лицом к епископу и угрожающе наставил на него раскладной нож. Впервые вот так. Не в комнате. Епископ удивлён, никак это не скрывает. Морияма улыбнулся так, что сковал оставшееся сияние в ледяные оковы. Он бы смог одним взглядом усмирить адское пламя, как и его отец, брат и дядя. Так почему же его никак не заметят? Король многое теряет. — Мои руки связаны в этом мире цепями закона. Я чертовски хочу уничтожить что-нибудь красивое. Да, мне нравится причинять другим людям боль. Но я не человек в маске петуха, я не сражаюсь за бравую цель, я просто причиняю боль, потому что..заглушаю свою? Ловким движением он сложил нож и вновь спрятал где-то под одеждой. Развернулся и поскорее пошёл дальше, к лестнице. Он не сомневался, что "немой" пойдёт за ним. Кажется, он наговорил лишнего самому себе. Нужно прогнать эти мысли. Поскорее. Но разве то, что вершит судьбу человека, даст ему это сделать? Мир будто изменился. Ощущения, будто идёшь в толпе. Все вокруг действительно существуют, ты слышишь биение их сердец, их тяжёлое дыхание, чувствуешь их касания. Отвратно. Потом, поднимаясь на свой этаж, ты видишь их. Жана и Кевина. Наверное, в этот момент больше убеждаешься в собственных словах. От кого тебе теперь отвратно, Рико Морияма? Что он с ними только не делал там. А здесь? Что было здесь? Что было иначе? Жан и Кевин разошлись по своим комнатам. Только тогда Рико и продолжил подниматься к себе. Ступеньки казались вечными. Что вверху, что внизу. Морияма облокотился о перила и опасно нагнулся. Если он сейчас упадёт вниз, то тоже будет падать вечно? От чего же мне отвратно? — Так, давай вот..без этого. Епископ придерживал юношу за руки и талию. — Без чего? Рико это совершенно не интересует. Сейчас он точно слышит своё сердцебиение? Своё ли дыхание? Чувствует ли он касания настоящего человека? — Ты опять шёл, шатаясь. И опираясь, ты шатаешься. Я думаю, ещё немного и от моего милого мальчика осталось бы лишь мокрое место. Не хочу этого. Пошли спать. Всё-таки настоящего. Касания были настоящими. Рико повиновался ему. Отошёл от перил, взялся за руку и, наконец, дошёл до комнаты. Там уже сел на кровать. Лишь наблюдал, как с ним нянчатся. Будто он маленький ребёнок. Почему этот мужчина всегда помогает ему переодеться? — У тебя ведь просто фетиш на раздевание меня, я прав? Рико улыбается. Слабо, даже не искренне. Но для Габриэла этого всегда хватает, чтобы вновь разглядеть сияние зарождающейся звезды. Он улыбается в ответ. — Как принцы могут быть не правы? — Так-то. Так-то... Нож вновь оказывается в его руках. Откуда он каждый раз его достаёт? — Я бы хотел вскрыть им кому-нибудь вены. Или запихал бы в рот Натаниэлю, чтобы не выдумывал каких-то Нилов Джостенов. Что по этому поводу "говорит" Богиня? Епископ покачал головой. То ли от вопроса, то ли отвлекаясь от полуголого тела своего принца. — Ничего она не говорит. Говорю только я. Но разве ты меня послушаешь? — Нет. На Рико грубо натянули чёрную рубаху для сна. Тот недовольно пробурчал и сам закончил дело, просунув руки в рукава. Епископ же ответил: — Вот именно. Какой мне смысл говорить? — Я буду считать это кровавой сказкой на ночь. Рассказывай. Мне всё рассказывай.. Морияма запустил руки под его одежду, вцепился ногтями в кожу на груди мужчины, но тем самым прижался. Будто обнимал. Но Габриэлу это легче списать на собственные фантазии. Рико царапает его до крови почти каждый вечер, каждую ночь. В этом лёгком насилии он находит утешение. — Рано или поздно ты будешь испытывать тоже самое, что желаешь другим, Рико. Та боль, что причиняешь, вернётся к тебе. — Да ну? Я испытывал и испытываю её каждый день. Может, это она через меня возвращается к тем, кто её заслужил? Рико чувствует, как по его пальцам стекает кровь, чувствует, как епископ вздрагивает от этого. Почему ему позволяют делать это? Раз за разом. Возможно, на теле мужчины даже появятся шрамы, если всё это продолжится. Они будут везде. На спине, руках, груди, торсе, даже на ногах. От чего же ему отвратно? — Может быть. Но даже если так, то твои страдания никогда не закончатся. Тебе больно, ты делаешь больно кому-то, тебе вновь больно. Это вечный цикл боли, если ты его не прервёшь. Морияма взглянул на епископа, будто смотрел на того, кто виновен во всех его бедах. Габриэл чувствовал, с какой силой сжались чужие пальцы. Интересно, вырвал ли он с этим движением кусок плоти? Хах.. На такое сил у Рико явно хватит. — Но ты не останавливаешь меня, когда я причиняю боль тебе. Почему? — Потому что мне не больно. Только не от тебя. Ложь, наглее которой никогда не было. По крайней мере в жизни епископа. * * * Утром Жан всегда встаёт немного раньше, нежели все в замке. В конце концов, он продан сюда. Чувство долга, вселённое всем охотникам, играет плохую шутку в этом месте. Он может сбежать. Но никогда не сделает этого. Куда ему? Родители продали без угрызения совести. Больше никого и нет. Тут же..тут есть Кевин. Не родственник, не какой-то авторитет или типа того. Но за всё время в столице он стал для Жана всем. Можно сказать, даже наставником, защитником. Кевин — всё, что заставляет открывать глаза каждое утро. Жан, как только привёл себя в порядок, направился в комнату Рико. Из-за долга, не больше. Он прошёл мимо открытой нараспашку двери. Тихо постучавшись, Моро ожидал. Проснулся ли принц? Нужно ли заходить? Или ещё рано? С таким человеком, как Рико, трудно угадать, что делать. И как они с Кевином вообще жили под одной крышей? Однако, на этот раз Морияма не заставил гадать. Сам вышел из комнаты, поправляя на себе одежду. Жан, опустив голову, сказал: — Доброе утро. Неужели Вас покусали? — Ага, комары. Не волнуйся, это не те уродливые летающие монстры. И сколько раз я говорил? Ко мне можно и на ты. Морияма огляделся. Его взгляд остановился на раскрытой двери. — Жан, неужели ты уже познакомился с Нилом? Но Моро лишь нахмурился и покачал головой. — Я не знаком с никаким Нилом. В той комнате никого не должно быть. Я и не видел, чтобы кто-то заходил или выходил оттуда со вчерашнего дня. Теперь хмурился Морияма. Почему он так поспешил к открытой комнате? Пол же холодный, а принц босой. Но Жан молча прошёл за ним. Они смотрели на комнату. Сначала может показаться, что ничего в ней не изменилось. Но нет. Кровать слегка помята, кресло немного повёрнуто, а окно открыто, как и дверь, нараспашку. А ещё грязь на подоконнике. — Что ж.. Могу предположить, что Нила спиздили. Рико скрестил руки на груди. Жан всё ещё хотел спросить, что за Нил, откуда, кто и так далее, но мысли перебил всё тот же принц, который уже держался за голову. — Блять, Нила спиздили. ..это до него так доходит сам факт? Нет-нет, о таком думать не надо. Это отвратно. — С другой стороны, почему я должен волноваться? Рико говорит сам с собой? Тогда, наверное, Жану нужно волноваться за себя.