Чересчур смышленый питомец Донкихота Дофламинго

      Мужчина с удовольствием наблюдал, как наливались кровью отметины на смуглой пятнистой коже. Осьминог задремал в мягкой тёплой постели, которую они превратили в беспорядок своими телами, и тихо посапывал. Такой милый с взлохмаченными кудрявыми волосами, приоткрытым ртом и просто ароматный, мягкий, сладкий… Дофламинго смотрел и глаз не мог оторвать.       Голова была приятно опустошенная: ни забот, ни проблем, ни планов… только смутные, невыраженные желания, что тут же исполнялись, ведь сейчас для счастья нужно было так мало. Он гладил широкую тёплую спину с мягким пушком, потом тормошил подсохшие кудри, переплетал их пальцы и целовал длинные фаланги: Ло так смешно морщился от этих поцелуев.       Любопытство усиливалось, желание исследовать красивое тело жгло нейроны мозга, и кем был Дофламинго, чтобы отказать себе в таком удовольствии? В привилегии, исследователя, первооткрывателя? О нет, он был мужчиной с сильными желаниями.       Он провёл пальцем по контурам ушной раковины – русал о такого прикосновения невнятно промычал, не просыпаясь. Шея у него была очень чувствительной – это мужчина смог оценить совсем недавно, – а вот жабры оказались ещё чувствительнее: Ло поморщился и напрягся от легчайшего прикосновения.       А дальше?.. Он хотел зайти дальше, внутри бурлил неумолимый интерес, страстное желание отягощало пах. У них всё произошло слишком быстро, спонтанно – Дофламинго не смог должным образом подготовиться и полностью завершить начатое.       И прошло достаточно времени для новой попытки.       Мужчина усмехнулся и осторожно выбрался из объятий, стараясь не разбудить спящего осьминога. В прикроватной тумбе было всё необходимое для полноценного секса, и он некоторое время изучал содержимое, всё ещё не собранный после предыдущего оргазма. В итоге он взял только стандартный лубрикант без запаха или других эффектов, не уверенный на счёт реакции Ло на какие бы то ни было необычности, и вернулся на своё нагретое место, рядом с русалом.       За время его отсутствия Ло схватил подушку и теперь сопел в неё, лёжа головой на матрасе. Приглядевшись, Дофламинго заметил лужицу слюны рядом со ртом Ло – это невинное зрелище волной прошибло нервы мужчины. Он был готов рычать и метить русала, как дикий зверь.       Он прижался с поцелуем к плечу с россыпью веснушек.       – Маленький паршивец, делаешь меня таким взвинченным так просто, – прошептал он на грани слышимости и щедро выдавил себе на ладонь смазку.       Спящий Ло расслабил свои щупальца, и раздвинуть их было проще простого, а дальше – найти отверстие, что точно в центре. У русалов не было там клюва, в отличии от простейших родственников, тут у них была, проще говоря, задница, которую Дофламинго хотел трахнуть. Он устроился на коленях между разведённых в стороны щупалец. Даже со смазкой пальцы входили туго – отверстие совсем не разработанное, пускай и не напряжённое, от этого только сильнее кружилась голова, и мужчина снова поцеловал Ло, теперь в рёбра, под грудью. Он ласково гладил вход, добавляя больше смазки, проникал сразу двумя пальцами глубже, как только мог. От движений комната наполнилась характерными влажными звуками, что гулким эхом звенели в висках мужчины.       Ло выгнулся и повернул голову, утыкаясь лицом в смятую простынь. Милый. Дофламинго развёл пальцы, растягивая русала и тратя на это последние крупицы терпения.       Долго он продержаться не мог и не хотел: он вылил лубрикант на свой член, кое-как распределил его и уткнулся головкой в такой же скользкий, ощутимо пульсирующий вход. Ло снова зашевелился, на этот раз его щупальца обвили бёдра мужчины, это было лучше любого сигнала.       Он вошёл совсем немного, на четверть или около того, но из него уже посыпались стоны. Ощущения внутри были лучше, приятнее… очень приятнее, чем он испытывал ранее. А знание того, что он первый и единственный у этого русала делало всë ещё лучше.       Дофламинго медленно входил глубже, удерживая в ладонях талию партнёра. Медленно и уверенно, осваивая миллиметр за миллиметром внутри горячих упругих стенок, а затем выскальзывает назад, отпуская стоны удовольствия.       Бархатный. Сладкий. Горячий. Желанный. Перед глазами плясали языки полупрозрачные жара, он целовал грудь русала.       Не выходя полностью, он снова толкнулся вперёд, быстрее и глубже. Потом назад и вперёд, задавая медленный терпеливый темп поездке, чтобы в этот раз успеть насладиться сполна. Так хорошо, он мог бы заниматься этим вечно.       Вдруг на его голову легли руки, и Дофламинго подарил затуманенный взгляд сонной удивлëнной мордашке Ло. Совершенно растерянный и милый – Дофламинго приподнялся и поцеловал его сочные мягкие губы, наращивая темп. Немного взволнованный, он жадно завладел чужими губам, не предоставляя возможности ни сопротивляться, ни ответить: эти губы… губы русала казались самой вкусной вещью, что он когда-либо имел счастье попробовать.       – Ты такой сладкий, – оторвался мужчина только чтобы сказать это, и припал вновь, урча, как огромный довольный кот. – Мой, только мой. Люблю тебя, мой хороший.       Ноздри щекотал мускусный запах Ло, от которого мужчина терял рассудок. Вынужденный так долго выжидать, сейчас он был готов сорваться и съесть маленького милого невинного русала, вытрахать из него душу, довести до крика и… Он снова переступил чёрту и рухнул в оглушительные объятия оргазма.       Его спину гладили мужские сильные руки: пальцы рисовали узоры, не беспокоясь о силе своего нажатия. Какой же Ло хороший. Дофламинго простонал от удовольствия, нежась в его объятиях. На задворках его сознания промелькнула мысль о стоящем вознаграждении.