черничная лакрица

19:35

      Вечерние улицы Токио горят и светятся из-за обилия вывесок на ресторанчиках. Вечер — это то время, когда гулять наиболее приятнее для двух юношей, приехавших сюда совсем недавно. Не зная город, они первым делом отправились в центр, наслаждаясь японской культурой.       Достоевский шёл спереди юноши с топорщащейся косичкой и напевал что-то на русском. Услышать песни от Достоевского — редкость необычайная, и Николай этому несказанно рад.       — Федь, ты забыл сигареты в России, — напомнил Коля, когда они проходили табачную лавку на окраине яркой улицы. Она пестрила ярко-оранжевым, жёлтым и красным, заставляя Николая немного застыть при виде этого обилия цветов. Фёдор, немного погодя, приостановился, обернувшись за плечо к Гоголю, который рассматривал фонарики, а сам лицезрел ровный профиль своего друга. Тонкие губы, светло-голубые глаза с вкраплениями серого, немного вздёрнутый нос и белая косичка, небрежно перекинутая через плечо просторной рубашки парня — всё это делало Николая ещё красивее и необычнее.       — Пойдём купим, — направляясь к табачной лавке бросил Фёдор, зная, что Гоголь идёт за ним.       Русских сигарет тут и в помине не было: Фёдор курил лишь горький «Петр 1» с лет 13, на которые Гоголь и сам когда-то подсел. Но теперь Коля не курит, а Достоевский пытается избавиться от этой привычки, как и его друг, только вот после долгого перелёта никотина катастрофически не хватает. Подходя к кассе, парень заметил Николая, который душевно беседует с японской продавщицей, а она отвечает ему с пылким энтузиазмом, показывая наманикюренным пальчиком на пачки сигарет, стоявшие за её спиной. Комедия в двух действиях была закончена тем, что Коля ловко бросил Фёдору неизвестную пачку с фиолетовыми наклейками.       — Я оплатил, Федь, пойдём уже, — распрощавшись с женщиной за прилавком, вышел Николай, а за ним Фёдор.       Крутя в руках пачку и думая, стоит ли вообще её курить, поток рассуждений Фёдора перебил неугомонный Гоголь, толкуя о том, почему же он взял именно эту марку:       — Ну понимаешь, друг мой, ты похож на черничку, весь такой загадочный и фиолетовый! А глаза твои необычные — это сказка! — продолжал нахваливать друга Коля, а Фёдор смутился под таким словесным потоком комплиментов.       — Так они с черникой? — перебил Фёдор.       Давным-давно они часто ездили на дачу к Фёдору, где их радушно принимала его бабушка. Она заставляла мальчиков собирать ягоды и помогать по огороду: женщина была очень стара. И в один из таких дней бабушка Фёдора отправила их на край огорода, где росла черника, там парни и полюбили эту ягоду так и не дотащив её до дома. Так что черника — это машина времени в их детство, солнечные летние дни и дачу Фёдора.       — Да! Ведь ты любишь её, — по-детски улыбнулся Коля, вытаскивая из пачки сигарету, — на двоих?       — Ты не куришь, — отрезал Достоевский, ловко забирая из бледных пальцев несчастную сигарету.       Гоголь закатил глаза, присаживаясь на вычурную лавочку в парке. Достоевский менялся на глазах: то он наконец-то начал улыбаться через свою маску отчуждённости, то снова возвращал её, крепко соединяя с лицом.       — И что? Я хочу покурить с чудесным другом, Фёдор, — напролом шёл Николай, зная, что Достоевский точно удивится тому, что тот назвал его полным именем.       — Прилипала. Фёдор зажег сигарету, втягивая дым, а после поднёс её к губам Гоголя. Тот втянул дым, смакуя терпкий вкус черники на губах и языке.       — О, так у нас был косвенный поцелуй, Феденька? — ухмыльнувшись, пошутил Николай.       — Кури молча, Коля, — затянулся ещё раз Фёдор.       — Как скажешь, моя черничка.       Так они и сидели в вечернем токийском парке, раскуривая одну сигарету на двоих и любуясь скорыми сумерками. Когда-нибудь этот поцелуй будет не косвенным, а прямым.