Поднимаясь с колен

      Сегодня моё выступление! Оно решит всё. Смогу ли я пройти на Олимпийские игры? Я уверен, всё получится! У меня лучший тренер, поддержка со стороны друзей и близких. Всё будет хорошо. Я надел любимый костюм для тренировок. Неужели в свои пятнадцать лет я смогу побывать на Олимпиаде? Не верится. Как там? Каток, я точно уверен, раз в пять больше нашего. Хотя наш каток лучший в Москве! Я вышел к тренировочному катку.       Со стороны тренерского помещения донёсся голос. — Эмиль, ты готов покорять вершины? — с улыбкой сказал мой тренер — Алексей Викторович. — Всегда готов! — разминаясь, ответил я. — Ну, тогда давай, беговой шаг по льду, затем бабочку и приземлиться в бауэр. Это для разминки.       Я вышел на лёд. Размял все мышцы. Что было важно, иначе всё тело бы болело. Упражнения были не из лёгких, но и не тяжёлые. Для претендента на Олимпийские игры уж точно. Я мог выполнить разминку в десять раз труднее. Моей гибкости не было предела. Оттолкнувшись ото льда, я заскользил по холодной поверхности. Раз, два, три, прыжок. Бабочка получилась идеально, осталось только приземлиться в бауэр. И да, это тоже удалось. Мои коньки скользили параллельно друг другу: одна нога выходила вперёд, другая назад. Так я прокатил круга три совершенно с закрытыми глазами. Я любил лёд, а лёд любил меня.       Сзади послышались аплодисменты, от чего моё тело чуть ли не потеряло равновесие. Развернувшись, я увидел, как у бортика вместе со Столяровым стоял мой лучший друг — Даник. Я был счастлив, ведь он увидит моё выступление. Когда я подъехал к бортику, он начал разговор: — Бро, это было прекрасно! — Это всего лишь разминка. Поверь, на соревнованиях я сделаю всех! — Верю, брат. Скоро соревнования, а значит, тебе пора начищать коньки. Не буду отвлекать. — Да не отвлекаешь. Ты придёшь, так ведь? — Да, бро. Как я могу пропустить такое? Иди, время поджимает.       Точно. Время летело быстро. Я ушёл со льда в отдельное помещение, сделанное специально для меня.       Войдя в небольшую комнату и оставив коньки возле стеллажа, я присел перевести дух на мягкий диванчик. Этот небольшой предмет для отдыха стоял почти в центре, поэтому с него было видно всё помещение. Прямо над головой, на стене, висят несколько полок, забитых кубками с различных соревнований и чемпионатов. Справа доска, обвешанная золотыми, серебряными, бронзовыми медалями. Слева столик из какого-то тёмного дерева, на котором лежат несколько журналов, бумаги и грамоты, место для которых ещё не нашлось. Возле него вешалка для верхней одежды, а снизу неё место для обуви. Стеллаж стоит почти у самой двери. Он выглядит не громоздким, но помещает в себя все принадлежности для коньков, костюмы и тому подобное. На полу нет ковра, лишь только деревянный паркет. Также в этой комнате присутствует окно средних размеров, а на подоконнике красуются два зелёных друга — кактуса.       Я взял баночку со смазкой для коньков и тонким слоем размазал её по лезвию. Это нужно для того, чтобы коньки лучше скользили. Ещё я поменял на коньках шнурки, иначе вероятность упасть во время приземлений и прыжков была огромной. Мой костюм уже был поглажен. Ни одной золотой нити, ни одного украшения не отвалилось. Не было и ни единой складки. Скоро мой звёздный час! Я не могу ударить в грязь лицом. Я достал телефон. Семь тридцать. В восемь начнётся соревнование. А пока, что я могу посмотреть новости фигурного катания. «Новости фигурного катания. Известный российский фигурист Дмитрий Масленников в очередной раз выиграл чемпионат Европы. Напомним, четыре года назад он взял всё золотые медали на Олимпийских играх».       Везёт. А мне ещё трудиться и трудиться. Ладно. Я переоделся. Костюм был мне как влитой. Не удивительно, ведь его шили специально для меня. В мою дверь постучал Алексей Викторович. — Эмиль! Тебя уже все ждут! — Иду.       Я схватил коньки. Волосы мне не нужно было причёсывать. Одиночникам допускается быть без причёски. Я вылетел из помещения. За дверью меня ждал тренер. Он всё время смотрел на часы. Я знал, что я уже опаздываю. Мы шли молча по огромному коридору, в главный каток, размещённый под стеклянным куполом. Передо мной засветились софиты. Я был уже у входа. Мне оставалось только ждать, пока Егор и Яна откатают своё. Они смотрелись прекрасно и как пара, и как фигуристы. Шкред был моим другом, хоть уже и заканчивал одиннадцатый класс. Я надеюсь, у них с Яной всё получится.       Потихоньку начало подходить моё время. Я не боялся. Мне было вовсе не впервой. И вот, мой номер объявили. Я должен был катать под Бетховена. Пьесу включили. Я надел коньки и вышел на лёд. Потух свет, всего на секунду. Но этой секунды хватило, чтобы я успел встать в исходное положение. Руки я поднял наверх, носочки пальцев вытянул вперёд. Включился синий софит. И я начал своё представление. Я сразу же сделал выкрюк. Нет, вовсе не ошибку. А элемент моего выступления. Дальше я поехал вдоль бортика простым беговым шагом. Дальше я резко потянулся вниз, послышались вздохи. Но это всего лишь манёвр для того, чтобы сделать Бильман. Всё шло прекрасно. Я сделал ещё пару легких движений. Все смотрели на меня, будто завороженные. Я заметил в толпе взгляд мамы. — У тебя всё получится. — шёпот был едва слышен.       Я испытывал чувство полноценности. У меня была поддержка. Время шло к акселю. Вот он, долгожданный прыжок. И… Стоп. Резкая боль в ноге заставила меня рассредоточиться. Из ноги сочилась кровь. Я порезался лезвием коньков. А дальше я летел свысока на холодный лёд. Резкая боль молнией прошлась по бедру. Вокруг меня начали собираться люди. Они вызывали скорую. Ко мне подбежала мама. — Боже! — Бедный мальчик! — Как же он так! Не смотрят за детьми! — Сам этот мальчишка виноват, не смотрел, куда летит! — Эмиль, ох, Эмиль. Мой милый мальчик. — мама провела рукой по моей щеке.       В глазах понемногу начало темнеть. Я возвращался в реальность. Спасибо будильнику.