***
Лёд холодный, колючий. Слёзы оставляют в нём маленькие кратеры. Ногу как будто оторвали. Толпа людей вокруг не даёт спокойно закрыть глаза и расслабиться. Потерять сознание мне не дали мама, Алексей Викторович, Даник и Яна с Егором, которые были впереди. Все голоса понемногу смешивались в одно сплошное жужжание. Ненавижу себя, ненавижу катание, ненавижу людей! Мне хватило сил поднять руку, сжатую в кулак и со всей силой ударить по льду. Больно, холодно, кожу щиплет. Я наконец теряю сознание, мир плывёт перед глазами. Очнулся уже в больнице, яркий свет ослеплял, а белые стены давили на психику. Не мог пошевелить даже руками, в вену была вколота игла от капельницы. На том же месте красовался огромный ярко-баклажановый синяк, по всей видимости, медсестра не могла подколоться. Значит я пошучу над ней по этому поводу, могу себе позволить. Мой взгляд устремился налево, моё левое бедро было в гипсе и замотано в бинты, попробовал пошевелить и в ту же секунду ногу пронзила острая боль. Заорал во весь голос, словно по зову предков в палату залетели: врач, медсестра и моя мама, которая, видимо, ждала за дверью. — Эмиль Вюсалович, что случилось? — медсестра подбежала и оглядела меня с ног до головы, стало неприятно. — Нога-а… — Не нужно было ей двигать, мы хоть и наложили гипс, но кость ещё не срослась. Мама подошла ко мне и села на край кровати. По закону жанра, сейчас она должна сообщить мне плохую новость. Мед персонал, к тому же, удалился из палаты. Готовность была ко всему, но только не к этой новости. — Эмиль, ты больше не сможешь вернуться на лёд…***
Уже взрослый я плакал перед зеркалом, та фраза разрушила абсолютно все надежды на возвращение. Без фигурного катания жизнь не имеет смысла, попробую вернуться, смогу. Обезболивающие мне поставляют, всё будет нормально. Из-за сомнений бедро пронзила боль, потом место, где раньше была сломана кость, открыл шкафчик с бытовой химией, в пачке осталось две таблетки. Закинул их в рот, запил водой из-под крана. Главное, чтобы после этой воды ночью вместо клуба не обниматься с унитазом. Чего-то этого не хочется. Пришлось умыться по второму кругу и после этого я вышел в коридор. Следы от кроссовок, точно. Пришлось снова вернуться в ванную, чтобы взять швабру и ведро. Протереть пол надо в первую очередь, продукты с прилавков не пропадут. Швабра оставляла на полу беловатые разводы от моющего средства. Н-да, хозяйки в доме явно не хватает. Не буду нудеть. От следов избавился, теперь можно идти в магазин. Под толстовкой скрою мятую рубашку. Тем более, кто на меня смотрит? Взял всё необходимое и вышел в подъезд. Надпись, которую оставили «благодарные» соседи, всё ещё красовалась на стене. Мне придётся ещё это дело смывать, потому что послание адресовано мне. Бесят эти правила подъезда, ещё и соседи вышли почти сухими из воды. Не считая того, что у них на стене влажное пятно. Спустился вниз, на вахту в этот раз не глянул. Какая разница, не хочу ни кому из них в глаза смотреть. Потому просто вышел из подъезда и отправился в сторону внутренних дворов. Машины тут поставлены как селёдки, натолканные в бочку. Неудивительно, людей здесь проживает приличное количество. Где-то в этих домах живёт Полина — это мой главный поставщик таблеточек обезболивающего. Препарат заканчивается нужно будет зайти к ней на огонёк. Я дошёл до магазина «Ярче». Внутри пахло свежеиспечённой продукцией, взял корзину, подошёл к витрине. Возьму, пожалуй, свежую буханку батона. Почему нет? Взял в руки щипцы и подцепил ароматный хлеб, поместив его в пакет, положил в корзину. Прошёл дальше к полке с макаронными изделиями. Взял свои любимые «бантики» и обычные спагетти. Рядом как раз оказались приправы, покидал всего понемногу. После в корзине оказалось несколько лоточков говяжьего доширака, ну и один морской, для разнообразия. Следующей в моём небольшом квесте оказалась полка с печеньем. Мне очень нравятся кокосовые трубочки, значит, надо брать. Больше в этой частей мне ничего не нужно. Прошёл в отдел с холодильниками, по коже пронеслась прохлада. Я нечаянно повернул голову, видимо, не напрасно. Успел заметить Савекину, стоявшую рядом с ящиками, до верху наполненными овощами. Судьба преподносит встречи, надо их принимать. Подошёл к ней, она приветливо улыбнулась. — Доброе утро, Эмиль! — Доброе, утро, Полина. — Что-то долго ко мне не заходил? Перестал принимать кое-что? — Нет, не перестал. Как раз он закончился, мы можем всё обсудить без посторонних ушей в клубе, где я работаю? — Смена? — Не совсем, отрабатывал за друга. Сегодня выходной, мне нужно найти одного человека. Приходи, поговорим. — Хорошо, жди меня в одиннадцать тридцать. — Договорились. Дресс-код помнишь? — Да, не волнуйся. Коктейльное платье в моём гардеробе найдётся. До встречи. Полина одарила меня воздушным поцелуем и лёгкой походкой вышла из отдела. Надо было посоветоваться как с врачом, какие овощи правильно брать. Ну ладно, возьму какие дешевле. В итоге, когда моя корзина уже ломилась от покупок, пошёл на кассу. Там подумал, что если денег на препарат мне не хватит? Поэтому… — Посчитайте ещё упаковку презервативов. Не, а что? Я всегда с тем же успехом могу пригласить её после клуба к себе. В прошлый раз она закрыла глаза на то, что у меня не было полной суммы. Да и мне это не очень сложно, в случае, если не заболевает бедро или те же почки. И снова возвращаясь к таблеткам, можно заглушить боль. Замкнутый круг получается, круговорот обезболивающего в моей жизни. Заплатил за покупки улыбчивой кассирше. Упаковку резинок положил в задний карман джинс. Выпасть не должны, для большей безопасности прикрою худи. Забрал свои два пакета, вышел на улицу. На крыльце магазина курили какие-то девушки. Прошёл мимо них. — Эй, парень, познакомимся? — донёсся до меня высокий голос. — Извините, не знакомлюсь, — развернулся. Шатенка закатила глаза, не похож вроде на араба у которого много денег, что хотели, зачем знакомиться? Не понял прикола, потому развернулся и потопал через дворы домой. У подъезда было тихо, обычно в это время гуляют собачники или мамочки с детьми. Никого, странно, конечно, но не мне запрещать людям сидеть дома. Дальше всё по классике: подъезд, лестничная площадка, квартира. Сразу в глаза бросились разводы, которые стали чуть-чуть незаметнее. Пяткой снял один кроссовок, затем второй и прошёл на кухню. Время наполнить холодильник, пакеты упали на пол, на пальцах остались красные следы. Ничего страшного, кровь сейчас прильётся обратно. Пока надо складывать продукты. Вот, другое дело, теперь хоть пир горой устраивай! На столе оставил два яйца, бекон и петрушку. Шоу «Не разъеби кухню» начинается прямо сейчас. Ножи было бы неплохо на заточку отдать, потом отдам, сейчас мне всё равно нужна тупая сторона. Взял ножик и ударил сначала по одному яйцу, разбил на сковороду, потом второе, добавил бекон, сверху посыпались петрушкой. Оставил это томиться под крышкой. В это время успел сходить до компьютера, сбавил жар на плите и открыл файл с рефератом. Скукотища, ей богу. Но есть слово надо. Положил еду в тарелку и стал одновременно писать реферат. Напишу его, из института меня за это не выгонят, если что, работа у меня есть. От бедности не загнусь.***
Солнце зашло за горизонт, город погрузился во тьму, освещали его только фонари. Самое время собираться в ночной клуб. Сразу поясню, меня пропустят просто так. Я сотрудник, для них вход бесплатный, даже если они захотят прийти не по работе. Надеть решил черные штаны, расширенные к низу, на голый торс надел пиджак и золотую цепь, подаренную Егором и Яной на мой восемнадцатый день рождения. Образ джентельмена создан. Захватил ключи, телефон, деньги на всякий случай и купленную упаковку. Одиннадцать, пора. Такси ждало меня у дома, спустился вниз. По пути успел послушать, что иду на свидание, как во мне уверены соседи. Так во мне даже родная мама не уверенна. Сел в такси, за двадцать минут, с учётом пробок, меня доставили целого и невредимого. Заплатил и вышел у клуба, сегодня на охране стоял Андрей. Мы поздоровались, и я зашёл в свет привычных красных и синих софитов. За барной стойкой сразу приметил Никиту. Надо выпить для настроения. Подошёл к стойке, сел за барный стул и, пока Сударь рассматривал алкоголь, напугал его. — Бу! — подпрыгнул, согнув пальцы. — Епт твою, Эмиль! — Никита вздрогнул и повернулся, на меня с полотенцем. — Ха-ха, видел бы ты себя. Налей текилки. — Гражданин, а что вы делаете здесь не в рабочий день? Если поведаете тайну — налью. — У меня встреча. А ещё мне нужен человек, с которым могу обсудить возвращение на лёд. — Серьёзно? Ты молодец, чувак! За такое не грех налить. Сударь потянулся к нужной рюмке и к бутылке текилы. Он налил мне алкогольный напиток, я выпил залпом, вернул ему рюмку и пошёл искать нужный диванчик. Миновать танцпол оказалось сложнее, чем предполагалось. С этой задачей справился, и вот она моя Афродита. Нет, не потому, что она красивая, а потому, что боготворю её за обезболивающее, которое мне так необходимо. Сел рядом с Полиной, с этого места открывался обзор на весь клуб. Если Дмитрий захочет вернуться в этот клуб, то его замечу сразу. Тем не менее, сейчас приоритет у Савекиной. Разговор лучше вести с ней. — Препарат есть в хранении. Поставка ещё только через неделю. — Мне две упаковки. — На складе всего три, может, третью заберёшь? — Сомневаюсь. — Три по цене двух. Мне срочно надо продать. — Ладно, сколько? — Десять тысяч. — Деньги будут, завтра заберу препарат и принесу. Полина улыбнулась и протянула руку, такой мини-договор на словах. Зато действенный. В этот момент двери клуба открылись. На пороге появился тот самый человек, которого жду. Дмитрий подошёл к бару и сел за стойку, попрощаюсь с Полиной, пойду. — Это тот самый человек? — Да, Масленников. Знаешь его? — Кто же не знает. Я ему кленбутерол поставляла перед чемпионатом мира. Никто его на допинг не проверял. — То есть, он не выиграл чемпионат просто так? — Да. Препарат действует на лёгкие, облегчая дыхательный процесс. Ну, ещё стимулирует рост мышечной системы, но это больше для другого спорта. — Ага, спасибо за информацию. Я могу идти, ну, на-адо его охмурить. — Переспишь за возвращение в фигурное катание? — За кого ты меня принимаешь? — в голову ударила текила. — Да всё, всё. Давай: встал и пошёл, гордо расправив плечи. Я только улыбнулся, пошёл в сторону бара. Игнорируя всю внешнюю ситуацию, заказал ещё текилы. Меня заметили, Сударь по глазам прочёл напряжение между Масленниковым и мной. Видимо, меня здесь не ожидали увидеть. Подожду, пока он сам заговорит, спасибо Савекиной у меня хотя бы есть более чем полезная информация. Шантаж, конечно, не выход, но другого варианта у меня попросту нет, а один, тем более без Алексея Викторовича, не справлюсь. Надо действовать. — И снова здравствуй, король льда. — Ну, это не мои регалии. По крайней мере, если не захочу вернуться. И да, здравствуй. — А ты хочешь? — Хочу. — А мне зачем эта информация, здесь гусь свинье не товарищ. Никита посмотрел на меня в последний раз и отвернулся к бутылкам с алкоголем. Тут явно становится не лучшая атмосфера, надеюсь, информация, полученная от Полины, достоверная. Но поверит ли он. Наверное, если назову название и действия препарата. — Да? А когда вы выиграли чемпионат мира, что-нибудь принимали? Вот, Дмитрий сразу занервничал, глаза забегали, а пальцы застучали по столешнице. Он попросил ещё коньяка, было видно, что правда, и он расстегнул воротник. — Нет, не принимал. — А как-же кленбутерол? Он действует на лёгкие, помогая человеку дышать легче. Фигуристам это нужно, особенно на важном событии? — Тварь. — Не представляете, насколько это взаимно. Хочу вернуть былую славу — цена моего молчания. — Ты теперь в катании полный ноль. Из-за этой фразы в ноге защемило и затянуло. Потянулся карман за таблетками, забыв про меры осторожности в общественных местах. Попросил у Сударя воды, он знает о препарате, потому беспрекословно исполнил приказ. Три таблетки оказались во рту, залпом выпил стакан воды. Потом опомнился и стукнул себя по лбу. — Это обезболивающее? — Нет, витамины. Помогают от боли в бедре. — Может, не стоит травиться этой дрянью? Умрёшь раньше тренировок. — Идите нахуй. Мое тело, что хочу, то ворочу. — В первую очередь, ты фигурист. — Так это «да»? — Да. Только со следующей недели на катке, сам знаешь каком. — Спасибо, а как можно с вами связаться? — По номеру, записывай… Масленников продиктовал мне свой номер, я записал его на салфетку, мы попрощались и, бросив Никиту на растерзание Дмитрию, поехал домой. Всё-таки завтра на работу.