Мечник, потерявший свет

Что же можно назвать светом? Можно ли видеть то, что возможно отнести к свету? Можно ли почувствовать тепло этого света? Можно ли быть ослепленным этим приятным светом? Что можно… назвать надеждой? Коноха, лучшая по мнению обычных людей и шиноби, деревня. Естественно, что они так посчитают. Ведь как можно обвинить деревню, которую основали 2 богов шиноби. Как можно посмотреть на неё косо из-за этих легенд, что показывают Волю Огня. Но даже так есть, те кто отвернулся от деревни, ведь те знают, что за этим светом Воли Огня скрывается истинная тьма, что пугает слабых и делает из сильных рабов народа. Но Мадара Учиха, тот кто сразу понял, какой курс взяла деревня и это нужно прекратить. Его брат, убитый его же кланом из-за страха перед богом шиноби, те кто должны были поддержать его – отвернулись и оставили во тьме. Хаширама Сенджу – его лучший друг просто на просто пошел против своего друга, без желания понять его. Мадара проиграл. Проиграл тем, кто пошли против него. Тем, кто просто не захотели понять его. Ведь зачем пробовать понять Учиху, если можно убрать его, тем самым избавиться от проблемы и продолжить жить во лжи и ненависти. Продолжать войны и конфликты, забыть про все старания того, кто защищал их и был с ними из-за лучика света в его жизни. Его младшего брата, того кого они растоптали и оставили гнить во тьме. Последний… луч… света. Теперь вот… Мальчик с алыми волосами и голубыми глазами, энергичного и веселого мальчика, избивают в тот самый злополучный день. Победа над “Девятихвостым демоном лисом” и смерть третьего Хокаге, что ценой своей жизни запечатал демона в детей четвертого. Но в каких, детей? Хана Намикадзе и Наруто Узумаки. Почему Узумаки? Ответ прост – ведь зачем позору 4 хокаге его знаменитая фамилия? Зачем тому, кто даже не может иллюзорного клона сделать? И вот снова… тот кого сделали козлом отпущения, тот кто ненавистен всеми, только из-за слухов, тот кто даже внимания родителей не удостоился. Тот, кого оставили во тьме. - Это за моего брата! / удар по ребрам. - Это за жену! / еще один удар от другого - За мою семью! / и еще один удар от джонина. Резко вся боль прекратилась, тьма накрыла глаза. Ничего не слышно… Ничего не видно… Ничего не чувствуешь… - Да за что они так со мной? Что я им сделал? Почему все думают, что я убил кого-то? - А ты как считаешь? / Раздался голос из-за пелены всепожирающей тьмы. - Кто здесь?! / Незамедлительно раздался вопрос в мыслях. - Я это ты, но без изъянов. / Ответ озадачил юного мальчика, как самим ответом, так и чтением мыслей гостя. - В каком смысле я, но без изъянов? / Именно этот вопрос был ожидаем от мальчика. - Тот, кто поглощал твою боль, ненависть и злобу. / Такой ответ испугал Узумаки. - Но я ничего из этого не знаю. / А ведь и правда. Что может знать об этом ещё не окрепший мальчик. - А что ты мог знать под закладками? / Вдруг в голове что-то щелкнуло и мысли спутались, но… - Закладки? / Боль со свистом в ушах резко пронзили голову, и собеседник замолчал, ожидая, когда взгляд мальчика станет более ясными и осмысленными. - Твои родители предали тебя, сделав тем, на кого можно выплеснуть за все зло, что ты не совершал. / Отстранился от ответа на вопрос мальчика голос. - Они не бросали меня и не посмели бы так сделать! / Такой ответ был ожидаемым от такого мальчика. - А если ты взглянешь на все это уже без ментального контроля? / Мальчик не понимал зачем голосу поступать так. - Да о чем ты вообще говоришь?! / Не выдержал мальчик. - Истину, что скрыта во тьме… / Голос затихал. Все, резко стало белым, глаза постепенно привыкали ко всему. Запах медикаментов, белый потолок и стены. Сразу все стало понятно, больница и он в палате. Сама палата была разваливающейся, стены по непонятным причинами не ремонтировали и были покрыты трещинами и облезлой краской. Внутри постоянно была только одна кровать и его никто никогда не навещал. Была только капельница и приборы на одного человека и тумбочка, покрытая пылью и трещинами. Это стало первым шагом осознания себя и появления трещины в душе мальчика. Слова произнесенными голосом в голове отозвались внутри, словно катком по ушам. - Ты поправился? Отлично. Убирайся отсюда и не возвращайся! / Дверь резко захлопнулась, а вместе с ней появилась новая трещина в сердце мальчика. - Что же происходит? Кто это был и что ему нужно? / Произнес мальчик вслух и принялся переодеваться. Выйдя из палаты, Наруто сразу поймал на себе ненавистные взгляды и даже уйдя из больницы он слышал, как за его спиной шепчутся про то, что он демон, отродье, монстр, убийца и так далее. Идя дальше по улице в сторону дома, мальчик даже не мог подумать о том, что слова, сказанные неизвестным, будут иметь вес при простой прогулке по таким знакомым, но также ставшими резко чужим улицам, переполненными ненавистью и злобой, идущих от столь знакомых ему лиц. И вот оно, место что можно было когда-то назвать домом. “Что же творится со мной?” – такие мысли порождались в голове Наруто. Подойдя к двери он хотел открыть её, но резко за спиной появился АНБУ и положил руку на плечо мальчику и использовал шуншин в кабинет Хокаге. Вот он. Отец, на которого он хочет равняться… Или хотел… Юный Узумаки не мог понять – что же теперь он хочет. Причин было много, но главная из них… равнодушие в глазах отца, родного, но на которым не было лица. Раздражение и равнодушие читались в глазах “Четвертого” – Желтая Молния Конохи, быстрейший из всех шиноби, ныне живущих. - Тебя выписали? Если да, то завтра будет экзамен на генина, не позорь меня и хотя бы сделай вид, что стараешься. Слова что были больнее ножа в сердце пронзили душу. Он не видел этот взгляд своего отца раньше. Как все это произошло? Как я этого не видел раньше? Что всё-таки происходит со мной? Но тут вспомнились слова неизвестного, о том, что истина, сокрыта во тьме. Мальчик не понимал до конца, он в замешательстве, он в ступоре, он окутан ненавистью и презрением ото всех, и это приносило боль. Минато даже не посмотрел на сына и снова смотрел бумаги. Наруто даже не понял, как он этого не видел, ведь раньше он с криком, о том, что станет хокаге выбегал из кабинета и мчался на полигон тренироваться. Сейчас он видел перед собой кумира и отца в одном лице, но сейчас ему словно сняли повязку с глаз и резкая перемена окутала разум, понимание происходящего вокруг него постепенно приходило к нему. Этого было достаточного, чтобы выбежать со слезами на глазах. Минато немного ошарашенно посмотрел на захлопнутую дверь, но не придал этому большое значения, думая, что он просто не хотел тратить время в пустую. Как же он ошибся… Добежав до полигона, Наруто уселся под одним из деревьев и беззвучно плакал, не понимая почему Отец к нему резко охладел… Нет… Он не охолодел к нему… Так было всегда… А он был ослеплен его титулом и известностью, не желая замечать его внимание не как “ личность и родного сына”, а как “позора Хокаге”. Не заметив, как пролетело время, мальчик начал вставать и идти домой, но увы без проблем не обошлось… - Гляньте, вот цель наших поисков! - Убьем его за всех, кого он убил! Естественно, это были те, кто постоянно за ложные обвинения избивали Наруто. Те, кому плевать на чувство окружающих и выставляют себя лучшими, из-за избиения маленького мальчика… В котором медленно гаснет свет. - Ну, и? Чего стоите? Хотели драки – тогда нападайте! Недоброжелатели не ожидали такого монолога с “позором” и с яростью в глазах ринулись на Наруто. Но что-то получалось иначе… Мальчик вместо того, чтобы испугаться, стоял с уверенностью в глазах. Ни страха, ни чувство опасности… ничего… Удар ногой слева – уворот, удар правой рукой – блок и контратака в солнечное сплетение, левая с кунаем – блок и обезоруживание. В таком темпе прошло 5 минут и бой закончился еле стоящим Наруто и бежащим из полигона “героев”. Все бы ничего, пора отправляться домой. Но всегда есть одно пресловутое “НО”. И им стал клинок, торчавший из его груди. Однако последний удар нанесла ухмылка, как он думал родной сестры… Ханы... Увы, но судьба все сделала по-своему. Последнее, что услышал Наруто, это плеск воды и чувство свободного плаванья, постепенно пробирающий холод и дикий смех АНБУ, и Ханы… - Значит, вот… какова реальность… Хах! Значит все это чушь про Волю Огня и семейные узы. Все ради семьи? … Чушь собачья… не более… - Рад, что ты наконец прозрел...