Ааран Моро

      Он сидел на самом краю моста. Незаметно перелезть через перила, а затем спуститься по железным опорным конструкциям к самому обрыву не составило большого труда. Несмотря на то, что сейчас был разгар дня, и на мосту было достаточно людно, никому из проходящих мимо вовремя не пришло в голову что весьма солидный, на вид сорокапятилетний мужчина, решит покончить жизнь самоубийством словно юный мальчишка.       В тот момент когда присутствующие поняли в чём дело что-либо предпринимать было поздно. Мистер Уайт уже стоял на самом краю опорных конструкций в любую секунду рискуя сорваться вниз. Любые попытки заставить его одуматься и вернуться на землю могли лишь ускорить всё.       Спустя несколько минут на место прибыла полиция и волонтёры. Однако на все их попытки заговорить ответом была одна и та же фраза: — Я бывший полицейский и знаю наперёд каждое ваше слово.       Вскоре профессионалы почувствовали себя одними из тех людей, слова которых могли лишь ухудшить ситуацию. Дождавшись, когда от него наконец отстали, Генри Уайт достал сигарету и закурил. «Что ж, — сказал он, мысленно обращаясь к своим коллегам, — сегодняшнее задание вам не выполнить на отлично».       Мгновение, и он выбросил сигарету в воду. Перед глазами всё расплывалось от внезапно выступивших слёз. Он стал ровнее приготовившись к прыжку. — На вашем месте я бы побоялся стоять там, где стоите вы. Можно случайно упасть вниз, — внезапно услышал он над головой.       Обладатель голоса говорил на чистом английском, однако он, не взирая на своё положение, услышал незнакомый странный диалект. Мужчина оглянулся и увидел огромные крылья. Сердце пропустило удар.       Это же…       Но внезапное удивление сменил гнев. — Не вмешивайтесь в это, кем бы вы ни были! Я уже принял решение.       Он попятился назад, ухватился за железные конструкции, осознавая, что сейчас у него отнимали возможность прыгнуть, и теперь он из-за всех сил старался сохранить за собой это право.       Тем временем Он опустился в трёх метрах от него и сложил крылья. Генри покосился на Него. Он был таким же, как показывали по телевизору. Высокий, с непомерно большими, мощными крыльями, белыми, словно искусственными, волосами, в белых одеждах, с плотно перемотаной правой рукой.       «Чёрт возьми, чёрт, сам Ааран Моро. Теперь нас покажут по новостям во всех уголках мира, и каждый, кому не лень будет свидетелем моего возвращения вниз после маладушной попытки свести счёты с жизнью. Чёрт, чёрт…»       Перед глазами вновь стало расплываться. Он достал сигарету и закурил. — Не передумали ещё? — как ни в чём не бывало спросил Ааран. — Что? — Прыгать.       Сигарета полетела вниз. Однако на этот раз Генри её выронил. — Значит посидим ещё, — спокойно подытожил Ааран. — Если вы так спешите, в чём же дело тогда?! Вы с лёгкостью можете спустить меня вниз. Да что уж там, вам и мост этот обрушить за пару секунд не составит труда. — Думаете это поможет? — заинтересовано спросил Ааран. — Что? — Обрушить мост. Это поможет в дальнейшем спасти людям жизни? Мне важно ваше мнение, как самоубийцы. — Безумие, — пробормотал мужчина.       Сейчас всё его сознание было занято поиском возможности закончить начатое незаметно для Аарана. Тот неотрывно смотрел вдаль и сейчас больше напоминал мраморное изваяние, нежели живое существо. Однако этот внешний вид был обманчив, Генри знал о его молниеносной реакции и скорости. Сейчас ему хотелось буквально выть от отчаяния. Идя на мост Генри был уверен в своих намерениях, поэтому не думал о том, что будет если у него ничего не получится. Ровно как он и не задумывался о людности данного места. Теперь же самоубийство казалось ему чем-то то очень личным, интимным. Мысль, что сейчас десятки глаз были нацелены на него, была невыносима. Разум услужливо подкидывал ему картины, как узнавшие о сегодняшнем происшествии знакомые станут воспринимать его поступок каждый на свой счёт, как это часто случается в подобных случаях. Будто не смерть Ганса, его собаки, стали спусковым рычагом происходящего, а что-то сказанное или сделанное ими. — Оставьте меня! — выкрикнул он поднимаясь на ноги. — Быть может сейчас кто-то нуждается в вас. А вы сидите рядом с тем, кто даже не просил помощи.       «Конечно, не просил, зато всё отделение полиции просило. Как же, сотрудник в отставке совсем сошёл с ума, решил с моста прыгнуть. Наверняка это была идея Луйса, он устроил весь этот цирк. — Ааран, послушайте, — продолжил он уже мягче. — Это моё осознанное решение. Мне никогда не вернуть того, что я потерял. Людская жизнь конечна, понимаете, а в моём случае она уже почти прожита. Мой пёс Ганс был последним кто остался у меня. — Можно просто Ра. А как ваше имя? — Вы понимаете, что я сказал? Хотя, вы известны, вас любят миллионы. Вы ничего не знаете об одиночестве, — Генри устало потёр лоб, прошёлся рукою по коротко подстриженным, седеющим волосам. — Не знаю, — согласился Ааран — чтобы понять, что ты одинок, должен быть период жизни с которым можно сравнивать. — Вас любят и уважают миллионы. Вы не одиноки. — Уверен существует немало людей благодарных и вам как инспектору. Это должно воодушевлять вас, однако вы всё равно здесь. — Но ведь у вас тоже была семья, — продолжил Генри, сам не понимая, что хотел доказать этим нелепым спором. — Да, мать. Она умерла 15 тысяч лет назад. Я её почти не помню.       Генри пожалел, что затронул эту тему. Конечно Ааран пытался уболтать его также, как это некогда пытались сделать полицейские и волонтеры, правда каким-то своим необычным способом. Наверняка сейчас Ааран был рад, что смог вызвать его на диалог. Однако он всё никак не мог отбросить то внезапно зародившееся неприятное чувство. Генри украдкой взглянул на Аарана. Тот стоял на прежнем месте и неподвижно смотрел вдаль. — Генри, — внезапно решил сказать он. Впервые за всё это время Ааран повернулся к нему лицом. Они встретились взглядом. Его глаза были пронзительно голубыми и блестели неестественно, словно у куклы. — Моё имя Генри, вы спрашивали. — Генри, — медленно проговорил Ра.       Внезапно мужчина представил сколько раз за за тысячи лет ему доводилось слышать от собеседников это имя. От этой мысли Генри стало дурно. — Генри, не хотите по чашечке кофе? Правда для этого придётся спуститься вниз, — как ни в чём ни бывало сказал Ааран. Генри молчал, не зная, что сказать. — Вы не любите кофе? — не дождавшись ответа Ааран продолжил: — Я бы слетал за ним, но боюсь вы к тому времени прыгните. Или прыгните в другой день если я сейчас спущу вас на землю насильно.       Ааран резко стал серьёзнее. Его голос зазвучал по-другому.       — Понимаете, — Генри полез во внутренний карман своего пиджака, достал чёрный кожаный кошелёк и открыл его. — Эта газетная вырезка… — сказал он дрогнувшим голосом.       Он бережно достал из кармана маленький клочок бумаги и протянул его Аарану. Внезапно, резкий порыв ветра вырвал его из дрожащих пальцев мужчины. Гонимый потоками воздуха клочок газеты тут же сорвался вверх и с огромной скоростью устремился назад в сторону шоссе.       Изо всех сил потянувшись рукой в сторону, куда улетела дрогоценная бумага Генри вскочил, насколько это возможно было в его положении.       В одно мгновение Ааран сорвался с места. Так быстро, что, казалось, в принципе невозможным при наличии таких больших крыльев. Генри успел заметить, как промелькнули перед глазами полы его длинных белых одежд. А дальше…долгожданная свобода.       Наученный горьким опытом, Генри не стал терять времени. Он оттолкнулся от края металлических креплений и прыгнул вниз. Ветер засвистел в ушах. Напоследок ему хотелось подумать о покойной жене Бэт. Подумать о верном товарище Гансе. И о других, не четвероногих, приятелях, которые на определённом отрезке жизненного пути решили уйти из его жизни, погибнув или по собственной доброй воле. Он хотел подумать о чём-то важном. Но в голове была звенящая пустота. В ушах шумел ветер. Внезапно на ум пришла старая поговорка о том, как перед смертью жизнь проносится перед глазами. Теперь он мог на своём опыте мог убедиться, что это не так, а может быть что-то не так именно с ним? Зачем всё это? Зачем, Бэт?       Когда до воды оставались считанные метры он зажмурился и тут же ощутил толчок. Кто-то схватил его сзади за спину и сильно рванул вверх. Пиджак не выдержал и треснул в рукаве. А сильные руки продолжали тянуть, увлекая его вверх. Он стремительно набирал высоту. Как ему казалось, даже с ещё большей скоростью, чем он прежде падал вниз.       Вот уже двойная полоса дороги осталась далеко внизу. А он летел всё выше и выше. Бешено стучало сердце. К горлу поступила тошнота. Его бы наверняка вырвало если бы под ногами не появилась твёрдая опора, которая тем самым уберегла Генри от нового позора. Он глянул вниз. От увиденного перехватило дыхание. Он стоял на самой высшей точке моста, наверху одной из арочных опорных конструкций.       — Нехорошо, — услышал он знакомый голос. Ра опустился рядом с ним, всё ещё держа его за многострадальный рукав. Его голос был по прежнему спокоен. — Партия на два хода. Выронить бумажку и прыгнуть вниз. Просто, но шансы были. Что я не успею её поймать. «Так он её поймал?! Я думал он ожидал, что я прыгну, и полетел сразу за мной, » — несмотря на сложившуюся ситуацию, Генри нашёл время удивиться. И тут же потерял равновесие. Рукав пиджака жалобно треснул. Он не полетел вниз лишь потому, что Ра крепко держал его. Генри сам не знал почему, но сейчас, глядя на проезжавшие внизу машины, ему абсолютно не хотелось прыгать.       Ааран помог ему сесть.       Солнце клонилось к закату, окрашивая Золотые ворота в золотистые тона. На высоте дул сильный ветер, но это не раздражало, скорее наоборот. Ааран сидел рядом, держа полураскрытое крыло прямо у него за спиной. От этого в один момент стало спокойней. Дрожь в руках унялась и сердце стало биться спокойней. Генри сделалось так досадно, что он встретился с Аараном при таких обстоятельствах. — Вы хотели мне рассказать что-то? Или это тоже было частью вашего небольшого представления? — нарушил молчание Ра и протянул ему многострадальный кусок газеты. — Нет, я… — начал было он. Но что тут скажешь? Вздохнув, он развернул бумагу, на которой была изображена овчарка в полицейском жилете. На её шее блестела медаль. Генри продолжил: — Это Ганс. Десять лет совместной службы. Какая-то… какая-то сволочь подстрелила его и он ушёл на пенсию. Через время ушёл из полиции и я, — он снова достал сигарету и закурил. — В тот день, когда Ганс нашёл пропавших детей, его даже в газетах напечатали. Громкое было дело, — Генри вздохнул. — Прошёл месяц с тех пор, как он умер. И теперь… понимаете… — он осекся.       Пустота в жизни, пустота в душе, пустая квартира и звенящая тишина, которую теперь не прерывал ни собачий лай, ни человеческий голос, ни телефонные звонки. Изредка звонил Луйс, его бывший коллега, но это скорее были рабочие моменты: он просил совета, когда следствие заходило в тупик.       «Быть может если бы мы с Бэт могли иметь детей, сейчас всё было бы иначе? Или же ребенок горевал бы так же как я, и, быть может, я бы не сумел бы уберечь его от ситуации в которой сейчас нахожусь я?»       Пустота снаружи пустота внутри. И нет ни одного человека кому он мог бы позвонить? А был ли вообще такой человек когда-либо? Он хотел что-то сказать, но не мог. Мысли бессвязано путались, слова застряли в горле тугим комком. — Не переживайте всё заново, лишь для того, чтоб рассказать мне. Я ведь не спрашивал вас, почему вы здесь. Я лишь хотел чтобы вы рассказали о собаке.       Генри молча кивнул головой. — Есть вещи, о которых лучше не говорить вслух, и лишь тогда появится шанс, что однажды они станут прошлым. Люди, которые находятся на грани, хотят общения, но согласись, что общения дружеского, а не погружения в прошлое, где изменить всё равно ничего нельзя.       Раньше, во времена, когда он ещё работал в полиции, Генри быть может возразил бы ему, но сейчас, оказавшись сам на месте людей, которых некогда доводилось ему спасать, мужчина ответил: — Да, вы правы. — Некоторые переживания бывают слишком личными, чтобы о них можно было рассказать.       С этими словами Ааран машинально поправил ткань, в которую была замотана его правая рука от кисти до локтя. Та самая «повязка» к обсуждению которой журналы, чей рейтинг начинал падать, периодически прибегали на протяжении десятилетий. Проследив за его взглядом, Ааран сказал: — Я не могу дать ответ на возникший у вас вопрос. Извините. Как я и сказал, некоторые вещи очень личные, чтобы о них можно было с кем-то говорить. — Да нет, я… — замялся Генри. В этот момент он почувствовал себя не лучше, чем эти подонки из прессы, пытающийся поднять свой рейтинг на чужих проблемах и горе.       В мировых СМИ ходило много слухов о внезапном появление этой повязки после завершения Второй Мировой. Вплоть до самых невероятных. Самой реалистичной версией казалось то, что под ней многие десятилетия Ра скрывает незаживающую рану. Если это было правдой, Генри не хотелось даже знать, какая сила могла нанести такое страшное ранение, незаживающее до сих пор. Тем более, если учитывать невероятную регенерацию Аарана, при помощи которой, ему удавалось в считанные секунды залечить себя.       Генри взглянул на правую кисть Аарана. Она была длинной и тонкой, бледно молочного цвета, словно из мрамора. На вид она ничем не отличалась от левой. — Вы уже находите силы переживать за других? — голос Аарана вырвал его из мыслей. — Уверяю, я в полном порядке, — его губы тронула лёгкая улыбка. — В таком случае выпьем кофе? — неожиданно для себя спросил Генри.       Спустя пол часа они сидели на пустынном берегу реки.       — Я едва выбрался из кафе. Меня со всех сторон обступили дети. Один из них решил вырвать у меня перо на память, и тут началось. Мне удалось выйти оттуда только после того, как меня ощипали словно курицу.       Это было выше его сил. Впервые за много дней Генри рассмеялся, да так, что едва ли не подавился кофе. Он схватился поперёк живота, закашлялся. Со смехом выходила вся боль копившаяся внутри так долго. — Можно взглянуть? — спросил Генри немного успокоившись. — Конечно, — Ааран развернул крылья, до этого тянувшиеся за ним по песку словно шлейф.       Генри осторожно прикоснулся рукой. Перья были большими и жёсткими, словно из стали. Прежде чем мужчина успел возразить, Ааран выдернул одно из них и протянул ему. — Зачем было… — Вырастет, — перебил его Ра. — Держи, это тебе на память. — Спасибо, но правда не стоило, — сказал он принимая необычный дар.       Река несла свои воды вдаль. Закат окрашивал её воды, берег, и Золотые ворота в красные тона. — Фото собаки ещё у тебя? — прервал воцарившемся тишину Генри.       Ааран достал маленький кусочек газеты. Генри поразился: после всего, что произошло, он был не памят как и прежде. — Ганс был необычайным, — начал Генри, аккуратно пряча лист обратно в кошелёк. — Умным, даже как для овчарки. А в добавок к этому очень чуткий нюх. Бывают люди созданные для своей профессии. А он был словно создан быть полицейским псом. Профессионал. Та пуля, что он получил, она предназначалась для меня. В последний момент он кинулся на руку с пистолетом. Этот отморозок нажал на курок, прострелил ему заднюю лапу, перебил кость. Так до конца жизни он не ступал на эту ногу. Однако его поступок дал мне время подойти и обезвредить преступника. В тот день Ганс спас мне жизнь. Если бы не он, я бы не был сейчас здесь… — он осекся. Фраза прозвучало двояко. Желая сказать, что он «не был бы сейчас жив», он попутно назвал и одну из главных причин, послуживших толчком к злощасной попытке суицида. — Я понимаю, — мягко сказал Ааран и зашуршал крыльями. Генри ощутил на спине их лёгкое касание. — Ра, — неуверенно начал он. — Спасибо, что помешал мне. Хотя я до сих пор не знаю толком, что мне делать дальше, я понял, что глупо вот так вот, — он запнулся, — глупо спешить туда.       Генри достал сигарету и закурил. Закат догорал, и на землю медленно опускались сумерки. Внезапно в его памяти всплыл отрывок из стиха русской поэтессы. — Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли, — вслух прочёл он.       — Марина Цветаева, — произнёс Ааран. — Вы знали её? — Я видел её пару раз, хотя пообщаться лично так и не посчастливилось.       Генри вновь рассмеялся. Подумать только, Ра лично знал стольких философов, знаменитых учённых, исторических деятелей прошлого, вплоть до древней Греции и Рима. Сколько интервью он дал на эту тему, обаготив тем самым историю мира и культуры. Как он помог историкам в их нелёгких поисках, скольким великим людям и их достойным поступкам он не дал сгинуть в водовороте времени. — У вас есть бумага и ручка? — неожиданно спросил Ра. — Да, — в замешательстве Генри полез в карман и извлёк оттуда ручку. С бумагой ситуация была немного сложнее. Блокнот куда-то запропастился, возможно выскользнул из кармана во время недавнего прыжка. — Вам большой лист нужен, или достаточно маленького листочка. — Как раз нужен маленький.        Генри открыл кошелёк и протянул ему всё ту же пожелтевшую газетную вырезку, на которой была запечатлено награждение Ганса. Поскольку данная статья была напечатана на второй странице, с другой стороны вырезки была титульной части газеты: чистый серый фон перемежаемый лишь одной полосой неизвестной большой фотографии.       Поблагодарив его Ааран положил листик на колено и принялся что-то быстро писать. Закончив, он встал и расправил крылья. Генри с грустью поднялся на ноги понимаю, что близится час прощаться. — Ааран, — начал он, но умолк.       Внезапно ему захотелось рассказать всё. Как в детстве он начиная с восьмилетнего возраста собирал газетные вырезки с интервью или любыми другими статьями об Ааране Моро. Как он искал его адрес, а затем писал письма. Как он мечтал однажды увидеть его хотя бы мельком. Впрочем как и тысячи, миллионы детей по всему миру. Он хотел рассказать о многом, но теперь, когда перед ним стояла живая легенда, это удивительное древнее существо, которое с натяжкой можно было назвать человеком (что явно было Ра лишь на пользу, как Генри между делом отметил), он не знал что говорить. — Ааран, на протяжении всей я юности мечтал увидеть вас. — Я не знал, — серьёзно ответил он.       Ра вновь замахал крыльями, сложил их и медленно подошёл к кромке воды. — Вы кому-нибудь говорили об этом? — всё так же серьезно спросил он. — Ну, да, — растерялся Генри, — даже на работе некоторые знали. А что? Это разве это так важно? — Я видел, что человек написавший мне сегодня по поводу вас, писал несколько раз до этого, совсем недавно. Он просил меня не о помощи, просто о встрече. Я понял только сейчас, что, возможно, он просил встречи для вас, видя в каком вы состоянии. — Я даже не знаю кто бы мог… — в этот момент он вспомнил о Луйсе. С самого начала Генри предположил, что помощи у Аарана просил именно он. А ещё пару сообщений от него на автоответчике, оставленные четыре дня назад. Теперь всё складывалось в единую картину. — У вас больше друзей, чем вы думаете, — просто сказал Ра и улыбнулся. — Возьмите, — он отдал ему кусочек газеты и вновь расправил крылья. — Не обещаю вам ответить сразу. Но непременно ответить — клянусь.       Он сорвался в чернеющюе небо и исчез. — Вы о чём? — крикнул мужчина вдогонку, но было поздно.       В ответ Генри слышал лишь тихий плеск волн. Он один стоял на пустынном пляже. Мужчина поспешно поднёс к глазам записку. На ней аккуратным почерком был выведен телефонный номер. А ниже несколько слов:       «Этот номер знают немногие. Пиши, дорогой друг».