Обман

— На колени, — сказал Цзинь Гуаньяо. Мо Сюаньюя, стоящего перед судом, пнули под коленями, чтобы он упал на землю и уткнулся носом в пол. Цзинь Гуаньяо с высоты трона смотрел на коленопреклоненного побитого юношу. Мо Сюаньюй не сводил взгляда со своего кровного брата. Рядом с Мэн Яо сидела Цинь Су, которая еле сдерживала рыдания. Мо Сюаньюй опустил голову, понимая, что смотрит слишком долго. Такая наглость для преступника вроде него. — Мо Сюаньюй обвиняется в сексуальном домогательстве до адептов… Мэн Яо закрыл дверь и щелкнул замком. С его губ сошла привычная учтивая улыбка, лицо разгладилось, будто он стал другим человеком, сбросив личину. Он осторожно ступил по деревянному полу спальни, зная, что кто-то прятался в темноте и поджидал его. В комнате витал запах жасмина. В центре спальни стояла ванна, доверху наполненная горячей водой, пышные бутоны пионов и веточки лаванды плавали в воде. Мэн Яо, придержав рукав, опустил руку в воду и проверил температуру. Идеальна. — Ты устал, — сказал голос за спиной, на его запястья опустились руки , чтобы убрать спрятанную под кожей струну гуциня. Капелька крови скользнула вниз, но ее тут же слизали горячим языком. — Обвиняетесь в преследовании замужней женщины, жены вашего кровного брата и Главы Ордена Цзинь, Цинь Су, — зачитывал приговор судья. Мэн Яо вздрогнул, узнав этого человека. — Помочь принять ванну, эргэ? - не дожидаясь ответа, гость принялся раздевать его. Проворные руки развязали шнурки на шляпе и стянули ее с головы. Шляпа была небрежно отброшена в сторону. Туда же полетел шнурок, которым повязаны волосы, которые тут же распались по спине. Нежным движением руки он убрал волосы в сторону, чтобы оголить шею, на которой оставил глубокий кровоточащий укус. — Так же до самого Главы Ордена Цзинь, Цзинь Гуаньяо. Затем пряди волос сжали в кулак и потянули назад. Мэн Яо издал тихий болезненный стон, когда его за волосы развернули лицом к вошедшему. Лицо человека было в тени, губы растянулись в улыбке. — На колени. Цзинь Гуаньяо, не думая, медленно опустился на колени. Хватка на волосах стала сильнее, и его голову прижали к бедру второго мужчины. — Сюаньюй, — прохрипел Мэн Яо. — В связи с данными обвинениями Мо Сюаньюй приговаривается к изгнанию из Ордена Ланьлин Цзинь. Рот Цзинь Гуаньяо распахнулся, чтобы прихватить член, скрытый штанами, а глаза неотрывно смотрели вверх. Мо Сюаньюй был тем, кто заявился к Цзинь Гуаньяо в покои посреди ночи. — Ты не рад меня видеть? Хватка в волосах заставила Мэн Яо запрокинуть голову, чтобы посмотреть в эти серые глаза и опьянённо улыбнуться. — Глава Ордена на коленях перед своим насильником. Мэн Яо не воспринял грубые слова и поднял руки, чтобы развязать пояс. Выпуклость в штанах весьма внушительной и нарастала под его умелыми прикосновениями. Это заставляло его сглатывать обильно вырабатывающуюся слюну. Не терпелось взять в рот. Штаны спустились вместе с нижним бельем. Мэн Яо ткнулся в член, чтобы он полутвердый лег ему на лицо. — Какое наказание ты выберешь для меня, Глава Ордена? — спросил Мо Сюаньюй, заставляя Мэн Яо взять член полностью и заглотнуть глубоко в горло. Мэн Яо вздрогнул и попытался сойти с члена, но хватка не ослабла. — Я проник в твои покои после изгнания. Мо Сюаньюй правда грешил тем, что ему нравился собственный брат. Это произошло случайно, Цзинь Гуаньяо сначала считал, что тот принял чувство восхищения за симпатию, но ошибся. Впрочем, они оба грешили. Женатый мужчина ложился под собственного кровного брата. Еще Цзинь Гуаньяо возбуждался от жестокого обращения, что не могла ему дать нежная и ласковая А-Су. Возможно, ещё ему нравился Старейшина Илин, на кого был немного похож Мо Сюаньюй. Сам он с портретами не находил сходства, но реакция людей говорила сама за себя. Мо Сюаньюй не особо обращал внимание на любой пункт. Самое главное, что Мэн Яо был великолепен в весенних ласках. Причиной этому работа его матери или роман с Не Минцзуэ, который, должно быть, никогда не был нежен в постели, и всегда вытрахивал из своего помощника душу. Мо Сюаньюй не обладал размерами Не Минцзуэ, зато мог дать Мэн Яо то, что он хотел, грубость. Особенно, сегодня, спустя год после того, как Мэн Яо предал его и публично объявил себя и свою жену жертвами домогательства. Жена, к слову, Мо Сюаньюю была совершенно не интересна, а следил он за ней только потому, что чужая служанка несколько дней подряд пыталась подкупить слугу, чтобы та передала госпоже подозрительное письмо. И Мо Сюаньюй предполагал его содержание. Мэн Яо и Цинь Су были кровными братом и сестрой — это Мэн Яо выдал после совместной бурной ночи, когда был оттрахан до потери сознания и едва мог говорить от разъёбаного горла. Мо Сюаньюй даже догадывался, что Не Минцзуэ тоже владел этой информацией, учитывая, как усердно Мэн Яо старался избавиться от него. Такой он откровенный и болтливый после хорошего жёсткого секса. Послышался влажный звук. Мэн Яо втянул носом воздух и сжал ткань штанов Мо Сюаньюя, пытаясь отодвинуться. Мо Сюаньюй наконец снял его с члена. Мэн Яо откашлялся, слюна текла по его подбородку и капала на пол. Он даже не собирался вытирать её, чуть переведя дыхание он приоткрыл рот, предлагая себя. Мо Сюаньюй улыбнулся. Он зажёг оставшиеся свечи, чтобы Мэн Яо увидел его новое лицо. Это было лицо Вэй Усяня, полностью идентичное оригиналу. Как оказалось для успешного ритуала пожертвования тела нужно не только желание и много крови, но и подходящее тело и внешность. Не понадобилось много времени, чтобы превратить Мо Сюаньюя в Вэй Усяня. Старания Вэнь Цин окупились в троекратном размере. Мэн Яо распахнул глаза и издал громкий стон. Мо Сюаньюй рассмеялся. Эту реакцию он и ожидал. Мэн Яо понравится его новое лицо. — Держи рот открытым. Мэн Яо распахнул рот и с упоением принялся сосать член, старательно с удвоенными усилиями, чтобы «Вэй Усянь» получил удовольствие. Всё его мастерство было положено в этом момент. Звуки, которые он издавал были громкими: урчание, хлюпы, стоны — всё ради лица. Каким же жестоким самообманом занимался Мэн Яо сейчас. — Тебя нужно растянуть? Мэн Яо отрицательно покачал головой с членом во рту. Удивительно, что он ещё может отвечать в таком положении. Это надо исправить. Рука, свободно лежащая на голове Мэн Яо, дернула его назад. — Раздевайся. Мэн Яо утер свой подбородок рукавом дорогой мантии и принялся спешно раздеваться. Тело было прекрасно сложено, в нем угадывался мастер меча, но в то же время тренировок не было достаточно. Мэн Яо чаще занимался бумагами, чем сражался на поле боя. Член истекал смазкой и был полностью болезненно вставшим. Мэн Яо смотрел, не отрываясь от лица. Мо Сюаньюй сделал глупую улыбку в стиле «Вэй Усяня», о которой ему поведала Вэнь Цин, романтично назвав его «мальчиком, рожденным с улыбкой». Эта улыбка сработала. — На кровать? Или на полу? — поинтересовался он, склоняя голову на бок. Мэн Яо думал несколько секунд перед тем, как опуститься на свое же брошенное ханьфу и развести ноги в стороны. Дырочка была смазана обильно, будто он играл с ней днем. Мо Сюаньюй не собирался проверять, насколько она растянута. — Перевернись. Мэн Яо разочарованно повернулся спиной и выставил зад. Мо Сюаньюй с улыбкой накрыл тело Мэн Яо своим и укусил мочку уха, а потом свой же укус на шее. Член вошел внутрь туговато. Мэн Яо взвыл, но побуждал проникать глубже. Не давать время привыкнуть, растягивать размашистыми глубокими толчками — это то, как любил Мэн Яо. А после задать бешенный темп. — Вэй… У-Сянь… — стонал Мэн Яо между криками удовольствия. Мо Сюаньюй улыбнулся. Это лицо обмануло Гуаньяо, то обманет и Лань Ванцзи и Цзян Ваньиня, а дальше и весь заклинательский мир.