Настоящий я

      Он не чувствует своих ног. Ему холодно. Ему больно. Люди рядом с ним горько рыдают, ведь он прямо сейчас умирает от страшных ран и никто не в силах ему помочь. Но почему-то он испытывает только радость и покой. Раньше он часто спрашивал себя, насколько страшно умирать, но похоже… жить было страшнее.       Будильник вырывает молодого учителя истории из затянувшегося сна, в призыве срочно собираться на работу. Спросонья Кёджуро даже не верит, что он лежит в собственной кровати, а не на смертном одре. Юноша, в попытке вспомнить детали ночного кошмара, еще некоторое время находится в постели. Происходящее во сне было чересчур реальным и он едва не поверил, что действительно умер от кровопотери и сейчас его душа находится в чистилище. Говорят, смерть во сне, вестник долгой жизни, верно?       Кёджуро сел, огляделся и, убедившись, что это никакое не чистилище, а его холостятся квартира, выбрался из уютной постели. Будущий день не обещал ничего интересного: нудные уроки, на которых дети не будут его слушать, бесконечная бумажная работа и очередная попытка Тенгена выманить его выпить пива в честь завтрашних выходных. Может уволиться? Ренгоку стал ощущать хроническую усталость в последние годы работы в школе, и согнать ее не мог ни крепкий сон, ни вкусная еда, ни приятная компания друзей. Работа и бытовые проблемы выпивали все жизненные силы из молодого учителя: вот кто-то из родителей предъявил ему за неправильный подход к ребенку-двоечнику, вот завуч вернул ему все отчеты, потому что те были неправильно заполнены, а вечером, добивая его окончательно – лопается единственная лампочка в ванной. Умываться приходиться в полутьме. Ренгоку решает согнать с себя остатки сна и умывает лицо, низко наклонившись над раковиной. Господи, он так хочет остаться дома и никого не видеть сегодня. Провести весь день в постели в обнимку с банкой холодного пива и дурацкими телевизионными передачами, и ни с кем не общаться. Когда он успел стать таким? Кёджуро выпрямляется, вытирается полотенцем и смотрит на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрит какой-то другой Ренгоку, неправильный Ренгоку. Взгляд горящий, глубокий, пронзающий до костей, взгляд наполненный одновременно и болью и любовью. Юноша протирает глаза и еще раз смотрит на себя, теперь все в порядке. Возможно, он просто до сих пор не проснулся и ему всякое мерещится в полумраке. Уроки прошли в спокойном, нудном ритме, в случае вечно уставшего Кёджуро – идеальном. Дети подготовили домашнее задание, хулиганы вели себя мирно, а Тенген, в очередной раз, не жаловался на жену. Так, погодите-ка. У Тенгена одна жена? Ренгоку вздрогнул и посмотрел на левую руку коллеги, на безымянном пальце красуется обручальное кольцо, но он же не носит обручальных колец, или носит? - Кёджуро, что с тобой сегодня? – Протянул Узуй. – Ты какой-то дерганный. - Да ничего, - Ренгоку махнул головой и потер переносицу. – Просто устал за день. - Ты всегда уставший, - Из-за спины послышался голос Шинадзугавы. – Тебе бы к врачу. Ренгоку отмахнулся от навязчивых разговоров с коллегами и вернулся к работе. За день желание общаться с окружающими не появилось, а вот желание вернуться в постель усилилось в разы. Учителя переглянулись между собой и, выждав паузу, продолжили разговаривать о своем. Кёджуро не слушал, он беспристрастно смотрел на непроверенную контрольную ученика, не в силах ничего в ней отметить. Он пытался заставить сделать себя хоть что-то и не оттягивать дела на поздний срок. В итоге, не заметил, как его коллеги закончили с работой и собирались уходить. Судя по разговору, идут в раменую выпить, но Ренгоку не зовут. Они знают, что он откажется в любом случае, и последний месяц прекратили попытки вытащить друга куда-либо. Ну, кроме Санеми. Математик каждый раз перед тем как уйти отдыхать с другими, недолго мнется в дверном проеме и спрашивает «Точно не пойдешь? Тебе правда стоит развеяться» и после ответа «точно не пойду» от Ренгоку, оставлял историка одного. Но сегодня он не решился задавать свой стандартный вопрос, похоже, на Кёджуро поставили жирный крест. Так даже лучше. Никаких нудных разговоров с Томиокой, никакой суеты и шума от Тенгена и неловкого молчания с Шинадзугавой. Наконец он может побыть один. Кёджуро еще два часа гипнотизировал отчеты и непроверенные работы учеников, и опять решил отложить дела бумажные. Сколько на нем вообще висит работы? На его учительском столе почти не осталось свободного места, поверхность завалена кучей бумаг, разобрать которые не было сил. Он замученным взглядом окинул беспорядок на столе, а затем обернулся в окно, глядя на потемневший небосвод. И когда солнце успело скрыться за горизонтом? Из коридора послышался странный шум. Ну что там опять? Вздохнув, Ренгоку тяжело поднялся со стула и покинул кабинет. В коридоре никого. Внутри Ренгоку стала расти непривычная для него тревога, что-то здесь неправильное. Все здесь неправильное. Окликнув несколько раз людей и не получив ответа, он вернулся в учительскую, чтобы одеться и уйти. Возможно, если Ренгоку был бы не таким уставшим, то точно бы заметил странное движение над головой. Увидел бы, как на потолке лежит, по хозяйски закинув руки под голову, жуткого вида татуированный человек. Но человек ли это? В глазах неизвестного сиял азарт, а губы стянулись в жуткую усмешку. Возвращение домой походило на муку. Пробки на дорогах, очереди в магазине, закончившееся любимое пиво и помятый бампер об ограждение на парковочном месте. Кёджуро знал, что сегодняшний день проявит очередную попытку его добить, но чтобы настолько активно это делать… Такое в первый раз. Ренгоку ввалился в свою квартиру, ленивыми движениями стянул с себя ботинки и, не снимая куртки, прошел по коридору и упал на диван в гостиной, не включая свет. Чем ближе он был к дому, тем сильнее тяжелело его тело и клонило в сон. Удивительно, как ему удалось избежать попадания в аварию на дороге. Веки непроизвольно закрылись и он уснул в чем был. Матушка его бы точно за такое отругала. А, точно, сколько они уже не разговаривают с момента ссоры? Два месяца? Если бы не попытки Сенджуро сохранить общение, то Ренгоку точно потерял бы связь с семьей. Как глупо. Они с отцом сильно поругались тем вечером, отец перебрал и предъявлял старшему сыну за "несолидную" работу. Мол, учителем быть не выгодно, и Кёджуро не сможет в случае чего их, да и самого себя, содержать со своей зарплатой. Его разозлило. Мама разозлилась на сына за крики на отца. Теперь они не разговаривают. Наверное, стоит помириться с ними... но как-нибудь в другой раз. Проснулся историк спустя неопределенное время, его крепкий сон потревожили чужие шаги по квартире. Ренгоку испуганно подскочил и, вглядываясь в полумрак, нащупал выключатель. Яркий свет от люстры озарил маленькую комнату, Кёджуро, ослепленный, огляделся. Никого. Приснилось похоже. Историк сполз по стенке на пол и снял с себя куртку. Он весь запрел пока спал, ему стоит сходить в душ. - Интересное ты время выбрал, для реинкарнации, Ренгоку, - Нет. Ему не приснилось. В квартире точно кто-то есть! Никто из его семьи и друзей не имеет ключи от его дома. К нему кто-то забрался! Кёджуро взволнованно огляделся по сторонам, ища по карманам телефон. Надо срочно вызвать полицию и, наверное, написать Тенгену или Томиоке. - Кто здесь?! – В карманах пусто. Кёджуро отступает к окну, чтобы исключить нападения со спины. – Эй! Я сейчас вызову полицию! - Вы общаетесь с помощью этих штук, да? – Снова неизвестный голос из ниоткуда. В интонации слышалось нескрываемое любопытство. – Я теперь тоже хочу пожить в твоем веке, Кёджуро! Эй? Ты! Ты вообще напрягать свои извилины не хочешь?! Посмотри наверх! Сердце пропустило удар. Ренгоку медленно поднял голову к потолку, по приказу голоса, и встретился с взглядом желтых глаз. На потолке сидел человек и крутил в руках его телефон. Нет. Это все просто очередной кошмарный сон. Не может такого быть! Историк споткнулся об край ковра, отступая назад, и ударился затылком об стоящий позади него телевизор. - Вот же ты дурак! Последнее, что видел Кёджуро, перед тем как потерять сознание – спускающегося с потолка на пол неизвестного. - Ух, ну ладно, так даже лучше. Пришел в чувства Ренгоку точно не в своем доме. Голова сильно болела, а в ушах стоял звон. Кто-то совсем рядом с ним напевает неизвестную мелодию. Его похитили? Но зачем… он же не чей-то богатенький сынок, за которого можно потребовать миллионный выкуп. На органы? Уже более похоже. Историк чувствовал тяжесть чужого тела на себе, а еще чувствовал, как на него натягивают куртку. Что происходит? Веки едва разомкнулись. Тот татуированный человек из кошмарного сна, заботливо застегивал на нем медные пуговицы черной куртки. - Какого хрена? – Прохрипел Кёджуро, в беспомощной попытке подняться. – Где я? - Ох, тебе лучше не знать, - Ехидно протянул незнакомец и застегнул последнюю пуговицу под горлом. – Вот, теперь совсем как прежде! Знаешь, я пожалел, что убил тебя тогда у поезда. Больше достойных соперников для меня не было и наверное уже не будет. Как хорошо, что Господин снизошел до моих желаний и помог найти мне тебя в твоей следующей жизни, Кёджуро! Теперь, ты станешь демоном и моим вечным партнером по сражению! Будем вместе совершенствоваться и сражаться сквозь века! И так приятно, что ты никак не отличаешься внешне от предыдущего себя… «Убил», «Господин», «предыдущий я»? Кёджуро ни слова не мог понять из безумной речи неизвестного. Происходящее с каждой секундой становилось все страннее. Он спит? Или все же это реальность? Ренгоку огляделся, комната, в которой он очнулся походила на помещение здания очень старой застройки. Наверное, конец 19го начало 20го века. Со своей грудой бесполезных знаний по истории Японии, он определился безошибочно. - Что ты несешь? Незнакомец отпрыгнул от историка, как только последний проявил попытку подняться. Ренгоку обнаружил, что на него, за время бессознательного состояния, надели совершенно другую одежду. Штаны-шаровары, странная черная куртка, плащ? - Давай, Кёджуро! Прояви себя! Попробуй отрубить мне голову! Как тогда! Прояви свой пыл! Заставь меня содрогаться так же, как в ту ночь у поезда! В грудь, едва поднявшегося с пола молодого человека, ударило что-то твердое и с шумом упало на пол. Ренгоку, не проявив попытки поймать предмет, посмотрел себе под ноги. На полу лежала катана в белых ножнах. Глядя на нее, у Кёджуро возникало острое чувство дежавю. Словно он раньше держал это оружие в своих руках, и сражался им, очень много и очень часто. - Давай, Кёджуро! Сразись со мной! – Похититель принял боевую стойку. – Бери свой клинок и сражайся! - Да это какая-то шутка… - Пробормотал Кёджуро, введя неизвестного в смятение. - Ты что!? Не узнаешь меня!? - Да я твою мерзкую рожу первый раз вижу! - Ренгоку оглядывался, в поисках места отступления. За его спиной есть седзи, а значит, есть и выход. Возмущенный событием похититель в один прыжок оказался возле Ренгоку и ударил себя руками по груди. - Я это! Аказа! Демон двенадцати лун, убивший тебя в прошлой жизни! Неужели ты не можешь вспомнить меня!? - Незнакомец, назвавший себя Аказой, со злости проломил стену кулаком. Господи. Этот тип точно не в себе и отсюда на бежать. Одного его удара хватит, чтобы переломить историку голову. Он злобно бормотал себе что-то под нос, вытаскивая застрявшую в стене руку. Кёджуро продолжал пятиться, ему ни доли секунды не хотелось здесь задерживаться и, воспользовавшись затруднительным положением странного парня, поспешил покинуть комнату. Ему надо выбираться отсюда поскорее, ведь его не скоро хватятся, впереди выходные, с семьей он не общается. Люди поймут, что с ним приключилась беда самое меньшее дня через четыре, если не через неделю. Он стремительно бежал по коридору, молясь о том, чтобы за ним не погнались. По большей части здесь царил полумрак. И двери, двери, двери… точнее, седзи. И какую не отодвинь, либо пустые комнаты, либо еще коридоры. Выходом здесь и не пахнет. Учитель начинал паниковать. - Так, Кёджуро, - Ренгоку уперся руками в стену, в попытке перевести дыхание и совладать со страхом. – Соберись. Пускай. Похитили. Это может произойти с каждым. Но нельзя терять времени. Надо выбираться. Надо попытаться найти телефон и позвонить. Кому позвонить? Черт. Мы с тобой сейчас найдем в этом проклятом месте телефон и. Позвоним Тенгену. Да. Тенген точно меня выслушает и обратиться в полицию. Но выстроенные планы оборвал ушедший из-под ног пол. Ренгоку с криком провалился во тьму. Пролетел он не больше метров пяти, перед тем как жестко удариться об пол и отбить себе бок. Историк протяжно застонал от боли и перевернулся на спину, держась рукой за ушибленное место. - И это хваленый столп огня? – Стенания Кёджуро прервал еще один незнакомый голос – Которого ты так хотел сделать демоном, Аказа? Ренгоку посмотрел в сторону еще одного незнакомого мужчины, похожего на… Майкла Джексона? Тип в белой шляпе крутил в руках катану, внимательно вглядываясь в собственное отражение в ней. - Одной его силы духа хватило бы, чтобы убить нас всех. А этот? Этот лишь насмешка над твоим дорогим столпом, Аказа. Аказа, с которым ранее виделся Кёджуро, сидел возле неизвестного в низком поклоне. Ренгоку хотел было что-то ответить, но оборвался на полуслове, когда осознал, где он находится. Он поднял взгляд вверх и оцепенел от ужаса. Над ним, да и под ним простилалось необъятное пространство из комнат, стен и коридоров. Разум историка был не в силах воспринять помещение и у него начала кружиться голова и нарастать паника. - И эту насмешку даже в демона превращать не хочется. Проще сожрать. Ренгоку не слушал монолог мужчины в белой шляпе. Им завладела паника. Эти двое, они люди? Он полз на спине назад, не отрывая взгляда от пугающих до смерти нелюдей. Способность анализировать полностью утрачена, мысли спутаны, он чувствовал себя маленьким мальчиком, которому хотелось горько зарыдать и спрятаться за мамой. Удивительно, как он до сих пор не обмочил штаны от ужаса. Но он не мальчик, мамы рядом нет, и бежать тоже некуда. Ренгоку дополз до края платформы и едва не свалился с нее. Он посмотрел вниз и зажмурился, он чувствовал, что чем дольше рассматривает это помещение, тем сильнее сходит с ума. Лучше не открывать глаза вообще, а лучше, попытаться проснуться. Но ощущения слишком реальные. - Господин, - Молил Аказа. – Я знаю в чем дело! Он всю жизнь жил в комфорте и уюте! И никогда не знал смерти и истинного страха! Может, стоит вернуть его к истребителям, чтобы он вновь воспылал! Прошу Господин! Желание сразиться еще раз с этим человеком сильнее моего желания жить и есть! Я не выдержу больше! Я клянусь, господин, если он не примкнет к нам, то я убью его еще раз, а потом выйду на солнце! Господин Аказы недолго молчал, безразлично глядя на сжавшегося от ужаса учителя истории. - Ладно, пускай идет. Молись, чтобы его друзья не зарубили его в первую же минуту их встречи. И снова пол ушел из-под ног и Кёджуро упал в неизвестность. Очнулся Ренгоку в беспамятстве на земле в лесу. Тело неестественно сильно болело и, если судить по переломанным веткам деревьев вокруг него, он упал с большой высоты и отбил себе все, что можно и нельзя. Историк обнаружил, что с силой сжимает в правой руке ту самую белую катану. Когда он успел ее забрать? Попытка вспомнить произошедшее приводило к тошноте и сильной головной боли. Но цепенеющий ужас он точно не забудет. - Так, - Выдохнул Кёджуро, продолжая разговаривать сам с собой. - Надо. Надо найти помощь. Надо дойти до населенного пункта. И позвонить Тенгену. И кряхтя от боли, Ренгоку поднялся на ноги, используя катану как опору. Он никогда бы не подумал, насколько сильной способно может быть боль. Не думал, что она может отдаваться сильными волнами по всему телу и не давать двигаться. Отдышавшись, историк поковылял через лес, навстречу лучам восходящего солнца. Шел он медленно, хромая на правую ногу, и проклиная все на чем свет стоит. Ему удалось выйти к лесной тропе. Отлично. По ней можно выйти к людям. Позади послышались голоса. О боже, это люди! Нормальные люди в нормально лесу! Больше никаких чудаков и пугающих мест! Кёджуро ликовал ровно до тех пор, пока к нему навстречу не выбежал мальчик с катаной в зелено-черном хаори. Да вы издеваетесь!? - Здесь! Здесь запах магии крови самый сильный! Демон здесь! - Мальчишка выставил клинок вперед, но тут же, посмотрев на Ренгоку, обомлел. Его руки затряслись. - Т...Томиока-сан! Здесь... - Что случилось? - В одно мгновение возле Танджиро оказался вполне себе знакомый для Ренгоку человек. Но этот человек тоже не мало удивился встрече, а Ренгоку удивился его странной одежде. - Ренгоку? - Выдохнул Гию. - Томиока? - Ответил вопросом на вопрос Кёджуро. - Что это на тебе? А, ладно, не буду уточнять... у меня и без этого был тяжелый день. Томиока, почему ты смотришь на меня так, словно увидел приведение? Ренгоку хотел было еще уточнить про похищение и странного типа с татуировками, но оглушающий удар по затылочной части вывел историка из строя и он без чувств упал на землю. Оглушил его Шинадзугава, зашедший с тыла, и не менее шокированный появлением покойного соратника. - Что за чертовщина! Ренгоку-сан... он же... умер! Это точно не демон?! От него так и разит демонической кровью! - Танджиро схватился за голову и принюхался. - От него пахнет... как от Кибутсуджи... господи. Демоны научились воскрешать мертвых! - Это точно не демон, это человек, попавший под влияние магии крови, - Томиока присел рядом, внимательно осматривая Кёджуро. - Иначе, он бы пытался скрыться от солнца, а не спокойно разгуливал по лесу в час рассвета. Я еще никогда не встречался с тем, чтобы демоны меняли кому-то внешность, только сознание. В любом случае, предлагаю его связать и отвести к Главе. Ну, а еще послать ворона Уз к остальным столпам.