Реквием

Маунт-Мэссив — Богом проклятое место, куда он плюнул с самого только появления идеи создания этого места. А уж после того, как Меркофф завладела этим местом, даже Сатана решил оставить всё на самотёк. Именно так думал Вейлон, когда писал то злосчастное письмо в ничём неповинному Майлзу Апшеру, статью которого случайно увидел в социальных сетях, пока пил излюбленный кофе за столом со своей любимой женой и детьми. Парк прекрасно понимал, что это письмо пересечёт черной полосой не только его жизнь, но ещё и репортёра, разрушит его семью, и лишит его детей отца. Но Парк проявил слишком много эмпатии к пациентам психиатрической клиники, которые попали туда ну уж явно не за то, что они растоптали цветочки на чужой клумбе. Он не предназначен для такого места, как это. Он прекрасный специалист в программах, отличный отец и любящий муж. Именно поэтому он и решил хотя бы попытаться остановить это издевательство над людьми, у которых ничего не осталось, кроме как физической оболочки и животных инстинктов. Руки предательски вспотели, пока пальцы нервно отстукивали буквы в слова по клавиатуре старенького ноутбука, в котором Вейлон хранит всю важную волокиту для работы. Под ВПН, казалось бы, найти точку отправителя будет трудно. Но как же он, чёрт бы его побрал, ошибался.  — Можете не сомневаться в нашем специалисте, верно, мистер Парк? — Тяжелая рука легла Вейлону на плечо, выводя того из транса, в который он впал из-за навязчивых мыслей. Парк аккуратно кивнул в ответ. Руки опять вспотели. Программа выдавала ошибку. Это можно решить одним кодом, но из головы всё, как на зло, вылетало. Пока голова Вейлона была забита мыслями о том, как же пишется этот код, где-то далеко послышался приглушённый крик. Вейлон опять нервно вздрогнул, ища источник звука. Долго искать не пришлось, прямо за стеклом, которое было перед Парком, вели очередного пациента, который вырывался изо всех сил, что показывало хоть какой-то остаток разума, на пробу носителем под руку двое санитаров. Охранник возле двери, заметив растерянный взгляд Вейлона на себе, с деловитым видом подпёр дверь рукой. В это время пациент, всё с теми же криками подбежал к стеклу.  — Прошу, помогите мне! Я знаю, ты в силах это остановить! Помоги!.. — Санитары буквально оторвали его от стекла, уводя вглубь помещения. Вейлон опешил, подняв руки над клавиатурой, находясь в шоке от увиденного. Дописать программу, нужно просто дописать программу. Пальцы соскальзывают с клавиш. Хочется домой. Невольно он всё-таки дописал программу, продолжая сидеть на месте. На экране в это время вспыхнуло лицо того самого буйного пациента с трубками во рту. О Господи. Лицо испытуемого, имя которого было написано в левом нижнем углу экрана, стало покрываться алыми ожогами, а глаза Эдди потихоньку начали закатываться назад.  — Вы можете идти, мистер Парк. — Голос презрения, или Вейлону показалось? Не важно, Парк вскочил с кресла как ошпаренный, и нервной походкой зашагал в каморку, где его уже поджидал Джереми. *** Вейлон не мог понять, сколько времени он уже сидит за этим креслом, смотря эту, промывающую мозг, дрянь, как внезапно все механизмы, удерживающие, болезненно сжимающие запястья Парка, отключились, выпуская из объятий железного стула, а свет в помещении погас. Кажется, прошла всего доля мгновения, как послышался душераздирающий крик и звук, похожий на то, как будто кого-то размазало по стенам. Совсем рядом. Вейлон замер… Похоже они не успели промыть его мозги настолько хорошо, чтобы он не осознавал серьёзность всего происходящего. Нужно включить свет, но как?.. Вейлон оглянулся вокруг. Кромешная тьма, разве что какой-то огонёк над головой Парка мигал во тьме, словно последняя надежда. Это что, камера? Именно. Парк Отчётливо помнит эту камеру, которая снимала то, как надоедливый докторишка приставал к нему, как к последней шлюхе… Есть мизерный шанс, что камера имеет инфракрасное свечение. Господи, насколько же он мизерный. Парк, подрагивающими руками, аккуратно взял камеру в руки, щёлкая кнопки на верхней панели. Господи спасибо. Экран камеры отобразился зелёным свечением, в котором было видно происходящее вокруг. Вейлон начал осматриваться вокруг и опешил от кровавой картины, которая развернулась слева от него. Ему не послышалось. К горлу поступила рвота и Парк почувствовал нотки кофе у себя во рту. Парк пообещал себе, что если он отсюда выберется, то больше никогда не сделает и глотка этого кофе. Встав на ноги, Вейлон услышал как открывается дверь в коридоре. Какой-то псих идёт к рычагам, бормоча что-то себе под нос. Похоже, это адресовано Парку. Как только умалишённый добрался до рычагов, дёрнув за один из них, все двери прозрачных камер открылись. В том числе и Вейлона, и, не теряя ни минуты, Парк рванул к двери в конце коридора, добежав до которой, обнаружил, что в некоторых комнатах горит свет. Аккуратно идя по коридору, Парк заметил… тёмную сущность… Волрайдер? Неужели он выбрался? Они не смогли? Вейлон снова опешил. Он представлял насколько огромна теперь заноза в его заднице. Шансы на выживание снизились ещё тогда, когда Парк понял, что все психи выбрались на свободу, а уж когда узнал о Волрайдере, так и вовсе все шансы сошли на нет. Но нужно идти дальше. Хотя бы ради Лизы. Хотя бы ради детей. Парк вышел в ещё один коридор, где одна стена была, буквально целлофановой. За целлофаном Вейлон увидел как… кучка психов буквально разделывают доктора на части. Кто-то стоит в сторонке и смотрит, кто-то же протыкает ножом ещё свежую плоть. Взгляды упали на Вейлона.  — Не трогайте его, он наш. — Раздался голос среди стоявших психов над трупом. Что? Не трогай его? Оказывается, пока Парк пялил на расчленёнку, которая только началась, к нему уже успел подойти один из психопатов. Если Парк будет продолжать в том же духе, то он отсюда не выберется. Нет, он точно отсюда не выберется…