как я попал в портовую мафию.

— воспоминания —

всю жизнь я чувствовал боль. всю жизнь я страдал. я был маленьким ребёнком, меня ежедневно избивали до потери сознания, в меня стреляли. в двенадцать лет мои одноклассники поджидали меня в одном из кварталов, через который мне нужно было пройти домой. меня схватили, сначала избили, а после хотели изнасиловать. в тот день я впервые смог отбиться, ударить. я замахнулся рукой и ударил одного из тех, кто крепко держал меня за волосы, ударил между ног и так я смог убежать, когда его друзья сразу стали беспокоиться о нем. мне крикнули, что они меня убьют. я был незаметным подростком, не знающий значение слова "семья". я ни с кем не общался, ни с кем не разговаривал и со мной тоже никто не горел желанием поговорить. все, чем я выделялся с самого детства — это моё мировоззрение, ум, мнение. в школе каждый учитель гордился мной, но им совсем не было дела до меня, от меня требовалась лишь отличная учёба. 14 лет. у меня тогда был день рождения, мне исполнилось четырнадцать лет. в этот день меня избили до полусмерти. я возвращался из магазина, где мне пришлось украсть немного еды. я не ел четыре дня. недалеко от места, где я проживал (это нельзя назвать домом) меня неожиданно схватили за шею сзади и начали душить. там был не один человек. меня уволокли, плотно закрыв рот какой-то тряпкой. я почувствовал боль, когда сильно упал на мокрый асфальт. недавно прошёл дождь и тучи ещё не рассеялись. меня пинали ногами, пинали везде, даже в лицо, они не давали мне закрыть его, я ничего не мог поделать. это были парни на несколько лет старше меня, они были с железными битами. я громко кричал и плакал, моё лицо все было перепачкано в земле и крови, я весь был таким. мне кажется, мне переломали несколько рёбер и сломали руку и нос. я дергался, кричал, пытался защититься, закрыть хотя бы лицо или живот, но они все не переставали, они больно ударили меня ногами по рукам, а потом и вовсе наступили на них. следом я потерял сознание. а проснулся в какой-то странной, большой и тёмной комнате. я не чувствовал тело и голова была слишком тяжёлой, мне было даже сложно открыть глаза, но я это сделал. тяжело дышать при каждом, даже лёгком вдохе, по телу проходилась резкая боль. неожиданно начал распирать сильный кашель, я начинаю плеваться кровью. очень-очень больно. больно дышать, двигаться, слезы снова неосознанно начинают стекать по щекам, которые я так отчётливо чувствую. меня кто-то поворачивает набок, чтобы я не захлебнулся. я вскрикиваю из-за сильной боли в ребрах. рядом со мной стоит какой-то мужчина, придерживая меня за спину. 《где я?》 это первое, что я смог из себя выдавить. становится страшно, ведь я нахожусь в самом ужасном самочувствии, в незнакомом месте, с незнакомым мужчиной. но..но я лежу в чистой новой одежде, умытый и перевязанный весь в бинты. — у тебя было внутреннее кровотечение, перелом руки и двух пальцев, три ребра, одно из которых едва ли не раздроблено. ты мог умереть, — серьёзный и грубый мужской голос начинает говорить. я молчал, боясь стоять на своём и переспросить ещё раз. осматриваюсь. к одной руке подсоединена капельница. по цвету содержимого я сразу понял, что мне переливают кровь, значит, все было очень плохо. — кто вы такой? — пересиливая себя, задаю вопрос я, — где я нахожусь? — очень много сейчас вопросов в моей голове, но не все я могу сейчас сформулировать и сказать. этот мужчина пугает меня. — тебе нельзя есть и пить как минимум два дня, поэтому я вколю тебе внутривенно, это будет замена питания тебе, — мужчина спокойно открывает шприц и набирает жидкость из бутылька, встряхивает, слегка ударяя ногтем, и под тупым углом прикладывает иглу к моей свободной руке. вкалывает жидкость, равномерно вводя её в вену. я вскрикиваю. очень-очень больно, но меня крепко начинают держать. — нет-нет, пожалуйста, не трогайте меня, мне больно, ааай! — я пытался вырваться, в руку отдавало ужасно неприятной болью, мне что-то колят, а я не понимаю, что это, вдруг он соврал, а если это никакая не замена еды? — будешь дёргаться — будет ещё больнее, — все таким же ровным тоном, и спокойно, даже не дернув глазом, продолжает вводить внутривенно прозрачную жидкость и крепко держать меня. я начинаю дрожать. — мне страшно, прекратите, — жалобно крича и сжимаясь всем телом, просил я. — мне придётся тебя усыпить, если ты продолжить так дёргаться, — мужчина поднял на меня глаза и уже несколько секунд держал шприц, не двигая им ни на миллиметр, понимая, что уже передержал иглу внутри руки и останется большой синяк. когда я наконец-то смог успокоиться, этот мужчина опустил глаза и продолжил вводить уже до конца. убрал иглу и приложил ватку, смоченную спиртом, к месту, где мне что-то вкололи. синяк уже образовался, от чего этот мужчина вздохнул. — я врач. если бы мне было необходимо тебя убить, ты бы уже давно бы был мёртв, но сейчас же ты находишься у меня в офисе и я тебя лечу, — ни один мускул не дрогнул на его лице. я все обдумываю. и правда, я живой, он мне сказал про внутреннее кровотечение, а это серьёзно и если не оказать нужную помощь вовремя я мог умереть. лежу весь перевязанный. я не понимаю, что мне делать, я боюсь его, но он мне помогает. — почему вы не оставили меня там? — я осматриваю его. классический костюм с чёрной рубашкой, плотно прилегающей к телу и медицинский белый халат. — ты бы умер. я это уже сказал, — выкидывая шприц, отвечает мне мужчина. — отчасти, я этого и хотел, — признаюсь я, не стыдясь таких слов. — что? ты ещё совсем юный, а уже хочешь умереть? — он действительно удивился моим словам. — хочу. — это всё, что я мог сказать. нет, я не буду разглогольствовать с каким-то странным мужчиной. именно так я попал в самую страшную организацию нашей страны — Портовую Мафию. этот мужчина является боссом и по сей день. Мори Огай. он убил своего предшественника, жестоко перерезав ему глотку медицинским скальпелем и подстроил все это под простую смерть. помню этот день так чётко. с того дня, как он начал меня лечить, прошло около трех недель. он завёл меня в другую комнату, похожую на ту, где я находился в первый день здесь, только эта была больше в несколько раз. на кровати лежал пожилой и больной мужчина, мне кажется он был при смерти, ему явно оставалось не долго, может день, не больше. но мори не дал ему и дожить даже этот день. он стоял возле него и держал в руке острый и блестящий серебряный скальпель. я видел своими глазами, как это лезвие проходится по горлу, перерезает артерию, как брызжет кровь, попадая на стену рядом, и на босса. он повернулся ко мне, его лицо было всё перепачкано в чужой крови. я стоял ровно около большого окна, за которым ярко светила луна. он посмотрел на меня и сказал о том, что я был свидетелем убийства, уже бывшего босса, поэтому, теперь я никогда не смогу выбраться отсюда. 《отныне — это твой дом и твоя работа.》 он меня не трогал. по началу я просто боялся его, но позже бояться стали меня. не было никаких проверок, не было ничего. мне дали новую классическую одежду и позвали в кабинет босса. 《ты — высший сотрудник исполнительного комитета портовой мафии》 не сразу до меня дошло что это такое и что я теперь должен делать, но со временем он начал учить меня, совсем изредка тренировать. мне внедрили в голову, что я обязан жестоко обходиться с плохими людьми, которые мешают нашей организации, а позже я сам втянулся в это и моей фишкой стали мучительные и смертельные пытки. даже будучи ещё маленьким я убивал людей, я пытал их, даровал им долгую смерть. я хотел, чтобы они испытывали ту же боль, что и я когда-то. боль боятся все. она затмевает наш мозг и возвышается над нашим сознанием. каждый первый молил меня о пощаде, но я и глазом не вёл, даже не хотел задумываться, чтобы облегчить их мучения. меня опасались даже сотрудники мафии. количество убийств на моих руках повышалось неимоверно с каждым днем. меня опасались из-за моего ума. как говорил Мори: 《с помощью своего ума, он может продумать любой план до самой мельчайшей детали. его невозможно прочитать, он человек, у которого отсутствуют эмоции》 этим стали пользоваться, но мне было все равно. мне не приносила удовольствия эта работа, мне от неё было ни холодно, ни жарко. я верно выполнял указы босса. я все так же ни с кем не разговаривал, но за то я развлекался, наслаждаясь чувством эйфории, что получал от вида пыток над людьми. так я стал жестоким, беспощадным, сумасшедшим не человеком. я не знал, что такое эмоции. но я перестал бояться, что меня могут снова избить, потому что теперь это сделаю я.