Я расцветаю в твоих глазах...

      — Кристина! Поскольку мужа у вас нет, значит это кольцо дал вам человек, который надеется им стать! Зачем обманывать нас и мучить ещё больше? Это кольцо означает предложение руки и сердца, и вы его приняли!       Молодой человек злился с каждым словом, поскольку отчетливо видел равнодушие в лице своей дамы, как он нарекал ее́ в мыслях чаще, чем следовало приличному джентльмену.       — И я ей говорила то же самое! — воскликнула старая женщина.       — И что же она ответила вам, мадам?       — То, что захотела! — раздражённо сказала Кристина.- Вы не находите сударь, что этот допрос слишком затянулся? Мне кажется, что вас не должно беспокоить обстоятельство, связанное со мной и тем человеком, который решил сделать меня своей супругой! Прошу не сотрясайте воздух этими бессмысленными вопросами! Боже! — молодая девушка была зла на юного виконта, который явно заше́л слишком далеко в своих расспросах, пытаясь разгадать загадку, которую для него явно никто не загадывал.       — То есть вы признаёте, что вам сделали предложение, и вы ответили согласием? — прошептал Рауль, нервно перебирая пальцами рук.       — Да! — крикнула особа, и смех вырвался из ее́ груди.       — Тогда я больше не собираюсь подавать вам свою руку помощи! Если вы хотите захлёбнутся в этом море обмана, Кристина, — месье виконт взмахнул изящной рукой, показывая, что он проиграл в этой неравной борьбе за хрупкую девушку с большими глазами, — то мне остаётся только пожелать вам более легкого плавания! Отчаяние накрыло его сердце холодным ветром, пронзило до самых корней.       — Я буду вам очень признательна за такое одолжение, месье де Шаньи, — едко произнесла Даэ, делая паузу на его имени, создавая вид, что уже успела выкинуть его из своей головы.       После такого идиотского разговора, мадмуазель решительно прошла мимо поверженного виконта де Шаньи. Мужчина, нет, влюблённый юноша, который хотел спасти свою принцессу из лап грозного монстра, как он думал. Аристократ думал стать рыцарем в глазах прекрасной девы, смелым Гавейном, что одолел смерть. Но иногда стоит отпустить прекрасную принцессу к своему чудовищу, дабы сделать ее́ по истине счастливой женщиной, вручив ей в руки свободу.       Расставшись с Раулем и оставив мадам Валериус без объяснений по поводу своего замужества, Кристина Даэ решила вернуться в место, где ей не нужно было никому ничего доказывать, там где царило тепло и мирный стук старых часов. В подвалы. В подвалы Оперы Гарнье.       Легко проникнув в проход за зеркалом в своей артистической, девушка взяла в холодные руки керосиновую лампу и ступила во мрак темноты, который окутал ее́ легкую фигуру. Кристина шла и не боялась заблудиться в тысячах поворотах, наверное впервые. Раньше ее́ впечатлительную натуру пугали эти проемы, где нет предупреждения, или хотя бы знака в виде стрелки, который заверял, что она на правильном пути к подземному озеру своего Ангела, только запах сырой земли и звуки падающих капель. Они всегда были верными спутниками заходивших во владения Призрака Оперы. Но это было исключительно до первой ловушки: маленького капкана для нежданных гостей, с любовью расставленного месье Смертью.       В своих мыслях юная мадемуазель добралась до места своего назначения, где её уже ждали золотые отблески нежных и любимых для нее́ глаз.       — Не думал, что так скоро увижу тебя, моя милая, — Эрик склонился и поцеловал маленькую ручку его будущей жены, слегка коснувшись ободка кольца на изящном и аккуратном пальчике.       — Ну, я не видела смысла оставаться на более долгое время наверху. Просто так смотреть на себя в зеркало не очень интересно, знаешь ли, — устало произнесла барышня, убирая волосок с глаз.       — Если честно, то мне казалось, что для женщин занимательное занятие — изучать свое́ отражение, — с некой доброй издёвкой сказал мужчина.       — Тогда могу огорчить тебя, мой дорогой, ты очень плохо знаешь нас. Но я с готовностью могу посвятить тебя в увлечения многих дам этой Оперы, — со всей серьёзностью заверила Призрака Кристина.       — Прошу, не стоит так себя напрягать, душа моя, тем более мне стоит сконцентрироваться на управлении данным подобием гондолы, — жестом он пригласил свою невесту на этот «шикарный корабль», обитый изнутри мягкими подушками из красного бархата.       Уверенными движениями Эрик начал стоя руководить процессом гребли на данном судне. Повисло молчание, которое не доставляло неловкости обоим, поскольку и Кристине, и Эрику нравилось побыть в тишине друг с другом. Им не требовалось постоянно о чем-то говорить, находить общие темы для длинных разговоров, они умели молчать. Каждый погружался в свои мысли, либо пытался понять о чем думает другой.Но долго эта пауза оставаться не могла, ей было велено удалиться, поскольку пара закончила свою небольшую прогулку по водной глади.       — Ну вот мы и дома, — приглушённо прошелестела молодая девушка.       Когда Даэ зашла в главную комнату дома у озера, то увидела уже приготовленный на столе поднос с мятным чаем и сладким десертом Blanc-manger, который она обожала всем сердцем. Особенно, если он подавался с орехами. Вкусы своей спутницы Эрик знал давно, он любил ее́ радовать разными сладостями, но также старался не переусердствовать, ведь помимо всего девушка оставалась балериной, воспитанной строгими хореографами. Запах миндального молока и мяты заполнил легкие особы, заставляя облизнуть пухлые губы.       — Знаю, что звучать будет довольно избито, но я люблю тебя Эрик, — она подняла голубые глаза на месье и протянула к нему руку, — и нет, не потому, что ты купил мне любимое лакомство, — она усмехнулась.       — Тогда почему же? — спокойно спросил Эрик, заранее зная ответ.Он задавал этот вопрос каждый раз, когда она возвращалась к нему. И где-то с сотого вопроса мужчина перестал бояться того, что ответ будет наполнен искренней жалостью к его персоне, а не доверием, легкостью, спокойствием и полным умиротворением.       — Не знаю, не смогу объяснить этими простыми словами, которые крутятся на языке постоянно после твоего вопроса, — девушка прикусила губу, силясь найти в глубинах своих раздумий тот ответ, который сможет передать все́.- Возможно, я люблю тебя, поскольку больше не могу ничего испытывать, кроме этого терзающего и теплого чувства, месье Любитель Подвалов, — она улыбнулась, глаза цвета Виола наполнились блеском.       — Так, попрошу меня и мои подвалы не трогать, нас связывают сильные чувства, — с усмешкой предупредил Эрик свою протеже.       — Думала, что я единственная твоя любовница, — задумчиво ответила Кристин.       — Нет, pardon, своей музыке я изменяю только с тобой, подвалы лишь увлечение, не больше! — оправдывался Призрак.       Рассмеявшись, обитатели дома у озера уселись около растопленного камина и взяли в руки чашки с горячим чаем. Тихий скрип часов и ломкий треск дров в камине сопровождали их уютный вечер, добавляя долю таинственности в такое времяпровождение. Вкусный десерт таял во рту и оставлял терпкое послевкусие горечи орехов и мягкость молока с сахаром на всей поверхности языка. Им было хорошо.       После маленькой и непродолжительной трапезы, Кристина устало уложила голову на колени читающего какое-то произведение месье Ле Гро.       — Тебе было бы дело, если я решила выйти замуж за другого человека? — неожиданно спросила Даэ.       — Довольно странный вопрос, скорее всего да, к чему это?       — Мысли вслух, ничего более, — отстранённо произнесла девушка.       Так могла незаметно проскользнуть вечность. Все́ замедлило свой ход, ушло в забвение. Они часто проводили вечера в такой идиллии, как им казалось.       Кристине очень нравилось наблюдать за эмоциями на лице Эрика, когда он был погружён в интересное чтиво. В такие моменты он был простым смертным, не внушающим ужас местным работникам оперы, не Призраком, даже не Ангелом Музыки, он был просто Эриком Ле Гро, ее́ женихом.Часто мужчина откладывал книгу на стол и встречно смотрел в глаза Кристины, пытаясь утопиться в этом бушующем море, навсегда найти покой, оставив в этом жалком мире свои темные мысли, поступки, которые могли оттолкнуть его ундину. Расстаться с тем «Я», содрать его вместе с земной оболочкой, переродиться.       -Я расцветаю, когда смотрю в твои глаза, — тихо молвил он.       -Что же в них такого особенного, милый друг? — спросила Кристина, приставая на локтях и приближаясь на пару сантиметров к его ужасному лицу.       — В них нет того проклятия, которое легло на мои плечи, — задумчиво сказал Эрик, — нет той печали, пронзающей мою душу. В твоих глазах я счастлив, я любим, спокоен. Там мой приют, — прошептал он, — я попался в сети твоих пленительных глаз, Кристина Даэ, и надеюсь, что останусь там навсегда, — с нотками чистой и искренней любви произнес маэстро, на клавишах души которого играла прекрасная фея.       — Я не против, только не заплывай далеко, — качнув головой, мадмуазель прошлась дыханием по его тонким губам.       — Когда-нибудь я смогу погибнуть на дне и не пожалею об этом ни на секунду, — Эрик хотел поймать ее́ хитрые уста и забрать свой поцелуй.       — Может быть, но не стыдно ли вам? — попыталась упрекнуть его действия дьявольская бестия.       — Чего же мне стыдиться, милая мадмуазель? — Эрик наигранно удивился серьёзному тону хрупкой Даэ.       — Мы ещё не успели обменяться клятвами, а вы уже хотите соблазнить меня, как не стыдно!       Кристина резко вскочила на ноги и попыталась улизнуть от распаленного ее́ игрой мужчины.       — Боюсь, что из нас двоих роль соблазнителя невинной души играешь именно ты, любовь моя!       — Невинной души? — от такого заявления у юной барышни приоткрылся рот, а светлая бровь вопросительно изогнулась дугой.       — Да, я со всей учтивостью к вашему положению, хотел украсть невинный поцелуй, а вы в бегство, так нечестно, — мужчина покачал головой и бросился за невестой.       Поймав Кристину около дверей собственных покоев, Эрик поднял девушку на руки. Заранее предсказав ее́ действия, он перехватил ноги под коленями крепче, чем стоило.       — Ну все́, ваш план закончился крахом, что дальше? — издевательски спросил Призрак.       — А дальше я подумываю вам сдаться, господин, — прошептала белокурая искусительница, оставляя поцелуй на впалой щеке Эрика.       — Даже так? Не думал, что ты так быстро отступишь, птичка моя, — мужчина не умел упускать таких нежных порывов со стороны его дамы.       Отпустив нимфу на пол, он поддался ее́ чарам и окунулся в этот омут томной страсти, чего он безоговорочно ждал с исступленным волнением в груди.       И до сих пор Эрик смотрел в глаза милой барышни, пытался найти скрытый обман в самых глубинах, до которых он не доплыл, но после всех поцелуев, оставленных в темной совместной ночи, мужчина отбрасывал сомнения и продолжал оживать в голубых глазах.