Который?

Чонгук сегодня впервые выпил что-то покрепче гаража или пива. И хоть сначала ощущения были сильными, хотелось на стену лезть во время танцев, кричать во всё горло, целоваться с кем-то, обнимать всех присутствующих и при этом одновременно спать, пришлось в конце вечера (для кого-то это только начало) проблевать все съеденные роллы и маршмеллоу, разогретые вместо костра над газовой плитой. Чимин заглядывает к нему в ванную каждые десять минут, спрашивает про самочувствие, насильно выпихивает из дома, указывая потом на двоих парней у машины. — Эй, Тэ, — Чимин кричит через его плечо, — заберите пацана пока, ладно? Утром заеду за ним. — Не заедешь. Никогда не заезжаешь, — возникает другой голос. Один долго возмущается, другой басистым: — Да ладно, у нас место всегда найдётся, — располагает. — Тут Чонгук, Ви, — Чимин кричит. — Как и хотел. Не возникай. Это тебе авансом. — Этот парень меня знает? — спрашивает заплетающимся языком Чонгук. — Все тебя знают, — Чимин треплет его за щеку. Чимин суёт ему в пальцы парочку сигарет, его поясную сумку с мобильным и деньгами. Чонгук дезориентирован, его до сих пор немного трясёт, тошнит, голова раскалывается, мир крутится под ногами и над головой тоже крутится. Всё слишком. Он садится на корточки перед машиной, прихватывает губами сразу две сигареты, поднимая голову к парням, мол, огонька не найдётся. На него сверху вниз смотрят… или смотрит один и у Чонгука в глазах двоится. Он щурится. — Сейчас, — один из них тоже на корточки садится и подносит свою сигарету кончиком к другому, резко втягивая. Красный пепел. На губах Чонгук ощущает фантомное тепло от увиденного. Он вдыхает. Мягко так, осторожно, пробуя на вкус. — Кнопочки прокуси. — М, — мычит Чонгук, — не люблю мальборо. Чимину воздастся потом. — Капризный какой, — раздаётся сверху. Чонгук смотрит на него исподлобья. После опускает взгляд к тому, кто сидит перед ним. Парни вроде не такие различные, но сейчас Чонгуку кажется, что этот лисий взор дублируется и острый нос с лезвиями скул тоже практически одинаковый. Исключая только бледноватый цвет волос другого. — Отец твой? — спрашивает Чонгук шёпотом. Первое, что приходит в голову. Парень впереди него закуривает, задыхаясь в дыме. — Что? Нет же. Брат, — смеётся тот. Он поднимает взгляд. — Тебя назвали отцом, Ви. — Очень смешно. Чонгук внимательнее рассматривает лица каждого, подмечая потом детали. Голова всё ещё раскалывается, Чимин с балкона уточняет, не нужны ли средства на такси. В ответ Тэхён громко кричит «Вихён трезвый, не волнуйся». Чонгук скулит от того, что это прозвучало настолько громко, что в висках отдалось болью. Его заботливо гладят по голове. Чонгук не помнит, докурил ли он, прикусил ли кнопочку, ехал или шёл. Тёмная пропасть с одним шагом, когда Тэхён (или не Тэхён?) несёт его куда-то, а потом мягкая поверхность и огромная пустота. Просыпается Чонгук на следующий день вечером в незнакомом ему доме. Солнца на небе не наблюдается. С окна видны звёзды. В комнате полутьма. Вокруг Чонгука ворох одеял и подушек, на нём потёртая большая чёрная футболка (неизвестно чья вообще). В помещении пахнет кардамоном. У Чонгука болит голова. И чёрт там с кардамонами, когда накатывает похмелье. Парень хмурится, поворачиваясь к тумбочке. Заботливых стаканов с водой и таблеток от головной боли там нет. Зато Чонгук хорошо помнит, что Чимин его передал в руки каких-то одинаковолицых парней. Чон кутается в одеяло по шею, медленно поднимается с кровати и идёт к двери. В доме шумно, с кухни доносится песня, в гостиной сразу замечается включённый телевизор в режиме игры. На диване распластался один из хозяев дома. Он поворачивает голову, когда видит краем глаза неизвестную фигуру в белом. Чонгук смотрит на него в ответ. — Добрый вечер, — безразличным голосом говорит парень. — Эм… и Вам того же, — отвечает Чонгук, отворачиваясь. — Ты проснулся, — радостно улыбается другой. Он как раз вытаскивает из холодильника бутылку холодной воды. — Я чуть ли не забыл про тебя. — Спасибо. Чонгук берёт бутылку. Он жадно пьёт, держа одеяло одной рукой. С пальцев соскальзывает край. Плечо продувает холодным воздухом. Судя по апартаментам, Чонгук в доме этих парней. Судя по одинаковым лицам, эти парни — близнецы. Судя по тому, что эти близнецы знают Чимина — это те самые Кимы, которые Паку мозги ебали на первом курсе. Чонгук знает их косвенно с пересказов друга. Пути Чимина и Кимов разошлись в прошлом году. Чонгук не знал, что Чимин им настолько доверяет, чтобы вот так вот попросить забрать самого Чона к ним домой. Так ещё и утром за ним, похоже, так и не заехал. — Где мои вещи? — спрашивает Чонгук. Хрипло, обессилено. На него накатывает усталость даже сейчас. — Тебе далеко ехать. Останься, — Тэхён улыбается. — Завтра в универ попрёмся вместе. Заодно тебя подвезём. — Нормально вам? — Чонгук хмурится. — Что? О чём ты? — Ну, я тут… совсем незнакомый… — Чон мнётся. — Так много забот… Извините. Но если банальная вежливость — не надо лицемерить. Тэхён ему загадочно улыбается, качая головой. — Ты не мешаешь. Чонгук прижимает одеяло плотнее, долго пьёт чай, просматривая на телефоне ленту новостей. Тэхён пытается разговорить его. И он такой энергичный и весёлый, сияет вместе с пшеничными волосами солнцем, светится улыбками, чуть на стол не лезет, когда узнаёт незначительные вещи, которые у них с Чонгуком сходятся. «Вероятно, он всегда такой», — думает Чонгук, улыбаясь. Рядом с ним уничтожает банку с холодным кофе Вихён. Он тоже что-то смотрит на телефоне. Ситуация неловкая, странная, необычная. Чонгук встречал близнецов, которые регулировали между собой баланс так, чтобы один вроде хороший, умный такой, ответственный, а другой — полярный ему, противоположность. Тэхёна только позитив отличает от Вихёна. В остальном они будто всегда на одной стороне. Чонгук усмехается про себя. Он зевает. Тэхён внимательно смотрит на него такого. Чонгук сидит перед ними, тонет в одеяле, он взъерошенный, опухший немного, с татуировками на пальцах, в футболке Вихёна, пьёт чай с огромной кружки, забавно зевает и тихо спрашивает: — А с кем спать… ой, то есть, — прижимает палец к губам, — где спать? Вихён прокашливается. — Уже клонит в сон? — Тэхён улыбается. — Я могу включить фильм в гостиной, если скучно. — Не надо. — Сильно устал? — Тэхён вздыхает. Чонгук кивает. — Ладно, — указывает на второй этаж. — Осторожнее на лестнице. — Не навернусь, — говорит Чон. Он уходит, оставляя близнецов одних. Тэхён продолжает что-то готовить. Вихён провожает спину Чонгука взглядом. Он закрывает глаза. Картина вчерашней вечеринки, где Чон поднимает стакан и откидывает голову на плечо Чимина, не покидает мысли. Даже то, что собственный брат чуть целоваться не лезет, пытаясь поделиться огоньком сигареты. Ви хмурится сильнее, потому что завидно. И хоть в качестве извинений и бонусов вечера Пак перекидывает Чонгука на них, от присутствия парня в доме Вихёну только хуже. Хочется его, но до сих пор нельзя. — У тебя странные вкусы, — говорит Тэхён. — Он такой обычный. Вихён прожигает в нём дыру. Он сильнее хмурится. Тэхён усмехается, подмигивая ему. Чертяга. В комнате Вихёна горит свет. Чонгук до сих пор тут, спит, укутанный в огромное белое одеяло. У него грудь вздымается и губы подрагивают, когда он причмокивает. Вихён садится на край, смотря на умиротворённое лицо парня. Чонгук во сне дёргает носом и забавно хмурится. — Иногда мне кажется, что я сдохну от того, насколько сильно ты мне нравишься, — вздыхает. — Лучшее время для признания, брат. Просто лучшее, — шепчет Тэхён. Вихён закатывает глаза, показывая ему средний палец. Брат удаляется.

Утром опять те же будни, тот же университет, те же лица.

С нюансом того, что рядом Чонгук, который всё внимание переключает на Тэхёна. Он смеётся на выходе, прощается, обещав при встрече здороваться иногда. Иногда. — Лицо полегче, — Тэхён хлопает по плечу. Вихён в очередной раз вздыхает. Так действительно сдохнуть можно. Чонгук в это время заходит в здание, думает о том, что вчера случайно слышал. Он вспоминает тот голос и это «сдохну от того, что нравишься». Парень вздыхает. — И который? — задаётся вопросом Чонгук, закрывая глаза.