Увлечение

Не любовь, а увлечение

Занзас сидел во главе длинного стола т-образной формы. Рядом с ним были выложены стопки папок, каких-то бумаг и куча канцелярии. Дальше, за грудой всей этой макулатуры сидели по обе стороны стола члены его отряда Вария. Каждый из них сидел максимально расслабленно полубоком к боссу. Кто-то закинул ноги на стол, а кто-то не прерывал телефонный разговор. Атмосфера стояла жуткая. Ни у кого никогда не получалось сфокусировать внимание всех членов отряда на боссе дольше чем на пару минут. Поэтому, Занзас называл имя, человек тут же замолкал, поворачивался и слушал то, что относится к нему. После чего возвращался к своему абстрактному существованию на этом собрании. Были и такие, которых в принципе редко удавалось заткнуть. Например, Бельфегор и Мармон. Хотя Скуало периодически угрожал им расправой, но это лишь делало их на тон тише. Казалось бы, лучше вообще не проводить собраний, чем каждый раз терпеть такое, но Занзас понимал, что если не собирать мусор раз в неделю, то потом он превратится в неконтролируемую свалку, живущую отдельной жизнью. И лишь один человек во всем этом балагане помогал Занзасу сохранять спокойствие и просто игнорировать их всех. Фран сидел где-то ровно по центру, рядом с Бельфегором и Луссурией. Относительно безопасное место, так как Мармон и Скуало сидели на против них, и это в их сторону чаще летели всякие ножи, ручки, скрепки, степлеры и прочие орудия убийства. В общем, иллюзионист занимал удобное место чтобы никто не мешал ему слушать босса. Занзас же всегда искал зеленые глаза своего подчиненного. Именно направленный внимательный взгляд Франа действовал на него успокаивающе. Благо, мальчишка почти не сводил с босса глаз. Он был словно центром его вселенной в тот момент, да и Занзас чувствовал себя крайне комфортно, пока рассказывал последние новости и события одновременно с попыткой выяснить глубину изумрудного цвета. Когда Занзас задумывался о том, как лишь один единственный взгляд в его сторону зеленых глаз заставляет гнев в его душе утихнуть, он не мог это объяснить ни чем иным, как простым правилом из психологии. Зеленый успокаивает. И вот снова собрание прошло без эксцессов, травм и смертей. — Скуало раздаст каждому папки с вашими делами, все свободны, — закончил Занзас, поднялся со своего места и покинул комнату собраний. Фран еще некоторое время смотрел вслед боссу, пока Бельфегор ругался с капитаном из-за очередного пренебрежительного обращения с его великолепными способностями. — Пошли, амфибия, они в очередной раз нам выдали заданий на устрашение должников и ни одного на убийство, — ворчал принц, гневно перелистывая папку, полученную от Скуало. — Ты слишком жестокий и бесцеремонный убийца, известный во всех кругах. Одно твое появление заставит их хорошенько посмотреть в своих закромах и рассчитаться по долгам, — как обычно констатировал факт Фран. — А ты все так же не сводил взгляда с босса все собрание, верно? — резко переключился Бельфегор, как только ребята свернули с главного коридора на тот, что ведет в их комнаты. Здесь не бывает случайных свидетелей и можно поговорить по душам. — Кто-то же должен слушать босса на собрании, раз все остальные ведут себя так, словно не вышли из дошкольного возраста из-за отклонений мозговой деятельности, — ответил Фран в привычной своей манере. Но Бельфегора такой ответ только позабавил. Ему нравилось шутить на счет увлеченности Франа боссом, хоть тот и говорил неоднократно, что он просто сильно уважает Занзаса и что-то про юношеский максимализм. Они дошли до комнаты Бельфегора, именно в ней они обычно обсуждали будущие действия. Принц, бросив папку с документами на темный, запылившийся диван как нечто не значимое, плюхнулся рядом. Фран же остался стоять на против, недалеко от двери. Чтобы в любой непонятной ситуации почти сразу успеть сбежать, и чтобы не входить слишком глубоко в его поросшую грязью комнату. Бельфегор серьезно посмотрел на напарника. Иллюзионист даже не подозревал, что он так умеет. — Ты утверждаешь, что это нормально, уважать человека и при этом вести себя так, как ведешь себя ты? — начал Бельфегор. Фран закатил глаза, снова здорова. Как он не любил эти разговоры, но если игнорировать, то они продлятся еще дольше. — Что в моем поведении не так? — ответ вопросом на вопрос часто выручал Франа, так как в этом случае разглагольствовал только Бельфегор. — Что не так? Ну даже не знаю. Ты пялишься на него. Да, пялишься! Готовишь ему обеды каждый день, приносишь хвойные букеты ему на подоконник и даже в нижнем белье ковыряешься. Это не нормально, дружище, — подытожил Бельфегор. Слова про нижнее белье возмутили Франа. — Я не ковыряюсь в его нижнем белье, я только заменяю кондиционер для стирки, это не одно и тоже. — Бельфегор многозначительно посмотрел на Франа и подытожил: — Да ты втрескался в него по уши, вот только любовь твоя бесполезная. Ты тратишь кучу усилий для создания ему комфортных условий, а он что? — Фран молча уставился в окно. Ему неприятен этот разговор. — Правильно, а он трахается со Скуало. — Между ними повисла неловкая тишина. Бельфегор упрямо уверен в своей правоте, когда Фран убежден что принц со склонной ему любовью преувеличивать утрирует. — Это мой личный выбор так поступать, босс мне ничем не обязан и может трахаться с кем хочет. Ко мне это никак не относится. Это не любовь, а увлечение, — прочеканил Фран фразу, которую повторяет раз по десять в год. — Я старше тебя и лучше понимаю в любви, — Бельфегор даже нос задрал, да так, что почти стали видны его глаза. — Ты? В любви? Это говорит мне человек, убивший своего любимого брата и кажется не менее любимую семью. — — Я был молод, у меня был пубертат. — — В 8 лет? — Бел подскочил с дивана, достал 3-4 своих стилета и только хотел их кидать, как вдруг лень победила, и он передумал. — Короче, к чему я это. Ухаживать за человеком, который так же ухаживает за тобой, гораздо приятней, чем играть в одни ворота, — снова серьезно заговорил принц. Фран тяжело вздохнул. — Что ты от меня хочешь? — — Я хочу, чтобы ты попробовал переключится на другого человека. И если это не любовь, то для тебя это не будет сложным. А если ты любишь босса, то тебе это нужно увидеть и приложить все усилия, чтобы утихомирить это чувство, а не продолжать его подпитывать, — Бельфегор снова уселся на диван, и принялся лениво листать документы, словно и не было этого разговора. Фран сначала хотел было отказаться, но ему так осточертели регулярные споры на эту тему, что решил пойти на поводу у этого маньяка. Лишь бы он уже успокоился. Да и будем откровенны, слова про взаимные ухаживания зацепили иллюзиониста. — Ладно, и на какую же цель мне переключится? — в голосе Франа слышалось раздражение. — Да хотя бы и на меня, — все с тем же скучающим видом ответил Бел. Фран немного приподнял брови. Такого ответа он не ожидал. — А вдруг ты в меня влюбишься, не хочу ругаться с Мармоном. — Бельфегор вдруг замер и медленно поднял голову на своего напарника. — Я? В тебя? Принц? В лягушку? Пф, не смеши меня. К тому же о какой любви речь, если твои действия несут сугубо характер уважения? Вот и уважай меня за то, что я такой классный принц-потрошитель, — с этими словами Бельфегор раскинул руки по спинке дивана и, закинув ногу на ногу, широко улыбнулся.      Мягкий свет утреннего солнца попал в комнату через приоткрытую штору. Черная плотная ткань с левой стороны была аккуратно собрана и завязана, впуская новый день. Бельфегор открыл глаза и потихоньку привстал, пройдя взглядом по своей спальне. На подоконнике лежал достаточно объемный букет акации. Это единственный цветок, который не раздражал Принца. В комнате пахло приятным цветочным ароматом. Обычные свалки разобраны. Пыль, характерная для спальни Бельфегора в больших количествах, отсутствует. Запах чистоты. Принц улыбнулся широченной улыбкой. Кажется, Фран все-таки сдержал слово. И честно признаться, Бельфегору это понравилось. Его комната впервые в жизни была столь уютна и свежа. Так как он считал, что негоже Принцу порядки наводить. А горничные, которые в большом количестве сначала отправлялись управляющим в попытках навести порядок, плохо заканчивали. Не получалось у них угодить его царственной особое, и хорошо, если уходили без ран, если вообще уходили. А тут… Фран проделал тончайшую работу. Света в комнате не больше, чем нужно, запах чистоты не имеет неприятных химических оттенков. Цветы на подоконнике те, что не бесят. В общем, принц сполна оценил все преимущества и удобства от внезапно пришедшей к нему идеи.    Он правда переживал. Фран был младше него и Бельфегор чувствовал ответственность за его ошибки молодости. И считал необходимым свое вмешательство и попытку помочь сменить кохаю курс. У этой благой цели оказался приятнейший плюс. У царственной особы появилась прислуга, достойная его. Бельфегор встал с кровати и подошел к креслу, на которое всегда скидывал свои вещи перед сном. Вечером он их оставил в максимально хаотичном порядке. Сейчас же они были аккуратно сложены и сверху на них лежал мешочек. От него исходил приятный запах, которым пропиталась и вся одежда. Даже этот аромат не был чем-то из ряда вон, и легкие его нотки, исходящие от ткани, приносили свое тонкое удовольствие. - Да, к такому сложно не привыкнуть… — озвучил в слух свои мысли принц и, посмотрев на себя в зеркало, закончил: - Нужно продлить этот эксперимент на недельку-другую. — Фран всегда просыпался раньше всех, поэтому, когда Бельфегор пришел на кухню, он уже практически закончил готовить завтрак. Оставалось пара косметических штришков. Иллюзионист начал выводить на одном из омлетов вензель босса, но вовремя себя на этом поймал. Однако вывести из буквы З букву Б оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд. В итоге, он взял вилку и аккуратно ею распределил сырный соус, чтобы он не выдал его секундную слабость души. Это все же было сложнее, чем он думал. Он так привык к определенным вещам, которые он каждое утро совершал для босса… что было ощущение внутри гаденькое. Словно он бросил его. Он ведь расстроится. А может, конечно, и нет. Может все те вещи, которые делает Фран регулярно для босса не такие уж и значимые. — Ты просто чертовски преуспел в своем навыке организовать уютную атмосферу. И это все ради него? Такой талант пропадает! — Бельфегор был крайне доволен. Поэтому, ему ничего не мешало распылять комплиментами, предвкушая после чудесного пробуждения не менее чудесный завтрак. И иллюзионист его не подвел. Омлет был невероятно вкусный. Фран использовал курицу вместо стандартной говядины. Из-за этого омлет был нежный, и словно таял во рту. — И ты каждый день делал все это? — Они молча ели, пока терпение Бельфегора не окончилось и он решился задать вопросы, которые его беспокоили. — Ну… — затянул Фран, — Это и еще некоторые вещи. — Снова пауза. — Ты хоть начал что-нибудь испытывать? — продолжил принц. Иллюзионист молча пожал плечами, давая понять, что для него, пока, ничего существенно не изменилось. Ребята встали, убрали за собой посуду и выдвинулись к выходу. Сегодня они начинали свою длительную поездку по должникам. Выйдя из резиденции Варии, они направились к узкой тропинке, которая шла между цветочных клумб. Бельфегор шёл и чувствовал непреодолимое желание что-то сказать. Словно, он обязан что-то сказать, но пока не понял что. Вдруг, принц остановился и оглянулся по сторонам. Он понял, в чем дело. Всякий раз, как они шли по этой тропинке, Бельфегор всегда говорил, что ненавидит голубые цветы. И они правда раздражали его одним только своим видом. А сейчас не было этой раздражающей голубизны. Всё цветы были белее белого. Он потихоньку оглянулся на Франа, который отстал и шёл немного позади. Глаза парня поблескивали изумрудными переливами. Они всегда так делали, когда иллюзионист использовал свои способности. Об этом знал только Бельфегор. — Ты перекрасил для меня цветы? — задал вопрос принц, на который уже знал ответ. Фран остановился рядом с напарником и после короткой паузы ответил: — Ты не любишь голубой цвет. — Бельфегор посмотрел на парня, после чего, продолжил свой путь. — И кто из нас ещё псих? — задал принц риторический вопрос, выходя из калитки и покидая территорию Варии.     В течении всего дня Фран следил за эмоциями напарника, и при малейшим напряжении старался убрать источник стресса. Так что этот день выдался самым спокойным из всех дней, которые они провели вместе. Из-за того, что принц не психовал, уже к середине дня начались проблемы с выполнением заданий. Не возбужденный и не психованный принц не вызывал того страха у должников, какой должен. Так что Франу пришлось прекратить свои действия. — Ты же на работе ничего для босса не делал. Вот и мне не надо. Только утром и вечером. Вместо того, чтобы идти к Занзасу, иди ко мне, — выписывал указания Бельфегор, когда они сидели в одном кафе на обеде. Это была летняя веранда с небольшими круглыми столиками, обставленными плетёными креслами. Не в каждом общественном месте готовы были принимать у себя мафиози, но это заведение принадлежало дружественной семье. Так что, вопросы не возникли к ним, будь они даже с ног до головы в крови. На этот случай им бы предложили сменную одежду. Фран задумчиво посмотрел на небо и согласился. Правда через секунду, его словно осенила мысль, он обернулся на друга и, чуть помедлив, сказал: — А наш эксперимент разве не одного дня? — Бельфегор усмехнулся. Он так почему-то и думал, что эта лягушка решит, что все начнётся и закончится сегодня. — Нет, дружище. Ты сегодня все это делал больше из интереса ради. Ты даже и не заметил толком отсутствие в твоей жизни заботы о боссе. Так что, я настаиваю на месяце, — голос Принца выдавал крайнее самодовольство, достигнутое максимального уровня, после изобретения такой вот логичной махинации. Фран негодуя поднял брови. — Что значит месяц? — даже голос иллюзиониста немного изменился, — я не готов ухаживать за человеком, который не является объектом моего увлечения, целый месяц. Максимум неделя. — Бельфегор довольно рассмеялся. — Значит ты признаешь, что увлечён Занзасом? — — Да, увлечён. Я восхищаюсь этим человеком, и крайне уважаю, — Фран начинал снова потихоньку раздражаться. Эта тема уже была для него, как красная тряпка для быка. — А ещё горячо любишь и мечтаешь оказаться в его объятьях, — перебивая иллюзиониста, закончил за него Бельфегор и улыбнулся в своей безумной манере. Между ними вновь повисла напряженное молчание. Фран не знал, что уже отвечать этому маньяку. Раньше хоть можно было в ответ начать подшучивать над Мармоном и над привязанностью Принца к нему. Однако, с недавних пор, в их отношениях появился какой-то проблеск надежды на развитие. Ну или что-то вроде того. Просто, Бельфегор вдруг перестал по-мальчишески реагировать на эту тему и местами даже начал соглашаться. Что совершенно не интересно и не давало того удовольствия, какое Фран надеялся получить. - Две недели Фран, — язвительный голос Бельфегора нарушил тишину, — две недели, и я отстану от тебя с этой темой. — - Хорошо, — угрюмо согласился иллюзионист. Две недели. 14 дней. Ему не нравилась эта перспектива, как не крути. Где-то в закромах души он очень переживал, что пока он бездействует, Занзас просто наймет людей. А что тогда делать ему? Ведь ему нравилось видеть, как босс радуется всем этим мелочам. С другой стороны, Бельфегор навсегда отстанет от него. И он сможет спокойно заниматься своим увлечением. Но не только это беспокоило Франа. «Гораздо приятней, когда не только ты ухаживаешь за человеком, но и он за тобой». Эти слова, произнесенные Бельфегором практически выжглись на душе парня. А что, если и правда, отречься от этой увлеченности и найти кого-то, кто захочет так же заботиться о нем. Босс никогда не обратит внимания на иллюзиониста. Последний в этом был уверен. Мало того, что они в отношениях босс-подчиненный, так Фран еще и младше его. Кардинально младше. На этом фоне они в принципе редко контактировали. Все их общение заключалась лишь в соприкосновении взглядами. Не более того. И это, не говоря уже о том, что у Занзаса отношения с капитаном уже не первый год. Наверное, это лучшая возможность. Отпустить и найти новое, взаимное увлечение. Такие мысли и чувства кружили в голове Франа, хоть он о них и промолчал. Бельфегору об этом знать совершенно не обязательно.