***
Джинга уселся на диване, в то время как взрослые расположились в двух креслах рядом. Юные глазенки бегали из стороны в сторону, ожидая дальнейших действий с чужих сторон. Такие невинные и милые. Как Доджи мог этого не замечать раньше? У Райо же такой прекрасный ребенок! Даже очки не помогают перестать быть слепым, какой кошмар. — Джинга, понимаешь, тут такое дело... — Начал Хагане старший, перебирая нервно большими пальцами, не зная до конца, как правильно подобрать слова. — Мы с дядей Тэкеши...Ну...Как бы объяснить... — Не дави на ребенка своей несобранностью, Райо. — Беззлобно упрекнул мужчину в оплошности Дажоджи, поварачиваясь затем к мальчишке. — Мне кажется, ты действительно должен это знать. Ты имеешь право на это. Мы с твоим отцом в отношениях, причем уже давно. Можно сказать, пол жизни, иногда расставаясь, а потом снова сходясь и так по кругу. Знаешь, этот замкнутый круг, когда вместе сложно, а по одиночке ещё хуже. За изменениями во внешности Джинги от таких слов было воистину интересно наблюдать: лицо вытянулось, глаза расширились до предела, рот раскрылся в немом вопросе, на который уже дан по идее ответ. Он не верил в услышанное совсем: как эти два совершенно разных человека могли взять и сойтись? Да ещё и пол жизни друг другу отдать! Это неправда! — Ложь! — Вторил своим мыслям парень. — У вас очень разные взгляды на жизнь! С ними просто невозможно быть в отношениях! — Я же сказал, вместе сложно, а по одиночке ещё хуже. Мы оба не лыком шиты и можем спорить, драться. Но уверить себя в том, что проживем друг без друга - нет. — Сказал тот, кто до последнего не хотел признаваться самому же себе в чувствах. — Хохотнул Райо, получив затем тычок локтем в бок, от которого недовольно зашипел. — Не слушай идиота, Джинга, он не знает, что говорит. — Аметистовые глаза посмотрели на партнёра с неким предупреждением, пока тот потирал ушибленное место. Младший Хагане все ещё не верил полностью в происходящее. В принципе оно и понятно: эти двое друг друга чуть ли не загрызли насмерть в битвах, а ярости, с которой их волчки сталкивались, можно позавидовать, такого настроя твердого многим игрокам не хватает. Неужели это и есть любовь? Разве это не светлое, чудесное чувство, когда при виде того самого человека, в животе порхают бабочки, щекоча крыльями стенки желудка? Об этой личности хочется думать целыми днями, обдумывать признание, а потом и совместное будущее. Разве в этом есть место скачкам от ненависти до спокойствия и обратно? Это никак не могло уложиться в юной головешке: слишком много сказок с хорошим концом прочитано, чтобы в раз и принять суровую реальность. Доджи видел, как ребенку тяжело. Он предполагал, что так и будет. Этот исход они с Райо обговорили заранее, что после признания нужно дать малому время, чтобы тот свыкся с настоящим, что его отец выбрал именно этого человека в спутники и решения менять не собирается. Время помогает и приводит мысли в порядок. Кому-то нужно пара часов, кому-то пара дней, кому-то недели, кому-то месяцы, а кому-то и всей жизни с трудом хватит, признавая всё лишь находясь на последнем издыхании в гробу. Аккуратная ладонь рефлекторно, от мыслей, потянулась в сторону, обхватывая более крепкую, мощную руку, сплетая пальцы в замок. Золотые взрослые глаза посмотрели на это только самым краем, принимая во внимание, но ничего не предпринимая. Пусть трогает, этот жест ничего не несёт кроме попытки успокоить зашалившие внутри нервы. Тэкеши словно пытается защититься и спрятаться за спину любовника, устав всё делать самому. Как бы он не был уверен в себе на вид, на самом деле ему было очень важно мнение Джинги. Важно было знать, что этот комочек счастья его примет или хоть сделает вид, что простил все прошлые обиды. Обе стороны не уверены ни в себе, ни друг в друге, поэтому Райо нужно брать ситуацию в свои руки. — Знаете что, давайте я поставлю чайник, а вы пока посидите, поболтайте. — И достаточно быстро убежал на кухню, оставив чужие растерянные взгляды за своей спиной. Теперь опоры никакой нет. Доджи понимал, что это сделано не просто так, ему дали возможность проявить себя с хорошей стороны, попробовать открыться перед этим дитенком, показать, что и за его руки можно хвататься, когда становится страшно. Видимо, Джинга тоже всё понял и поэтому решил пойти на встречу, первым протянув ладони. — А как вы познакомились? — Спросил он, внутри действительно начиная гореть от любопытства. — Ох, дорогой, это достаточно долгая история, но думаю, успею управиться. — С улыбкой ответил Тэкеши, накрыв юные ладони своими. *** Доджи действительно говорил много и долго. Мужчина в принципе любил поболтать, потому что чувствовал собственную важность, когда его кто-то слушал. По венам растекалось приятное чувство некой гордости, что он все ещё может как-то поразить юные умы, что-то им дать. Ну а Джинга был хорошим слушателем, и в правду интересуясь рассказом. В ходе общения, Тэкеши даже и не заметил, как из кресла пересел на диван к красновласке. Причем сел достаточно близко, их бедра аж тесно касаются друг друга, а ладони за все время так и не расцепились, образуя на вид достаточно крепкий замок. Если бы они не так погрузились в прошлое, то заподозрили что-то неладное, мол, почему чайник так долго греется, неужто там целый таз с водой? На деле все было гораздо проще: Райо в наглую подглядывал и подслушивал, так и не поставив чайник на плиту греться. Этот поступок был достаточно некрасивым с его стороны, но о морали можно подумать намного позже: главное это то, что дорогие ему люди налаживают сейчас отношения. — Вот так вот всё и было. — Завершил свой монолог Даидоджи, слабо похлопав по чужим ладошкам и отпустив их. — Это было просто захватывающе! — Когда Джинга действительно радуется, то неосознанно начинает повышать голос. Повышенный тон вдарил по нежным ушам брюнета, но тот это упорно проигнорировал, предпочтя недовольству сделать ответную улыбку пошире. — Ну что, сынок, ощутил на себе всю болтливость Тэкеши? — Спросил Райо, войдя в комнату. Он максимально сделал вид, что не подслушивал и не отлип на самом деле от двери только минут пять назад, чтобы поставить кипятиться воду. От такого заявления Доджи недовольно хмыкнул и поднялся с места. — Чья б корова мычала, Хагане. — Ну я же пошутил! Ну постой! — Произнес рыжий, с нотами щенка, признавшего свою вину, в голосе, и пошёл быстрым следом за партнером, который направился на кухню. Джинга на такое громко расхохотался, покинув комнату вслед за взрослыми.***
С тех пор стали они жить вместе втроем, очень даже дружно. Джинга не стеснялся бегать к Тэкеши, чтобы попросить помочь с тем или иным домашним заданием. Порой он приходил в не очень подходящий момент, например, когда родители лежали удобненько так в обнимку. Но проявляя всю жестокость к отцу, младший Хагане заставлял идиллию нарушаться, забирая Доджи с собой в свою комнату. Брюнет рассказывал с легкостью все теоремы математики, физики, даже немного разбирался в химии и помогал решать уравнения. Мальчик изо всех сил старался все переварить, но не получалось, похоже, технарное направление не для него. А может, нужно просто по-настоящему увлечь ребенка и тогда все пойдет как по маслу?...В один из вечеров мужчина действительно об этом задумался и на следующий день провел занятие домашним заданием с рыжим в игровом стиле. Знаете, после этого случая, сын его любовника начал учиться гораздо лучше. А как-то раз произошел случай, который брюнет не может до сих пор не вспомнить без слез. Он его гордость: Тогда начался еще один турнир. Это стало уже некой традицией, чтобы каждый год выявлять лучшую команду в мире. Джинга так и оставался сильнейшим в Японии и потому, в отборочные, его снова решили не включать, дав возможность другим проявить себя на ринге в течении определенного времени. Но сейчас раз рядом с Райо стояла не Хикару, а именно Доджи. Они вместе, через большое окно, наблюдали за происходящим сверху вниз. — Как думаешь, каков будет состав в этом году? — Спросил Хагане, глянув на партнера. — Думаю, Тсубаса и Ю снова будут лучшими. Но вот кто будет четвертым уже вопрос более интересный. — Ответил собеседник с весьма задумчивым видом. Их дальнейшие рассуждения прервал громкий топот где-то за дверью. От него аж мурашки прошлись по коже. Взрослые только успели переглянуться, как двери раскрылись, а на пороге показался расстроенный Джинга. — Папа, так не честно, я тоже хочу сыграть! — Сказал он, но подлетая почему-то именно к Тэкеши, крепко его обнимая. От неожиданности Даидоджи громко охнул, приобняв в ответ. — Сынок, мы же обсуждали это с тобой еще в прошлый раз...подожди, ты Тэкеши отцом назвал? — Начал было рыжий, но затем запнулся. Золотистые глаза сверкнули с интересом. А вот удивлению Доджи не было предела. Он посмотрел то на одного Хагане, то на другого, который сжимает в своих объятиях. Неужели это правда? Они действительно преодолели последнюю стену в отношениях за четыре месяца тесного взаимодействия и стали друг другу отцом и сыном? Если бы мужчина не был пропитан вредностью, то улыбнулся бы до самых ушей, но позволил себе лишь чуть приулыбнуться, притянув к себе мальчика получше, все таки не полностью сдержавшись и поцеловав его висок. Джинга потом еще долго хныкал и даже проронил чуть-чуть слезинок, чтобы надавить на жалость, однако ничего не вышло. Райо остался непреклонен, а вот Тэкеши стало дитину немного жалко. Рука потянулась к горшку и взяла его, после обхватив обеими ладонями. — Джинга, а я тебе рассказывал, почему не люблю кактусы?...