***
Идти к дяде Тарасу в соседнее село, да еще и на Навскую Пасху однозначно было ошибкой, однако возвращаться напрямик через лес – еще большей, просто недопустимой. Заблудиться ночью среди зеленых зарослей – это как с горы катиться, даже придумывать ничего не надо. А если ты еще и Белозор, которого люди в селе за его «удачу» прозвали Нетала́н, то именно так и произойдет. Кареглазый, с темными, немного длинными волосами, парень обычно носил простенькую белую вышитую красным крестиком рубашку в паре с ярко-красными брюками до очкура, и черными по колено кожаными сапогами. Он был еще молодым парнем, а всякие невезения уже преследовали его, куда бы ни пошел. Сглазили в детстве нечаянно, вот и должен теперь все эти беды терпеть, но на судьбу свою ни разу не жаловался, даже случайно никакого плохого слова не сказал, потому что всё же уважал ее, какой бы она ни была. Однако в чем-то Белозору таки повезло: выучился он у местного мастера на окарине играть, которую в народе просто называли зозулей, хоть и умудрился переломать с десяток таких, зато сам теперь их мастерит и продает добрым людям на здоровье. Завела, однако, судьба парня в лес, а выводить что-то никак не собиралась, так и блуждал он этими зарослями уже битый час, тщетно пытаясь найти дорогу домой. Осторожно касаясь ветвей, Белозор раздвигал их в разные стороны, чтобы хоть как-то пробраться вперед, но толстые и острые колючки на них не давали этого сделать, оставляя множество царапин и ран на руках. Долго бы он еще так слонялся от дерева к дереву, но, в конце концов, парень попал на небольшую лужайку посреди леса, усеянную маленькими белыми ночными цветами. Здесь было удивительно спокойно, даже ветер стих, и потому казалось, будто время замерло. Сквозь кроны могучих деревьев пробивались клочки ясного звездного неба, а цветы подсвечивались снизу загадочными светлячками, весело кружившими между ними. Ласковая тишина разливалась громким плеском настоящей лесной симфонии, которая внушала надежду и чувство гармонии с природой. Вдохновившись этими невероятными звуками, Белозор достал свою зозулю, украшенную резными узорами и цветочными орнаментами, и начал наигрывать нежную мелодию, удачно сочетая ее с лесными мотивами. Волшебная музыка переполнила лужайку, белые цветы начали ритмично качаться, а светляки подхватили этот веселый танцевальный темп, поднимаясь все выше и выше, непрерывно кружа над листвой, травой, колосьями. Ветер мягко засвистел сквозь незакрытые отверстия инструмента, добавляя несколько причудливо-фантастических звуков этой неземной мелодии. Сама природа решила подпеть, заполнив своими мотивами всё вокруг так, что аж эхо пошло по лесу, докатилось до скал и, налетев на них, волной разлилось над верхушками деревьев. Рядом на небольшой возвышенности стояла роскошная верба, один из массивных корней которой выглядывал на поверхность почти посреди поляны. В порыве вдохновения музыкой природы, парень и не заметил, как едва не споткнулся об него и лишь каким-то чудом смог удержаться на ногах. Не прерывая своей песни, он решил присесть туда, чтобы немного отдохнуть, поэтому изменил темп на более плавный и спокойный. Как вдруг что-то зашевелилось, внезапно поднялось с земли и вихрем закружилось перед глазами парня. Тот от неожиданности выпустил из рук зозулю, резко прервав мелодию, и по неосторожности упал в траву, пытаясь слегка опереться локтями на соседний дряхлый пень. Перед ним появился босоногий призрак, глаза у которого горели ярко-зеленым светом, а темно-синие, как ночное июльское небо, длинные волосы, направленные в разные стороны, просто повисли в воздухе. Почти черная длинная сорочка с рассыпанными по ней вышитыми рубиновыми цветами, была подвязана алым поясом, а венок на голове походил больше на какие-то собранные в кучу острые ветки, усыпанные шипами. Сама фигура тоже парила над землей, внушая еще больше страха в юношу. «Мавка…» – пронеслось в голове. Парень всеми силами пытался сбежать куда-то подальше от нее, однако фигура подступала все ближе и ближе, а на лице отчетливо просматривалась злость и нешуточный гнев на виновника. Все вокруг словно почернело, даже белые цветы уже были совсем не белыми, а все остальное потеряло свои сочные зеленые цвета, превратившись во что-то темное и совсем неприветливое. Загадочный туман, появившийся просто из ниоткуда, накрыл поляну, спрятав всех светлячков и ночных бабочек. Однако самым ужасным было не это. Зловещий взгляд – вот из-за чего кровь кипела в жилах от неистового страха, всё тело немело, а мороз бегал по коже. «Вот же “повезло” случайно мавку побеспокоить, а я и полыни как на беду не взял, ни чеснока, ни даже хрена поблизости нет. Я пропал!» – смириться с такой мыслью было невероятно трудно, однако, это все равно бы ничего не изменило, потому что мавка в гневе - это верная смерть, и не важно, веришь ты в это или нет. – Зачем ты побеспокоил меня?! – ее голос был словно из потустороннего мира, металлический и холодный, как могильные плиты на кладбище. – Я-я н-не нарочно, прост-то заблудился в л-лесу и случа-айно забрёл на эту п-поляну, а потом... – парень пытался что-то сказать в свое оправдание, но слова заплетались и никак не хотели связываться в предложение из-за этого пронзительного зловещего взгляда, потому и спрятались где-то глубоко-глубоко, что и не достать. – Что это? – внезапно спросила она, перебив его. – Это окарина? Девушка указала своей полупрозрачной рукой на предмет, лежавший рядом с юношей. – Д-да, но в народе мы её зозулей называем. – Зозулей...? Интересно. А ну-ка сыграй! От этой просьбы он слегка растерялся, не каждый же день услышишь такое от мавки, но быстро схватил инструмент и начал исполнять чувственную и нежную мелодию. Удивительные звуки, действительно похожие на пение кукушки теплым летним утром, снова наполнили поляну. Туман начал понемногу рассеиваться, а природа – возвращать свои цвета. Мавка была очарована этой мелодией, которая понемногу успокаивала её. Волосы опустились вниз, рубашка из черной вдруг стала темно-синего цвета с вышитыми молочными цветами, похожими на рассыпанные по небу звезды, а с веток венка исчезли те острые шипы и появился точно такой же белый цвет, что рос на поляне. Девушка только лишь коснулась земли, как все тростники и рогозы, купины и ивняки потянулись к ней, мягко обвивая её руки и ноги. Под конец чувственной песни юноши её взгляд стал ласковым, совсем не жутким, и показались настоящие глаза – иссиня-черные, глубокие и… совсем не злые? Не сердитые, не грозные, не готовые в любую секунду лишить жизни, нет... Они были как небеса ночью – пусть холодные, темные и далекие, но какие-то загадочные искры, похожие на ясные звезды в июльские вечера, придавали нежности и приветливости, околдовывая необычайной красотой каждого, кто хоть раз в них глянет. Недаром в народе говорят, что глаза – зеркала души. И у мавок тоже, пусть даже если они и не полностью были людьми, но за тем зловещим взглядом, оказалось, скрывалась тихая и кроткая девушка, которая прямо сейчас сидела напротив парня и мечтательно поглядывала куда-то ввысь, тая в неторопливой мелодии зозули. – Я мавка-дивови́ца. Появляюсь обычно на рассвете, когда поднимается утренняя заря, – уже более теплым и ласковым голосом сказала она, как только зозуля доиграла последние аккорды. – Обычно я отдыхаю здесь, чтобы набраться сил перед восходом солнца, но кое-кто меня потревожил. Теперь ты должен мне разговор. Потому что я была бы не мавка-дивовица, если бы не предлагала путникам побеседовать. Но заруби себе на носу, что я люблю что-то интересное, необычное, и просто терпеть не могу, когда начинают лясы точить и бесполезную болтовню разводить. Мавка показала рукой в сторону вербы, словно приглашая его последовать за ней. Она медленно шла сквозь туманы, которые ещё не успели полностью развеяться, а на земле расцветали свежие побеги, такие же красивые и прелестные, как и сама девушка. «Самое время бежать, пока она не видит! Но куда бежать? Куда податься? Я ведь здесь ничего не знаю, а мавка – хозяйка леса, не успею и глазом моргнуть, как она догонит, вот тогда мне точно конец и поминай потом как звали. Нет, лучше остаться. Всё равно терять уже нечего, особенно с моей-то удачей. И если бы она действительно хотела, то уже бы по-быстренькому лишила жизни и пошла по своим делам, что ей там нужно», – немного подумав, парень всё же последовал за ней. Обернувшись, он увидел тропинку из маленьких белых цветов, таких же как на поляне, которая вела к могучей и уже довольно старой вербе. Раздвигая длинные зеленые ветви, парень пробирался вперёд, как вдруг что-то резко остановило его. – Стой! Там обрыв, – ладонь мавки настолько внезапно, что он и слова сказать не успел, проявилась перед его лицом, загородив проход. Она схватила руку Белозора и повела четко за собой вдоль глубокой и бескрайней бездны. – А теперь наверх, – дивовица быстро забралась, нет, будто взлетела, на толстую ветвь вербы, которая свисала прямо над пропастью, и помогла юноше забраться туда, присев потом рядом с ним. – Что ж, теперь наконец-то можем начать нашу беседу. – С-скажи, ты знаешь что-нибудь о созвездиях? – слегка дрожащим голосом спросил юноша. – Хоть я и люблю, сидя на опушке леса, глядеть на ночное небо, однако я почти ничего не знаю о звёздах. Слышала только лишь рассказ о Большо́м Во́зе от какого-то пожилого мужичка. – Тогда я расскажу тебе о них, – Белозор набрался смелости и начал свою историю. – Если ты часто смотрела на ночное небо, то, вероятно, заметила, что звёзды постоянно двигаются, будто ходят по небосводу. Появляются вечером на востоке, потом путешествуют всю ночь, а под утро ложатся спать где-то на западе. Зимой можно увидеть одни звёздные узоры, а летом совсем другие. Видишь вон те три звезды, что выстроились в ряд? Это Косари́. Сейчас пока только ранняя весна, поэтому они находятся прямо над горизонтом, и готовы в любой момент скрыться из виду. Однако эти звёзды появляются перед рассветом в пору сенокоса и сбора урожая, поэтому их так и прозвали в народе – косарями. А те яркие светила, что вокруг них – это эдакий большой стог. Если взглянуть чуть выше, то можно увидеть созвездие Ту́ра, его еще называют Во́лосом – в честь бога Ве́леса, что охраняет скот, – он поднял палец вверх и указал на небольшое яркое скопление звёзд. Мавка внимательно слушала всё, что говорил юноша, затаив дыхание, и с детским любопытством наблюдала за каждым его движением. – А это Стожа́ры. Очень древние звезды, потому что были известны еще нашим предкам, которые составляли о них разные мифы и легенды. По некоторым народным сказаниям, это как раз тот самый скот, который пасёт Волос на небосводе, однако есть и другая история. Жили когда-то на Земле семь девиц. Постоянно водили хороводы и пели песни в честь богов. Но когда они умерли, боги решили превратить их в русалок и, взяв на небо, поселили на семи звёздах, где они и нынче каждую ночь водят хороводы времени. Поэтому их еще называют Бабы-Зви́зды. Также по некоторым поверьям эти звёзды делили год на две части: когда они впервые появлялись на рассвете, то начиналось лето, а когда наоборот собирались заходить за горизонт – то зима. Вот откуда само название «бабье лето». – Помню, одна магура нам тоже рассказывала эту историю, вот только говорила, что семь сестёр превратились в лесных мавок, а не в русалок. – Возможно. Разные люди разное говорят, а где правда, никто не знает. Но мне всё равно очень нравится эта легенда. – Почему же? – с некоторым удивлением спросила девушка. – Люди боятся мавок, зачем же тогда им рассказывать легенды о полумонстрах и недолюдях, а тем более помещать на небеса? – Да, люди боятся мавок, но и одновременно уважают их. Недаром они считают вас хозяйками лесов, полей и степей, сочиняя песни со стихами. Конечно, народ лишний раз не хочет пересекаться с такими созданиями, потому что знают про вашу силу и не хотят гневить жителей Навы. – Если же мы так страшны и зловещи, почему тогда ты не убежал? – серьезным тоном спросила она, глядя парню прямо в глаза. На минуту повисла мертвая тишина, но только лишь на минуту. – Потому что ты красивая, – немного смущенно произнес он и уже мысленно готовился к худшему. – Все мавки соблазнительные красавицы. Все. И это лишняя причина бояться их еще больше, потому что никто не ожидает от красотки какого-нибудь подвоха. – Может, но ты не такая. – Почему это? Я – мавка. Мы все такие. – Нет. У тебя человеческие глаза, – он и сам от себя такого не ожидал, но нужные слова уже вырвались на волю, поэтому юноша решил не останавливаться на этом: – Хочешь, я докажу, что совсем не боюсь тебя? От такой дерзости мавка не могла и слова вымолвить, никто и никогда не позволял себе так обращаться с ней. Она уже была готова дать достойный отпор, но какая-то детская любознательность взяла над ней верх. – Хочу. – Тогда дай расчесать твои волосы. Если до этого девушку переполнял гнев, смешанный с любопытством, то теперь она действительно растерялась. Волосы – сакральная вещь для каждой мавки, однако ухаживать за ними было настоящим адом: пряди постоянно путались, что даже регулярное расчесывание не помогало, и цеплялись за всё подряд, особенно за ветви деревьев. А доверять такую ценность первому попавшемуся вряд ли можно было бы назвать хорошей идеей. – Не бойся, я не собираюсь как-то навредить тебе или твоим волосам, – Белозор будто прочитал её мысли, – потому что на самом деле не хочу и не желаю такого. Обещаю. После этих «очень убедительных» слов, тщательно взвесив все «за» и «против», девушка всё же дала свое молчаливое согласие, кивнув головой. Неторопливо достав свой гребень, она молча протянула его парню, вновь глядя в его карие глаза. Найдя там какое-то подтверждение его истинных намерений, она повернулась спиной, а густые темно-синие волосы водопадом рассыпались по плечам девушки. – Только прошу, будь очень осторожен. Мы, мавки, довольно чувствительны, особенно когда это касается наших волос. Утвердительно кивнув, парень принялся ласково и нежно расчёсывать спутанные косы, стараясь не пропустить ни одной запутанной пряди. – Однако наш разговор еще не завершён, – вдруг сказала мавка, прервав сконцентрированного на приведении в порядок девичьих волос юношу. – Хорошо, только можно сперва задать один вопрос? – Ну, можно, – немного вздрогнув, ответила мавка. – Откуда вы берёте свои венки? Нет, ну это просто смешно. То он предлагает волосы расчесать, что уже неслыханная дерзость для любой мавки, а теперь еще и о венке спрашивает – о не менее ценной и важной вещи в жизни этих существ. Однако было в парне что-то такое волшебное или даже магическое, что не давало девушке покоя. Он не заставлял отвечать, не пытался выведать какие-нибудь тайны или секреты, а просто интересовался, как и она, что не могло не подкупить её сердечко. – У каждой лесной мавки, – осторожно начала девушка, – есть своё дерево, которое она называет матушкой. Моё – вот эта верба. Обычно вербы растут где-то у пруда или реки, но моя почему-то выросла здесь, на краю пропасти. Хотя, пожалуй, в этом вся суть, ведь я такая же, как и она. Мы идеально подходим друг другу. Я бы и не нашла лучшего места во всем лесу, откуда так хорошо видны звезды. Для мавки её древо не только мать, но ещё и дом. Здесь они спят всю зиму аж до самой Навской недели. Для того чтобы как-то обозначить, что это их дом, они берут с дерева несколько веточек и плетут венок, добавляя затем листья, соцветия и даже ягоды, которые, к примеру, растут где-то неподалёку. Свой я сплела из пары длинных прутьев, добавив немного ночных белых цветов – лю́бок, что на поляне растут. Юноша уже расчесал длинные темно-синие волосы почти до половины, но вдруг вскочил и пошёл куда-то. Через несколько минут он вернулся с охапкой только что упомянутых цветов, улыбаясь от такого милого и немного растерянного вида мавки. – Я тут решил добавить немного цвета к будущей причёске, а ты как раз сказала, что тебе любки нравятся и... – парень немного смутился, потому что не знал и не мог предвидеть, как на этот не до конца обдуманный шаг отреагирует мавка. – Конечно, эти цветы принесли бы больше пользы, красоты и наслаждения, если бы продолжили расти на лужайке, – довольно серьезно и слегка строго произнесла девушка, – но пусть уже так будет. Я им дам лучшую жизнь. Успокоившись, парень вернулся к расчёсыванию роскошных волос мавки, положив только что собранный букет рядом с собой. – Знаешь, – произнес Белозор, не отрываясь от своего дела, – лю́бка – это действительно чудодейственное растение. Её клубни спасали козаков от голода в долгих и изнурительных походах, поэтому запорожцы часто носили их на шее, нанизанными на верёвку. Любка всегда придавала им сил и бодрости перед важными битвами или после изнурительных путешествий. Бывало, запорожцы попадали в плен. На допросах враги постоянно хотели выведать тайну этого необычного ожерелья, но тщетно, ведь козаки не раскрывали своих секретов. И все же татарам как-то удалось узнать о полезных свойствах любки. Поэтому, нападая на украинские земли, они всегда искали в лесах и полях это волшебное растение, однако каждый раз оставались ни с чем. Потому что по народным поверьям любка помогала только защитникам родного края, а от всех врагов пряталась в непроходимых дебрях леса. Поговаривают, эти цветы росли совсем недалеко от Запорожской Сечи, и что козаки постоянно их там собирали, засушивали и складывали в амбары вместе с другой провизией, храня запасы до следующих походов. Парень рассказывал это с невероятной увлеченностью, уделяя особое внимание самой легенде. Полностью расчесав длинные волосы мавки, он принялся вязать его в тугую аккуратную косу, вплетая постепенно туда собранные цветы. – Никогда не слышала ничего подобного, – произнесла девушка после недолгих раздумий, – должно быть потому, что я никогда не была в степи, хоть там и живут несколько моих родственниц. Но о любке тоже кое-что знаю. Одна старуха рассказывала, что этот цветок всегда считали символ юношеской красоты и силы. Знахари, к которым женщина раньше относилась, считали любку чудодейственной. А причиной тому был её необычный клубень. Точнее растение имеет их два: один белый, твердый и гладкий, а второй бурый и сморщенный. Бурый корень – прошлогодний, именно он обычно дает стебель, а белый – наоборот, образовался летом и ждёт в почве аж до весны, чтобы потом прорасти. Вот потому и считалось, что корневище любки якобы дело рук потусторонней силы. Знахари всегда говорили людям, что белый клубень добрую силу имеет и от всякой болезни исцеляет. Крест-накрест проведешь по болячке – она сразу пройдёт. А когда коснешься бурым клубнем своего недруга, то его поразит сильная хворь. За время этого удивительного рассказа юноша доплёл косу до конца и завязал конец несколькими стеблями белых цветов. Посмотрев на свою работу, словно оценивая её, он отметил про себя, что любка идеально подходит мавке и довольно загадочно выглядит в темно-синих прядях волос, словно звезды в ночном небе. Однако осталось еще несколько цветков, поэтому, чтобы не выбрасывать их, да и мавка бы не позволила, парень собрал в небольшой букет и зацепил за широкий пояс. Почувствовав, что работа уже выполнена, мавка быстро провела своими длинными нежными пальчиками по косе и прощупала каждую прядочку, каждый цветочек. Пробормотав что-то типа «подожди, я сейчас вернусь», она вдруг куда-то пошла. Выглянув из-за вербы, юноша увидел, как девушка подбежала к небольшой лужице под раскидистым дубом и стала крутиться перед ней, как перед зеркалом, глядя со всех сторон на новую причёску. Красавица вернулась через несколько минут с невероятно счастливым лицом, которое сияло по-детски милой радостью. Окрылённая восторгом, мавка уже собиралась поблагодарить спасителя своих волос, но её взгляд случайно упал на букет цветов за поясом парня. Выражение на лице резко изменилось, а сама она долго не могла перестать глазеть на пучок, но, в конце концов, смогла хоть что-то сказать: – А-а ещё я слышала, что девушки любку цепляли для того, чтобы молодцу понравиться. Цветок имеет невероятно ароматный и сладкий запах, что должно якобы приманить будущего жениха. Именно поэтому и название такое – «любка». Её даже использовали для гаданий на суженого и разных приворотов. Но, когда и у парня, и у девушки одновременно любка была то ли в волосах, то ли в кармане, то ли где-либо ещё, считалось, что это сама судьба сводит две родные души. Чаще всего такие люди безгранично любили друг друга и проживали потом долгую и счастливую жизнь вместе. Ничто не могло их разлучить, потому что они были связаны могучим волшебством л-любки, – голос девушки немного дрогнул, а щеки густо покраснели. Она застенчиво посмотрела в его глаза, которые будто бы улыбались изнутри, были искренними и добрыми. Он тоже не отрывал взгляда от мавки, всматриваясь в её тёмно-синие зеркала души. Вдруг какая-то искра проскочила между ними, одновременно отразившись ярким светом в глазах. Они не могли оторвать взгляд друг от друга, молча наслаждаясь этим уникальным, по-волшебному загадочным моментом. И время на мгновение остановилось, а пространство вокруг существовало только для них двоих. Однако непонятный громкий крик нагло ворвался в эту наполненную магией атмосферу и заставил обернуться в его сторону. Там где-то внизу на небольшом холме между деревьями горел костер, и доносились отголоски какого-то кутежа. – Что там? – поинтересовался Белозор. – Сегодня же Навский Четверг, все мавки собираются на лысой горе и устраивают гулянья на всю ночь. – А почему ты не там? – Мне никогда не нравилось праздновать с ними. Была несколько раз, но это не для меня. Сестрицы часто приглашали, но я постоянно отказывалась, так уж и звать перестали. Может, я какая-то... не такая, какая они. – Да, ты действительно не такая. Ты – особенная. Не делай из этого недостаток, а наоборот, подумай о том, что благодаря этому ты уникальна, единственна и неповторима, – вдохновенно произнес парень, улыбнувшись. – Да-а, ты прав, – ответила девушка, – но я всё равно не такая, как это не называй. Я ведь мавкой стала не так, как все остальные. Они же от безответной любви в мавок превратились или же раньше были некрещеными детьми-потерчатками. А я? Потому что родилась на Навской неделе! По жизни, таким как я, не везёт, вот и умерла молодой, превратившись в мавку. Нас считают чистыми и непорочными, что совсем не похоже на остальных. Здесь, конечно, мои сестрицы очень хорошо относятся ко мне и я к ним, но всё равно это различие довольно ощутимо. В этом лесу я одна такая, да ещё и дивовица, поэтому редко бываю с другими. – У меня тоже своя история. В детстве чей-то явно не очень хороший взор сглазил меня, и с тех пор постоянно преследуют неудачи. За что ни возьмусь, что ни сделаю, ничего толкового из этого не выходит. Говорят, судьба так подшутила, но я на неё не жалуюсь, хоть это и настоящее проклятие, другой я, наверное, не желал бы. За такие неудачи меня в селе называют «Нетала́н», потому что не талани́т, то есть не везёт. И в лес этот я тоже забрёл из-за такой вот своей «удачи», да ещё и тебя разбудил. Так могло повезти только мне. А что интересно, даже с моим именем что-то пошло не так. – То есть? – с удивлением спросила мавка. – А такое вообще бывает? – Бывает, ещё как! Мать назвала меня Белозором в честь свящённой первой зари на рассвете, потому что я был светловолосым и с нежно-голубыми глазами. Но когда появилось это проклятие, волосы потемнели, а я стал кареглазым. Такова жизнь. И так бывает. «Белозор…? Это ли не знак судьбы?» – подумала мавка. Девушка была глубоко поражена этой историей, и не просто так. Глядя на него, она почему-то узнавала себя. Какая-то магия ночи связала их, а эта встреча однозначно не случайна. Сердце колотилось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Девушка должна была обязательно что-то сделать, чтобы это свидание под луной стало для него по-настоящему счастливым. – Меня зовут Зоряни́ца. Довольно красноречивое имя для мавки, связанной с восходом солнца. Мы почти никогда не раскрываем его людям, для нас это такая же святыня как волосы и венок. Но ты доказал, что тебе действительно можно верить. Я вижу в тебе то, чего нет у других: ты тоже неповторим. К тому же я, мавка-дивовица, не только ловлю прохожих из-за угла и задаю миллион вопросов, но ещё и могу избавлять от проклятий. Не сразу, конечно, но если человек будет как-то необычно отвечать или заведёт интересный разговор, то сможет избавиться от преследовавших его неудач, проклятий или сглазов. Но мне никогда не попадались такие люди... кроме тебя. Белозор был искренне поражен таким откровением. Он никогда бы не подумал, что когда-нибудь познакомится с такой доброй, нежной, ласковой, искренней девушкой-мавкой. Магия витала в воздухе, но не такая, какую применяют другие мавки для того, чтобы очаровать, приворожить, а затем загубить чью-то душу. Здесь чувствовалась действительно взаимная любовь, это было видно по её глазам. Парень приобнял мавку за плечо, а сам достал из кармана зозулю. Нежная лирическая мелодия разлилась по всей роще, перебив шумиху от навских гуляний. Природа тоже отозвалась на эти волшебные звуки окарины, а соловьи начали весело вторить им. Эта музыка была только для них. Только для них двоих. На небе уже появилась утренняя заря, а аромат белых цветов всё ещё витал в воздухе. Светало...***
Первые лучи задорно поблёскивали на лице мавки, а она всё равно смотрела своими иссиня-черными глазами на восход солнца. Белозор спал рядом с ней прямо на вербе, а девушка медленно поглаживала его по голове. Они ж всю ночь напролёт говорили о том и о сём, вот он прилёг отдохнуть, так и не дождавшись утра. «Это точно моя судьба. И никак иначе. Я не могу просто так его оставить, ведь он достоин спасения от проклятия... Нет, это я хочу быть с ним. Именно я! Я его люблю. И всё сейчас зависит только от меня» – мавка твердо решила для себя, что пути назад уже нет, а эта ночь изменила абсолютно всю её жизнь. Внезапно девушка превратилась в белоснежную ласку – небольшое животное, которое люди считали одним из домашних духов и оберегателем скота от всяческих болезней и напастей. Она подбежала к спящему юноше и уселась ему на плечо, свернувшись в небольшой клубочек.***
Солнце было уже высоко, когда парень, наконец, очнулся. Мавки рядом не было. «Может быть, это был просто сон? Или мне померещилось? Да нет, вряд ли. Где ж искать её теперь?» Протерев наконец глаза, он вместе с тем случайно сбросил с плеча что-то маленькое, к тому же ещё и живое. Обернувшись, парень увидел беленькую ласку, смотревшую на него красивыми темно-синими глазами и словно приглашавшую последовать за ней. Она сделала несколько небольших прыжков и оглянулась, словно не понимая, чего он ждёт. Но взгляд парня был прикован к белым цветам, выросшим в тех местах, где до этого животное коснулось земли. «Знаю я – её следы цветут цветами...» – Белозор подошёл к ласке, посадил к себе на плечо, и они вместе отправились в путь, вскоре спрятавшись за кронами деревьев где-то в глубине леса.