Мертвецы не льют слёзы

— Иди спать, — грубо говорит мужчина, поправляя дрова в небольшом костре.  — Не хочу, — куснув тонкие губы до крови, отвечает его спутник, что значительно моложе и меньше мужчины. Парнишка с головы до ног завёрнут в тёплую куртку болотного цвета. Она в десять раз больше его самого, что смотрится комично, ведь она полностью скрывает парнишку с ног до головы. Да так, что торчит лишь копна чёрных и грязных волос. Сам юноша всё больше кутается в куртку и пытается согреться. — Врёшь, — уверенно отрицает мужчина. — Носом клюёшь. — Не правда, — по-детски и как можно тише говорит юноша. После чего ещё больше прячется. Мужчина лишь вздыхает. Глупыш. Поднявшись, тот подходит к большому рюкзаку, что лежит немного дальше маленького костра и открывает, достав от туда баночку тушёнки и бутыль воды. Юноша заинтересовано высовывает голову из самодельного «домика» и хлопает глазами, в которых отражается алый цвет костра. Мужчина, заметив любопытство со стороны спутника, ухмыляется и спрашивает: — Есть хочешь? Юноша отрицательно мотает головой, но тихий звук живота сдаёт его с потрохами. — Правда не хочу, — поняв, что жёстко палится, всё равно отрицает он. — Ты не ел сегодня, только пил, — замечает мужчина и достаёт из рюкзака другую баночку, что чуть меньше первой. — Если не хочешь сдохнуть, то надо есть, — отдаёт юноше. — Не надо, тошнит от них, — чуть громче говорит тот. — Можно лучше воды? — Можно, — тяжело вздохнув, говорит мужчина и отдаёт ему бутылку. Юноша открывает её и маленькими глоточками пьёт, пока мужчина открывает тушёнку. — Завтра сходим в город, может что-нибудь стоящее найдём, — буднично рассказывает тот, начиная без аппетита есть. Юноша кивает и, закрыв бутылку, кладёт её на землю. — Но даже если ничего не найдём или будет слишком опасно, хоть и против воли, но поешь. Самолично накормлю тебя. Парнишка вздрагивает. — Я поем, Дерек. Только не сегодня, хорошо? — Хорошо, хорошо, привереда моя. — Я не привереда! — получается слишком громко и обиженно. — просто не хочу, она не вкусная. — Говорю же привереда, — ухмыляется мужчина. — Утром как миленький съешь всю банку, и без фокусов. Юноша дуется и снова прячется в куртке. Какое-то время между ними лишь напряжённая тишина, нарушаемая лишь страшными звуками из далека, но как только Дерек доедает и убирает уже пустую бутылку в рюкзак, юноша подаёт голос: — Заберёмся в дом завтра? Тебе нужен отдых, а то ты всё время караулишь…я могу тоже, но ты мне не доверяешь. И в лесу страшно. — Ты поэтому ещё не храпишь во всю? — Дерек, — дуется парень. — Я не храплю. — Храпишь, а то я не знаю. Юноша фыркает. — Пока в лесу безопаснее, но насчет дома ты прав, нужно передохнуть пару дней на нормальных кроватях. Ну и хочется как-то расслабиться, как в старые добрые. Если ты понимаешь о чём я, — ухмыляясь, говорит Дерек. — Дерек! Идиот, тут страшно шарахнуться, а ты об этом всё время, — обиженно говорит юноша и, встав, уходит к палатке, что была скрыта среди кустов и веток. — я спать. Мужчина лишь с улыбкой наблюдает за юношей и бросает взгляд на звездное небо. На ночном небосклоне падает яркая звездочка. Спи крепко, маленький. Пусть тебе приснятся твои любимые мандарины. В дали раздаётся женский крик и страшный гул мёртвых.