***
За этим всем со стороны наблюдал Ивлев. Он обратился к режиссëру с просьбой прервать съëмку, дабы закончить этот цирк. Все разошлись на перерыв и лишь Константин остался на съëмочной площадке покумекать с генеральным продюсером. — Что ж ты так свою омежку запустил? - с насмешкой подметил продюсер. Кому, как не ему — лучшему другу Кости, знать об их отношениях с Ренатом. — К чему это ты? - удивлëнно спросил Ивлев. — Да ты сам посмотри. Продюсер кивнул куда-то в сторону. Достаточно далеко от них на бедного секретаря орал Ренат, да так орал, что слышали все, кто находился в павильоне. — Я ТРИ МИНУТЫ НАЗАД ПРОСИЛ КОФЕ, ПОЧЕМУ МНЕ ДО СИХ ПОР ЕГО НИКТО НЕ ПОДАЛ?! — У него же явно жëсткий недотрах,— продолжал мужчина. — Когда вы последний раз ебались? — Аааа, ты об этом, — перебил его шеф всея Руси. — Да он мне сам уже неделю не даëт, обиделся видите-ли. — Что это ты такого сделал? — Сказал как-то по пьяни, что торты - это херня, а не искусство, и что все, кто работает на этом его производстве, бездари, занимающиеся никому не нужной хернëй. — Ты в своëм уме ЕМУ такое говорить? — Не знаю, обычно он на такое не обижается, а тут: развернулся, хлопнул дверью, ушëл. Бегает теперь от меня, не разговаривает. — М-да, хуже бабы... В общем, Костя, — продюсер встал. — Выручай! Чувствую даст нам твоя булочка просраться.***
После перерыва, всë началось по новой. Ренат всë так же придирался к каждой мелочи, но уже более сдержанно. Уловив момент, когда Агзамов раздражëнно стоял в стороне, не поподая в объектив камер, Ивлев незаметно подошëл к нему сзади и приобнял за бëдра так, чтобы это почувствовал Ренат, но никто ничего не заметил. Кондитер вздрогнул от неожиданности. Костя прижался губами вплотную к его уху и нежно прошептал. — Что, Фисташка, не в настроении? Неделя воздержания дала о себе знать, когда у Рената внизу живота приятно потянуло. — Чего тебе, Царевич? — Нервно кинул он. — Да так, хотел узнать, как твои дела, — Ивлев сильнее вжался в него. Кондитера уже распирало от желания, сладкий голос Константина опьянял, казалось ещë немного и он перестанет себя сдерживать. — Всë прекрасно, — бросил Агзамов и с трудом для самого себя вырвался из сладких объятий, пока стояк окончательно не затвердел. Костя лишь самодовольно ухмыльнулся, глядя своему сладкому мафину вслед.***
На третьем испытании, когда шефы дегустируют все блюда вслепую, оба короля гастрономического мира сидели в гримерной и ждали, когда их позовут на дегустацию. Ивлев понимал: СЕЙЧАС или Ренат перегрызëт горло ещë паре участников. Он придвинулся ближе, благо они сидели на одном диване, и чуть погодя опустил руку на ногу кондитеру. Тот, на удивление, был не против, лишь нервно повëл плечом. Константин поднимался всë выше, в зону наслаждения и удовольствия, как вдруг, путь ему преградила рука Рената. — Хорошо, — грустно сказал шеф всея Руси, - не хочешь, как говорится.. И встал с дивана, медленно направляясь к выходу. — Нет уж, — противостоял ему Агзамов и уже проходя мимо него продолжил. — Это я отсюда ухожу, а не ты. Ивлев расплылся в победной улыбке и резким движением, аккуратно, прижал его к ближайшей стене так, чтобы тот не смог вырваться. — Я же знаю все твои слабые места, — уверял он. — Да ну, — Рената уже начал охватывать безумный азарт, поэтому произнëс он это с лëгкой ухмылкой. В этот раз Костя прильнул языком к его шее, в ответ послышался еле сдержанный стон. Оставив там пару засосов, он прошëлся языком по его уху и перешëл на губы. Даже нежный поцелуй Константина не обходился без покусываний, что даже больше заводило их обоих. Коленом он нежно массировал его пах, от чего дыхание кондитера значительно ускорилось. Ивлев уже было хотел избавиться от лишней одежды. — Стой.. — Стараясь перевести дыхание, выдавил из себя Ренат. — Остановись. Он пытался его оттолкнуть, но всё было зря. Костя не мог снова уйти ни с чем. Это было уже нечто большее, чем просто миссия по спасению человечества от этой сладкой булочки. Ему казалось, что если не кончит в него сегодня, то уже он сам будет страдать от недотраха. Но тем не менее время поджимало и им действительно нужно было с этим заканчивать. Они медленно отстранились друг от друга и постарались привести себя в порядок, чтобы не опозориться перед всем миром на федеральном канале.***
Весь третий тур Ренат был довольно тихий и всë время поправлял свой китель, стараясь натянуть его вниз посильней. После объявления победителя и вручения "самых больших чаевых в его жизни", Ренат куда-то быстро скрылся. Ивлев, понимая, что ему видимо всë таки сегодня ничего не перепадëт, отправился в свою гримëрку. Вальяжно развалившись на диванчике, Константин отдыхал от тяжëлого трудового дня и краем уха услышал, как в гримерную кто-то зашëл. Открыв глаза, Ивлев заметил на пороге недовольного Рената, со скрещенными руками на груди. — О, Рафинадыч, что-то случилось? — С сарказмом произнëс он и спокойно подошëл к нему. Взгляд шефа невольно опустился вниз на характерно выпирающий бугор в штанах кондитера. — О, да, это конечно серьëзная проблема, — не теряя иронии в голосе, продолжил он. — Давай без этого, Костя, — с раздражением сказал Агзамов и закрыл дверь на замок. Если Ренат обращался к Косте по имени, значит всë действительно серьëзно и медлить не стоит. Он нежно притянул кондитера к себе и жадно поцеловал, тот в свою очередь, ответил ему тем же. Возбуждение не заставило себя ждать. Константин усадил его на край стола, не отрываясь от этих сладких губ, ему казалось, они сделаны из чистой карамели. Ренат по инерции откинулся назад, опираясь одной рукой на стол, а второй поглаживал затылок своего партнëра, после чего он запрокинул немного голову, давая Косте понять, что делать дальше. Тот, немедля ни секунды, принялся посасывать его кадык, что заставило кондитера закрыть глаза от удовольствия. Посчитав, что эта зефирка уже достаточно натерпелась за сегодня да и вообще за эту неделю, Ивлев не стал долго тянуть и наконец-то достал его уже окаменевший орган на свободу. Он то аккуратно поглаживал головку, то медленно проходил по всей длине, наслаждаясь приглушëнными стонами своей жалкой омежки. Со временем он начал ускоряться, а Агзамову было всë труднее держать в себе этот крик души. Когда Косте самому уже было невтерпеж, он развернул Рената к себе спиной и резко вошëл в него. Кондитер только довольно прорычал в ответ. Ивлев не стал сразу двигаться, давая привыкнуть ему к чужеродному объекту. Спустя минуту Ренат подался своему шефу на встречу, как бы давая добро на последующие действия. Константин умело качнул бëдрами, задавая темп. Стол ритмично бился о стену, а Агзамов уже не сдерживался. Ивлев довольно быстро надрачивал ему рукой, его горячее дыхание било прямо в спину. Ренат понимал, что вот-вот кончит и совсем не был этому рад, он хотел чтобы это длилось вечность. Темп становился всë быстрее и быстрее. Они оба знали, что долго не продержатся и вот... Кондитера накрыла волна оргазма, за ним поспел и Ивлев. Их тела обмякли, а дыхание постепенно восстанавливалось. — Что? Легче? — Придя в себя, поинтересовался Костя. Агзамов же, полностью оценив своë состояние и не обнаружив ненависти ко всему живому, уверенно ответил. — Легче.