Une histoire d'amour

Тэхён в очередной раз открывает свой дневник, где записаны его мысли, пролистывает несколько исписанных страниц, останавливаясь на чистом развороте, и начинает выводить чернилами буквы, одна за одной ровным красивым почерком. "Мам, привет. Я знаю, ты давно уж не читаешь то, какие бредни я тут строчу, да и тебе плевать всегда было. Думаю, ты бы была рада, если бы увидела здесь то, что сейчас напишу. Я встретил того самого. Да, ты видела для меня иное будущее, где будет невеста в белом платье и чëрный костюм на мне. Но, мам, он такой невероятный! Обходительный, ласковый, заботливый. Мы уже год вместе, и через неделю съезжаемся. Прости, что разочаровал тебя, но рядом с ним... я словно на седьмом небе! У меня всë чудесно. Не переживай обо мне, я правда счастлив с ним. С любовью. Навсегда твой сын Ким Тэхён. " Парень грустно улыбается, вырывая листик из тетради, затем сворачивает его в аккуратный квадратик и кладëт себе в брюки, на несколько долгих секунд задерживая большую ладонь на кармане, чувствуя фантомный огонь, исходящий от кусочка бумаги. Странно, но привычку писать матери письма он завëл всего пару лет назад, хотя она упокоилась ещë когда Тэхён был мальчишкой. Это сейчас он достаточно солидный мужчина, который имеет своего любимого человека, стабильный зароботок и хобби. В день смерти мамы Ким был простым тринадцатилетним парнишкой, ходящим в школу, не прогуливавшим уроки. Примерный отличник, гордость класса. Тэхён, вспоминая прошлое, усмехается. Сколько же воды утекло сквозь длинные тонкие пальцы. Многие их восхваляли, пророча парню великое будущее среди пианистов, но туда Ким не пошëл. Не нравился ему этот инструмент от слова "совсем". Его душа лежала к гитаре и стихам, которые вместе складывались в песенки. Эти самые песенки очень любил слушать его парень, который был всего на пару лет младше. О, этот юноша вскружил Тэхёну голову одним своим появлением. Звучит довольно избито, но достаточно для того, чтобы точно описать, что почувствовал Ким, когда увидел его: на чьей-то даче на поэтическом вечере этот парень был в лëгкой белой блузе, чëрных строгих брюках и туфлях. На плечи был накинут такой же чëрный пиджак, что придавало совсем детскому лицу хоть какую-то солидность. Они встретились взглядами случайно, опережая любые слова. Тэхён уже знал, что не оставит в покое парня, а загадочный незнакомец лишь улыбался и умилительно краснел на долгие томные взгляды мужчины. Ким тоже тогда был неплох собой: светло-серый костюм с приталенным пиджаком прекрасно подчëркивал стройное тело, а полупрозрачная рубашка белого цвета не скрывала рельефов мышц. Они уединились уже на закате, когда многие из гостей взяли в руки шампанское и разбрелись по своим компаниям, забыв и думать о каких-то стихах, льющихся стройным потоком из уст дикторов. Чувственные строки не касались их душ, потому что чëрствым людям не суждено понять прекрасное. Тэхён никогда не забудет, как чужой низкий голос робко и неуверенно прошептал едва слышимое "Чонгук. Рад знакомству, мистер Ким". В тот момент его сердце чуть не остановилось, ибо незаконно иметь в комплекте с такой чудесной внешностью ещë и неземной голос. Старший увëл юношу в сад при первой возможности. Просто взял и утащил, схватив ладонь в свою и переплëв пальцы. Один Бог знает, как Чонгук тогда смущался, краснел и удерживал себя, чтобы не забрать свою руку от незнакомца. В самом деле, они знали друг друга ну полчаса от силы, а этот парень уже вëл себя так, словно Чон принадлежит ему. Их разговор лился до глубокой ночи. Там, в саду, под вековым дубом в ясную ночь на тëмном небе звезды горели особенно ярко. Чонгук, переборов стеснение, указывал на какие-то созвездия, обязательно следом рассказывал и легенду про каждое, и Тэхён внимательно слушал, отпечатывая в сознании этот момент прочным клеймом. Запомнил он и то, как, замëрзнув, младший прижался к его груди, утыкаясь в плечо холодным носиком и укладывая ледяные ладони на шею. Ким накрыл ледышку, как окрестил тогда Чона, пиджаком и крепко обнял, сдерживая счастливую улыбку. А дальше и думать много не надо. Тэхëн ухаживал, Чонгук краснел, смущался, но соглашался на тайные свидания, романтические поездки и прочее. Ему было до ужаса неловко, но эта неловкость пропадала всякий раз, когда Чон оказывался рядом с ним. В своей голове младший окрестил Кима робким прозвищем "розочка", потому что его губы были именно такого оттенка. Нет, не подумайте, что Чонгук, воспитанный молодой человек, так пялился на губы парня. Вовсе нет, это же нетактично. Но изредка поглядывать, когда никто не видел, никто и не запрещал. И каждое действие Тэхёна по отношению к младшему было наполнено таким трепетом и нежностью, что Чон не знал уже, куда девать эмоции. На отношения Гук согласился лишь через полгода ухаживаний, когда сердце предательски быстро начинало ëкать, как только в поле зрения появлялся мужчина, или когда его имя показывалось на дисплее мобильного, или когда смс с пожеланием доброго утра доходили до адресата, или, или, или... Этих "или" Чон назовëт много, если вы спросите его о Ким Тэхёне. Старший был так рад согласию парня, что весь вечер и долгую ночь не выпускал из объятий, впервые оставаясь на ночëвку у молодого человека. Со стихами Чона Ким ознакомился через год после знакомства и через полгода отношений. Это тоже произошло спонтанно, как и вся их история. Тэхëн тогда ночевал у младшего дома, потому что всë-таки у его Гуки был день рождения, и не все подарки можно было дарить при гостях. Когда дверь закрылась за последним человеком, Тэхён погасил свет, зажëг свечи под любопытный взгляд младшего, и достал из-за спины пакетик, в котором лежало не так уж и много: блокнот с нежным алым цветком на обложке и чëрным фоном, ручка с единорогом и... совершенно дорогой браслет от известного бренда. Ким неловко чесал затылок, когда говорил о своей любви и неумении подбирать подарки. Только вот он не ожидал, что Чон, растрогавшись до глубины души, бросится к нему на шею с объятиями и благодарностями. И там, уже в спальне, Гук открыл и доверил старшему часть своей души, когда показал пару стихов. Робкие строчки лились целостным потоком тихим мелодичным голосом юноши, заставляя табуны мурашек бежать по коже. Играла скрипка, для глухих играла. Кому-то в голову пришла идея: Устроить праздник, вроде карнавала И слабослышащих позвать людей. Скрипач все знал, о да, он мог фальшивить. Мог даже не касаться струн смычком, Но он сыграл в глухом, беззвучном мире, Как не играл до этого никто. Им пела скрипка о любви и чуде, Грустила нежно о большом и сложном, Поплакала о том, чего не будет, Утешила, что в жизни все возможно. Скрипач закончил. В зале все поднялись. Он оглушительней овации не знал, Глухие люди скрипкой наслаждались С его лица читая то, что он играл... Чонгук замолкает, опуская смущëнный взгляд в пол, потому что для него тоже сейчас были овации. Овации от единственного слушателя, который сидел и внимал каждой строчке. В тот день Чон подарил Тэхёну свой первый поцелуй. Они уже год вместе, и через неделю съедутся. О да, волнения есть, но только оба знают, что волноваться не о чем. Они изучили друг друга, ночевали вместе, и ждëт их явно не скучная бытовуха, а интересное приключение в стиле семейной пары. Тэхëн, когда спросил о совместной жизни, совсем не ждал согласия, потому что прекрасно знал Чонгука. Ким был у него первым во всëм. Мало кто в свои двадцать два будет так беречь себя, и старший искренне восхищëн парнем. Чон согласился, даже не задумавшись и на минуту. Ким впервые за много лет плакал от счастья. И никто не узнает, что следующие его слëзы будут пролиты где-то в Канаде, в какой-то церкви, название которой они даже не пытались запомнить, когда Чонгук скажет "да" и позволит сначала надеть на свой палец кольцо, а затем поцеловать себя. И следующая запись в дневнике гласит лишь о том, что тетрадь его, Ким Тэхëна, мучений окончена, потому что Господь услышал молитвы и дал помощь. Парень с грустной улыбкой кладëт лист на могилу, прощаясь с мамой и разворачиваясь, чтобы выйти из ворот кладбища и больше никогда не вернуться туда.