Memento Mori (Некромант). Книга 1

      К удивлению Минги Юнхо действительно стал приходить к нему с первыми лучами солнца, предлагая свою помощь буквально во всем. Навязчивость и вездесущность парня злила некроманта. Он не привык к такому, чтобы каждые полчаса его отвлекали разговорами, шумели, восклицали. Восклицания злили больше всего. Юнхо вел себя, как наивный ребенок, как будто находился не в доме некроманта, а в сказочной избушке доброго мага. Он, не поверив, что в кувшине настоящая кровь, лично проверил это; он с увлечением рассматривал травы, пучки волос и шерсти, высушенные части тел зверей; он смеялся так весело и задорно, смотря на бродящий безголовый труп петуха.       Минги злился на шумного и слишком жизнерадостного парня, но не замечал, как постепенно сам стал придумывать безобидные магические вещи, которое могли бы развеселить блондина. Некромант не обратил внимания, как всего лишь за месяц он привык к присутствию Юнхо в своем доме; стал просыпаться (если ложился спать ночью) с первыми лучами солнца, встречая своего работника. Они стали общаться, и Минги ловил себя на мысли, что за свои восемьдесят с лишним лет, он столько не говорил, сколько говорил только с Юнхо. От блондина некромант узнал, что того до семи лет воспитывала магичка.       – Не думаю, что она твоя настоящая мать. – заметил Минги. Возможность продолжения рода – то, чего были лишены все, кого отмечала сила своим присутствием. И даже, если маг решался на ритуал отречения, то вероятность возвращения детородной функции была ничтожно мала.       – Да, я знаю. Но она растила меня, воспитывала, учила. А потом ушла. Из-за какого-то амулета. – блондин вздохнул. Он выглядел расстроенным, как будто не понимал, почему какой-то амулет оказался важнее ребенка для магички? Некромант слышал много историй о том, как маги и некроманты брали к себе младенцев, мечтая ощутить радость родительства. Но многие из них оставляли детей, потому что все они были далеки от этих чувств. Дети отнимали слишком много времени, не позволяя магам уделять внимание силе и познаниям, а эти две составляющие были основой их существования.       Минги прищурился, внимательнее осматривая энергию парня, замечая подпись магички. Какой бы не была женщиной, перед уходом она наложила на ребенка защиту материнского сердца – заклинание, доступное только для женщин. Эта защита спустя годы немного потухла, но всё же выполняла свою функцию, охраняя парня от необдуманных действий, помогая найти тому кров и еду в моменты нужды. Удивительно, магичка, действительно, любила ребенка, раз потратила время и силы на его защиту.       – Когда я засыпал, она колдовала, – Минги поморщился от этого слова, но промолчал, – множество светлячков. Их огоньки кружили над кроватью так красиво! И дул лёгкий ветерок. Она никогда не пела мне, но я всегда засыпал под колыбельные, которые приносил ветер.       Некромант молчал, обдумывая слова парня. Возможно, он сам доживёт до таких лет, когда захочет попробовать воспитать ребенка, возможно, он тоже наполнит детство ребенка волшебством. Пусть даже если это волшебство будет не таким чарующим, как у магов.       Двое проводили каждый день вместе, учась друг у друга чему-то новому. Минги учился разговаривать с парнем, потому что одиночество наложило на него определенные особенности; Юнхо же учился молчанию и тишине, потому что некромант ненавидел шум. Ещё в первые дни пребывания блондина в доме Минги понял, что, если физическая работа не составляла труда для парня, то работа, требующая аккуратности и терпения, была слабым местом его. Юнхо не умел готовить от слова совсем. Некромант, ворча и ругаясь на своего работника, научил его самым простым блюдам. На его счастье, Юнхо оказался умным парнем, быстро все запоминая, улучшая свои навыки. А спустя пару месяцев Минги стал думать о том, что готов был встретить старость блондина с ним вместе.       – Минги! – громкий крик Юнхо пронесся по маленькому дому, наполняя собой даже самые отдаленные его уголки. Некромант, не спавший всю ночь, стоял перед огнем, тлеющем в печи, держа книгу в руке, пытаясь улучшить свои навыки владения этой стихией. – Ты где? О! Колдуешь?       За эти месяцы общения с Юнхо, Минги привык к его противному слову «колдуешь», но всё равно оно резало слух.       – Ты не спал? Бледный, как мертвец. А я кое-что принес. Хозяйка в таверне, которая учит меня готовить, дала. Сказала, что эта сладость очень дорогая и редкая! И делают ее только на южной полосе. Отвлеклись немного! – жалобно воскликнул Юнхо, видя, что некромант совершенно никак не реагирует на его слова.       – Можешь сегодня идти домой. Я устал и лягу спать. – ответил Минги, не отводя взгляда от огня, который, не смотря на старания некроманта, оставался неподвижным. – Где-то ошибся? – бормотал Минги. – Что-то делаю не так? Что?       Его отвлекло близкое присутствие блондина. Он поднял голову, сталкиваясь с весёлым взглядом Юнхо. Открыв рот, чтобы отругать парня, потому что подходить к некроманту во время работы было опасно для жизни, Минги застыл – Юнхо молниеносным движением руки сунул в его рот что-то темное и терпкое, что практически сразу стало таять на языке.       – Что это?       – Сладость! Вкусно?       Юнхо придвинулся ещё ближе, всматриваясь в лицо некроманта, наблюдая за его реакцией.       – Горькое, терпкое. Вызывает жажду. – дал оценку некромант, чувствуя себя неловко от столь близкого присутствия Юнхо. Блондин неожиданно наклонился совсем близко к лицу Минги, прошептав:       – Вкусно. И пахнет приятно. И… – Юнхо провел пальцем по нижней губе некроманта, испачканной сладостью. – Хочу попробовать.       Минги смотрел прямо в темные глаза Юнхо, впервые чувствуя себя беспомощным зверьком. В голове была такая пустота, которая даже в заброшенных степях не встречается, а сердце неожиданно стало работать так быстро, как будто боялось не успеть отработать весь свой положенный срок. Юнхо наклонился, касаясь своим носом кончика носа некроманта, ведя им вначале вверх, потом вниз, склоняя голову вбок, слишком медленно сокращая расстояние между своими губами и губами некроманта, как будто давая последнему возможность уйти, убежать, скрыться. Наивный. Он и не догадывался, что Минги был настолько шокирован его близостью, что превратился в натуральный камень. Блондин аккуратно и нежно прижался к губам некроманта своими губами, практически сразу отстраняясь. Двое смотрели в глаза друг друга, храня полное молчание. Юнхо придвинулся к Минги вплотную, обхватывая его талию рукой, притягивая к себе, снова прижимаясь к чужим губам в поцелуе. Действуя уже более решительно, он провел языком по теплым губам некроманта, чувствуя, как те приоткрываются от его действий. Его язык проскочил внутрь, натыкаясь на зубы. Привкус терпкой сладости наполнил рот Юнхо, отчего парень задрожал, невольно прижимая некроманта ближе к себе. Шум упавшей книги заставил парней дернуться и отскочить друг от друга. Минги поспешил поднять книгу, убирая ее во внутренний карман накидки, ругая себя за такое недопустимое обращение с его силой и знаниями. Подняв голову, он встретился со сосредоточенным взглядом Юнхо. Чувствуя, что нужно было нарушить эту давящую тишину словами, некромант отчаянно пытался выудить из себя хотя бы слово, но, казалось, на него наложили заклинание тупости, лишив малейшей возможности соображать.       – Это неправильно. – выдавил из себя Минги, отводя от блондина взгляд.       – Почему?       Минги уставился на Юнхо. В его голове отчаянно забила мысль «действительно, почему»?       – Я некромант…       – Некромантов нельзя целовать?       – И мужчина…       – Я знаю.       – И ты мужчина…       – Не спорю. – Юнхо подошёл к Минги, немного неуверенно хватая его за руку, сжимая его средний и безымянный пальцы. – Тебе неприятно было? Не понравилось?       Минги молчал. Внутри бушевала буря эмоций, которая, однако, никак не отражалась на лице. Ему до безумия хотелось прижаться к Юнхо ещё раз, но какая-то тревога, жужжащая где-то вдалеке его подсознания, не позволяла ему этого.       – Тебе лучше не связываться со мной. Некроманты не приносят счастья или удачи.       – Нельзя утверждать этого, не попробовав. – Юнхо потянул Минги за пальцы, заставляя того сделать шаг к нему навстречу.       – Юнхо…       Юнхо протянул в ответ низкое «м», обхватывая некроманта за талию, шепча в самые губы:        – Я не отпущу тебя. Буду клещом. А если ты против, то можешь высосать из меня всю энергию, отрубить голову и оживить труп…       Минги нервно хохотнул, невольно представляя эту картину.       – Ты глупец.       – Наверное. – Юнхо прижался к губам некроманта, поцеловал родинку под глазом, поцеловал родинку на скуле, покрывая его щёку лёгкими поцелуями. Минги поднял руки, обхватывая блондина за шею, хватая его волосы на затылке, отводя голову назад. В глазах Юнхо было непонимание, но он молчал, ожидая действий некроманта и немного страшась их. Минги с силой притянул парня к себе, накрывая его губы в настойчивом, жадном и немного грубом поцелуе.       Лежа в ночной тишине, Минги думал о правильности своих действий. Где-то на подсознании вспышками молний сверкала опасность, которая ожидала его и Юнхо. Но все некроманты эгоисты, и Минги не исключение. Ему нравились прикосновения и объятия Юнхо, нравился запах парня, нравилось, как меняется аура блондина от близости, как усиливалась энергия, накрывая некроманта неизведанными желаниями. От поцелуев Юнхо голова Минги кружилась сильнее, чем от дурманящих трав, грудь сдавливало железным обручем и становилось сложно дышать. Некроманта одновременно пугала и будоражила эта зависимость от Юнхо. Хотелось держать его возле себя всегда, постоянно, как свою книгу.       Услышав странные звуки, доносящиеся из кухни, некромант направился в комнату, дабы проверить причину. Зайдя на кухню, он резко затормозил, пораженный увиденным. У стола стоял Юнхо с обнаженным торсом, обмывающий себе лицо, шею и грудь водой из таза. Как зачарованный, Минги подошёл к блондину, касаясь его плеча самыми кончиками пальцев. Нежная, прохладная и влажная кожа пронзила пальцы некроманта электрическим током. Юнхо обернулся, смущённо улыбнулся:       – Не волнуйся, я всё приберу. Просто после этих дров немного вспотел… – слова блондина повисли в воздухе, так как Минги наклонился к шее Юнхо, прикасаясь губами к его ключице, прихватывая нежную и светлую кожу губами. Пребывая в дурмане, некромант провел языком по ключице вверх к шее, оставляя влажные поцелуи на коже. Его пальцы немного неуверенно сжали плечо Юнхо. Минги потряхивало, дыхание сбилось, пальцы дрожали. Блондин схватил некроманта за подбородок, отстраняя от себя, прожигая его своим жарким взглядом. Сжав запястье Минги, Юнхо потянул его к себе, накрывая чужой рукой свой пах. В затуманенным глазах некроманта вспыхнул обжигающий огонь. Не контролируя себя, действуя интуитивно, Минги сжал пальцы, чувствуя, как плоть блондина наполнялась силой в его руке. Юнхо закрыл глаза от удовольствия, пытаясь дышать ровно и спокойно, но получалось плохо. Он притянул некроманта к себе, крепко сжимая его плечи, оглаживая чужую спину, утыкаясь носом в чужое ухо. От Минги пахло приятной смесью дыма и свежести – запах, ставшим таким родным и необходимым для блондина. Юнхо лизнул ухо некроманта, прикусывая мочку, чувствуя, как чужая рука сильнее сжимает его член, медленно водя вверх-вниз.       Оба были поглощены чувствами, не обращая внимания, как дымчатая туманность неровными клубами растекалась от некроманта, наполняя собой маленькую кухню, лишая помещение какого-либо света. Температура в доме понижалась, поверхность стен покрывалась инеем, но двое не замечали этого, согреваемые внутренним пожаром, пылающим в них. Юнхо в блаженстве откинул голову назад, рвано простонал от грубого поцелуя некроманта, который, казалось, хотел прокусить нежную кожу шеи. Открыв глаза, блондин замер, не понимая, почему перед глазами такая темнота. По спине пробежался холодок. Юнхо схватил некроманта за плечи, в испуге отталкивая того от себя.       – Минги… – выдохнул Юнхо. Некромант несколько минут смотрел на парня с испуганными глазами, медленно оглянулся. Темнота и холод давно уже вышли за пределы комнаты, начав обволакивать собой дом и ближайшую территорию. Минги закрыл глаза, заставляя себя успокоиться, беря свою силу, вырвавшуюся наружу из-за переполняющих разум эмоций, снова под контроль. На кухне стало светло и тепло, только иней на стенах напоминал о потере контроля некроманта, но и он медленно подтаивал, стекая ленивыми капельками с поверхностей. Снова посмотрев в испуганные и растерянные глаза Юнхо, Минги покинул кухню, оставляя дом, направляясь в лес. Он шел долго, без остановок, с совершенно пустой головой и давящим чувством в груди. Остановившись у обрыва, вставшего на его пути, Минги схватил грязную палку с земли, с силой вонзая ее в твердую и влажную почву, пропуская через эту палку силу. Энергия смерти и холода медленно расползалась по земле, высушивая, уничтожая все живое вокруг некроманта. Травы, цветы, кустарники мгновенно чернели, рассыпаясь пеплом, и даже могучие дубы сбрасывали чёрные листья, становясь тощими и высушенными. Минги отпустил палку, упал на колени только тогда, когда радиус мертвого круга вокруг него достиг более десяти метров. Наверное, если бы он был человеком, он бы разрыдался; но некроманты не плачут. С момента, когда некромант надевает на шею знак, их слёзы, будь то слезы радости или сожаления, высыхают, потому что мертвые не плачу.       На лес опустилась естественная ночь, засверкали редкие звезды, выглянула полная, тяжёлая и бледная луна. Минги, встав с колен, направился к дому. Протягивая руку к двери, он почувствовал присутствие Юнхо в доме. Понимая, что надо объясниться перед парнем и запретить ему приходить в этот дом впредь, некромант уверенно вошёл в комнату. Юнхо обернулся на шаги, быстро подошёл к Минги и обнял, сжимая его в крепких объятиях. Наполняя свои лёгкие запахом некроманта, Юнхо с облегчением выдохнул, шепча в самое ухо Минги:       – Прости меня.       – Ты не…       – Нет. Прости! Прости, что я испугался. Не убегай от меня. Не прогоняй. Я, правда, не боюсь тебя! – Юнхо помолчал несколько секунд, усмехнулся: – Я впервые увидел твою силу. Любой бы испугался. Думал, что ты только петухов оживлять умеешь.       Минги хмыкнул.       – Я некромант, Юнхо. Высший некромант. Это не просто бравада с моей стороны. Я не хвастаюсь своей силой!       – Я знаю.       – Это моя вина, что я потерял контроль. Даже я не могу представить как далеко могла расползтись тьма во мне.       Оба молчали долгое время. Минги не хотел больше видеть испуганные глаза Юнхо, но не был уверен, что подобное не повториться вновь.       – Юнхо, – вздохнул Минги.       – Нет! – перебил Юнхо. – Не важно, что ты хочешь сказать мне. Я не оставлю тебя. До самой смерти!       – Глупец. А если ты умрёшь из-за меня?       – Быстрее умру без тебя.       Минги отстранился, долго всматриваясь в темные, глубокие и такие любимые глаза блондина. Он покачал головой, собираясь все же отказаться от блондина, но Юнхо, проведя носом по щеке некроманта, накрыл чужие губы своими, увлекая того в трепетный и столь желанный обоими поцелуй. Минги, неуверенно отвечающий на поцелуй, обнял парня в ответ, обхватывая его талию. Он настойчиво углублял поцелуй, проникая языком в горячий, влажный рот Юнхо, чувствуя напряжение в своем теле, стекающее по венам в пах. Его руки скользнули вверх по спине блондина, опускаясь практически сразу на его поясницу и ниже, сжимая и надавливая на ягодицы парня, прижимая того плотнее к себе. Юнхо нервно выдохнул прямо в рот некроманта. Желание и страсть накрыли его с головой, непрекращающийся зуд в штанах требовал действий, заставляя парня тереться своими бедрами о бедра Минги.       – Минги, – простонал Юнхо низким голосом. Некромант обвел языком свои губы, боковым взглядом проверяя – не потерял ли контроль над собой. Взяв парня за руку, он повел его в свою спальню, плотно закрывая дверь за собой, навешивая над домом и комнатой защитный колпак, надеясь, что сила, если выйдет из-под контроля, не пройдет сквозь этот колпак. Толкнув парня на жёсткий матрац, некромант навис над ним, снова целуя губы Юнхо, ставшими более красными и слегка припухшими.       – Хочу прикоснуться к тебе.       Минги отстранился, снимая накидку, развязывая шнуровку жилетки, размеренно стягивая черную рубаху через голову. Юнхо потянулся к некроманту, прикасаясь дрожащими пальцами к груди Минги. Кожа была неестественно шелковистой на ощупь, прохладной, карамельного цвета. Юнхо прикоснулся губами к груди некроманта, удивляясь, что кожа вопреки ожиданиям не обладала сладковатым вкусом карамели, однако запах дыма, свежести и речной воды опьянили парня. Юнхо, не помня себя, покрывал грудь Минги поцелуями, рисуя языком влажные узоры. Некромант резким движением потянул подол рубахи блондина вверх, раздевая парня. Откинув одежду в сторону, Минги уселся на колени Юнхо, притягивая того за шею к себе, грубо целуя манящие губы. Рука блондина нырнула между телами, лихорадочно надавливая и сжимая плоть некроманта. Отстранившись от Юнхо, Минги толкнул его, заваливая на спину, навис над ним:       – Я не остановлюсь. И ты не сбежишь.       – Нет. – как в бреду прошептал Юнхо, притягивая к себе некроманта. Не в силах контролировать себя, Минги повел плечами, наполняя свои лёгкие воздухом, освобождая свою темную силу. Клубы густого тумана моментально погрузили маленькую комнату в непроглядную тьму, потолок покрылся узорами из инея. Местами вспыхивали желто-красные и фиолетовые разряды, искрясь фейерверками. Минги, грубо стянув с Юнхо штаны, обхватил его член рукой, вырывая из груди блондина громкие и сладкие стоны, заставляя его плавиться в своих руках. Юнхо дёрнулся, зашипел, когда чужой палец проник в его тело, сжался. Минги не мог терпеть и сдерживать себя. Он прижался своим твердым и горячим членом к анусу парня, с силой толкаясь в тело. Он чувствовал боль Юнхо, слышал его всхлипы, видел в темноте сверкающие дорожки слёз на висках блондина, но не мог остановиться. Войдя в парня на всю длину, некромант услышал своим слухом, как трещит первый защитный колпак. Юнхо схватился за плечи Минги, вонзая ногти, царапая кожу до плоти. Некромант начал двигаться, а Юнхо заскулил, впиваясь зубами в плечо партнёра, сжимая от боли челюсти.       Безумная любовь, наполненная болью и отчаянием, захватила двоих, унося в совершенно неизведанный мир, даря двум сердцам дивные и пленительные эмоции, которые каждый из них жаждал и принимал с признательностью.